Девочка родилась хорошенькая. Смугленькая, с огромными карими глазами. Отец незамедлительно выписал из Америки коляску. Часами гулял с дочкой, являя собой нестандартное зрелище для середины 50х: солидный мужчина, полковник в запасе, в военном кителе, увешенном орденами, катил по Никитскому бульвару поразительной красоты белоснежную коляску – чудо технической и дизайнерской мысли. Случайный прохожий, невольно замедлив шаг при виде сияющего офицера, заглядывая под полог коляски, обнаруживал хорошенькое крохотное личико с капризной гримаской.
- Разве она не красавица? Моя маленькая королева! – восклицал гордый отец.
Каждое лето Леночку - так назвали дочку – вывозили за город, в старое дачное место под Рузой. Добротный деревянный дом с широкой террасой, утопающий в густой яблоневой и вишневой зелени, оглашался детским смехом и топотом красных башмачков по деревянным половицам. Антонина Павловна, Леночкина мама, варила вишневое варенье в большом медном тазу с деревянной ручкой. Леночка в клетчатом сарафанчике сидела возле стола на высоком табурете, болтая ногами, и ждала законного права первой снять пробу с розовой ароматной вишневой пенки.
Когда тень старого клёна наползала на утоптанную дорожку, ведущую от резной деревянной калитки к крыльцу, слышался приближающийся звук мотора черной «Волги», и через минуту появлялся Станислав Аркадьевич, глава семейства. Он подхватывал выбегавшую девочку и подбрасывал ее, хохочущую, так высоко, что она могла увидеть даже край пруда за соседним сараем.
- Как дела у моей королевы? – неизменно спрашивал он. Леночка рассказывала о Кольке, который подкинул на их подоконник холодную и скользкую лягушку, и о бабушке Вере, которая отругала сорванца, и о дяде Вите, что катал ее на раме велосипеда до сельпо и обратно.
В первый класс Леночку провожали папа и мама. Черно-белое фото, сделанное отцовской «Лейкой», на долгие годы заняло место на немецкой горке красного дерева. Большеглазая малышка в школьной форме с белыми воротничками и огромными бантом на макушке, с ремешками ранца на плечах и букетом гладиолусов в руках.
Леночка училась средненько, да ее никто особенно не заставлял и не контролировал. Самыми любимыми занятиями девочки были чтение и рисование. Рисовала она много и хорошо, предпочитая делать иллюстрации к прочитанному. Леночка не была красавицей, но мальчики всегда посматривали в ее сторону. Станислав Аркадьевич, сам того не заметив, внушил дочери осознание собственной исключительности. С рождения она получала всё самое лучшее, и к шестнадцати годам пребывала в полной уверенности, что отвечать взаимностью будет только самому красивому, самому умному и перспективному юноше из хорошей семьи. Быть может, эта уверенность и привлекала к ней взгляды?
Кандидат на Леночкино сердце появился в виде студента МГИМО, высокого стройного юноши в очках по имени Владимир. Познакомились они в гостях у родителей Владимира. Отец юноши, Сергей Иванович, был знаком со Станиславом Аркадьевичем с военных лет. Антонина Павловна и Ксения Васильевна, мама Владимира, вместе время от времени посещали ГУМ с последующим обедом в «Метрополе».
Владимир серьезно относился к своей будущей дипломатической карьере. Свободное от лекций время проводил в Ленинской библиотеке. Обычные студенческие вечеринки с танцами и выпивкой не посещал. Для Сергея Ивановича и Ксении Васильевны интерес Владимира к Леночке стал приятной неожиданностью. Они подсознательно опасались, что сын влюбится в «неправильную девушку», «не нашего круга», как говорила Ксения Васильевна. А тут такая удача! Родители с обеих сторон поощряли роман Владимира и Леночки. Подсовывали билеты в театры, и даже отправили в июле в Ялту.
Всё было бы хорошо, и стала бы Леночка женой дипломата, если бы не досадное стечение обстоятельств. Учёба Владимира подходила к концу, его отправили на шесть месяцев на стажировку за границу. Леночка тяжело переживала разлуку с любимым. У нее обнаружился страстный темперамент, она страдала от отсутствия мужчины.
В это же время Станислав Аркадьевич заболел воспалением легких. Медкомиссия направила его на лечение в военный госпиталь, где судьба свела его с медсестрой Катериной. И – седина в бороду – бес в ребро! Станислав Аркадьевич принял непростое решение развестись с женой, дабы воссоединиться с новой возлюбленной. Развод повлек за собой разъезд. Муж купил бывшей жене с дочкой двухкомнатную кооперативную квартиру без телефона в новостройке на окраине Москвы. Сам же Станислав Аркадьевич привел молодую жену к себе на Никитский.
Леночка была в ужасе от происшедшего. Она обвиняла мать в том, что та не смогла удержать отца. Она жестоко обиделась на отца за то, что он бросил ее. Как он мог отослать свою королеву в такую тьму-таракань, где не было не то что телефона, но и асфальта у подъезда? Что ей приходилось топать от автобусной остановки до дома по непролазной грязи, что вокруг ни одного приличного магазина, не говоря уже о театре, библиотеке или кафе? Да и перед Владимиром ей было неудобно за историю развода родителей. Во время своего последнего визита к Сергею Ивановичу и Ксении Васильевне она чувствовала на себе жалостливые взгляды обоих. Родители Владимира старательно избегали разговоров на тему случившихся в ее семье перемен. Леночка поняла, что они осуждают Станислава Аркадьевича, а на ее расспросы о новостях от Владимира отвечают с явной неохотой.
Но надо было как-то жить дальше. В подъезде кооперативного дома, куда переехала Леночка, проживал писатель-натуралист Стариков. Ловелас и кутила, он сразу же обратил внимание на новую юную соседку. Однажды, встретив девушку возле дома, Стариков заговорил с ней, представился и пригласил в гости с целью подарить свою новую книжку. Леночке польстило внимание труженика пера, она согласилась прийти. С этого визита между ними начались отношения больше сексуального характера, нежели романтического. Леночка, истосковавшись по мужской ласке, без особых раздумий приняла ухаживания писателя.
Тем временем в Москву вернулся Владимир. Родители осторожно поведали ему о Леночкином переезде, но нового адреса не дали. Сказали лишь, что Леночка давно их не навещала, тем самым намекая, что она в последнее время им не интересовалась. Владимир позвонил на квартиру Станислава Аркадьевича, напоролся на Катерину, которая продиктовала ему Леночкин адрес. Он не поверил родителям и поспешил навестить свою любимую.
Леночка встретила гостя с неподдельной радостью. Антонина Павловна, смущенно улыбаясь, занялась приготовлением угощения для дорогого гостя:
- Вот видите, Володенька, куда нас забросила судьба.
После чая Владимир и Леночка уединились в комнате. Леночка понимала, что ему не терпится заключить ее в объятия после полугодового вынужденного воздержания на чужбине. Не то чтобы она встретила его пыл с холодностью, но что-то в ее поведении было для Владимира новым, чужим. Он оставлял в Москве неискушенную в практике амурных дел барышню, а вернулся к зрелой любовнице, знающей толк в наслаждениях. Владимир прямо спросил Леночку, изменяла ли она ему. Леночка, убежденная в полной своей безнаказанности и правоте, не нашла нужным скрывать правду. Ответила со всей прямотой на интересующие вопросы и, более того, упрекнула его в том, что он ее так надолго оставил, и во всем сам, собственно, виноват.
Владимир, будучи максималистом по определению, сказал, что ему очень жаль, но она сама разрушила их планы на совместную жизнь и что он не может допустить, чтобы супруга дипломата когда-либо своей несдержанностью поставила его под удар. Его будущая супруга должна быть безупречна в вопросах морали и нравственности. Леночка обиделась. На том и расстались.
После окончания педагогического института Леночку устроили работать в библиотеку иностранной литературы. Папа поднял старые связи, испытывая чувство вины перед любимой дочерью. Леночка восприняла заботу о себе, как должное. Она не уставала упрекать мать в том, что ее, Леночкина личная жизнь не складывается. Из-за того, что живет она Бог знает где и даже не имеет домашнего телефона, который всякий раз, знакомясь, просят у нее молодые люди. Антонина Павловна вздыхала, сокрушалась, качала красивой крупной головой в шестимесячной завивке.
На работе Леночку не любили. Женский коллектив с трудом терпел ее надменный нрав. И только благодаря начальнице, Леокадии Матвеевне, покровительствовавшей девушке по просьбе Станислава Аркадьевича, Леночку не осмеливались травить открыто. Работа Леночке нравилась. Одной из первых в Москве имела она возможность прочитывать дефицитный журнал «Иностранная литература», где печатались западные авторы, допущенные к печати советской цензурой. В этом был один из двух главных плюсов работы в библиотеке иностранной литературы. Второе, не менее важное, а, по мнению многих, и гораздо более значимое преимущество – это общение с иностранцами, посещавшими библиотеку. Ибо где, как не здесь, могли они читать издания на родном языке.
На Леночку обращали внимание. Черноволосая, миниатюрная девушка с персиковой кожей лица, одетая по последней моде привлекала взгляды заморских и прочих посетителей мужского пола. Взгляд ее карих глаз был серьезным. Она не производила впечатления легкомысленной кокетки. Почтенный профессор русского языка из Западного Берлина, господин Шульц был настолько очарован Еленой Станиславовной, что сделал предложение руки и сердца. Он мечтал о тихой старости в своем загородном домике в обществе милой молодой жены, которая (он не сомневался!) будет счастлива оставить нищий и дикий Союз ради благ западной цивилизации.
Но Леночка, к всеобщему удивлению, оказалась патриоткой. Она отказала профессору категорично и даже насмешливо. Старый немец был безутешен. Тогда она искренне не представляла себе, как сможет жить с нелюбимым пожилым мужчиной в чужой стране, когда здесь каждое лето ее ждала любимая с детства дача в Старой Рузе. С кувшинками на пруду, с соловьиными трелями ночи напролет в конце мая, с предрассветными молочными туманами и студеными росами, с неповторимым запахом сирени после дождя и нежным ароматом цветущего шиповника.
Только через много лет, вспоминая профессора, постаревшая Елена Станиславовна ругала себя за юношескую недальновидность. Сидя на разваливающейся половине дачи, где вокруг все было раскуплено и застроено кирпичными коттеджами, а пруд давно пересох, она всё думала, думала. О том, что вот не была бы она молодой идиоткой, а вышла бы за профессора, и была бы сейчас вдовой Хеленой Шульц, владелицей солидного банковского счета, загородного дома с удобствами и квартиры в центре Западного Берлина. А еще вспоминала Владимира, занимавшего уже много лет высокий правительственный пост и мелькавшего на телеэкране в новостных программах.
А пока Леночка, так и не встретив свою судьбу в библиотеке иностранной литературы, перешла на работу в педагогический институт, который когда-то закончила. Тоже в библиотеку. И проработала там долгие шестнадцать лет. У нее случались романы, но предложения руки и сердца всё не было. Она продолжала жить вдвоем с матерью в районе, когда-то бывшем новостройкой. Теперь у них был домашний телефон и даже метро провели совсем рядом. Станислав Аркадьевич умер от очередного воспаления легких. Катерина, его жена, еще раз вышла замуж и доживала свой век с мужем на том же Никитском бульваре. А Леночка все ждала Его, своего мужчину, достойного королевы!
Герой Леночкиного романа появился на пороге институтской библиотеки погожим сентябрьским утром. Новый преподаватель географии Григорий Петрович Большов был невысок ростом, не широк в плечах, не красив лицом и не молод, к тому же был женат и имел дочь двенадцати лет. Самой Леночке было уже тридцать восемь, но выглядела она много моложе. Через несколько дней Большов устроил чаепитие, так называемую «прописку» в новом коллективе. Рядом с ним за столом оказалась Леночка. Передавая ей блюдечко с куском торта, Григорий Петрович случайно коснулся ее руки и испытал странное чувство, словно удар током. Он поднял глаза и пропал. Леночка смотрела на него с насмешливой полуулыбкой, но в глубине ее зрачков Григорий Петрович увидел пылающий огонь страстной натуры. Большов знал толк в женщинах. «Королева!» - подумал он, оглядывая горделивую посадку головы и прямую спину этой маленькой женщины.
Дело кончилось разводом с последующей свадьбой. Молодые поселились в малогабаритной квартире супруги. Отношения между Григорием Петровичем и тещей сразу не заладились. Но вскоре Леночка забеременела, и теща с зятем поддерживали минимальное вежливое общение ради будущего младенца. Леночка родила здорового, но мелкого мальчика, худенького, с огромными карими глазами. Назвали Федором.
Леночка оказалась фанатичной мамашей. Тому, как она носилась с сынишкой, поражались все знакомые и сама Антонина Павловна. Ее к воспитанию внука не допускали. Леночка с мужем и ребенком занимали теперь большую из двух комнат. Антонина Павловна перебралась в маленькую, прежде Леночкину. Когда Феденька начал ходить, Леночка запретила матери готовить на кухне и вообще выходить из комнаты, чтобы та случайно не зашибла своим мощным телом ребенка. Постепенно Антонина Павловна привыкла к своему заточению, купила маленькую электрическую плитку и готовила для себя в комнате. Когда Феденька подрос, мать не пускала его в комнату к «бабе Тоне». В конце концов, такая жизнь не могла длиться вечно. Они разменяли квартиру. Леночка с Григорием Петровичем и Федей уехали в однушку в Митино, а Антонина Павловна переселилась в комнату в коммуналке на Комсомольском.
Григорий Петрович вкусил по полной программе все прелести «королевского» характера супруги сразу после разъезда. Леночка оказалась еще более авторитарной личностью, чем он мог себе представить. Не терпела возражений, не выносила критики в свой адрес, не хотела признавать собственную неправоту. Она отказывалась что-то делать по хозяйству. Совершенно не умела готовить, мыть посуду, полы, содержать квартиру в чистоте. С готовкой он смирился, сам готовил неплохо. Да и всё остальное делал, как умел. Леночка занималась только ребенком. Ежедневно гуляла с Феденькой по четыре часа. Читала ему книжки с самого раннего возраста. В не полных четыре года Федя начал изучать буквы и цифры, к пяти годам он уже читал самостоятельно Пушкина и знал таблицу умножения. Когда пришло время записывать мальчика в школу, педагоги из комиссии в один голос твердили: «Вундеркинд!». С шести лет Феденька начал посещать музыкальную школу по классу фортепьяно. У него обнаружился абсолютный слух. Леночка устроилась на работу воспитателем в центр дошкольной подготовки, чтобы быть свободной с полудня и курировать сына. Водила его в церковь, где мальчик пел в хоре.
Антонина Павловна гордилась внуком. Видела она его редко. Леночка снисходила до позволения увидеться бабушке с внуком раз в три-четыре года.
Когда Федя перешел в 8й класс, Григорий Петрович завел бурный роман на стороне и ушел из дома. С Леночкой последние годы они жили плохо. Постоянно ссорились, ругались, доводили впечатлительного мальчишку до слез и истерик.
А тут еще и Антонина Павловна попала в больницу и через несколько дней скончалась. На похоронах Феденька горько плакал. Бабушка, которую он всю жизнь по настоянию матери называл по имени-отчеству, одна была с ним ласкова. От матери, при всей ее заботе, мальчик не часто слышал добрые слова. Она была с ним строга, даже сурова. Отец тоже не проявлял особой любви.
После этих невеселых событий Леночка с Федей поехали в середине лета в православный лагерь. Надеясь отдохнуть душой от перенесенных неприятностей. Тут-то и встретила королева своего короля.
Джон принял православие, проработав в России пять лет. Он преподавал английский язык в престижном колледже в центре Москвы. Тем же занимался и в лагере в перерывах между походами в храмы и по святым местам. Леночку не смущала разница в возрасте. Англичанин был моложе ее на 13 лет. Джон был таким, каким она всю жизнь представляла мужчину своей мечты. Высокий, стройный блондин, худощавый, с подвижным лицом и богатой мимикой. А еще у него были замечательные руки с длинными тонкими пальцами и узкие «интеллигентные» запястья. Оказавшись однажды рядом с ним в небольшой толчее перед монастырскими воротами, она почувствовала его дыхание. И вкус этого дыхания, запах его тела, разгоряченного июльским солнцем, были настолько знакомыми, настолько до головокружения «ее», что она едва устояла на ногах.
Вечерами у костра Джон пел шотландские песни, аккомпанируя себе на гитаре. В тот раз Леночка сидела напротив него. Их разделяло лишь пламя, рассыпающее снопы искр в темный остывший ночной воздух. Джон смотрел только на нее. Всем окружающим было неловко: казалось, они здесь лишние, а эти двое заняты только друг другом.
- Елена Станиславовна, посмотрите, какая луна, - проговорил Джон. Костер почти погас. Они с удивлением обнаружили, что остались одни.
-Да, сегодня полнолуние, - ответила она.
- Давайте прогуляемся до поляны, - предложил он.
- Нет. Уже поздно. Надо ложиться спать, - твердо сказала она.
-Тогда спокойной ночи, - он поднялся.
Леночка на ватных ногах добрела до своей палатки. Федор крепко спал. Она забралась в спальный мешок. Не спалось. «Может быть, зря я не пошла с ним? Хотя нет, с какой стати? Еще чего захотел! Нахал! Что это он о себе возомнил? Он поманил, а я сразу и побежала? Нет уж!» Почти до рассвета она терзалась сомненьями относительно правильности своего отказа.
Наутро в лагерь прибыли гости из Москвы. Среди них была молодая женщина. Не красавица. Она приехала к Джону. Он чувствовал себя почему-то крайне неловко, когда та села рядом с ним. Был смущен, отвечал невпопад, больше молчал и всё смотрел на Леночку. И тут она поняла. Скорее не умом поняла, а сердцем почувствовала, что эта женщина – его любовница. Кровь бешено застучала в висках. Леночка встала и пошла прочь.
Оставшиеся дни в лагере она провела, как во сне. Джон не подходил, не заговаривал, и, казалось, избегал встреч с ней. Когда они с Федором садились в автобус, даже не подошел попрощаться.
Леночка рассеянно смотрела на мелькавшие за окном автобуса березы. И вдруг почувствовала себя ужасно старой. Старой и ненужной. Как отжившая свой век одежда. Как высохший в Старой Рузе пруд. Как низложенная королева...