Восхождение. Часть 1. Глава 1

               
               
                ЧАСТЬ   I

                1.

   Двое мужчин вели неспешную беседу в одной из московских квартир на Новом Арбате. Одного, лет тридцати, звали Иван Анатольевич Бескрайнов, другого, лет пятидесяти – Виктор Викторович Светогонов.
    Иван Анатольевич был невысок, но довольно плотного телосложения, темноволос и кудряв, с широким подвижным лицом и быстро меняющимся выражением больших карих глаз. Казалось,  в них можно было увидеть всю гамму чувств, но только проникнешься одним, как ему на смену приходило уже другое. На лице Ивана Анатольевича, несмотря на молодость, уже видны были следы пережитого опыта, но частая улыбка удачно прятала их. Он был одет в джинсы и просторный серый свитер.
    Бескрайнов был единственным сыном и внуком. От бабушки по отцу ему досталась в наследство двухкомнатная квартира  у станции метро «Полянка», а от родителей погибших в автокатастрофе – трёхкомнатная в Новых Черёмушках. Он жил в своей однокомнатной в Бибирево, а эти две квартиры сдавал за немалые деньги, на которые и жил.
    Виктор Викторович Светогонов был выше среднего роста, строен, худощав, одет в строгий чёрный костюм, белую рубашку и полосатый галстук. Лицо его, окаймлённое короткими рыжеватыми волосами, было спокойно и бесстрастно, взгляд говорил об уме, уверенности в себе и знании жизни. Его движения, небольшой, плотно сжатый рот и речь свидетельствовали об умеренности и сдержанности.
    Виктор Викторович был типичным московским чиновником, вхожим в, так называемый, бомонд.
    Достаточно продолжительный разговор с ним мог рассказать собеседнику об отсутствии каких-либо систематических убеждений. Он относился ко всему легко и поверхностно, со скептицизмом и, даже, небольшим цинизмом, но ровно, в рамках приличия и доброжелательно со всеми.
    Светогонов родился, учился и работал в Москве, не выезжая, кроме отпуска, никуда на продолжительное время. Он был москвичом до корней волос.
    Взгляды на жизнь у него формировались не телевидением, бульварными газетами  и гламурными журналами, как у большинства, а в достаточно узком светском кругу московской элиты. Он, в отличие от многих, не рвался вслед за людьми своего уровня проводить отпуска и выходные за границей, и, кроме Москвы, бывал только в престижных местах Подмосковья и других регионов России.
    Он жил в своём московском мире, зная в подробностях всё, что делается в городе, в администрации столицы и всей страны, был в курсе всех мировых событий, и не из теленовостей.
    Первая половина дня, до тринадцати часов, уходила у Виктора Викторовича на службу. К чести его следует сказать, что уже в восемь утра он был на работе. В два часа пополудни с друзьями обедал в отдельном зале одного из облюбованных ими ресторанов. Обед всегда был изысканным, со многими блюдами и дорогим вином. Иногда, если был серьёзный повод, они заезжали и в другие рестораны, и продолжали возлияния до самого вечера. На работу в это время их мог призвать только звонок секретарши с вызовом к начальству или с сообщением о срочном деле, требующем безотлагательного решения или присутствия.
    Поздний вечер Светогонов всегда проводил с семьёй или дома, или в театре, концертном зале, или в гостях.
    Нужно отметить, что Виктор Викторович, как это может ни показаться странным, отслужил армию, и только потом окончил хороший институт. За пятнадцать лет он прошёл путь от мелкой чиновничей должности до довольно крупного поста. Вначале, по мере своей карьеры, Светогонов удивлялся, что  с каждым возвышением работы становилось всё меньше, но потом он к этому привык.
    Наш чиновник был женат на молодой актрисе. Первая его жена погибла в авиакатастрофе, от неё у него осталась дочь семнадцати лет. Жили они втроём в этой самой квартире на Новом Арбате…
    - Ну, всё, если идти, так идём! – сказал Светогонов.
    Бескрайнов продолжал сидеть, пребывая в задумчивости.
    - Опять мечтаешь?
    - Да, вот думаю… - как бы нехотя ответил Бескрайнов.
    - Опять сомневаешься по поводу Надежды?
    - Ладно, пойдём, пора уже…- ушёл от ответа Бескрайнов
    - Ну, пойдём, составлю тебе компанию! Ты не думай, я не сержусь, что таскаешь меня туда…-сказал Светогонов. – Да, ты хоть знаешь сколько за ней всего?
    - Знаю, много… И от родителей, и от тётки бездетной, и от Земфирова, певца нашего, немало…
    - Вот, вот… Как тут не порадеть родному человечку?...
    - Ну, всё пошли!.. - встал Бескрайнов.
    Они спустились на лифте, вышли на большую многоголосую улицу и сели в припаркованную шикарную «Тойоту».
    - На Мосфильмовскую, Сергей!.. – с привычной интонацией произнёс Виктор Викторович.
    Бескрайнов, о чём-то задумавшись, смотрел в боковое окно. Оба надолго замолчали, и в  салоне автомобиля тяжело повисла скука.
    - А ты женишься на ней?.. – спросил Светогонов.
    - На ком?.. – очнулся Иван Анатольевич. – А… ты про Надежду?..
    - А ты про кого?
    - Гхм… Ну, почему сразу женишься? Почему ты можешь наслаждаться игрой в бильярд, преферанс, на тотализаторе «и прочая, и прочая», а я не могу?
    - Хочешь поиграть с ней или с её деньгами?
    - Ха-ха-ха… И то, и другое! Но иногда, вдруг, найдёт, и  так захочется тихого семейного, чего-нибудь такого… А, всё чушь собачья!
    - Ну, уж и чушь, с такими-то деньгами…
    - С такими деньгами и есть чушь…
    - Нет, брат, не чушь… Женись, сделай карьеру, займи место, и живи как человек, как все живут.
    - «Карьера», «место», «как человек»… Ну, ты даёшь! Это ты мне? Да, ты же знаешь, что я художественная натура, я во всём ищу вдохновения, музу, импульс жизни!..
    - И что ты создал к своим тридцати двум годам, художественный тип?
    - Я… да, я… вот я скоро!..
    - Вот и слышу от тебя: «Я, да я скоро!..» без конца. Женись лучше, займись чем-нибудь стоящим, могу устроить, и сделай, наконец, карьеру, стань человеком.
    - А я и так человек!.. И ещё поболе некоторых!.. – Бескрайнов отвернулся, видно было, как желваки заходили на скулах, и надолго замолчал.