Злыдень

Александр Мецгер
Эти зловредные, но с виду довольно добродушные существа, пользующиеся доверием и добротой людей, обманом поселяются в вашем доме. И чем же они благодарят вас за сочувствие к ним? Об этом я и хочу рассказать историю, события которой произошли очень давно. Хотя и в наше время часто случаются подобные происшествия.
В одном селе, где-то в средней полосе России, жили мужик с бабой да детей мал-мала меньше. Не сказать, что уж бедно так жили, но и богатыми их не назовешь. Мужик, хотя целыми днями и работал не покладая рук, чтобы прокормить семью, но еле сводил концы с концами. Так бы и прожили они свою жизнь серо и буднично, если бы не случай, перевернувший всю их жизнь.
Как-то вечером, когда семья собиралась ужинать, к ним в хату постучала незнакомая старуха. «Добрые люди, – стала просить она, – пустите старую женщину на ночлег».
В то время еще люди были сердобольные да жалостливые, вот и пустили ее. Покормили, напоили и спать уложили в светлой горнице.
Наутро эта женщина и говорит: «Спасибо вам, добрые люди. Вижу, и сами небогаты, а не прогнали меня, накормили, напоили и спать уложили. Сделайте для меня еще одно доброе дело, и видит Бог, вам вернется это сторицей». И попросила она у семьи этой младшенького сына: «Я женщина старая, будет он мне подмогой, а у вас лишний рот поубавится». Как услышала ее слова баба, давай старуху гнать со двора. Мужик, грешным делом, даже собаку хотел спустить на нее. Ушла постоялица, а на прощание взглянула недобрым глазом и пообещала: «Злыдня на вас напущу, еще не раз обо мне вспомните», – и заковыляла прочь, опираясь на кривую клюку.
Прошло некоторое время, и среди будничной жизни вся эта история со старухой стала забываться, но однажды...
Поехал как-то хозяин в лес за хворостом, сидит себе на подводе да посвистывает. Лошаденка хоть и старенькая, но еще довольно выносливая, везет его потихоньку, и ездок чуть не задремал, как вдруг услышал чей-то плач.
Смотрит, а на пеньке мужичок сидит, нестриженый, грязный, одежда драная еле на мужичке держится, а сам росточком с горшок. Остановил мужик подводу и спрашивает у незнакомца:
– Пошто плачешь так горько, мужичок? Может, я тебе чем по-могу?
– Как же мне не плакать, – отвечает незнакомец, – нет у меня ни кола, ни двора, во рту маковой росинки не держал вот уже несколько дней.
– Как же зовут тебя? – спрашивает мужик.
– А зовут меня Злыднем, – отвечает безвестный мужичок.
Подивился хозяин странному имени незнакомца, пожалел его и говорит:
– Не печалься, добрый человек, поехали ко мне, накормлю я тебя, в баньке отмоешься да белье чистое тебе дам. Поживешь немного, чай, не объешь.
Обрадовался Злыдень, его-то отовсюду гнали, а тут сами в дом зовут. Погрузил мужик в подводу сухих веток и со Злыднем отправился домой.
Баба, конечно, недовольна, незнамо кого привез в дом, самим есть нечего, но смирилась; и стал Злыдень проживать у них в семье. Помыли его в баньке, дали чистое белье, накормили. Другой бы по гроб благодарен был. Злыдень же сидит целыми днями на печи да есть просит. С тех пор, что бы мужик ни делал, все из рук валится, все наперекосяк, собака и та со двора сбежала. Выгнать Злыдня вроде и неудобно, сами же пригласили. Думали, помощь от него будет, а вышло наоборот – обузой стал. В доме с каждым днем все хуже и хуже, хозяйство дохнуть начало, лошадь захромала, дети стали болеть. Мужик уже и не знает, что делать.
Как-то он забрел в лес, сел на пенек и думу свою горькую ду-мает, как жить дальше. Тут откуда ни возьмись, та бабка, что грозилась на мужика Злыдня напустить. Появилась перед ним и спрашивает:
– Что, мужик, плохо тебе?
– Да уж хуже некуда, – отвечает. – Посоветуй, что делать, добрая женщина? Виноват я перед тобой, что прогнал, но и дитя родного кто отдаст чужому человеку, не щенок же он.
– Ладно, – махнула рукой старуха. – Зла на тебя не держу, помогу избавиться от Злыдня, но и ты должен выполнить мое желание. Отдашь мне сына на три года. Окажется смышленым – вернется домой, а будет глупым – тут не обессудь.
Делать нечего, согласился мужик. Тогда его бабка и учит:
– Придешь домой, возьми полено да гони Злыдня, приговари-вая: «Пошел вон со двора, нынче не твоя пора», – будет он плакать и проситься, смотри, не жалей его. Как прогонишь Злыдня, станешь жить, как и прежде, а мальчонку чтоб через три дня привез на это место, – сказала старуха и исчезла.
Вздохнул мужик и побрел домой, а у самого словно камень на сердце лежит: как жене рассказать о договоре с ведьмой?
Дома он сделал все так, как научила его старуха. Злыдень рыдал и умолял, просил оставить его, но после троекратного повторения заклятья пропал, больше никто его не видел. Уже на второй день после его исчезновения у мужика хозяйство стало налаживаться, да только мысль о договоре с ведьмой не давала ему покоя. Поделился с женой – та в слезы. Шутка разве, любимого дитя отдать неведомо куда? А меньшому к тому времени шел уже седьмой год. Шустрый малец рос, да сообразительный не по годам. Узнал он, о чем родители печалятся, и говорит им: «Не печалься, матушка, не печалься, батюшка, отвезите меня к той старухе. Узнаю, что ей надо, и постараюсь перехитрить ее».
Собрали мужик с бабой мальцу харчей, посадили на подводу, и мужик отвез сына на то место, где встретился со старухой. Оставил его на пеньке дожидаться и отправился домой; а у самого сердце болит: увидит ли еще когда его? И поклялся он, что больше никогда не впустит в дом чужого человека.
Только уехал мужик, как появилась старуха. Подозвала она к себе малого и говорит:
– Будешь ты три года злыднем у меня служить. Отправляю я тебя к родителям, но они тебя не узнают, потому что ты станешь страшным и безобразным. Если в течение трех лет признают они в тебе своего сына, заклятье исчезнет, а если нет, то навсегда останешься злыднем. Если же расскажешь родителям о нашем разговоре или откроешься им, то останешься навсегда в этом облике.
Она взмахнула своей кривой клюкой, и превратился мальчик в безобразное существо – не то человек, не то лягушонок. Заплакал он горькими слезами и пошел домой; больше-то ему и идти некуда было.
Приехал мужик домой: баба плачет, дети перепуганные по углам забились. Хоть и тяжело на душе, а жить-то надо. Вот и стали они жить по-прежнему, надеясь на возвращение сына; только баба иногда тайком слезу вытрет и попросит Бога перед иконой, чтобы ничего плохого с сыночком не случилось.
Больше недели мальчонка бродил около дома, боялся подойти к отцу-матери. За это время одежда его вся изорвалась да перепачкалась. Еда, что клали ему в дорогу, кончилась, и решил он наконец: «Будь, что будет. Может, пожалеют да не выгонят отец с матушкой, может, сердце им подскажет, что я сыночек их родненький».
Ближе к вечеру услышал мужик, как во дворе собака скулит.
– Слышишь, мать, – сказал он, – кажется, собака вернулась, пойду-ка я ее впущу, – и он вышел из дома.
Рядом с калиткой стояло странное существо: не то человек, не то животное, и ласкало собаку, а та, радостно подпрыгивая, старалась лизнуть его в лицо. Ничего подобного мужик не видел в своей жизни, он даже перекрестился на всякий случай. Наконец, опомнившись, он стал гнать чудище.
– Мне одного Злыдня хватило на всю жизнь, а тут ты еще, убирайся по-хорошему.
А существо не уходит, плачет, просит не прогонять его:
– Мне много не надо, корочку хлеба да кружку воды, а пере-спать я смогу и в конуре с собакой.
На шум вышла и баба. Увидела она непрошеного гостя, и что-то сердце ее защемило, пожалела, уж больно жалостный вид у него был.
– Пусть живет, – говорит мужику. – А если что, всегда выгнать успеешь. Видишь, как собака к нему ластится. Собака тоже чувствует, хороший человек или плохой, ну а то, что вид у него такой, так он же в этом не виноват.
– Ладно, – махнул рукой мужик, – но если что случится, пеняй на себя, сама решила.
Так и остался малец жить у родного отца и любимой матушки; да только в дом его не пускают, спит в конуре с собакой, прозви-ще дали братья и сестры, Злыднем прозвали. Малой покорно переносит все их насмешки и злые шутки. Целыми днями чистит навоз в свининце, с хозяйством управляется, а в благодарность – только смешки. Одна мать поджаливает несчастного ребенка и, чтоб никто не видел, старается ему подать что-нибудь вкуснень-кое.
Вскоре родился у бабы еще один ребенок: дочка-красавица, глаз не оторвать. Родители не нарадуются, вздохнуть на нее боятся. Превращенного же брата, прозванного Злыднем, и на шаг не подпускают к младенцу, боятся, что сглазит ребенка. А тот полюбил сестренку и постоянно искал случая понянчить ее.
Так прошло более двух лет, и мальчик перестал уже надеяться принять прежний облик. «Что бы такого сделать, чтобы они признали во мне своего сына, и я смог снова стать самим собой?» – думал ночами несчастный ребенок, обливаясь слезами.
Как-то в жаркий день пошли дети купаться на речку и взяли с собой меньшую сестру, которой к тому времени шел уже третий год. Оставив ее на берегу, дети весело плескались в воде и, заигравшись, забыли о ней. В то же время у бабы что-то заныло под сердцем, кинулась она, – а ни детей, ни младшей дочки, и, полная дурных предчувствий, бросилась бежать к реке.
Девочке же надоело одной ходить по бережку, – как же так, ее братья и сестры купаются в воде, а ее бросили. И, чтоб привлечь их внимание, она подошла поближе к обрыву, но не удержалась и сорвалась в воду.
В этот момент прибежала мать. Она видела, как ее дочь упала в воду, и заголосила не своим голосом. В тот же миг из кустов вынырнула тень и бросилась с обрыва в речку. Через мгновение из воды вынырнул Злыдень, державший на руках девочку. Он нежно поднес ребенка к матери. Та схватила дочку и радостно прижала к груди. Злыдень стоял рядом, опустив голову, с его одежды стекала вода, и он имел такой жалостный вид, что женщина невольно обняла его свободной рукой и прошептала:
– Дорогое мое дитя, сыночек мой, как я могу отблагодарить тебя?
Не успела она произнести до конца всех слов, как чары исчез-ли, и перед ней оказался ее пропавший сын. Здесь уж радость матери не передать словами. Стыдно было отцу, братьям, сестрам, что обращались с ним плохо. Но это вскоре забылось, и зажили они счастливо, хоть и небогато.