Катя шла по нагревшемуся на солнце асфальту, радуясь всему, что её окружало - дню, солнцу, улице, людям, с которыми она шла сейчас по Парку Победы. И пусть на тебя оглядываются прохожие, пусть кто-то из них не улыбается, а тихо ненавидит тебя и таких, как ты, но Ксения Собчак вывела отличную формулу: "Кто меня ненавидит, тот мне просто завидует". Конечно, Катя не была ни поклонницей Собчак, ни любительницей гламура, но мысль была мудрая.
Сзади шёл Борис, который что-то обсуждал с Евгенией Павловной, пока Марина, Андрей и Таня разговаривали о чём-то своём. К сожалению, не смогла вырваться Ляззат (у неё сегодня была тренировка), Люда и Снежана не пришли по семейным обстоятельствам, Тима с Серёжей уже неделю были в деревне – надо было помочь тётке по хозяйству, а она, как на грех, заболела, – Вадим сегодня работал (он был охранником в кафе), Валерий Олегович с женой сегодня должны были проводить во дворе мероприятие (они работали в КТОСе местном). В принципе, Катя была бесконечно далека от того, чтобы кого бы то ни было обвинять в бездействии и предательстве. Раз ты нужен сейчас не только на встрече босоногого сообщества, но и где-то ещё – всё замечательно, будь там, где ты нужен, ведь Катя и Борис были сторонниками того, что босоногий образ жизни – это открытость и вовлечённость в жизнь, а не затворничество. Ты не уходишь от людей в свой образ жизни, как в секту, ты продолжаешь жить среди людей, как жил всегда, просто ты не считаешь нужным копировать чужие глупости – вот и всё. Лично Катя руководствовалась в этом отношении простым правилом: босоногий образ жизни должен нести позитив, светлое начало, а не ругань. Человек не разделяет твоих взглядов и ходит в обуви? Ну, так это его личное дело, это он теряет великолепные ощущения от общения с Природой. А так – лишь бы он не был агрессивным, лишь бы не сеял в мире ненависть. Не навязывать себя и свой образ жизни с агрессией – иначе нет различия между тобой и гламурными персонажами.
Люди вокруг разглядывали босоногую компанию с интересом, даже были желающие задать свои классические вопросики в стиле: «А чё вы босиком?» Ответы были по возможности доброжелательными, да и особой агрессии от спрашивающих как-то не было. Большинство посторонних склонялось к мысли, что эта компания решила так до водоёмчика прогуляться. На предложения Евгении Павловны и Кати снять обувь и присоединиться к компании по большей части шли отказы. Правда, двое или трое (парни какие-то) всё-таки разулись и прошли некоторое расстояние с компанией, но выглядело это как-то несерьёзно. Да, девчонка присоединилась, её Настя звали. Просто девчонка в лёгких голубых джинсах-капри и пёстрой маечке. И так же легко и просто сняла свои сандалии и пошла босиком – а почему бы и нет. Хорошо, когда такие люди есть, которые не парятся по всяким поводам ненужным и делают то, что считают правильным, когда считают нужным. И что радовало – Настя не задавала вопросов особо, так, спросила, что это за демонстрация, на что Борис сказал, что они просто гуляют, а если она хочет присоединиться – это только приветствуется.
Возле памятников компания босоногих сделала несколько фотоснимков на память. Настя сказала, что её не стоит фотографировать, на что Борис ответил, что это на её усмотрение, и она хозяйка своего лица. Если уж на то пошло. Катя, уже хорошо научившаяся понимать интонации Бориса и его отношение к подобным вещам, поняла, что тот сильно обиделся на Настю. Та, кажется, поняла это не меньше. Впрочем, Борис тут же извинился и сказал, что он не подумал над тем, что не все любят фотографироваться без причины.
Милиция на босоногую компанию как-то мало реагировала, от силы задали несколько дубоватых дежурных вопросиков для порядка – а дальше ментам ловить было нечего. И больше никаких проблем не было, в общем-то. Гопота? Гопота нападает на тех, кого меньше, и кому сложнее оказать сопротивление. Да и не так много было в парке такой публики. К счастью, поскольку мужчин в компании было только двое, а женская её часть не была подкована в области уличных боёв. В принципе, если так разобраться, очень немногих на самом деле сейчас волновало присутствие в Парке Победы каких-то людей, топающих босиком – недалеко была зона отдыха, в которой находились водоёмы, а это уже снимало основную массу вопросов. В городе наверняка реакция была бы другой, но в городе Борис собирался провести шествие немного попозже, когда все смогут собраться и выйти в центр большой компанией. Кроме того, надо было посетить и Парк Победы, как знаковое место, эту идею Борис от коллег-новосибирцев перенял.
- Борис Эдуардович, смотрите, – Андрей кивнул в сторону ещё одной компании, которая расположилась на одной из скамеек. – Старые знакомые поблизости. И почти все босиком тоже. Подойдём?
- Ты о ком, Андрей? – спросила Евгения Павловна. – А, вижу, – она рассмеялась: компания действительно была достаточно знакомой. – Наши коллеги по очистке берега Иртыша в Красноярке. Пошли, правда, пообщаемся. С новыми людьми познакомимся, я там новые лица вижу.
Вся компания двинулась к скамейке, где собирались ведьмы. Взаимные приветствия и расшаркивания были делом вполне закономерным, потому что народ собрался достаточно воспитанный и относящийся друг к другу вполне хорошо.
- Анна Андреевна, а вам здорово идёт такая рубашка, – сказала Катя. – Любите теннисные?
- Хорошие тенниски – да, – ответила ей ведьма. – Просто они не тянутся так, как футболки. Ладно, не об этом. Я не представила тех, кого вы пока не знаете, а так нельзя. Вот это – Лариса Григорьевна, моя заместительница по работе с кругами, – она показала на рыжеволосую женщину в пёстром платье и с тесёмкой, удерживающей весьма длинные волосы. – Этот шатен в вязаном берете – это Серёжа Литвиненко, его некоторые Дредом называют. Вот этот молодой человек в камуфляжных штанах и чёрной теннисной рубашке предпочитает, чтобы его именовали Джимми, во всяком случае, для посторонних это так.
- А кто эти посторонние? – спросил Борис.
- Те, кто не входит в мой ближний круг, – ответил Джимми (тот самый парень из «Провианта», Катя его узнала сразу). – Кого не знаю, кого в первый раз вижу, кто просто не из моего круга общения. В принципе, меня в Омске обычно так и называют.
- А, понятно, – сказала Катя. – А это ваши песни Анжей пел в «Диком Дональде» 11 числа? Просто он что-то мне об этом говорил.
- Да, просил он у меня разрешения на это. Просто у меня через «ластик» авторские права на это дело закреплены, а это международный сайт.
- А что такое «ластик»? – поинтересовалась Евгения Павловна. – Я просто не очень хорошо в Интернете разбираюсь, у меня Таня – главный канал связи в этом мире.
- «Ластик» – это «Last FM», – пояснила Наташа Мартинес. – Туда можно поместить лейбл звукозаписывающий или просто собственные записи, и там даже можно на этом зарабатывать, хотя это не сильно просто.
- А, поняла, – сказала Евгения Павловна. – Теперь поняла. То есть Анжей хотел эти песни спеть и попросил разрешения, чтобы не иметь проблем с авторскими правами?
- Не совсем так, – ответила Бэби Спайс. – Просто Анжей считает непорядочным пользоваться чужой работой без разрешения, если человек вкладывал в это и так не лишние средства, не предполагая получить от этого маломальский доход.
- А почему Джимми и Руслан не босиком? – спросила Марина. – Я не к тому, чтобы осудить, просто большинство…
- Большинство сюда пришло в модельной обуви, в основном, и вдобавок, Марина, мы с реки пришли, – ответила Огненная Фея. – А вообще – странный вопрос, если честно. Ну, если люди пришли сюда в обуви по каким-то причинам, не всё ли вам равно, почему? Ты меня извини, конечно, но вопрос мне кажется, просто странный. Тебе вряд ли понравится подобное доколупывание, я думаю.
- Извините, – ответила Марина. – Тогда я другой вопрос задам, только он в почти том же духе.
- Задавай, – ответил Руслан. – Если смогу, отвечу.
- У вас татуировки – как у нас хождение босиком?
- Странный вопрос, Марина, – ответила Анна Андреевна. – Ты прости меня, пожалуйста, но это ошибочное мнение о нас. Да, среди нас много татуированных, как Алсу, Лариса Григорьевна, Руслан, Тоня, Наташа, Таня вот тоже. Но есть и те, у кого на теле ни единой почеркушки, как та же Карина Гусейнова, она на наши конференции сейчас каждый год приезжает. Даша, Вика Харламова – у них татуировок нет.
- Ты, наверное, перепутала наш круг с тату-конвенцией, – сказала Алсу – та самая азиатка с мощной косой, которая танцевала в ресторане «На Думской», когда Борис проспорил деньги леди Зарифе. – По таким интересам собираются на тату-конвенциях, а не в викканских кругах. А в Сибири я не припомню ни одной тату-конвенции, этим обычно страдают Москва и Питер. Хочешь – могу тебе как-нибудь дать по этой теме материалы, если получится.
- Джимми, можно вопрос как раз по татуировкам? – спросил Андрей.
- Я слушаю.
- Что обозначает вот этот бильярдный шар на руке?
- Это связано с моим увлечением рок-н-роллом. У меня много любимых групп в стиле сайкобилли. Это дизайн оттуда. Просто Железный Крест мне не близок (это германский имперский символ), а туз пик может ассоциироваться с зоной, чего я бы не хотел. Не из страха быть непонятым, просто здоровое отторжение.
- А свастика?
- Если бы я имел в виду то, что хотите сказать вы, то рисунок был бы проще и доходчивее для среднего смотрящего.
- Извините, я ничего такого не имел в виду, – смутился Андрей. – Анна Андреевна, а можно вас спросить?
- Да, Андрей, спрашивайте, я постараюсь ответить.
- А у вас тоже есть татуировка?
- Да, есть, – Анна Андреевна оголила левое плечо, показывая татуировку примерно в полторы сигаретных пачки размером – на чёрном фоне была сделана изящная кельтская «плетёнка» вокруг пентаграммы и трёх скандинавских рун. – Подробности обозначений вас тоже интересуют?
- Если можно, то да, – ответила Евгения Павловна. – Ой, а это кто? – спросила она, увидев направляющуюся к компании леди Зарифу. – Тоже ваша знакомая?
- Это танцовщица, – пояснил Борис. – Я ей пятьсот рублей проспорил в ресторане, когда она на бритвенные лезвия встала.
- Я вам эти деньги верну, – пообещала арабка. – Если кто-то из присутствующих не был в ресторане, я объясню, почему. Дело в том, что Борис специально проиграл эти деньги, не знаю, что его на это толкнуло, но он понимал с самого начала, что этот спор он проиграет.
- Вы были достойны этого, – ответил Борис. – Я с громадным уважением отношусь к женщинам, которые способны наплевать на все эти глупые условности и пройтись по улице так, как им этого хочется, чего в нашем медвежьем углу наблюдается очень мало.
- Как вам будет угодно, – сказала арабка. – Будем считать, что вам настолько понравился мой танец. Если вы хотите посмотреть ещё, можете прийти ещё раз, я вам потом скажу, где я буду выступать, когда буду точно знать, что вопрос площадки решён.
- Леди Зарифа, а вы что, тоже ведьма? – спросила Катя. – Или у вас тут друзья какие-то?
- Прошу прощения, я не спросила, как вас зовут…
- Катя.
- Так вот, Катя, вы абсолютно правы, я – ведьма, – леди Зарифа улыбнулась. – Надеюсь, вас это не раздражает?
- Ни капли, – ответила Катя. – Просто я не очень вас знаю, только то, что видела сама, когда пришла в ресторан с Борисом Эдуардовичем.
- Мать-Богиня, – арабка вздохнула, – ну, что же вы мне раньше не сказали, что он Борис Эдуардович? Я его называла по имени, и хорошо, что он не обиделся…
- И не посмею, – ответил Борис. – Вам можно называть меня просто Борисом, как всё это время. Как называть вас – скажете вы, и я буду этого придерживаться. Клянусь вам…
- Ну, Борис, зачем? – в некотором недоумении спросила танцовщица. – Если вам неудобно называть меня леди Зарифой, вы можете называть меня просто по имени, я не буду против. В конце концов, не все мои знакомые пользуются этим обращением.
- Леди Зарифа, – вдруг проговорила Огненная Фея, – а вы откуда сюда пришли?
- Я только что сюда прибыла с Леной и Анжеем, они тут недалеко припарковались. А вы сейчас куда сами идёте? В город или в парк?
- Мы с реки только что, сейчас в город пойдём, – ответила Лариса Григорьевна. – Я хочу себе кофе купить молотого и что-нибудь, чтобы печенья напечь – двадцать второго же праздник будет, а людей придёт много.
- Да, вы правы, – проговорила арабка. – Действительно стоит закупить всё необходимое, чтобы хотя бы на праздник можно было всё приготовить. Анжей прицепил к мотоциклу коляску, я его попросила для праздника всё привезти.
- Леди Зарифа, – подала голос Евгения Павловна, – а на праздник к вам как можно будет попасть?
- Двадцать второго числа, часов в шесть вечера начнётся праздник на берегу, – ответила Анна Андреевна. – Там вы, поскольку я вас приглашу сегодня, сможете поучаствовать, но очень попрошу там до положения риз не напиваться и мусор за собой аккуратно убирать, включая пепел от вашей трубки, Борис Эдуардович.
- Анна Андреевна, вы меня просто обижаете, – ответил Борис. – Чтоб я гадил на том же месте, которое мы с вами чистили не так давно? Да я был бы в этом случае последним подонком! Разве вы считаете меня таковым?
- Извините, Борис Эдуардович, – ответила на это ведьма. – Просто я сказала, на каких условиях вас пустят на праздник. Ну, ещё одно: вы не приводите, пожалуйста, с собой ещё толпу. Только те, кого пригласили, могут прийти. Их количество очень невелико.
- Как вам будет угодно, – Борис изобразил изысканный реверанс, который смотрелся явно комично: всё-таки Борис не мог не продемонстрировать публике своё ехидство по «куртуазным» вопросам.
- Борис Эдуардович, – заметила на это Лариса Григорьевна, – вы простите меня за столь жёсткое замечание, но или уж вы будьте галантным без клоунады или демонстрируйте так горячо вами любимую «сермяжную правду» со всей искренностью, это будет меньшим неуважением, чем ваши шуточки, ещё раз извините за резкость.
- Извините, Лариса Григорьевна, – ответил Борис, уже не строя из себя комедианта. – Ей-богу, не подумал, что вас это обидит. Всё, клянусь, что больше не буду.
В этот момент к компании подошли Анжей (синие джинсы, клетчатая рубашка с коротким рукавом, миндальные «кларксы») и Лена (босиком, но с идеальным педикюром – ярко-красный лак без лишних вкраплений, – светлая блузка с коротким рукавом в какие-то геометрические фигуры, миндальные брюки-капри). «Приветствия и реверансы» были вполне естественными, после чего Сухорукова сказала:
- Народ, кто едет по магазинам, давайте, собираемся, время капает. Леди Зарифа, я в «Унцию» звонила, там вам передали, что вчера завезли ваши любимые фрукты в меду, на складе ещё достаточно осталось.
Все начали собираться. Борис предложил Анне Андреевне совместно пройтись босиком до Дома Союзов.
- Хорошо, это интересная идея, – согласилась ведьма. – Ну, – обратилась она к своим, – кто хочет поучаствовать в прогулке, предложенной Борисом Эдуардовичем?
- Хорошая идея, – сказала на это леди Зарифа. – Только нам придётся часть расстояния проехать в транспорте, чтобы не опоздать в магазины. Вы согласны?
- Да, это верно, – кивнула Евгения Павловна. – Кстати, хорошая идея. Боря, ты как оцениваешь такой вариант?
- Отлично, – ответил Борис. – Принято.
Об остальном можно было не договариваться – ведьмы оказались на удивление понятливыми и не стали обуваться, когда пошли на остановку. Не пошли только Джимми (он поехал с Бэби Спайс), леди Зарифа (её подсадила Лена) и Руслан с Алсу (тоже свой транспорт). Но всё равно уже собралась достаточно внушительная компания, среди которой из мужчин остались только Борис, Дред и Андрей – ну, просто «Белое солнце пустыни» какое-то: товарищ Сухов с Петрухой, Саид для компании и жёны Чёрного Абдуллы. И все босиком.
Автобус в сторону «Жемчужины» (а большего и не требовалось) подошёл почти сразу, и вся компания заняла заднюю площадку, куда моментально подошла немолодая контролёрша в розовой футболке и спортивных штанах неизвестного возраста. К счастью, её больше всего интересовала оплата проезда, то есть она смотрела на проездные и деньги, а не на то, кто босиком едет, а кто в валенках (если едет).
- Ну, ни **я, п***ец! – раздалось на весь салон. – Ты прикинь, бл***, они все босиком едут. Долбо**ы!
- Да, бл***, сектанты они там, поди, – таким же блатным тоном ответил своему приятелю какой-то стриженный под машинку «персик» в дешёвых спортивных шмотках. Второй (или первый) был одет почти так же – рубашка явно с рынка, причём, видно, что не подбирал или купил, чтоб была, как у всех, штаны спортивные на коленках пузырятся, на ногах туфли с острыми носками, явно не предназначенные для спортивного костюма.
- Ага, – прогундосил вот этот абы как одетый гопник. – Секта босяков, бл***. Долбо**ы они там просто, на х**.
- Уроды, – проговорил второй. Кстати. Катя отметила, что он был в сандалиях на носок.
- Вот не **я, извините за выражение, людям делать, – бросила Таня Флауэр Пауэр. – Не хотите вы так – поступайте иначе, в чём проблема? Нет, надо обос**ть других просто, чтобы выпендриться. Я на таких насмотрелась порядочно, когда хипповала.
- Таня, я вот что не могу понять, – проговорила Евгения Павловна. – Вот зачем людям просто стоять вот так и матом крыть? Ладно, пусть тебя что-то злит, хорошо, там мат уместен, хотя я против мата вообще. Но просто в разговоре…
- У него словарь, как у Эллочки-людоедки, – ответила за ведьму Катя. – Сказать-то хочется, а слов мало. И умишка тоже негусто.
То ли до гопников дошли эти слова, то ли они просто решили выделаться, полагая, что с бабами особой драки не будет, да ещё и с такими. Но они подошли к компании босоногих, и «чучело», как его окрестила про себя Катя начал:
- Вы чё, бл***, суки? П***ы вломить? Вам чё, бл***, больше всех надо, на х**?
- Закрой поддувало, – резко бросила в ответ Флауэр Пауэр. – Щами прёт.
- Чё? – гопарь процедил это сквозь зубы, окинув Таньку сощуренным взглядом, как будто от неё шёл яркий свет. – Ты, бл*** чё только что сказала? А, бл***?
- Приятно было познакомиться, – отпарировала ведьма. – Меня Таней зовут. Кстати, товарищ Бл***, вас в школе не сильно с таким имечком шпыняли, а? Дети-то – народ жестокий, я знаю, вожатой в лагере была.
- Ты, бл***, я те щас как дам по е**лу, сука, – процедил второй. – Сразу, бл***, заткнёшься.
Танька усмехнулась с таким презрением, что гопник скрипнул зубами, хотя ведьма ему, в общем-то, ничего и не ответила. Но Катя, которая и в Новосибирске на такую публику изрядно насмотрелась (а в области – чуть не пострадала), не выдержала и ответила хаму:
- Слышь, ты, козёл вонючий, ты в натуре хайло завали, пока я тебе его не заткнула.
- Ты чё, сука, бл***, совсем ох**ла? – сквозь зубы процедил гопник в спортивном. – Тебе чё, бл***, е**ло поправить? Я это мигом.
- Молодые люди, – подала голос Лариса Григорьевна, – я бы вас очень попросила все ваши пакости говорить в другом месте и потише, вы тут не одни, между прочим.
- А ты на х** пошла, бл***, е**нутая, – отпарировал гопник.
Танька Флауэр Пауэр встала с места и без лишних предисловий отвесила «спортивному» весьма приличной силы удар в переносицу. Тот схватился за морду – ведьма разбила ему нос. Второй попытался ударить Таньку, но между ними неожиданно встала Анна Андреевна и начала теснить «чучело» к двери. Катя смотрела на происходящее, как завороженная, потому что гопник внезапно сник, и ведьма попятила его назад лёгкими толчками. Второй ринулся на Анну Андреевну сзади, но в ту же секунду, не давая кому-либо из женской части компании опередить его, наглеца поймал за грудки Борис.
- Ну-ка, ты, хамло трамвайное, – начал он, – метись отсюда, чтоб духу твоего тут не было!
- Спокойно, – проговорила на это Лариса Григорьевна. – Мужчины, без кулаков, хватит и того, что Таня взорвалась. А ты, – обратилась она к гопнику, – иди отсюда, и чтоб я тебя больше не видела.
Гопник попытался стукнуть её по лицу, но внезапно обмяк, и Лариса Григорьевна оттеснила его к двери рядом с «гармошкой», причём, Катя поразилась тому, как этот хам, секунду назад выделывавшийся, как вошь на гребешке, покорно отступал назад, к двери. Точно таким же образом оттеснила к двери «спортивного» Анна Андреевна. И когда автобус остановился, оба гопника чуть не выпали из салона, после чего отошли на небольшое расстояние и пустились наутёк, хотя гнаться за ними никто не думал.
- Ничего себе, – поражённо пробормотал Андрей. – Ну, вы и даёте. Первый раз в жизни такое наблюдаю.
- Буду надеяться, что и последний, – ответила на это Анна Андреевна. – Не люблю такие ситуации. Пусть лучше будет побольше поводов применять наши знания в более добрых целях. Таня, пожалуйста, постарайся больше так не делать, если это возможно, всегда помни, чему я тебя учила. Ты же можешь без лишней агрессии…
- Извините, Анна Андреевна, – ответила Флауэр Пауэр.
- Не извиняйся, ты поступила так, как вынуждена была поступить. Просто в следующий раз постарайся аккуратнее такие вопросы решать. Ты можешь.
- Серёжа, а ты разве не мог вступиться за женщин? – спросила Марина у Дреда.
- Женщины, как видишь, справились без моей помощи, – ответил на это Дред. – Если бы ситуация реально была страшной, и без моего вмешательства могло бы случиться что-то непоправимое, я бы вмешался сразу. А эти двое – это совершенно безобидная публика, они выделывались только потому, что здесь большинство – женщины. Уверяю вас, если бы мужчин сейчас было побольше в нашей компании, они бы орали потише.
На «Радости» вся компания вышла из автобуса и направилась к пешеходному переходу, соединяющему Ленинградскую площадь на промежутке между десятым и двенадцатым домами по проспекту Маркса. Анна Андреевна отправила SMS кому-то там, после чего вся компания дошла до светофора на середине дороги, где был «островок безопасности». Вторую половину дороги пришлось перейти чуть попозже – транспортный поток ещё не остановился, пока босоногие переходили улицу до «островка безопасности». Но всё же транспорт остановился, и вся компания перешла в сторону «Провианта», где на данный момент функционировала только булочная, куда скоренько нырнули Катя, Флауэр Пауэр и Анна Андреевна – Таня предложила купить какую-нибудь выпечку.
- Девчонки, – сказал Андрей, – а нас не потеряют?
- Нет, – уверенно сказала Лариса Григорьевна. – Анна Андреевна уже связалась с Анжеем, и он должен ей сказать, где они сейчас… Ой, простите, звонят… Да, Алсу. Мы уже возле «Голубого огонька», идём навстречу вам. Анна Андреевна и Таня купили булочки и две пиццы, там потом разберёмся, что кому… Наташа Мартинес сюда идёт? А что она делала в “Il Patio”? Поняла. Хорошо, до встречи у Дома Союзов.
- То-то я и думаю, куда Наташа подевалась, – заметил Борис. – А она по ресторанам без нас ходит.
- Наташа пиццы там заказала и за заказом зашла, – пояснила Лариса Григорьевна. – Она Джимми к себе позвала и для этого одну пиццу заказала, а другую, чтоб никому не было завидно – остальным. Там её придётся немного подождать, ещё, наверное, пицца не готова. Я просто знаю это, сама заказывала там блюда на праздник Вале Носикову, чтобы Тая не слишком там простаивала у плиты – с неё было достаточно и пирога, который она испекла. День рождения у неё был.
- А Тая Носикову этому кто, жена? – поинтересовалась Евгения Павловна.
- Ну, – ответила Таня. – Они тут, за «Топазом» живут.
Между делом компания шла по проспекту Маркса, собирая на себе любопытные взгляды и реплики – от недовольных и злых до одобрительных. Приставать к компании никто не приставал, но и присоединиться к шествию тоже желающих не было. Таня, дочка Евгении Павловны, фотографировала всё происходящее, тем же занимался и Борис. С какой-то стороны сегодняшняя прогулка выдалась удачной, если не считать того инцидента в автобусе. Но по сравнению с выходом на площадь Бухгольца это было не очень удачно: тогда прямо во время прохода по улице к компании присоединились новые люди, и это было очень удачным знакомством. Но сегодня хорошо было хотя бы то, что удалось ведьм к акции подключить. А вместе веселее.
У «Винного погреба» босоногая компания столкнулась с милицейским патрулём, но всё спасла Анна Андреевна, сумевшая достаточно быстро и без конфликта найти объяснение происходящему, чтобы менты отвязались. Как ей это удалось, Катя не совсем поняла, возможно, ведьмам это легче (магия, разумеется, а то, что же ещё). Невдалеке Катя заметила массивный «БМВ» с коляской, принадлежащий Анжею, и три весьма стильно выглядящих мотороллера. Тёмно-синий принадлежал Бэби Спайс, матово-серебристый был у Лены, а красный, с обтянутым «шотландкой» сиденьем, эффектно выглядящей парой зеркал заднего обзора и итальянским флажком рядом с передней фарой явно принадлежал Руслану и Алсу. Ну, естественно, вся компания уже толклась там же, а во главе её блистала леди Зарифа, которая чего-то ждала, держа в руке три бумажных пакета из «Унции». Пакеты были набиты товарами, это Катя отметила сразу.
- Леди Зарифа, а кому вы столько чая набрали? – спросила Евгения Павловна.
- Там не только чай, – ответила арабка. – Там кофе, сиропы, чай тоже, шоколад – себе взяла, Наташиной ученице Римме Постоваловой, которую Анжей Тинкербелл называет, и Джимми с Наташей. Просто я сейчас у Риммы живу, надо ей помогать иногда, а Джимми с Наташей сейчас не могут сильно тратиться на мелочи – вот я и помогла. Мне омские ведьмы в своё время тоже здорово помогали.
- А почему Римму называют Тинкербелл? – спросила Катя. – Тинкербелл, по-моему, звали фею в книжке про Питера Пена.
- Да, – ответила Наташа. – Только Римму называют не Тинкербелл, а Динь, как в советском фильме «Питер Пен». В принципе, фея та же самая. Тинкербелл Римму называют для удобства те, кто тот фильм не смотрел, особенно, кто с других стран приезжает.
- А их много к вам приезжает? – спросил у ведьмы Андрей.
- Нет, пока мало. Правда, на конференцию собирается в кои-то веки приехать Стархоук, она выслала письмо Анне Андреевне, что приедет на конференцию и будет с молодыми работать. Первый раз нас посещает ведьма такого ранга.
- А она откуда? – поинтересовался Борис.
- Она из Америки, – ответила ему Лариса Григорьевна. – Личность в наших кругах просто легендарная. То, что она нашла для нас время в своём отнюдь, насколько я знаю, не праздном графике, весьма дорогого стоит. В прошлый раз я её пригласила на нашу конференцию, но в ответ пришли извинения, что она не может. Она занята там, у себя.
- Ладно, – Борис усмехнулся. – Я боюсь только одного: как бы вы не скупили там весь ассортимент. Мне тоже надо кофе домой взять – совсем не осталось, поверьте на слово.
- Борис Эдуардович, – Руслан улыбнулся. – Я даже попросил вам оставить унций пять кофе швейцарской обжарки. Раз уж у вас в Новосибирске ценят мудрость господина Талейрана, то это – именно тот случай.
- Верю, – ответил Борис. – Охотно верю. Катя, пошли.
Катя, Борис, Евгения Павловна и Таня (дочь Евгении Павловны) бодрым шагом зашли в магазин, вслед за ними туда нырнул Андрей с мобильным телефоном наперевес – явно не для того, чтобы позвонить маме и узнать, какой чай лучше взять, «Кокейча» или «Тари Лапсанг Сушонг», а если пу-эр, то в какую цену. Нет, цель у него была другая, которую не имеет смысла лишний раз называть, поскольку то же самое, но не телефоном уже было проделано в Парке Победы.
В магазине всё шло, как по маслу. Во всяком случае, вопросы касались почти исключительно сорта чая или кофе, а в случае кофе – тонкости помола. Сахара Борис взял мало – дороговат оказался, – но зато расщедрился на сиропы (сначала спросил, что и к чему, на что получил длинноватое, но вполне исчерпывающее объяснение, так что купил три бутылки разных). В итоге Борису пришлось доставать из барсетки, которую он с собой взял сегодня, ручку и писать свои данные и координаты, чтобы тут же получить дисконтную карту магазина, поскольку сумма покупки оказалась довольно приличной. Катя так не блеснула – денег было не так много, – но только парой унций чая тоже не ограничилась, а остальные продолжили ту же самую процедуру, основательно почистив склад магазина в обмен на наличные. Это дело в значительной степени должно было перевесить то, что все зашедшие в магазин были босиком. Это и требовалось. Андрей оказался аккуратным фотографом, так что скандалов не должно было быть. Да и всё было нормально. В принципе, можно было постепенно идти и по домам, потому что дело было сделано, и можно было фиксировать это на страницах Интернета.
Ведьмы тоже постепенно начали расходиться, большая часть их начала потихоньку обуваться – к неудовольствию Бориса, но ведьмы ему ничего кроме пути от Парка Победы до Дома Союзов не обещали, так что он не стал возмущаться: уже и то хорошо, что такой выход оказался даже более, несмотря на все проблемы с вовлечением новых людей, массовым, чем тот, когда они в первый раз протоптали босыми ногами центр Омска из сознательных побуждений. И даже взгляд старого знакомого – того «неандертальца» из компании злых shoddies, – не портил настроения, потому что он сегодня был не в своей любимой толпе, которая поддержала бы его. Наверное, это и делало его злее, но это было неважно, поскольку Катя и Борис решили, что лето они посвятят проведению новых и новых босоногих акций. А кому не нравится, тот может ходить, как ему нравится, честное слово…
Домой Катя вернулась в радостном настроении, после чего сварила кофе и приготовила ужин, а потом занялась разбором почты, пришедшей ей по Интернету. Кстати, на носу была Лита – день летнего солнцестояния. Ведьм, адреса которых она знала, надо было бы поздравить с праздником…