"14 февраля 1980 года в 2 часа ночи перед зданием индустриального института было обнаружено тело семнадцатилетней студентки Наташи Рагозиной. Девушка умерла в результате падения с шестнадцатого этажа институтского здания. Следственными органами отрабатывалось несколько версий.
Первая: девушку преследовали и пытались изнасиловать. Она оказывала сопротивление. Кто-то ее сильно толкнул. Проломив стекло, Рагозина упала с шестнадцатого этажа на асфальт.
Вторая версия: преследователи грубо приставали к ней. Почувствовав угрозу, гражданка Рагозина добежала до шестнадцатого этажа, прыгнула на подоконник, но неудачно. Потеряв равновесие, она проломила стекло и упала с большой высоты.
В ходе следствия подозреваемые представили неопровержимые алиби. Тогда осталась одна версия, что она была в кампании, где ее чем-то обидели. В состоянии аффекта студентка побежала наверх и покончила жизнь самоубийством, выбросившись из окна здания.
Редакция и следственные органы будут благодарны за дополнительную информацию по этому делу."
(Из уголовной хроники газеты «Криминальный мир»)
Виктору Скирдину все время снился один и тот же сон. Первый раз увидел его в день свадьбы. Было общее веселье, кричали горько. Тут же демонстрировали богатые подарки. Каждый из гостей хотел показать, что он тоже крутой. И если дарили деньги в конверте, то громко называли сумму.
-Если все подсчитать, – прикинул Виктор,- то свадьба уже окупилась. На радостях он хорошо принял. Ближе к полуночи взял невесту на руки и, не слыша аплодисментов, приветственных возгласов собравшихся, понес ее в спальную. Там уже не под крики «горько» они долго и страстно целовались. Когда наступил самый главный момент, невеста лишь легонько постанывала и вскрикивала. Редкость по нынешним временам, но она оказалась девушкой. По старым обычаям в таких случаях простыню выставляли на всеобщее обозрение. Где-то в уголке сознания выплыло:
- А ведь была еще девушка…
Но эту мысль Виктор тут же отогнал и сказал себе:
-Больше об этом не думать.
Утомленная, полная впечатлений невеста заснула на плече. И к нему незаметно подкрался сон. И там, во сне он увидел статную фигурку. Его взгляд скользил по ногам, легкому открытому платью.
-На шее должен быть платок, - мысленно загадывал он. И, действительно, увидел его - голубой в белый горошек. И вдруг, крупным планом на него начали наплывать глаза, которые открывались все шире и медленно стекленели. В этот короткий миг, показавшийся ему бесконечностью, он почувствовал такой ужас, что тихонько завыл.
-Что с тобой,- растормошила его невеста,- страшный сон приснился?
Он приоткрыл зрачки. Может это ему показалось: где - то за окном изображение из сна медленно растворялось в морозном воздухе. Виктор стер со лба холодный пот.
-Не беспокойся, ничего особенного, наверное, выпил лишку и переел, - успокоил он молодую жену.
Потом, через год, сон «вернулся». В этот раз он ничего не видел. Был только длинный протяжный крик и глухой звук падающего с большой высоты тела. И он опять проснулся в холодном поту. Этот судорожный крик раздавался эхом в его сознании еще очень долго.
Была определенная закономерность, сон повторялся в разных вариантах с новыми деталями (звук ломающегося стекла, голубая косынка, летящая в воздухе, девичья рука, пытающаяся что-то поймать, гулкий институтский коридор, по которому он убегает, а ноги в этот момент становятся, словно ватные).
В основном это были эпизоды того, что было в самом конце. А вот начало, как они вчетвером собрались в маленькой аудитории, и решили обмыть удачно сданный первый экзамен, этого во сне почему-то не было. Наташа дружила с Виктором и поэтому в компании с его двумя друзьями чувствовала себя спокойно. Пила она не много. А друзей, принявших изрядную дозу портвейна с водкой, вдруг потянуло «на клубничку». Предложение «побаловаться» всем вместе она восприняла сначала, как шутку. Когда начались приставания, посмеивалась и легонько била ладошкой по рукам. Но когда юноши распалились, она строго прикрикнула:
-Хватит!
-Что значит, хватит,- Виктор потянул ее за платье, пытаясь задрать подол. Другой приятель схватил ее за талию, стремясь повалить на стол. Наташа вырвалась и побежала. Компания бросилась за ней. Виктор оказался шустрее других. На шестнадцатом этаже он перехватил ее.
-Не тронь меня,- крикнула Наташа. Но он продолжал наседать. Когда девушка запрыгнула на подоконник, он воскликнул:
-Ну все, теперь ты от меня никуда,- и навалился, стремясь уложить ее на подоконник. Но Наташа вывернулась из его объятий. Он попытался снова ее сгрести. Девушка инстинктивно отшатнулась. Какое-то мгновение он держал ее на весу. Если бы не отпустил, то, наверное, вместе бы выпали из окна.
Когда это произошло, друзья мгновенно протрезвели. В аудитории они быстро собрали бутылки и сделали все, будто их тут и не было. Через окно туалета на первом этаже выбрались наружу. Благо, вахтер спал мертвецким сном и не заметил, как они сюда пробирались и уходили. Друзья тут же договорились между собой об алиби. Виктору помогли выправить железнодорожный билет именно на это время. Тут же дали клятву, что вся эта история умрет вместе с ними…
Шум был большой. Тело обнаружили через пару часов после случившегося. Вахтер проснулся и решил прогуляться до ближайшего киоска за пивом. По пути наткнулся на труп. Тут же вызвал милицию и «Скорую помощь». Ребят он, действительно, не видел (они пробрались в здание, минуя его) и поэтому ничего вразумительного сказать не мог. Ну, а следователя, похоже, больше устраивала версия самоубийства. Какие – то подозрения по поводу Виктора и его друзей были, но алиби и высокопоставленные родители (влезешь в это дело, потом хлопот не оберешься) сыграли свою роль. Расследование тихо-тихо спустили на тормоза.
Но тот сон в разных вариациях продолжал неотступно преследовать Скирдина. По этому сну можно было сверять самые важные события жизни. Рождение сына, дочери, повышение по службе, ответственная должность в главке, покупка роскошного особняка в престижном районе…
ОН приходил, словно в укор ему, напоминая то, о чем Виктор так хотел забыть.
А о чем говорить то. Ведь суд разбирался в перипетиях той нашумевшей истории. Виктора приглашали, как человека хорошо знавшего Наташу. Он ведь даже дружил с ней. –Но, это ничего не значит, - твердо заявлял он,- именно в тот день меня не было в городе. Вот билет на поезд, в котором я ехал именно в эти часы.
Подозрения с него сняли, а вот сон не проходил.
Эти остекленевшие глаза. В них словно застыл ужас от всего происходящего. Во сне он хватал Наташу и она, выламывая телом оконное стекло, пыталась за что-то зацепиться, хотя бы за эти острые осколки. И падала бесконечно долго.
- Это же только сон, все это не реально,- говорил он себе и тут же вспоминал, как на свадьбе к нему подошел брат Наташи, посмотрел ему в глаза и без околичностей спросил:
-Слушай, Витек, вот ты в той истории с Наташкой, вроде как, не при чем. Чист, и все хорошо. А у меня сомнения, особенно, насчет поезда. Упорно говорят, что тебя в городе видели, а не в том купейном вагоне. Ты же с Наташкой дружил, в тот день вы даже что-то отмечали…
- Брось эти слухи повторять, - перебил его Виктор. Голос его в этот момент предательски дрогнул,- все это не один раз проверяли. Тебя послушать, так каждого ее знакомого можно подозревать…
Все складывалось у него хорошо. Постепенно нашумевшая история стала забываться. По крайней мере, никто из знакомых ему о ней уже больше не напоминал. Но странный сон возвращался вновь и вновь. Виктор уже иногда боялся спать. Сначала пил снотворное, потом перестал. Со снотворным сны приобретали какой-то сюрреалистический оттенок. В таких снах у него терялся железнодорожный билет, и его снова и снова вызывали к следователю. А тех друзей отца, которые помогали уйти от прямого обвинения, почему-то не было. Он просыпался. Наступал момент успокоения: все в порядке, суд дело закрыл, обвинения в мой адрес давно сняты, никто об этом уже и не помнит.
Но стоили заснуть, снова стекленеющие глаза погибающей девушки, протяжный крик и стук падающего на асфальт тела.
Иногда ему казалось, что невидимый кто-то крутит снова и снова один и тот же фильм с его участием, от которого ему становится не по себе. Он прекрасно знал, понимал его содержание, хотел забыть, и у него это получалось. Но во сне все возвращалось. Не в силах отделаться от этого, он начал испытывать огромные муки, которые мешали ему жить. Казалось бы, все замечательно, все хорошо: благополучная семья, заботливая супруга, дети приносят хорошие отметки и растут здоровыми. Служебное положение другим на зависть, почести, слава, заработки, о которых многие могут только мечтать. Вот только этот сон…
Обращался в специализированную поликлинику. Там проверили давление, работу сердца, взяли все анализы. Организм в полной норме. Он пытался как-то приспособиться, привыкнуть к этому сну. Научился чувствовать его приближение.
Вот и в этот раз он снова услышал сдавленный крик (только он был какой-то более глухой). А вот звук выламываего стекла прозвучал более явственно. И вдруг Скирдин почувствовал что-то новое в этом сюжете. Оказывается, он выпадает вместе с ней и летит с ощущением нереальности происходящего. А потом понимает, что сон - это явь. Ее нет, а падает он один. Только внизу не асфальт (как ему всегда виделось) а какая-то грязная зловонная жижа. И в ушах звучит:
-Ты всю жизнь будешь падать в нее.
Он хочет спросить, кто это говорит и понимает, что это же его собственные мысли, человека, который добился всего и продолжает падать в грязь. И сны это единственное напоминание об этом.
И тут возникает ощущение полной невыносимости происходящего. Сердце начинает так щемить, что он не выдерживает, хочет проснуться... Вскрикивает, но голос гаснет, он сам его не слышит. Вокруг ночное небо, и он летит куда-то вверх, в неохватном космическом пространстве . А кто это рядом с ним? Пытается вспомнить, ведь я его где-то видел краешком глаза.
-Кто ты, - спрашивает Виктор.
-Я твой Ангел - Хранитель и знаю, что ты сделал.
-Но если ты знаешь, то зачем остался со мной. Ты же мог уйти.
-Нет, не мог. Я твой Ангел – Хранитель и всегда должен быть с тобой.
-Ну и что же ты делал, если был со мной? Я же к тебе обращался тогда до суда. Я думал ты меня спас.
-Да я тебя спас от человеческого суда, но - не от Божьего.
И еще, это я тебе показывал ЭТО.
-Но для чего?
-Чтобы спасти твою душу, чтобы ты не забывал.
-Ну и что теперь?
-Теперь – все. Теперь мы летим ТУДА.
Доктор, скажите, что с ним случилось,- жена Скирдина сидела в больничном коридоре, вытирая платком набегающие слезы.
- Я внимательно посмотрел историю болезни, то что показало вскрытие ,- сказал профессор, - печень, почки, легкие - все в порядке. И сердце, вроде, никогда не беспокоило. Даже не могу объяснить – совсем здоровое, и вдруг словно разрывается. Диагноз - инфаркт миокарда. Рассказали бы – ни за что не поверил. Возможно, было в его жизни что-то такое, нам неведомое…
-Мне все время казалось, -грустно вздохнула вдова, -что его Ангел-хранитель оберегал. Все болячки стороной обходили, даже простуда. Со здоровьем -порядок, а вот душа мучалась. Видно что-то такое случилось, что и Ангел ничего не смог…