В жизни так мало подлинных вещей. Искусственные ткани, генетически модифицированные продукты, всюду – поддельные товары, имитации и фиктивная любовь. Когда это все началось? Почему я когда-то согласилась жить в ненастоящем мире?
Задаю себе эти вопросы и вспоминаю елку моего детства.
Задолго до Рождества в доме начиналась кропотливая работа. Мы садились за стол, заваленный цветной бумагой, - мелькали ножницы и кисточки для клея, сваренного из пшеничной муки. Потом этот клейстер чудесным образом оказывался повсюду: на полу, на одежде и даже в кастрюле с борщом.
Мы склеивали из разноцветных бумажных звеньев елочную гирлянду, длинную, как китайская стена. Вырезали сотни причудливых снежинок, так похожих на те, что кружились за окном.
Игрушек из магазина было мало. Словно наяву, вижу такую картину: я с трудом влезаю на стул и тянусь изо всех сил, чтобы повесить на приглянувшуюся ветку блестящий стеклянный шар. Через мгновение уже слышен звон разбитой игрушки, я лежу на полу, а стул - на мне. Из кухни доносится отчаянный мамин возглас: «Я так и знала!»
Крестовину елки тщательно маскировали ватой, из которой выкладывали пышные сугробы и посыпали их слюдой. Оттого при зажженных свечах искусственный снег сверкал как настоящий.
Под елку ставили большого Деда Мороза из папье-маше. У него был грозный посох из обломанной во дворе ветки. Облупившийся нос ежегодно подкрашивали акварелью.
Мама доставала просторный мешок, в котором обычно хранили крупу, и прямо на наших глазах наполняла его конфетами. Мешок крепко завязывали моей капроновой лентой и поручали самозванцу из папье-маше.
Брат затевал хитрую игру, изображая волка, который прячется под елкой, потихоньку развязывал мешок и поедал дедморозовские подарки.
Я не ябедничала, конфеты меня не интересовали. Было грустно наблюдать такую «прозу жизни». Хотелось настоящих чудес, не срежиссированных родителями.
Я забиралась в старинный шкаф из цельного дерева и тихонько плакала, ожидая, когда передо мной появится высокая фигура в роскошной шубе, с длинной бородой.
Так я ждала довольно долго, много-много лет, но появлялись только сантехники из ЖЭКа, соседи, цыгане, назойливые поклонники.
Я выросла, но в глубине души осталась той же самой заплаканной девочкой, которая трепетно ожидала чудес, потому что только чудеса можно назвать настоящей жизнью, а все остальное - всего-навсего ловкие подделки под нее.
(при написании использовала мысли из своей давней статьи "Елка моего детства", опубликованной в 2004 году в хорошей газете "Киселевские вести")