1.
Курить в постели – это, конечно, грех, но люди так слабы и так часто поддаются искушению лукавого… Брат Маттиас выбил из пачки очередную сигарету и щелкнул зажигалкой. Полюбовался игрой света на серебряной поверхности выгравированного креста и небрежно разжал пальцы, позволив безделушке упасть на покрывало.
Дополнительное удовольствие в этой ситуации доставлял крайне хмурый вид сидящего в кресле напротив начальства. Абсолютно не переносивший запаха сигаретного дыма Пётр хмурился, но молчал. Ибо что возьмешь с больного…
Марокканский Дьявол ангельски улыбнулся и с удовольствием затянулся еще раз. В офисе с курением на подоконнике в окошко шла непрекращающаяся война, которая уже стала такой же неотъемлемой частью жизни инквизиторов, как и утренняя молитва. А сейчас можно дымить чуть ли не в лицо непосредственному начальству, и ведь оно промолчит. Совет-то нужен…
Маттиас выразительно покосился на уголок папки, виднеющейся из-под рукава командира.
- Брат Пётр, вы так и будете молчать? Даже самый замечательный тактик и стратег на свете не сможет посоветовать вам ничего, если будет незнаком с ситуацией. А я таковым не являюсь, - деланно скромно прибавил он. Изводить шефа было личной игрой Дьявола, которую он ни за что бы не уступил никому другому… Он прислушался к заговорившему наконец инквизитору, но вскоре решил бросить это занятие. Ничего, повторит еще разок… - в голову брюнета пришла просто замечательная идея, к реализации которой следовало приступить незамедлительно… как только Пётр закончит говорить.
Нет, ну надо же. Когда в отделе появился парень со странным оттенком волос, Маттиас сначала не обратил на него внимания. Ну мало ли кого в Инквизицию берут… А вот когда выяснилось, что это новый шеф оперативки, экснаемник надолго задумался, чем этот выскочка приглянулся кардиналу. Практика показала, что многим… помимо фанатичной преданности и патологической памяти на латинские тексты. Еще Орсини обладал взрывным характером, непрошибаемой уверенностью в своих решениях и был почти на десять лет младше самого Матиаса! Естественно, такое пропустить было просто невозможно… Да только нашла коса на камень. Стычка, казавшаяся сначала еще одним вариантом успешно проведенной операции в стиле блицкриг, оказалась затяжным противостоянием.
… Ах, он уже умолк и ждет ответа? Конечно-конечно… Маттиас чуть нахмурился, словно размышляя над проблемой, и начал реализовывать план.
- Брат Пётр, простите мне мою рассеянность… Это всё лекарства, - извиняющаяся и такая искренняя улыбка. – Не могли бы вы еще раз тезисно изложить вопрос? И, пожалуйста, мне так необходимо видеть документацию…
Вдоволь полюбовавшись на растерянного командира, Дьявол подвинулся к стене и похлопал по одеялу, приглашая сменить дислокацию. Минутное размышление, объект в два шага подходит и осторожно опускается на кровать. Брюнет довольно жмурится и вальяжно-небрежным жестом протягивает руку вдоль бедра сидящего рядом, стряхивая пепел на пол… и чуть-чуть на чужие кованые ботинки. Разрушитель тихо сатанеет, до боли сжимает стальной уголок папки с гербом и вновь начинает рассказывать, в такт словам раскладывая бумаги на кровати в пределах досягаемости стратега, который на сей раз слушает очень внимательно, не пропуская ни одной детали. Дослушав, Маттиас поворачивается на бок, устраиваясь на локте и вроде бы как изучая какой-то листок, бросает быстрый взгляд из-под темной челки. Дьявол прекрасно знает, что он привлекателен, и что сидящий рядом инквизитор – в конечном итоге всего лишь молодой 25-летний мужчина с определенным уровнем гормонов в крови.
Орсини старается сидеть спокойно, но его напряжение выдает неестественно прямая осанка. Тонкая улыбка стратега бесит чуть ли не больше, нежели дымок черной сигареты… И эту улыбочку очень хочется стереть, смазав изящные черты лиц а в кроваво е месиво. Но нельзя. Пётр с шипением вздыхает, мысленно повторяет про себя 10 заповедей, причем «Не убий» - трижды, и крайне вежливо осведомляется, что может сказать брат по данному вопросу.
Утомленно потянувшись, экснаемник прикрывает глаза.
- Брат, я немного устал… Вы не могли бы зайти позже? – пронаблюдав, как объект изысканной издевки поднимается с кровати, добавляет, - Ближе к вечеру, брат…
Слушая удаляющиеся чеканные шаги, Маттиас тушит сгоревшую в пальцах сигарету и тихо смеется, игнорируя ноющую боль в груди. Нет, все же стоит немного поспать… до вечера. А вечером - будет еще один раунд.
2.
… Глава оперативного отдела весь день не находит себе места и рычит на подчиненных ни за что, ни про что. Впрочем, бОльшая часть подчиненных не только не обижается, но еще и посмеивается втихую, наблюдения за метаниями тигра в клетке… то есть Петра по офису. Ибо об утреннем посещении командиром своего главного идеологического противника – брата Матиаса – как ни парадоксально, знают все. Нет, тайны никакой, конечно… но сам факт! За развитием событий в системе координат «Дьявол – Разрушитель» инквизиторы следят с вниманием, достойным домохозяек в момент просмотра очередного телесериала. Но не признаются! Это ж инквизиторы, как никак.
Когда, наконец, Петр выходит из офиса с выражением непоколебимой решимости на лице, по отделу пролетает очередная волна смешков и негромких комментариев. Хорошо хоть, ставок не делают, однако, по мнению, брата Ллойда, до возникновения стихийного тотализатора осталось совсем немного…
… Брата Маттиаса будит резкий стук в дверь. С минуту брат пытается осознать, что происходит, и кому это он мог понадобиться ночью… понимает, что, несмотря на темное небо за окном, время-то еще, в общем, еще вечернее. Вечер?.. На губах Дьявола появляется тонкая улыбка. Ну, учитывая тот факт, что доктор не имеет привычки так настойчиво пытаться снести дверь с петель, это может быть только один человек…
- Брат Пётр, заходите, я ждал вас! – произносит он достаточно громко. – И даже заждался, - добавляет лукаво и тихонько, но все же достаточно разборчиво, чтобы адресат услышал. И тихий рык свидетельствует, что Дьявол был услышан. Наемник несколько секунд любуется на упрямо-решительные глаза брата во Христе. «Никак решил игнорировать все, что бы я ни делал!» - понимает он, и азарт просыпается с новой силой. Второй раунд – начат…
Выбив из пачки сигарету, Маттиас повторил утренний жест – похлопал по кровати, приглашая начальство усесться рядом, и заоглядывался в поисках зажигалки, несколькими часами ранее предусмотрительно отправленной на пол небрежным щелчком. «Заметил», растерянно посмотрел на ярого противника курения.
- Брат Пётр, вы не могли бы… - виновато проговорил он, указав глазами на безделушку. – Кажется, мне до нее не дотянуться…
Степень ярости Орсини медленно перерастает их «тихой» в «предгрозовую». Он еще смеет!... «Спокойно, брат, смирение есть добродетель, а уж терпимость к недостаткам ближних своих – и тем паче,» - мысленно осаживает он себя и, кивнув, наклоняется, чтобы поднять зажигалку. С интересом повертев в руках – все же, ручная работа не могла не вызвать восхищение – усаживается на край кровати и щелкает, поднося огонек кончику черной сигареты…
Нет, челюсть Маттиас не уронил. Но близок к такому демаршу был неимоверно. Все-таки, Петр непредсказуем – такого эффекта от банальной провокации экснаемник не ожидал. Надеялся на гнев или отказ… на этом можно было бы сыграть, но так даже забавнее. «Один – один,» - удовлетворенно отмечает он, и на следующие полчаса в комнате воцаряется мирная и рабочая атмосфера. Настолько мирная, что брат Пётр даже успокаивается и в его голосе, отстраненно-безэмоциональном в минуты контролируемой ярости, появляются отблески интонаций. Естественно, наблюдательный провокатор не заметить сие не мог…
… Аристократически-тонкие пальцы безжалостно сминают недокуренную сигарету, и Маттиас хмурится, опираясь на локоть и медленно садясь. Больно, черт возьми… Вполне натурально шипит что-то нецензурное, ловит очередной гневный взгляд начальника и извиняющее улыбается. Разве ж можно сердиться на раненого? Да ни в коем случае, вы ведь добрый католик, брат Пётр… Во-от, правильно. Как только Пётр возвращается к документам, улыбка становится чуть ли не торжествующей. Ведь иногда – пусть даже очень редко! – тебя так легко предсказать, Рыцарь…
Маттиас позволил себе поторжествовать еще немного, буквально пару фраз, а затем наклонился вперед, опираясь на сидевшего рядом. Ощутил, как командир дернул плечом, словно стараясь избавиться от внезапной тяжести, однако промолчал. Мысленно добавил себе еще одну галочку в список… И потянулся убрать длинные голубоватые пряди, «мешающие» видеть строчки. Не важно, что для этого совсем не обязательно пропускать их меж пальцев… Реакция - а точнее, отсутствие оной – ждать себя не заставила. Пётр замер, оборвав предложение, медленно выдохнул.
- Не. Стоит. Так. Делать, брат, - тихо и раздельно проговорил он, затем продолжил оборванную фразу с полуслова, словно и не останавливался. Маттиас едва не рассмеялся. Кинестетик требует к нему не прикасаться? Да что вы говорите… А то, что объект изощренных измывательств – кинестетик, Маттиас понял чуть ли не в первый день. Да к тому же, Орсини имел весьма специфическую привычку – в моменты задумчивости вертеть в пальцах разные мелкие предметы... Причем абсолютно не отдавал себе отчета в том, что он делает. На основных «жертвах» инквизитора - ручках с карандашами – это заметно не было… но не всегда. В последний раз «жертвой» стала фибула Маттиаса. Причем сам Дьявол к этому не имел никакого отношения – просто застежка вечно перекручивалась, начальство раздраженно хотело ее поправить… и в этот момент начальству задали какой-то животрепещущий вопрос. От ошалевших глаз инквизиторской братии – причем не с оперативного отдела! – Маттиас млел минуты две. Неосведомленная о «заскоках» молодого командира оперативки, братия имела возможность наблюдать зрелище, дававшее сто очков вперед любой из фотографий в «желтой прессе» Рима. Жаль, никто не додумался снять, как этот самый командир почти две минуты с отрешенным видом играет с символикой на форме старшего товарища… Иначе Маттиас первым выкупил бы все снимки и пленку. Кстати, а фибула перекручиваться с тех пор перестала. Тоже, наверное, от удивления.
Брюнет хмыкнул, поспешно замаскировав смешок кашлем, и отстранился, смиренно поднимая ладони вверх в интернациональном жесте.
- Простите, брат Пётр, просто мешали… - крайне покаянно извинился, укладываясь обратно. – У вас больше нет вопросов?
- Нет… Спасибо за помощь. Я… хорошо, я простил вас, - Разрушитель тщетно пытался убедить себя, что стратег искренен. Но интуиция упорно твердила иное, подозревая очередной подвох. Впрочем, оставаться долее необходимого надобности не было, и он поднялся. Коротко кивнул, разворачиваясь.
- Брат… - негромкий оклик заставил Петра остановиться в дверях и вопросительно взглянуть в сторону кровати. – Я бы хотел, чтобы вы в ближайшее время зашли не по долгу службы. Знаете ли, с таким украшением весьма трудно чем-то занять себя на долгое время… - Маттиас подцепил край бинта на груди, одновременно выбивая очередную сигарету.
… И все-таки дверь ударилась о косяк гораздо громче, чем следовало…