Се действительно делал с ней, что хотел. В оргии принимали участие даже кусочки принесенной ему курицы и содержимое одной из кружек, которым он обильно оросил разгоряченное тело любовницы.
Потом он, поскольку был мертвецки пьян, просто выгнал пинками путану, потребовавшую непомерную сумму, и аргументировал это тем, что это она должна ему платить, ибо никто больше на такую красоту не позарится.
Он сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Ему было невыносимо тошно от воспоминаний о только что происшедшем.
Промычав что-то нечленораздельное, Се протянулся неверной рукой и схватил норовившую уклониться от него фляжку.
– Что жизнь – моя? Кусок дерьма, намотанный на кончик палки!– изрек он и залпом допил содержимое.
Сосуд, издав пустой жестяной звяк, упал на дощатый пол, а тело Зу с глухим хлопком рухнуло на кровать и удовлетворенно захрапело там.
* * *
Алекс Ван Тарен целенаправленно «перекрывался», по его собственному выражению, в баре «Тринити», что находился в пятидесятом блоке, неподалеку от его кондоминиума.
Он работал инкассатором на межпланетных линиях. Холостая жизнь его вяло текла мимо физических и эстетических радостей этого мира, будущее ничего не обещало ему, кроме обычных рабочих будней, смутной тревоги за жизнь (все-таки работа с деньгами), и зарабатывания пенсии на никчемную беспросветную старость.
Только что его послала очередная девушка, пышногрудая блондинка, которую он безуспешно пытался «клеить», и он, замутненным алкоголем и безответным либидо, взглядом выискивал среди посетителей очередную жертву.
Вот она! Не столь пышногруда, да и, в общем-то, не совсем блондинка, но она одиноко сидела за столиком, явно скучая, и попивала какой-то розовый коктейль.
Алекс быстро, на сколько позволял алкоголь, произвел в мозгу калькуляцию, и оказалось, что в его кармане еще должно было остаться несколько кредитов.
Но, только тестостерон, не смотря на яростное сопротивление алкоголя, взбурлил в его крови, подобно азоту при кессонной болезни, как на его плечо легла чья-то рука.
– Хей, амиго!– прозвучало сзади.
Он как-то механически, словно башня самонаводящегося лазера на их бронированном шаттле, повернулся вокруг своей оси.
Перед ним, облокотившись на стойку, стоял человек, одетый довольно экстравагантно для данного пространственно-временного континуума. Наряд его составляли остроносые сапоги «казаки», черные джинсы, черная же во-долазка. С плечей свисал черный плащ а-ля Зорро. Голову венчал малиновый «стенсон».
– Вы ко мне обращаетесь?– с трудом выговорил Алекс, оглядев его с головы до ног.
– Если то, на чем лежит моя рука, это ваше плечо, то к Вам.
– Я вас внимательно слушаю.
Ван Тарена слегка оскорбила манера собеседника выражаться.
– Пожалуйста, успокойтесь. Я совсем не хотел с Вами конфликтовать. Просто я совсем никого не знаю здесь. А Вы, я смотрю, тоже один.
«На что это он намекает?» – слегка протрезвев, подумал Алекс, а в слух сказал:
– Я не один, я с девушкой,– он кивнул на одинокую посетительницу, но рядом с ней уже сидела пара шкафообразных типов.
– Я Вас прекрасно понимаю,– сказал незнакомец и, повернувшись к бармену, заказал два «раздавленных ежика» со льдом.
Алекс послушно принял стакан с коктейлем и молча стал пить.
– Меня зовут Анахейм,– представился человек в «стенсоне».
– Алекс,– буркнул Ван Тарен, прихлебывая напиток.
– Вы не подумайте, я не голубой, просто я считаю, что не пристало проводить жизнь в этой монотонной спячке,– Анахейм повел вокруг рукой с зажатым в ней стаканом.
– Я тоже так считаю. Мне все это уже осточертело, а просвета не видно.
Алекс залпом допил остатки коктейля.
Анахейм заказал еще и продолжил:
– Раньше были какие-то рыцари, воины, романтическая любовь, время и место для подвига, наконец. Злые и добрые колдуны… а сейчас?
– Да, многое отдал бы я, чтобы оказаться сейчас где-нибудь на «диком западе»!
– Допивайте коктейль,– Анахейм поставил свой стакан на стойку и достал деньги.– Я Вам сейчас кое-что покажу.
Выйдя с помощью нового приятеля на улицу, Алекс почувствовал внутри что-то вроде локального конфликта.
«Перебрал»– подумал он и, с усердным самозабвением, стал выплескивать содержимое желудка на стену.
«Ежики» действительно оказались раздавленными и, явно, лишними. Вперемежку с пивом, вином и водкой они устроили манифестацию с потасовками против заточения в желудке.
Его рвало так, что на глазах выступали слезы, и сквозь них мир выглядел каким-то нереальным. Светящиеся в ночи окна домов, разноцветные рекламы, габаритные огни глайдеров, потоками движущихся меж строений – все это слилось в какой-то сумасшедший калейдоскоп. В его центре был Анахейм, проделывавший непонятные пассы руками.
«Пора завязывать с выпивкой»– вяло подумал Алекс.