Думал ли ты когда-нибудь, какая жизнь у туфель? Да-да, у тех самых, которые ты надеваешь каждый день на свои ножки, у тех, кем так приятно выстукивать веселые мелодии на паркете. Однако, большинство туфель, считают себя заурядными, и не нужными, особенно, когда их забывают вымыть и почистить несколько дней. Не стоит забывать про свою обувь, иначе она взбунтуется, и вот тогда ты будешь все время спотыкаться, падать, а туфли будут норовить зажать стопы в тиски и натереть мозоль. Нужно быть очень внимательным с тем, с кем решили подружиться, иначе рискуешь получить непримиримого врага. Но помириться с обувкой также очень просто: начисть до блеска носы туфель, высуши, проверь не стоптаны ли каблуки и тогда более благодарного существа не найти. Пара приведет тебя в самые замечательные места так быстро, что ты не успеешь устать. Все они разные и имеют совершенно разные характеры, у одного хозяина могут оказаться пары ворчуны, туфельки кокетки, и даже сандалии сердцееды. Так- то вот.
Однажды случилось так, что в доме у молодой девушки поселилась пара новых туфель ярко красного цвета. Они искренне считали себя неотразимыми – еще бы лакированные, они переливались в лучах солнца, а металлические набойки на каблуках, могли сотворить любой ритм. Молодые и горячие, они мечтали о танцах и прогулках. Им не терпелось познакомиться с не менее привлекательными мужскими ботинками, желательно черными и сверкающими.
Хозяйка, вдоволь налюбовавшись ими, поставила туфли в шкаф к остальной обуви. Кого там только не было: и изящные черные лодочки, слегка потрепанные временем, и высокие стройные сапоги, элегантные как сама владелица, и неказистые и смешные гамаши, и потертые белые кроссовки, очевидно много повидавшие в жизни, словом соседей хватало. А в самом дальнем углу, не замеченная раньше, стояла пара туфель измученная временем на столько, что даже нельзя было сказать, кого цвета она когда-то была. Пара хмуро наблюдала за знакомством молодой обуви с остальными, слушала восторженные излияния о предстоящих путешествиях, говоря о которых красные туфли подпрыгивали от нетерпения. Сильно поношенная, сейчас бледно коричневого цвета, она, когда решила, наконец, заговорить и подалась в перед, вся остальная обувь благоговейно расступилась перед нею – эти туфли были здесь саамы старые.
Красные же смутились и, не зная, чего ожидать, слегка задрожали. Но старые туфли благосклонно кивнули, давая понять, что хотят подружиться и страх улетучился.
- Вы слишком много говорите, а жизни совсем не знаете. Мечтаете о ярких впечатлениях, но не представляете, что лишь они вам и останутся. И на склоне лет, в лучшем случае здесь, в худшем где-нибудь на отшибе жизни, вы будете вспоминать, как хорошо было.
- Вы очень мудрая! – восхитились красные туфли.
- Это потому, что мы прожили много лет. Чего только не приходилось видеть. В юности я, как и ты мечтала о танцах, кавалерах, путешествиях и многом другом. Моя хозяйка очень меня любила – я была у нее первой взрослой парой туфель. Где мы с ней только не были! Какие только ритмы я не отбивала на площадках дискотек! Я повидала множество ботинков – и кожаных, начищенных до блеска, и не опрятных серых, дружила с настоящими армейскими бутсами, и даже рокерскими с металлическими носками. Самыми смешными оказались голубые кроссовки, только они могли рассмешить, когда на улице лил дождь, и не хотелось никуда идти. – Туфли мечтательно закатили глаза. – Но с тех пор прошло много времени. И хозяйка перестала меня надевать. Теперь я пылюсь в шкафу, а на свидания бегают те, что помоложе и поярче. А как бы хотелось еще хотя бы раз пробежаться по лужами с теми кроссовками! Их хозяин наверно уже давно их выкинул. Очень уж они были потрепанные. Мне повезло больше, хозяйка очень ценит нас.
- Какая у вас наверное была интересная жизнь!
- О да, не то слово.
- Расскажите.
- Хорошо. Слушай. Родилась я, как и многие из нас, на фабрике обуви. Потом в коробке переехала в большой магазин. Моих сестер быстро раскупали, меня же никто брать не хотел. Я долго не могла понять в чем дело. Мне очень хотелось иметь добрую хозяйку, но почему то, я по-прежнему лежала на прилавке никому не нужная. От своих более старших подруг я узнала, что все мы, как люди имеют разный рост, имеем разный размер. И беда моя оказалась в том, что размер мой был настолько мал, что не нашлось ножки, которая смогла бы меня надеть. И вот, когда я уже отчаялась, в магазин пришла она. Был канун ее восемнадцатого день рождения и она пришла выбрать себе подарок. Я сразу приметила маленькую ножку и задиристый характер. И поняла, что нам суждено быть вместе. Я просто кричала со своего места – посмотри на меня! я здесь! именно я нужна тебе! А она медленно прохаживалась между рядами, ничего не примеряя. Наконец, поравнявшись со мной и протянув ко мне руки, она решилась на примерку. И купила меня! Впервые я почувствовала себя кому-то необходимой. Юная хозяйка очень любила меня: холила и лелеяла, относилась ко мне бережно. Думаю, мы обе себя чувствовали по-королевски, когда были вместе. Все лето того года она носила нас не снимая. Я увидела прекрасные парки, ходила по дорожкам, вымощенным гравием, по булыжным мостовым в старой части города, по узким земляным тропинкам возле реки. Мы даже катались на пароходе, и я, свесив носы, смотрела на широкую синюю реку.
Мы встречали множество интересных людей. Первыми были новые вычищенные до блеска дорогие черные ботинки. Они были всегда на высоте, держались обособленно, и оказались заносчивым снобом. Мы бы сразу расстались с ними, но они оказались очень богаты. Благодаря хозяину этих ботинок мы посетили множество приятно пахнущих деревянных паркетов ресторанов, клубов и других заведений. Но, несмотря на это, нам хватило месяца, что бы все это сошло на нет.
Следующими были старые, потертые но чистые сандалии. Они были приятны в общении, обходительны, неплохо образованы, но бедны. По началу, казалось, что они способны искренне сочувствовать любым переживаниям. Потом же, выяснилось, что и хозяин и сандалии только и делают, что занимаются самобичеванием. Большего нытика и пессимиста мне встречать не пришлось никогда. Не знаю, чем бы это кончилось, но они порвали с нами всякие отношения, сочтя нас слишком жизнерадостными.
Пришлось дружить и с грязными кедами. Но они вечно опаздывали, смущали нас, были грубы и не терпимы.
Встречались мы и с военными бутсами – они были строгими и вечно все запрещали. Нельзя было пройтись по бордюру фонтана, попрыгать на мосту, забраться на самый верх высокой башни.
Вот с кем было весело, так это с рокерами! Они любили громкую музыку и мотоциклы.
Хозяйка носила нас до поздней осени, когда уже не переставая шли дожди. Потом до весны она одевала нас только по праздникам. Я гордо лежала в своей коробке, ожидая своего часа. Но, моей хозяйке было грустно. И я знала, почему. Ей нужна пара. Это мы рождаемся всегда с идеальной половинкой. У правой туфли всегда есть левая – это закон. А у людей все сложно: порой они за всю жизнь не могут найти свою левую половинку. Я могла радовать глаз своей красотой, могла развеселить приятно прогулкой, но увы в этом помочь я ей не могла. И срок мой был не вечен. Я уже порядком износилась к тому времени. И нас стали надевать не на праздники и свидания, а в долгие путешествия по городу, дальние прогулки. Из красивой праздничной обуви я превратилась в удобную повседневную.
А потом, совершенно неожиданно мы встретили его. Совершенно неожиданно – он подошел к нам на улице. Это были потрепанные белые с синим кроссовки. Более веселых и жизнерадостных существ еще встречать нам не приходилось. Хозяйка сочла, что ей повезло встретить его именно во мне, потому она одевала нас на все свидания с ним. И я была этому рада! Даже зная, что обуви пара не нужна, мне казалось, что не только хозяйка нашла свою половинку, но и я. Мы вместе катались на речном трамвайчике, исходили весь город пешком, я ходила по мокрому бордюру фонтана, а он даже нырнул в воду! С ними было хорошо и просто.
Но мой век в этом мире вышел. И тех кроссовок, я знаю, тоже. Позднее хозяйка решила, что дело не только в туфлях, и стала носить другую обувь. Вскоре меня перестали носить совсем и поставили в самый дальний угол шкафа. Я здесь сейчас как антиквариат – напоминание о былой роскоши, о дальних, приятных днях юности. – Старые туфли умолкли.
Все молча обдумывали услышанное, когда дверь шкафа открылась, и женские руки потянулись к обуви. Они замерли и, обездвиженные, ожидали, кого выберут.
Мама молодой девушки достала из дальнего угла старые, потертые туфли, аккуратно завернула в бумагу и вынесла на помойку. Больше в шкаф они не вернулись.