11
— Что…что..случилось? — произнесла Ирина почти шепотом — голос еще плохо слушался.
— Сами бы хотели знать, — ответил мужчина, тот, что был постарше. — Давайте руку. С Вами все в порядке?
Ирина кивнула, хотя и не была уверена в правдивости этого жеста. Честно говоря, в этот момент ее интересовало совсем другое.
— Что значит..кхм-кхм…что значит «сами бы хотели знать»?
Мужчина и парень переглянулись, и Ирина почувствовала, что случилось нечто очень неприятное.
Николай, так представился мужчина, рассказал ей свою историю, Константин, так звали парня, свою. Вначале Ирина, разумеется, не поверила им, но потом она, словно в знак презрения, отвернулась и увидела полосу за которой все: дорога, дома, даже скамейки, обрывалось. За этой полосой было лишь желтоватое небо без единого облака. Она испуганно обернулась и спросила:
— Мне это что, мерещится?
— К сожалению, нет, Ирина.
Фраза прозвучала цинично, но она не возражала. Она бы тоже предпочла, чтобы ей это померещилось.
— Что это за место тогда?
— Думаю, — сказал Константин, усмехнувшись, — пора вспомнить научно-фантастическую литературу и фильмы.
Николай и Ирина недоуменно посмотрели на него. Константин пожал плечами.
— А вдруг найдем что-нибудь подобное?
— А-а-ай! — раздалось метрах в двух от них. Все трое обернулись на звук.
12
В наше время фраза «Мы ведь друзья, правда?» потеряла оригинальность и стала совершенно расхожей, но боль приносит такую же, как и в давным-давно, когда какая-то девушка произнесла ее впервые. А девушка ли это была? Да, скорее всего, девушка. Из-за них все беды…
Так рассуждал Петр, одновременно прикидывая, каковы его шансы выжить при падении на тротуар с одиннадцатого этажа. Шансы были невелики. «Жалко, я не выживу и не увижу ее лицо, когда ей расскажут». А, может быть, увидит? Он закрыл глаза и на мгновение перед ним возникла картина: он, весь в гипсе лежит на больничной койке, а она сидит рядом, с красными от постоянных рыданий глазами и все время повторяет: «Прости меня, прости, я была такой дурой, прости…» Петр криво улыбнулся и подумал, с каким удовольствием он скажет тогда: «Я никогда не прощу тебя». Хотя в глубине души он знал, что никогда не поступит так. Он все еще любил ее, и не мог причинить ей боль. Так говорило сердце. А разум твердил свое: «Заставь ее страдать, как страдал ты». К сожалению, а, может быть, к счастью, ему так и не довелось узнать, смогут ли чувтва победить цинизм.
Он оперся на подоконник, встал ногами на батарею отопления, хорошенько оттолкнулся и, кувыркаясь, полетел вниз. Он уже плакал. Он жалел, что встретил ее, жалел, что влюбился, жалел обо всем, что между ними было, но ни на секунду он не пожалел, что прыгнул. Он смутно слышал крики, возгласы, доносившиеся снизу, быстро приближающиеся…И за мгновение до того, как голова его коснулась асфальта, звуки внезапно исчезли, в лицо ударил яркий свет…Затем темнота и боль…Страшная боль…Неужели после смерти она не прекращается?
13
Но не прошел он и пяти шагов, как какое-то чувство заставило его обернуться. Егор оглянулся и обомлел. Вместо кабины лифта, которую он ожидал увидеть, был лишь черный провал шахты. Он не поверил глазам и подошел ближе. Да, действительно — абсолютно пустая шахта. Возможно, кабина поднялась вверх, но Егор не стал жертвовать своей головой, чтобы это проверить. «Двери сломались», — предположил он. Верилось с трудом. Он вновь повернулся и пошел к двери. Почему она оставалась приоткрытой, было непонятно. Но когда Егор поднял посмотрел вверх, то увидел, что пружина, возвращающая дверь в исходное положение, отсутствует. Он пожал плечами и распахнул дверь. Свет ударил ему в глаз со всей силы. Егор зажмурился и даже выкрикнул:
— А-а-ай!
Когда он протирал слезящиеся глаза, кто-то рядом спросил уставшим голосом:
— Ну а Вы как сюда попали?
— А? Что?
— Главное — не смотреть на небо, — сказал другой голос.
— Вы вообще со мной разговариваете? — спросил Егор раздраженно, поскольку глаза все еще дико слезились, и он ничего вокруг себя не видел.
— О, секунду, — сказал второй голос. Послышался какой-то шорох, а потом в руке у Егора появилась бутылка.
— Зачем?
— Налейте на ладонь и приложите к глазам, станет лучше, — дал совет невидимый ему «мудрец». Впрочем, седовласый старец в воображении Егора не вырисовывался — голос явно принадлежал молодому человеку.
Однако совет его помог, и через несколько секунд он смог разглядеть двоих незнакомцев. Собственно, их было трое: двое незнакомцев и одна незнакомка. Спустя десять минут имена были названы, истории рассказаны, недоверчивые взгляды выдержаны — все по одному и тому же сценарию («Сколько раз, интересно, нам придется это повторить?», — подумал Николай с досадой). Разумеется, все это на словах звучало абсурдно, все происходящее было из разряда «не поверю, пока сам не увижу», и Егор в состоянии недоверия находился дольше всех, но дальнейшие события не оставили никаких сомнений в том, что все происходит на самом деле. А дальнейшие события заключались в том, что сверху на них свалился человек.