Кошмарная ночь
Два убийства, заложники и слезоточивый газ.
Около десяти вечера, когда нач.УР, майор Кусакин, собрался идти домой, ему в кабинет позвонил дежурный по отделу.
-Убийство по улице Ленина,-сообщил он.-Машина есть.
В однокомнатной квартире на затертом диване смирно сидели мужик лет шестидесяти и баба неизвестного возраста. В коридорчике, перешептывались между собой соседи-понятые. Труп базировался на кухне. Мертвый мужик с удивленным лицом, сидя на табуретке, крепко вцепился правой рукой в кухонный столик. Смертельное ранение, скорее всего ножом, ему нанесли прямо в сердце. При этом, видимо, повредили какой-то кровеносный сосуд, потому что кровь из него била фонтаном. К такому выводу пришли опера, увидев кровавые потеки на противоположной от мужика стене.
Пол на кухне был полностью залит кровью.
Следователь прокуратуры, с недовольным лицом, описывал то, что видел.
Узнав, что милицию вызвала баба, Кусакин распорядился забрать ее и старика в райотдел.
В начале беседы выяснилось, что старик пьян и невменяем. К тому же он явно хотел опорожнить свой мочевой пузырь и поспать. Его увели во внутренний дворик, и уложили на доски, предназначенные для ремонта ИВС.
С женщиной начали разговор. Она оказалась дамой общительной, много чего повидавшей за свои сорок с небольшим лет. Побывала пару раз в колониях за драки, при которых резала оппонентов ножиком и топором.
-Сознайся, Света,-говорил Кусакин, сидя на столе, и глядя на нее.-Ну ведь это ты его запорола.
-Я только вчера от «хозяина» вернулась, и что, снова обратно?-возмущалась Света.-Даже не погуляла, с подружками не поговорила. И вообще, я его не убивала. Пришел какой-то мужик, прошел на кухню, взял нож и убил моего Васеньку. Ищите его.
-Вот проссытся и проспится старичок, он же тебя заложит,-увещевал майор, угощая даму «Примой».-Я же о тебе думаю. Явку напишешь, срок поменьше получишь, а так однозначно, лет на пятнадцать уйдешь.
Света шумно выдыхала дым и упрямилась.
Около часа ночи снова позвонил дежурный.
-Труп подозрительный по Ленина,-сказал он.-В соседнем доме, где убийство было, может, посмотришь?
Оставив Свету на попечение поднятого из дома своего заместителя, Кусакин уехал в новый адрес.
Шла ночь с пятницы на субботу. Народ, проживавший в райцентре, бурно праздновал выходные. Проезжая мимо домов с освещенными окнами, Кусакин размышлял вслух: «Вот люди отдыхают культурно, выпивают на заработанное, пытаются размножаться, ссорятся сейчас, мирятся. А наша задача, как работников милиции, оберегать их трудное счастье, радость и отдых».
-Так что ли, Сережа?-спросил он у водителя.
Сержант покосился на него, и молча сплюнул в открытое окно.
Труп лежал на площадке первого этажа. Мужик лет тридцати пяти.
Первыми к нему приехали парни из патрульно-постовой службы, вызванные по звонку от неизвестного.
Труп с виду был просто мертвый, и, казалось, что уголовщины здесь нет. Лежал на спине, пиджак застегнут на все три пуговки, под ним свитерок какой-то. Повреждений видимых не наблюдается.
Кусакин вздохнул. Нагнулся к покойнику, расстегнул пиджак. Все нормально вроде. Резко задрал вверх свитерок. Под ним нашлась светлая майка. В области сердца темное пятнышко. Задрали и майку на голову. Да. Ранение в область сердца. А крови, две капельки.
-Сообщи в отдел, пусть группу высылают,-сказал майор сержанту ППС.-А мы начнем искать убийцу.
Долго не думая, Кусакин позвонил в ближайшую квартиру. Через пару минут оттуда выглянула заспанная дама средних лет. Увидев лежащего покойника, она охнула.
-Саша, умер ты что ли,-дамочка испуганно посмотрела на майора.
Кусакин вздохнул.
-Давно он от вас ушел?-спросил он.
-Не знаю, я спать легла, а он с сыном на кухне сидел.
Вскоре выяснилось, что убитый при жизни являлся ее ухажером. В этот вечер он, по случаю пятницы, пришел в гости с бутылкой спирта. Развели, попили. Дама легла спать. Компанию хахалю составил четырнадцатилетний сынок хозяйки квартиры.
Кусакин разбудил спящего тинейджера и начал беседовать с ним.
Разговор шел очень трудно. Как позже выяснилось, папой у парня был хронический алкоголик, и поэтому сынок был дебиловат. Но, вину свою отрицал.
На место приехали прокурор и начальник милиции. Оба с ходу, азартно, начали колоть умственно отсталого подозреваемого.
-Ты, вот что,-обратился полковник к майору.-Съезди в частный сектор, там какие-то заложники. Две машины гаишные туда отправились, и сгинули. Разберись.
Заложники, так заложники. Кусакин вернулся в райотдел, и уточнил ситуацию у дежурного.
Дело было так. Компания-четыре мужика, собрались напиться в доме одного из них. Двое, через два-три часа, легли спать. Оставшаяся пара продолжила отмечать наступившую субботу. Хозяин вышел из комнаты и вернулся с косой-литовкой. Не говоря ни слова, он прицелился и шоркнул крестьянским инструментом, намереваясь скосить голову собеседнику. Тот пригнулся, и лезвие проскочило поверху. Хозяин повторил, взяв пониже. Ошалевший друг остановил лезвие руками, вскочил и бросился из дома. Хозяин кричал ему вслед, что всех зарежет, а потом возьмет в заложники.
Рассказчик сидел в дежурной части на полу, и размахивал при повествовании забинтованными ладошками.
На место отправили одну за другой две машины с гаишниками. Они уехали, и пропали. На связь, по крайней мере, не выходили.
-Видимо, головы всем отрезал,-предположил дежурный.-Карабин будешь брать, газовый? Все-таки заложники.
-Давай, доставай,-согласился Кусакин, и поднялся к себе в кабинет за пистолетом, лежавшим в сейфе. Все-таки не хухры-мухры, поедет заложников освобождать.
Заодно проверил, как дела со Светланой. Там оказалось все нормально. Она уже написала явку с повинной, и сейчас, ожидая прокурорского следователя, трепалась с замом Кусакина. Оказалось, что у них отцы работали когда-то вместе на местном заводике, и они рассказывали друг другу, кто сейчас из их общих знакомых как живет, и чем занимается.
Майор предупредил заместителя, что скоро привезут малолетнего идиота, подозреваемого в убийстве, и надо с ним поработать. Светка пожалела ментов, дескать, ни покоя, ни отдыха у них нет. Кусакин вздохнул и ответил в том смысле, что, зато работа почетная и высокооплачиваемая.
-Родина нас за это любит и ценит,-покачивая головой, сказал он.-Вот, значки нам выдают почти каждый год, разноцветные и железные.
Светка хрипло захохотала и попросила у него сигарету.
Зайдя в дежурку за помповиком с газовыми зарядами, Кусакин увидел интересную картину.
Дежурный сидел на полу, держа в одной руке какую-то брошюрку. На затертом линолеуме перед ним лежало разобранное ружье.
-Ты зачем его разобрал?-поинтересовался Кусакин.
-Я тут дернул сбоку что-то, а оно и разобралось,-ответил дежурный.-Вот, паспорт на него достал. Скоро соберем.
Рядышком, скрестив ноги по турецки, примостился потерпевший с забинтованными руками, и подавал советы по сборке оружия.
Кусакин вздохнул, вышел на улицу, и уехал освобождать заложников, и искать гаишников.
Уличного освещения в частном секторе не было. Но иногда сквозь тучи пробивалась луна. К тому же, нерастаявшие сугробы под заборами помогали определить, где проходят улицы.
Спускаясь по одной кривой улочке к Каме, Кусакин обнаружил гаишную «Волгу». Осмотрев ее вместе с водителем дежурной машины, менты убедились, что двери в ней закрыты. И никого поблизости.
-И что это такое?-спросил майор, ни к кому не обращаясь. Водитель пожал плечами.
Ниже метров на двести нашлась еще одна милицейская тачка. Тоже закрытая и без людей.
Недоумевая, Кусакин поехал дальше, к дому, где свирепствовал мужик с косой.
Подъехав, водитель лихо развернул уазик, осветив фарами деревянные ворота. Тут же со всех сторон послышались крики: «Гаси фары! У него ружье».
Майор с водителем лихо выпрыгнули из машины, и прижались к забору. Пять гаишников и участковый уже около часа вели переговоры с владельцем косы. Тот матерился, угрожал расправой и многочисленными убийствами.
Гаишники пытались проникнуть в дом, но были остановлены предупреждением о ружье. Все после этого достали пистолеты, и дослали патроны в стволы. Участковый, год назад лишенный права на ношение оружия из-за периодических запоев, подобрал себе какую-то дубину, положил на плечо и расхаживал так около забора. У Кусакина при виде толстого капитана милиции, с деревянной палицей на плече, возникло ощущение, что он спит, и видит сон сумасшедшего.
Поскольку майор являлся представителем руководства, он начал отдавать команды. Первым делом Кусакин велел оцепить дом. Почему косильщик голов еще не убежал, пока менты кучковались у входа, было не ясно, но и хорошо, с другой стороны.
Но с оцеплением дело не заладилось. Сержанты побаивались оставаться одни вокруг огромного двухэтажного деревянного дома, и под предлогом взять спички, или сигареты, сползались друг к другу. Кусакин не обратил на это внимания, главное, что люди заняты.
Тут подъехала еще одна машина из дежурной части, привезли собранный газовый помповик и к нему два патрона.
Майор сказал, чтобы готовились к штурму. Хозяин дома притих, и все просьбы сдаться посылал подальше.
Услышав про штурм, участковый заявил, что необходимо найти понятых, и быстро куда-то ушел, держа дубину на плече.
Взяв карабин в руки, Кусакин вдруг понял, что совершенно не умеет им пользоваться. Поскольку нельзя ронять свой авторитет в глазах сержантов, он сделал вид, что не майорское это дело-пулять из ружья по окнам.
-Кто умеет из него стрелять?-со снисходительным видом спросил он.
Вызвался водитель из дежурной части. Быстро снарядив помповик патронами, он вопросительно глянул на майора. Тот кивнул головой. К этому времени, все оцепление сбежалось посмотреть на стрельбу слезоточивым газом. Зрелище редкое.
Выстрел! Но из ствола ничего не вылетело. А вот из казенной части пошел белый дым.
-Бросай его нахрен!-заорал Кусакин. Карабин полетел в сугроб. Злющий майор вышиб ногой калитку, его опередил неудачливый стрелок-водитель. В секунду вынесли дверь в дом и ворвались внутрь.
Хозяин был схвачен. Двух пьяных мужиков обнаружили целыми и невредимыми. Они спали. Решили их не трогать. Задержанного посадили в «собачник». Туда же кинули газовый помповик, запретив мужику его трогать. Тот чихал и кашлял всю дорогу. Уазик пропах «Черемухой».
Было уже часа четыре, когда Кусакин вернулся в райотдел. Его зам и дежурный опер кололи паренька на убийство. Тот шел в несознанку.
Усталый майор поставил свой стул рядом и начал говорить малолетнему про тюрьмы, уголовный кодекс и прочую муру. Он ни о чем не спрашивал, только говорил и говорил. Паренек его внимательно слушал.
Монолог Кусакина длился около часа, потом у него пересохло в горле, и он замолчал.
Подозреваемый, открыв рот, смотрел на него.
-А куда ты ножик бросил?-в это время вкрадчиво спросил опер.
-Под кровать,-машинально ответил паренек, и тут же задергался. В голове его смешались мысли.
Зам и опер воспользовались смятением чувств несовершеннолетнего, и начали его разваливать. Кусакин в это время жадно пил воду прямо из графина.
Светке за убийство дали двенадцать лет, малолетке-восемь. А косильщик голов отсидел трое суток за мелкое хулиганство.