В своем предприятии по пассажирским перевозкам Юрка держался несколько обособленно: сказывались комплексы провинциала. С водителями ему было неинтересно, порой резал слух сленговый тип разговора, порой просто хотелось быть самим собой, не приноравливаться к кому-либо. Зато с пассажирами парень отводил душу: чуть ли не с каждым здоровался, все время повторял «спасибо» и «пожалуйста», всем, кто выходил, желал счастливого дня и удачи. Его нисколько не смущало то, что не каждый даже берет во внимание подчеркнутую тактичность водителя: у всех свои проблемы, телефонные разговоры на ходу, обрывки музыки в наушниках плейера, неутомимое жевание жвачки, передрем у открытого окошка «Богдана»… Все это неважно. Юра во что бы то ни стало хотел выделиться из толпы, доказать, что его профессия может заинтересовать любого. Человек красит место, а не место – человека. Так любил повторять отец, увлекая сына ретропросмотрами на видеомагнитофоне.
- Вот тебе, пожалуйста – «Берегись автомобиля» или «Первый троллейбус». Учись: женщина управляет, везет пассажиров, выполняет свою работу с душой, с приятной улыбкой, с настроением. Ее узнают среди многих, она – особенная. Попробуй и ты!
Сначала было как-то не по себе, а потом вошел в образ и даже с вызовом, напористо создавал себе имидж культурного водителя, которому не безразличен ни один человек, находящийся в салоне.
- Остановите у рынка, - просит полная женщина, пробираясь к выходу.
- Сейчас остановимся. Вот, пожалуйста. Удачных вам покупок и счастливого дня!
Тетка не успевает ничего ответить, хотя несколько минут еще смотрит вслед отъезжающему желтому «Богдану» - то ли удивленно, то ли настороженно.
Две девчонки выходят возле профтехучилища, будущие швеи – со свертками, с чертежами. Благодарят водителя – уже хорошо. Вот бы организовать свой особый маршрут, где бы все стремились быть взаимно вежливыми!
Такие идеи порой приходили в голову парню, который едва начал «гражданскую» жизнь после армейской службы, и она ему казалась не настолько наполненной смыслом и полезностью. Нужно дополнять ее определенными чувствами, эмоциями. В основном приятными. Разве это трудно? Юрке – нисколько. Его не назовешь болтливым, но в пределах естественной коммуникабельности – пожалуйста.
Он не хотел себе признаться в том, что хочет просто избежать серости жизни, скучных и привычных будней. Внушал, что ему по душе именно необычность и свежесть общения с людьми.
К вечеру само собой, уставал и приструнивал свой норов: да ладно, пусть топают себе, день-то кончается… Хотя можно было бы пожелать приятного отдыха. Может, еще и приятных сновидений? Это уже будет перебор…
Едва доходил до заветной калитки особняка тети Луши, приютившей его на первых порах. Далековато она живет от центра, но зато здесь все напоминает село: аккуратная живая изгородь, черешни во дворе, сонный пес на привязи. Тетка часто наведывалась в деревню, где у нее жила старенькая мать, соседствующая с Юркиными родителями. Даже и разговора не могло быть о другом жилье в городе – только к Луше Мироновне, поскольку соседи они были хорошие, не оставляли старушку без внимания, всегда старались чем-то помочь.
- Юра! Ну, ты вовремя – вареники еще не остыли. Садись к столу! – приглашала из кухни запыхавшаяся хозяйка. – Кузьмич мой только поужинал, футбол смотрит по телевизору. А ты, сынок, давай, налетай на горяченькие! С творогом любишь?
- Я готов сейчас их целую гору осилить – так проголодался!
- Ой, так, может, еще и колбаски нарезать?
- Не-е… - уже с полным ртом отвечал Юрка. – Давно вареников не ел!
Все было, как всегда, вот уже несколько недель подряд. Настольная лампа, включенный телевизор и Кузьмич в своем полуразвалившемся кресле. На новую мебель супруги как-то не спешили раскошеливаться. Никого не смущало скрипение пружин, перекособоченность и горбатость. Чего прислушиваться – вон хозяин уже похрапывает, пока рекламу показывают. Впрочем, храп у него сегодня какой-то необычный. Юрка приблизился, прикоснулся к плечу:
- Эй, батя, все в порядке?
Тот как-то неудобно подкинулся и мигом осунулся в глубину кресла. Это была агония. Парень почувствовал присутствие страшной гостьи – смерти. Он хорошо помнил, как она вошла в ночную казарму и унесла жизнь соседа по койке. Для него, стриженного новобранца, такое происшествие граничило с шоком, который никогда не забудется. Сейчас, как и тогда, внезапно ослабели ноги, вспотели ладони. Нужно собраться, взять себя в руки, сообщить как можно спокойнее хозяйке.
Она перемывала посуду на кухне, встретила его появление на пороге сияющей улыбкой:
- Хороши варенички? Что ж не смотришь футбол?
Слова застревали в горле. За день растерял весь дар красноречия… Тетя Луша мигом все поняла, но ждать от нее чего-то вразумительного было напрасно. Истерика, плач, крики… Ночь прошла как в страшном сне. Юрию впервые пришлось заняться серьезнейшим делом – исполнением всего надлежащего по проводам в последний путь нестарого, но страдавшего сердечным недугом мужчины. Последовательность необходимых в этом случае действий объясняли соседи, нашлись мужики, занявшиеся поиском припасенных сухих досок на чердаке. Кто-то строгал, отпиливал, вбивал гвозди, примерял материю. Получилось так, что парень-квартирант оказался в центре внимания. Ему доверялись документы, поездка в ближайшее бюро ритуальных услуг, даже беседа с батюшкой.
Усталости уже не было. Юноша не приседал, мотался со всеми поручениями. Благо, что на следующий день был выходной. Тетю Лушу отпаивали лекарствами, она слезно просила Юру никуда пока не отлучаться. Да он и сам понимал, что жизнь преподнесла ему еще один урок: все надлежит исполнять, как следует. Рядом – совершенно беспомощная женщина, с которой тоже в любую минуту может случиться непоправимое.
На работу водитель явился совсем не похожим на себя. Голос хрипловатый, под глазами – круги. Особо никому не распространялся, отправился по маршруту, но в этот день никто из пассажиров не услышал от него ни единого слова, будто он онемел. Оцепенение постепенно покинуло его под вечер, когда раздался мелодичный звонок мобильного телефона. Незнакомый голос добивался:
- Это кафе?
- Нет, - не узнавал собственного голоса Юрий, - не кафе.
- А куда я попала?
- Девушка, я – не кафе, я – водитель маршрутки.
- Ой, извините! Но не бросайте трубку, прошу вас! Может, вы случайно знаете недорогое кафе, чтобы… Ну, знаете, как это положено там… Поминальный обед, или панихида… Я не разбираюсь. У меня мама умерла, понимаете? Больше никого нет. Все уже состоялось: мне помогли «ритуальщики», а кафе, сказали, чтобы сама искала. Куда ни обращусь – везде занято, а где подороже – мне не по карману.
- Девушка, где вы находитесь?
- А где вы? Может, поможете мне?
- У меня заканчивается смена. Я подъеду, скажите, где вы?
- У входа в парк, напротив кинотеатра «Звезда».
- Так это рядом! Я сейчас торможу, в чем вы одеты?
- Я под синим зонтиком, дождь идет…
- Я вас вижу! Секундочку!
Если б кто-то специально расставил на их пути светофоры, столбы, перекрестки, они бы все равно встретились. Оба подавленные печальными событиями, бессонными ночами, переживаниями. Оба чудом держащиеся на ногах, едва вмещая в памяти все, что необходимо было помнить.
- Юрий, - подал руку юноша прямо под синий зонтик.
- Лариса, - послышалось в ответ.
Ладошка была мокрая и холодная. Юре захотелось сразу же согреть ее у себя на груди. Но он сдержался и предложил проехать с ним до конца маршрута. В салоне было трое пассажиров, готовых вот-вот возмутиться простоем маршрутки.
Девушка с готовностью приняла предложение водителя, уселась рядом с ним, опустив мокрый зонт. Гладкие белые волосы обхватила черная лента, длинные ресницы то и дело вздрагивали.
- Не беспокойтесь, Лариса, мы все найдем и договоримся.
- Правда? Извините, что все так получилось, но я уже отчаялась что-либо предпринимать, совсем растерялась.
- То же самое было и со мной. Правда, хоронить мне пришлось не такого уж близкого человека – мужа моей квартирной хозяйки. Но, поверьте, я точно так же, как и вы, переживал…
Они нашли это кафе, договорились об оплате, назначили время. Выйдя на улицу, заметили, что дождь уже прошел, на небе заблестели звезды.
Юрий вызвался проводить нежданную знакомую домой. Это был совершенно противоположный район города. Добирались около часа. Возвращаться к тете Луше незачем: наехали родственники, там негде и расположиться на ночь. Он откровенно признался об этом Ларисе, и она, не раздумывая, предложила ему остаться. Даже с облегчением вздохнула, потому что не представляла себя одну в опустевшей квартире перед завтрашними поминками, на которые соберутся соседи по подъезду.
Больше они не разлучались. Поддерживая и заботясь друг о друге, преодолевая жизненные трудности и невзгоды, начали совместный путь, тянущийся к далекому горизонту…
Юрий приветствовал каждого пассажира, внимательно прислушивался к просьбам об остановках, желал удачи и счастья. На руке, привычно сжимающей руль, сверкало обручальное кольцо…