Как мозг управляет поведением?
ВСТУПЛЕНИЕ
По существующим представлениям, мозг всех живых существ работает подобно компьютеру, по программе, которая создавалась и совершенствовалась в течение сотен миллионов лет, и продолжает совершенствоваться. Общая программа включает в себя множество частных программ, которые руководят ростом, развитием и жизнедеятельностью.
У каждой программы - свой срок действия. Например, срок программы обучения видоспецифическому поведению у человека заканчивается приблизительно около 5 лет. Случаи с потерянными в лесу маленькими детьми, найденными после 5-6 летнего возраста, у которых так и не удалось развить сознание и мышление, присущие человеку, доказывают это. Свой срок действия и у общей программы – видовая продолжительность жизни.
Инстинктивные действия основаны на анализе конкретной ситуации и генетической памяти об аналогичной ситуации и нужных действиях в ней. Являются неизменными и едиными для всего вида.
Сознание и мышление - программы индивидуального управления. У млекопитающих - на более высокой ступени развития, у других классов животных - на низшей ступени или в зачаточной форме. С помощью сознания и мышления животные приспосабливаются к изменяющейся обстановке и приобретают собственный опыт, обучаются, а также общаются между собой посредством межвидового инстинктивного языка немого общения.
Сознание и мышление, как новый ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ опыт, в отличие от застывших инстинктивных программам, по наследству не передаются (поскольку по наследству передаётся только общее, инстинктивное), а формируются путём научения в раннем детстве. По наследству предаётся только индивидуальный план развития. Для полной реализации этих программ необходим контакт минимум с одним взрослым мозгом того же вида.
Кроме того, на каждое действие мозг создаёт временную программу поведения.
1
ИНСТИНКТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Инстинктивные программы управления поведением по механизму действия можно разделить на простые и сложные. Простое инстинктивное управление является насильственным для сознания, сложное - стимулируеися влечением и эмоциями.
ПРОСТОЙ ИНСТИНКТ
Простые инстинктивные действия невозможно ни изменить, ни прекратить. Только после окончания действия простого инстинкта сознание как человека, так и животного, может выбирать, как ему поступить.
Человек понимает, что его действия были инстинктивными, поскольку они являются насильственными для сознания.
Пример.
Я подошла к спуску с Ай Петри и остановилась, глядя на узкую тропинку. С одной стороны тропинки - отвесная скала, с другой - чуть менее отвесный пологий склон, покрытый землёй и редкой растительностью. В этом время я внутренне собралась и дала себе установку: “Внимание, падение вниз смертельнр опасносно, помочь некому, и надеяться надо только на себя!”.
Это привело к максимальной собранности, обострённому восприятию всех деталей пути и ловкости движений (приятные ощущения). Я спускалась по крутому и узкому хребту уже в течение 2-х часов в постоянном напряжении, ни разу не споткнувшись и не поскользнувшись, но не ощущала усталости.
Неожиданно узкая тропинка влилась в широкую, хорошо утоптанную тропу. Я с облегчением расслабилась и почувствовала, как сильно я устала. Но через несколько метров тропа упёрлась в большую скалу, на вершине которой стоял крест. По крутому склону скалы шла едва заметная покатая тропка и заворачивала за скалу.
Я остановилась, осматривая её. Мелькнула мысль, что я могу сорваться, если пойду по ней: я устала, у меня не подходящая для такого случая обувь, ветер не сильный, но будет мешать, а падение со скалы может закончиться только смертью. Но я возразила самой себе, что другого пути нет, если тропинка проложена именно здесь. Если есть тропинка в скале, значит, по ней ходят, а поскольку я уже преодолела много трудных мест на этом спуске, то смогу преодолею и это. Не возвращаться же назад!
Уже вечер, а я прошла только половину пути.
Все эти мысли пронеслись в сознании достаточно быстро. Я не вспомнила ни о том, что кресты, обычно, ставят на вершинах отвесных скал, ни о том, что во время спуска видела безопасную тропинку по другой стороне хребта, ни о том, что когда-то давно, я уже была на этом месте во время турпохода и знала, что спуска с этой скалы - нет.
Не долго думая, я решила идти вперёд, даже не отдохнув. Но мои ноги сделали два больших шага назад.
Мне не было страшно. Я не испытывала ни волнения, ни физического оцепенения. Моё тело двигалось легко и свободно, но подчинялось оно не сознанию. Я почувствовала удивление и возмущение, и подумала, что это “подсознательный”, не ощутимый мною, страх заставил мои ноги идти назад. И снова хотела пойти вперёд. Но тело сделало движение назад и прижалось к склону холма (поскольку отступать уже было некуда). Одновременно по всёму телу разлилась какая-то жалобная тревога, а затем и мрачная тоска. Шевельнувшись, я почувствовала, что тело уже подвластно мне, и я могу поступить по-своему, но трагическое настроение не проходило. Я поняла, что мною руководит инстинкт самосохранения, и отказалась от своего намерения. Тяжесть на душе тут же исчезла. Я почувствовала радостное облегчение и уверенность. Сразу же вспомнилась другая тропинка, которую я видела сверху, когда спускалась. Я решила вернуться и поискать её. Но когда я возвращалась, то увидела, что широкая и удобная тропа, которая привела к этой скале, продолжается и дальше, вниз. Это была тропа для туристов, ухоженная, со скамьями для отдыха.
Позднее выяснилось, что с другой стороны скала отвесно обрывалась вниз приблизительно на 100 метров, а тропка вела к кресту на вершине скалы (скалу и крест на ней хорошо видно с ялтинского шоссе).
Даже если бы я прошла по этой тропинке, развернуться, чтобы вернуться назад, мне было бы очень тяжело.
Этот пример демонстрирует участие в управлении поведением всех видов управления: осознанного и неосознанного мышления, простого и сложного инстинктов, а так же автоматического управления движениями(см. пример ниже).
Осознанное мышление в самом начале спуска поняло, что вероятность гибели очень высока, и дало своему мозгу задание быть предельно внимательным.
Мои движения были точными и уверенными (ни разу не споткнулась и не поскользнулась). Вероятно, я спускалась полуосознанно, полуавтоматически.
Как известно, сознание – это очень “нежная” структура, которая больше других отделов мозга нуждается в энергии, отдыхе и сне. Позже я сильно устала, и, не смотря на то, что правильно оценила обстановку, возможности своего тела оценила неправильно, а о другом пути, увиденном во время спуска, - забыла, и этот образ не принимал участия в моих размышлениях. В результате, я не смогла принять разумное решение.
Неосознанное мышление, основанное на анализе ВСЕЙ поступившей в него информации (и той, которая осталась незамеченной сознанием, и информации о работе организма и его резервах, о которой сознание не может знать) с учётом всех видов памяти, правильно оценило возможности моего тела, учло, что есть другой путь (о котором ведущее сознание забыло), - и приняло правильное решение. При попытке неправильных сознательных действий мозг применил к сознанию силовой приём: переключил управление поведением с сознательного на инстинктивное, НЕПОДВЛАСТНОЕ СОЗНАНИЮ.
В результате мышцы стали подчиняться инстинкту, а не сознанию, что и спасло мне жизнь.
Это значит, что во время инстинктивного движения связь сознания с двигательными центрами блокирована (сознание посылает сигнал, а сигнал не доходит к месту назначения - сознание не имеет власти над своим телом). Но связь сознания с другими отделами мозга не была нарушена, оно могло наблюдать и анализировать.
После окончания действия простого инстинкта самосохранения, мозг, не допуская вклинения сознательного управления, включил сложный инстинкт-влечение к жизни, который обусловил эмоциональное воздействие на сознание. И только тогда сознание опомнилось и отказалось от своего намерения, и сразу же было вознаграждено положительной эмоцией.
Когда опасность неправильных действий миновала, мозг высветил в сознании картинку другой тропы, предлагая мне правильное решение.
У животных нет разума, их мыслительная деятельность примитивна. Но в аналогичной ситуации щенок действовал точно также.
Парень в состоянии алкогольного опьянения заплыл на расстояние около 20 метров и, несмотря на волнение моря, стал звать к себе породистого щенка месяцев 2-3-х от роду. Щенок, недолго поколебавшись, поплыл. Но, не доплыв до хозяина, быстро потерял силы и с трудом вернулся на берег. На берегу у него тут же наступила обильная рвота. Обессиленный он лежал на песке. Хозяин разгневался. Он расценил поведение щенка как непослушание. И стал требовательно звать его к себе. Друзья кричали парню, чтобы он не губил щенка, но он, багровея от злобы, снова и снова требовательно звал щенка в воду. Щенок встал. Но он был ещё слаб. В момент, когда его шея и тело потянулись вперёд (видимо, отражая желание щенка войти в воду), его передние лапы, а вслед за ними и задние, - сделали два больших шага назад. Щенок остановился. Хозяин ещё громче позвал его. И снова всё повторилось. На третий зов щенок вошёл в воду. Гордый хозяин, видимо, слегка протрезвев, поплыл к нему навстречу, взял его на руки и вышел с ним на берег.
Инстинкт самосохранения щенка включился не сразу, а только тогда, когда его мозг оценил сложившуюся ситуацию, как опасную для жизни, рассчитав, что сил у него недостаточно для повторного заплыва, и он может утонуть.
В отличие от рефлекса, который действует на строго определённый раздражитель (например, боль), простой инстинкт самосохранения включается после достаточно сложного анализа ситуации, требующего расчёта, но ответные действия, как и при сложном рефлексе, одинаковые (два шага в сторону от опасности).
Продолжение следует.