Если у вас есть старшая сестра, вы меня поймете. У меня – есть. Сейчас это красивейшая и изящная молодая женщина с огромными зелеными глазами и манерами Лолиты-переростка. Она успешно замужем второй раз и работает в компании с волшебным названием «Газпром».
Но вернемся на некоторое время назад в наше советское, а значит по определению счастливое детство. Разница между нами в возрасте не критическая, всего 4 года, и по принципу колхоза жили мы с сестричкой в одной комнате. Воспоминания о совместном проживании у меня остались весьма смутные, в голове только несколько самых ярких моментов. Детская память – это вообще потрясающая вещь. События, которые ребенок переживает наиболее остро, навсегда остаются в нашей памяти и в цветных детских снах, уводя в тень, по принципу замещения все остальное. Вот и я вспоминаю детство, проведенное с сестрой, кусочками красочного пазла.
Вот, например, до сих пор не могу вспомнить, почему мы затеяли игру в тюрьму. Сестренка предложила. Было нам тогда 9 и 5 лет соответственно, отнюдь не строгого режима. Странная игра для деток. Особенно если учесть, что тогда не было фильмов типа «Бригада», «Бумер» и прочей тюремно-подворотной романтики. Мы росли в прилично-типичной советской семье. Мама-инженер, папа-военный. Это сейчас я понимаю, что моя милейшая сестренка просто хотела поиздеваться надо мной. Игра состояла в следующем. В нашей комнате стоял шкаф, двустворчатый, с одной стороны – полки, с другой – вешалки. Так вот мой извращенный систер провозгласила себя начальником тюрьмы, а мне отвела роль арестанта, кажется политического, и заперла меня в «одиночной камере», отделении для вешалок в шкафу. Замечательная темная одиночка, примерно 0,5 не вполне квадратных метра. При этом она заставила меня петь песню «Орленок», иначе обещала лишить «пайки». Сколько я там просидела, трудно сказать, но через некоторое время моей мучительнице стало скучно, и она решила добавить мне «сокамерников». Милая, милая сестренка. Она открывала дверь и запихивала ко мне по очереди огромные мягкие игрушки, коих у нас в комнате набралось бы на небольшой зоопарк. А еще говорят, что сейчас дети жестокие. Правда тогда я не очень переживала по поводу своего заключения, поскольку в знак протеста сделала художественные дырочки в ее лучшей шелковой кофточке.
Следующий эпизод. Новый год. Мне уже лет 10. Мы решаем поставить для родителей эпизод из «Ревизора». Тогдя я никак не понимала связи между новогодней елкой и нашим шедевральным спектаклем. Сестра, пользуясь старшинством, отхватила себе роль Хлестакова, мне, почему-то досталась роль почтмейстера Шпекина. Тогда я наивная ничего не заподозрила. Только позже, когда писала сочинение в школе по нетленному произведению, в критике на «Ревизора» нашла характеристику милого почтмейстера, цитирую: «Шпекин - человек умственно ограниченный, не имеющий ни достоинств, ни нравственных принципов. Единственный его интерес в жизни - это мелочное любопытство». Тут-то мне стало понятно, почему моя интеллектуальная сестра (в будущем учитель русского языка и литературы, прости господи) выбрала сцену, где задействованы двое мужчин. Согласитесь – изящно! Роль я учила, волнуясь. Очень хотелось поразить всех своими актерскими талантами. И фразу «Вам письмо!» повторяла сотни раз на разные лады. Но перед выходом на сцену сестра сказала, что без костюма я выгляжу неубедительно. Мне нужен был почтмейстерский мундир. Она подошла к делу с фантазией и в итоге я выглядела так: красные рейтузы, мамин леопардовый пиджак, а на голове, как признак должностного лица, черная фуражка папы – морского офицера. Причем фуражка в буквальном смысле слова висела на ушах, папа был мужчиной крупным. Вот если у вас есть воображение, вы поймете, почему, когда я появилась в «зрительном зале» мне так и не удалось произнести фразу «Вам письмо!» Все хохотали так, что пропустили приход самого нового года…
Понимание размаха мысли моей сестренки пришло ко мне гораздо позже. Но я, чисто интуитивно не оставалась в долгу. Вот нам уже 13 и 17 лет, соответственно. Моя сестра превратилась в прекрасную девушку и, как говориться, пришла пора, она влюбилась. У нее наметились весьма целомудренные отношения с ее бывшим-будущим мужем. Сестренка, наконец, предъявила его семье и ее главе, нашему папе. А папа был, как вы помните, мужчиной весьма крупным, но главной отличительной его чертой была крайняя лопоухость. Вот сидим мы все, чинно обедаем, и тут я замечаю, что жених, как завороженный, смотрит на папины уши. А сквозь них розовеет закат. Помнится молодой человек так и не поел. Тут я поняла степень целомудренности их отношений, поскольку у сестры в тот момент на голове кучерились длинные химические локоны, закрывающие не только ее уши, кстати, очень изящные, но вообще половину ее лица. Мне стало ясно, что за перманент молодой еще не заглядывал и теперь жутко боится, что его избранница ушастая. Как только мы на минутку остались с женихом одни, я так невинно обмолвилась: «Нравиться прическа моей сестренки? У нее всегда длинные волосы, - тут я перешла на заговорщицкий шепот, - это все уши!» Как же он мучился до конца приема, приятно было посмотреть!
Воистину, первые уроки жизни дает нам наша семья, наши старшие братья и сестры! Оглянемся с улыбкой назад и скажем им спасибо!