Тед и месье Жуль, перекинувшись короткими быстрыми взглядами и понимающе кивнув друг другу, по очереди пошли в туалет, ну и в душ, конечно! Неплохо ведь хоть немного ополоснуться после тяжёлой работы.
Хотя им, вообще-то, и без того давно помыться бы не помешало!
Вот так – они уже, кажется, начали даже и без всяких слов понимать мысли один другого! Хотя, быть может, это просто мысли у них случайно совпадали?
Первым в душ пошёл американец, а Жульен остался с девочками и усевшимся на столь любимом им топчане чернокожим.
Оба они, и Жульен, и Тед видели, какое отвращение внушает этот человек и малышке, и Сабрине.
Вид этого огромного, грязного, дурно пахнущего субъекта и им самим так же не внушал никакой особой симпатии.
Они просто вынуждены были терпеть его неприятное всем им присутствие, полагая, что его помощь будет вовсе не лишней. Они всё ещё предполагали, что сообща выйти со стоянки им будет немного проще.
Пока Ковбой плескался за железной дверью, месье Жуль и девочки стояли в сторонке у выходной двери и тихонько переговаривались между собой вполголоса.
Хотя нет, стояли только двое из них, Маша же сидела на руках у Жульена, обняв его за шею.
Она явно не желала никогда больше с ним расставаться, похожие чувства, она испытывала и к Сабрине.
– Вы куда-то уходили, месье? Видимо снова что-то искали? - негромко задала вопрос девушка.
Жульен внимательно на неё посмотрел, выдержав паузу. Он не торопился отвечать.
Ему, честно говоря, очень не хотелось бы рассказывать о том, что они трое увидели в шахте лифта. Даже на них – мужчин - эта картина произвела гнетущее впечатление.
Ну а девочек эта информация могла лишить последней и без того слабенькой надежды, могла просто необратимо подействовать на их и так пошатнувшееся психологическое равновесие!
– Ну, так что же вы молчите, вы же ведь уходили, я хотела вас позвать, а вас всех троих не было! - Сабрина чуть было не повысила голос от нетерпения, но сдержалась. Она не понимала, почему этот человек молчит.
– Да, мы кое-куда ходили, хотели кое-что проверить, - наконец произнёс он, сделав над собой некоторое усилие.
Всё же Жульен решил рассказать ей хотя бы некоторую часть из того, что они обнаружили - мало ли, как обернутся дальнейшие обстоятельства, и он не единственный очевидец!
– Да?! И куда же вы все-таки ходили? - уже прошипела девушка, едва сдерживая негодование его медлительностью. Ей захотелось ущипнуть этого сдержанного на откровения месье!
– Мы ходили к лифту, - наконец-то произнёс тот, и снова замолчал.
На лице девушки мелькнули и сменились противоречивые чувства.
– Точно, лифт! Здесь же есть лифт! - можно было прочесть на нём.
Но не зря на лице её отразились именно противоречивые чувства. Она вовсе не была глупа, и поняла, что её вряд ли ожидают очень уж хорошие известия - хорошие ей бы и так сразу, несомненно, рассказали!
– Так что там, в лифте? - теперь уже без особого оптимизма, всё же спросила она.
– Ничего. Увы, там для нас ничего нет. Там нет выхода в город, всё завалено и разрушено, как и у выезда.
Произнёс он это глухо, потерянным, виноватым голосом, как будто это он был всему виной.
При этом он продолжал следить за обстановкой и всё подмечать вокруг.
Главным образом, Жуль, конечно, наблюдал за сидевшим на топчане хозяином сего помещения, так как в принципе, только от него и можно было ожидать каких-то неприятностей.
Хотя, если признаться, делал он это так, на всякий случай, всё же он не думал, что этот corniaud* сможет решиться на какую-то серьёзную пакость на их счёт.
В их теперешнем положении это было бы самоубийственно!
В глазах Сабрины снова, в который уже раз за последнее время, погасла проснувшаяся было надежда.
Девочка же просто, без особых эмоций смотрела на них обоих. Возможно, она так до конца и не осознавала всего из сказанного сейчас, как и из всего происшедшего в последнее время, что они провели под землёй.
Может быть, ей просто было достаточно того, что Жуль, Сабрина и Тед снова с ней!
И ей ровным счётом было всё равно, что и обстановка враждебная, жуть и грязь вокруг!
«Жалко только мамы всё нет и нет, они бы ей обязательно понравились, эти люди!», - думала Машенька.
Тут и американец вышел из душа, помылся он довольно быстро. Выйдя, он сразу понял по виду Сабрины, что музыкант всё же сообщил ей о том, что они трое обнаружили в шахте лифта, хотя и не сомневался, что о погибших там людях тот, скорее всего, не упомянул.
– Ну что, пришла ваша очередь мыться, мистер трубач! - кивнул он Жульену. – А я побуду здесь, с девочками, дружище!
Наконец-то он снова остался один в своей конуре. Он уж думал, что они никогда отсюда не уберутся!
Но они съели лапшу с его креветками и ушли, не выразив никакого желания остаться тут, в его обществе.
Кроме «безвременной утраты» креветок, он обнаружил, что и количество пакетов с чипсами в коробке поуменьшилось. Но как они ели его чипсы, он не видел!
– Видно блондинка с девчонкой, сделали это в его отсутствие! - догадался он.
Правда, лапшу с креветками предложили и ему, наравне с остальными. Налили в отмытую одноразовую тарелку, но он всё равно был недоволен и зол.
Эти люди должны стать его рабами, а вместо этого они жрут припасённую только для него одного еду! Чему здесь быть довольным или радоваться?!
Но что оставалось делать, голос тихонько шипел, шептал ему в уши.
– Погоди, не спеши, выжди, у тебя есть план! Завтра, завтра они всё равно не избегут своей участи. Завтра - ты увидишь, всё станет нам благоприятствовать! Ты вознесёшься над ними, ты станешь властелином судеб, будешь доминировать, и у тебя появится свой гарем!
Он только не понял, что значит выражение доминировать, но всего остального из приведённого списка, конечно же, жаждал.
А весь его прекрасный план, на самом деле, был до смешного прост. И как же он сам до него раньше не додумался?
Завтра, когда все остальные пойдут работать, ему нужно не ходить с ними, а вместо этого спрятаться в одном из припаркованных в близи выезда автомобилей! А потом только затаиться и ждать!
Тот, кто поселился у него в голове и в душе, обещал ему, что нужный момент обязательно наступит!
Хотя первоначально чернокожий просто думал дождаться, когда все станут расходиться после окончания работ.
*corniaud – тупица. (фр. сленг)
Затем он хотел сделать вид, что идёт к себе, а сам меж тем хотел прокрасться за ковбоем с его подружкой и напасть на них, когда те станут залезать к себе в Кадиллак. План вполне выполнимый!
Правда, Мышонок чуть было всё не испортил.
Когда американец ушёл мыться, он сидел на своём топчане и делал вид, что ничто здесь происходящее его нисколько не касается!
Хотя, временами он всё же поглядывал на девочек. Он увидел, что блондинка держит в руках какой-то мокрый тряпичный комочек. И тут он разглядел в нём ажурное кружево тонкой ткани.
Его словно жаром окатило, особенно между ног.
«Да это же их трусики!» - вдруг понял он.
И тут же в его сознании вспыхнула соблазнительная эротическая картинка с участием голеньких девочек и с ним самим в главной роли!
А может попробовать прямо сейчас?! Дверь в сортир железная, если быстро закрыть её, ковбой там и сгниёт заживо, а этот lopette* музыкантишка ему Мышонку уж точно не помеха! - подумал он.
Или всё же помеха?! Он кинул на того быстрый вороватый взгляд.
Месье Жуль глядел прямо на него, внимательно и напряжённо, будто читал мысли.
Нет, не успеть… а может попробовать?!
– Ты не успеешь, их много, а ты один! - вовремя раздалось тихое отрезвляющее шипение у него в голове и в ушах.
В любом случае, мгновенный порыв миновал, время было упущено, а тут ещё из сортира вывалился ковбой, довольно улыбаясь во все тридцать шесть зубов.
Мышонок умерил разыгравшееся воображение и снова стал изображать полнейшую безучастность.
Жульен бережно нёс Машеньку на руках, подсвечивая себе дорогу фонариком.
Девочка устала и даже немножко задремала, потому как такое существование для неё было, несомненно, довольно утомительно.
Она наверняка ведь привыкла к совсем другой жизни, а тут, в этих условиях, для неё совершенно не было отдыха, она не получала необходимой для ребёнка её возраста психологической разгрузки!
Вначале они проводили до Кадиллака ставших им друзьями, Сабрину и Теда. Договорившись с ними о завтрашней работе, они тепло распрощались, и вот теперь возвращались к себе в Фольксваген.
Всю дрогу до автомобиля, принадлежавшего американцу, Жуль вёл Машеньку за руку, а уже когда пошли оттуда, посадил её к себе на руки, увидев, что она совсем вымоталась.
Малышка сидела, тихонько положив головку ему на плечо, и тихонько уютно сопела ему в ухо. Куклы - её и Жульена неизменные спутники - лежали сейчас на дне пакета, что он нёс в другой руке, в той, что с фонарём.
Стоянка производила на Жульена всё более и более гнетущее впечатление. А ведь раньше, когда он бывал здесь, ничто не задевало его психику. Но, правда, ему ведь и не приходилось задерживаться под землёй слишком надолго!
Вокруг, докуда хватал луч фонаря, простиралась тьма и тяжёлая, вызывающая чувство страха тишина.
«Странно, что тишина вызывает страх!», - подумалось ему.
Раньше, когда он бывал в разных переделках, всё происходило с точностью наоборот, страх вызывали какие-то звуки, предшествовавшие нападению противника, какое-то движение!
*lopette – пидор, слабак. (Фр. сленг)
А тут давящая на психику, тяжёлая тишина, уползающие в черноту тени. Только его шаги негромким эхом отражались от стен.
– Хотя, с другой стороны, может и хорошо, что тихо, по крайней мере, посторонний звук он точно не пропустит!
Всё-таки какое-то тревожное предчувствие продолжало жить и постепенно расти в нём, в его голове, в его измученном сознании.
Наконец они пришли, Жульен осторожно открыл переднюю дверцу и опустил девочку на переднее сиденье, а кукол, вынув из пакета, устроил сзади на виду, чтобы малышка, проснувшись, сразу их нашла. Та даже не подумала проснуться, когда он всё это делал, только заворочалась, устраиваясь поудобнее.
Можно было бы, конечно, положить Машеньку назад, но ведь она всё равно переберётся к нему под бок!
Затем он обошёл автомобиль и распахнул багажник. У него также был с собой кое-какой походный набор, правда, несколько более специфичный, чем у ковбоя, побывавшего скаутом.
Жуль расшнуровал вместительный туристский рюкзак. У него, как и у Теда, имелся револьвер, компактный P - 92, довольно маломощный, а патроны к нему в комплекте только травматические. Здесь же находилось несколько стальных штырей вроде заточенных электродов, да, впрочем, это они и были.
Ещё там лежал один предмет, видом очень похожий на большой пистолет-пулемёт с очень коротким стволом, огромного калибра, вкупе с набором для скалолазания.
Он занимался этим делом, на досуге, что б не потерять форму - ещё раньше, до Происшествия! Да, ещё там лежала малая спецназовская аптечка, полностью укомплектованная.
Но самым интересным в рюкзаке было всё же не это.
Там находилась, пара странных жёлтых брикетов, напоминавших пластилин или замазку, и несколько маленьких блестящих цилиндриков, вроде гильз, с торчащими из них тонкими упругими хвостиками чёрных шнуров.
Он внимательно осмотрел всё это хозяйство, размышляя, не понадобится ли ему завтра какой-нибудь предмет из этого набора, потом всё же решил, что навряд ли.
Только аптечку он на всякий случай решил захватить с собой, сунул в карман и застегнул рюкзак.
Закрыв крышку багажника, Жуль шагнул вперёд и почти беззвучно открыл свою дверь, со стороны водителя. Он стал тихонько усаживаться на место, стараясь не шуметь и не разбудить спящую малышку.
Да только зря он старался!
– Месье Жуль, а правда всё будет хорошо, и мы ещё увидим солнышко? - послышался тихий и, казалось, умоляющий голос девочки.
– Конечно, глупышка! Всё обязательно будет хорошо, мы же вместе! Скоро мы выберемся отсюда.
Он с нежностью коснулся губами её нежной прохладной кожи, на лбу, ближе к виску, почувствовав, как бьётся там тонкая жилка.
– Спи, крошка! - он погладил её по головке.
Она взяла его руку своими маленькими ладошками, повернулась на бочок, подсовывая её ладонью к себе под щёчку, закрыла глаза.
Завтра их снова ждал нелёгкий день, и что-то ещё будет? Неизвестно.
Лужи под развороченной грудой битых авто, совершенно было высохшие, появились теперь снова. Чёрная жидкость непрерывно сочилась из развороченных кузовов на бетонный пол. Мало того, вокруг этого места распространялась мерзкая тошнотворная вонь.
Машенька крепко держалась за руку Жульена, они шли меж стенкой выездного туннеля и останками битых авто, к месту расчистки прохода, Сабрина с Ковбоем следовали за ними.
Им всем пришлось даже зажать носы, чтобы не вдыхать этого запаха! Но девочка, едва ощутив его, почувствовала, что её замутило, даже несмотря и на то, что она, как и все остальные зажала носик пальчиками!
Вообще-то запах этот был очень похож на тот, какой исходил от месье Жуля, совсем недавно, когда тот уходил, а потом вернулся и принёс продукты! Но тогда подобный запах был несравненно слабее.
Хорошо ещё они быстро миновали груду металлолома и, соответственно, очаг распространения запаха. Далеко же он вокруг не распространялся, потому что воздух здесь, в подземелье, оставался достаточно неподвижным.
К тому же, со стороны завала тянуло несколько слабых сквознячков, из-за чего воздух в районе работ по расчистке оставался до некоторой степени чистым.
Плохо во всём этом было то, что Сабрина и девочка теперь не могли находиться вдали от места работ, им наоборот приходилось жаться к подножию образованной мусором пирамиды, а Теду и Жульену приходилось соблюдать повышенную осторожность, что и так осложняло их непростую миссию. К тому, же и цветной снова не соизволил явиться, чтобы поработать со всеми вместе.
– Чёртов Нигер! - сквозь зубы выругался Тед.
Он всё-таки происходил с юга Штатов, а там до сих пор оставались не забыты кое какие традиции.
– Пойти, что ли сходить за ним?! - сказал он задумчиво, вроде бы ни к кому не обращаясь.
– Ну что вы! Вы так сурово о нём отзываетесь, мистер миллионер! - усмехнулся на эти его слова Жульен. – Вы демонстрируете возмутительную ксенофобию* и недостаточную расовую терпимость! Он вовсе не Нигер, точнее не чистый! Думаю пока, мы попробуем обойтись и без него.
Против последнего Тед вовсе не возражал.
– Да, а кто же он, по-вашему? - всё же спросил он.
– Он, скорее всего, афро-француз, кажется так принято говорить, следуя вашей же американской выдумке о крайней необходимости политкорректности! Тем более, что именно этот тип практически европеоид в каком-то там колене, он же ведь здесь, во Франции, наверняка и родился! - с усмешкой во взгляде пояснил свою мысль месье Жуль.
Нельзя было понять по его тону, серьёзно он это говорит или проявляет иронию.
– Знаете, господин трубач, где я видал таких афро-французов, или как вы их там ещё называете?! - с возмущением произнёс Тед.
– Думаю, где-то там же, где и вообще всех остальных французов, даже и белых вроде меня! Только я не трубач, я музыкант!
Говоря это, Жуль вытягивал очередной обломок, а Тед пытался сейчас помочь ему, ухватившись с другой его стороны.
Они находились в прокладываемом ими проходе, скрытые от взгляда девочек, работали вдвоём.
Сабрина с Машенькой по сложившейся традиции, остались сидеть внизу. Малышка играла или разговаривала с девушкой, а та приглядывала за ней и изредка помогала поддержать или отнести какой-нибудь камень.
Работа шла намного медленней, чем накануне, мелкий мусор нужно было постоянно выносить и таскать, а иногда обломки стали попадаться более крупные, чем вчера и вдвоём они их вытаскивали с достаточно большим трудом.
Вот и сейчас на их пути оказался весьма приличных размеров кусок бетона с торчащей из него перекрученной острой арматурой.
* ксенофобия – ненависть нетерпимость к чужому, незнакомому, иностранному, инородному.
Тед попробовал его выворотить с помощью лома, предусмотрительно прихваченного с пожарного щита в тот раз, когда они ходили к лифту.
– Здоровый чёрт! - с натугой налегая на лом выговорил он.
Но, впрочем, обломок вяло шевелился и подавался его усилиям, тут и Жульен, кстати, подключился к его извлечению.
– Думаете, мы его утащим вдвоём, месье саксофонист? - в вопросе Теда прозвучала некоторая неуверенность.
– Тяжёлый, конечно, но, наверное, осилим, - Жуль приподнял кусок за один из неровных краёв.
– Ладно, давайте по команде! Взялись! - скомандовал Тед.
Они подняли обломок и с трудом понесли его туда же, куда сваливали и все остальные.
Тяжёлый трупный запах всё же иногда достигал того места, где сидели девочки.
– Сабрина, а ты не знаешь, почему там, в проходе, так нехорошо пахнет? Мне и моим друзьям это совсем не нравится, нас чуть не стошнило! - Маша сморщила носик и указала взглядом на котика и крыску.
Девушка не знала, что и ответить ей на это. Нет, она, конечно, знала, откуда так пахнет и почему… но не объяснять же это малышке, чтоб та почувствовала себя ещё хуже, чем сейчас!
От необходимости ответа Сабрину спасло появление вверху из прохода Жульена и Теда.
– Посмотри-ка, крошка, какой они вытащили обломок, - девушка привлекла внимание Машеньки к происходящему на завале, указав в ту сторону.
Тед же тем временем стал спускаться вниз, вперёд спиной.
Девочки задрали вверх головы и устремили взгляды на склон. Мужчины, видимо, тащили большой, тяжёлый обломок.
Первым, задом вниз, по склону пятился американец, неловко переставляя ноги в ковбойских сапогах.
Эта обувь, из-за немаленьких каблуков и серебряных шпор, явно не была в достаточной мере приспособлена к таким вот работам.
Тед начал медленный спуск, одновременно осторожно разворачиваясь, давая таким образом возможность месье Жулю выйти из прохода наружу.
Обычно такие большие обломки они не волокли в самый низ, а просто бросали в сторону, противоположную той, с которой находились Сабрина и Машенька.
Из-за, сложной конфигурации, как своей, так и склона завала, и немаленького веса, большие куски бетона не сваливались до самого низа, разве немного сползали с того места, куда их бросили.
Так они собирались поступить и сейчас. Дальше, вроде, им предстояло вытаскивать обломки помельче.
Тед сделал ещё пару неловких шагов и оказался уровнем ниже. Вдруг каблук его замечательных ковбойских сапог провалился в узкую щель неровной поверхности и застрял там, а шпора зацепилась за арматурину.
Почти же вся тяжесть обломка меж тем навалилась на Теда, Жуль же ведь не видел что случилось и продолжал движение. Американец не успел ничего сделать, не успел он и вскрикнуть, нога его подломилась, и он упал.
Обломок ухнул на него, вот тогда он и закричал, но теперь от боли.
Жульен внезапно почувствовал, что неровный край, который он и так с трудом удерживал, вдруг буквально рванулся у него из рук, но сделать ничего не смог, он и сам едва устоял на ногах!
Ковбой в неудобной позе лежал головой вниз, шляпа слетела, он ругался сквозь зубы. Нога его была придавлена камнем, арматурина пропорола штанину джинсов. И по ней растекалось и набухало багровое пятно.
Сабрина и Машенька с возгласами ужаса устремились на помощь, но остановились у подножия склона, что бы не мешать месье Жулю также немедленно кинувшемуся на выручку, они смотрели во все глаза, на то что происходит.
– Сейчас я постараюсь откинуть обломок, потерпите, Тед! Быстро проговорил он и ухватился за край.
Арматурина ещё раз могла задеть ногу, но что было делать?!
Жуль подналёг и сделал рывок, Ковбой застонал, скрежетнув зубами, девочки посторонились, и камень рухнул чуть ниже, нога освободилась.
Поспешно достав из кармана маленький, но острый многофункциональный перочинный нож, Жульен безжалостно распорол штанину снизу, оголяя ногу. Девчонки опять в ужасе заверещали, закрывая щёки ладошками.
Их взорам открылась страшная, как им показалось картина: нога неловко вывернулась, на ней зияла рваная и возможно глубокая рана, из которой бежала кровь.
Американец, увидев всё это, снова негромко застонал.
– Ну-ка, тихо! – строго скомандовал им всем Жульен. Он один из них всех, похоже, ещё сохранял твёрдость и присутствие духа.
Сунув руку в карман, он достал оттуда небольшую металлическую коробочку и раскрыл её.
В ней лежали шприцы, тюбики, спиртовые салфетки, прессованный бинт, одноразовые скальпели, кривые хирургические иглы и шовный материал.
Достав тюбик с обезболивающим, под завороженными взглядами остальных присутствовавших, Жуль уверенно воткнул его в лодыжку американца. Затем он извлёк из упаковки одноразовый скальпель и спиртовую салфетку и приступил к решительным действиям.
Все остальные в изумлении смотрели на то, что он делал.
Очень скоро, после соответствующей обработки, на рану был наложен профессиональный шов и тугая повязка.
– Вы прямо фокусник, всё-то вы умеете! – скривившись, проворчал Тед.
– Дерьмово! Как же мы станем дальше работать? Теперь дня три, господин Ковбой, вам придётся полежать! - вместо ответа, прокомментировал ситуацию Жульен.
Тед поднялся. После укола он почти не чувствовал ногу, но наступать на неё всё равно стало неприятно, ощущение было странным.
– Вы думаете, ничего страшного, он сможет поправиться? - с тревогой и надеждой в голосе спросила девушка.
– Конечно, он поправится! Рана почти пустяковая, а завтра ещё укол сделаем, и всё будет нормально, - заверил её Жульен.
На это Сабрина улыбнулась ему, взгляд её выражал благодарность и что-то ещё. Пожалуй, она бы и сама затруднилась выразить словами, что же именно! Она испытывала очень тёплые чувства к этому человеку и к девочке.
– Вы вдвоём идите пока к себе в автомобиль, а я и Маша здесь ещё побудем. Я попробую поработать чуть-чуть один, ведь продвигаться дальше нам всё равно как-то необходимо!
– Спасибо вам, месье музыкант! - Тед протянул ему сильную сухую ладонь. Тот крепко пожал её.
– Завтра встретимся, идите, - Жульен, закрыв, бережно убрал аптечку в карман.
Ковбой, опираясь на плечо, поднявшейся к нему, и теперь обхватившей его за пояс подруги, снова нахлобучив шляпу, начал спускаться вниз.
Всё это время стоявшая внизу Маша подскочила к девушке, едва та и Тед оказалась у основания завала.
– Сабрина, Сабрина, ты опять уходишь? - она схватила ту за руку, пытаясь поймать её взгляд.
Девушка, взъерошив ей волосы, опустилась к ней.
– Мы скоро увидимся с тобой малышка, может быть даже завтра. Ты же видишь, Теду нужна моя помощь! - произнесла она мягко, ласково глядя девочке в глаза.
– Да, я вижу, - девочка улыбнулась ей кротко в ответ и выпустила её ладонь.
Потом Машенька глядела им вслед, держа подошедшего к ней Жульена за руку.
Через минуту американец и его подруга скрылись из виду за грудой разбитых в хлам автомобилей.
Что-то беспокоило девочку, где-то она видела всё это, только не помнила, где!
Какое-то тяжёлое предчувствие тоскливо и неотвратимо закрадывалось в её душу.