Т О Р Т В К А Р М А Н Е
1.
Олечка расхаживала по комнате, заложив руки за спину. Иногда она искоса посматривала на мужа и сердито сопела.
— Сашка, — наконец сказала Олечка. — В конце концов, я хочу жрать!
— А у кого школьная подруга руководитель банка?! — взорвался Сашка. — И кого она назначила своим замом меня или тебя?!
Но удача в виде пятикратного увеличения будущей зарплаты вскружила голову не только Олечке. Целый месяц в молодой семье торжествовал финансовый кураж. Кураж ураганом пронеся по сбережениям и обрушил на супругов ливень состоящий из: а) женской шубки, б) австрийской куртки для стройного мужчины, г) массы других приятных мелочей. Все закончилось литерой «д» — градом из многопредметной стенки на заказ.
Но три дня назад Олечка не обнаружила себя в списках на зарплату. Олечка была готова на все: работать круглые сутки, часами утешать подругу-начальницу после драматического завершения ее очередного краткосрочного романа или лететь в командировку на край света. В то же время выпрашивание своих, честно заработанных денег не входило в круг ее обязанностей. Оставалось только терпеливо и деликатно ждать справедливости. Правда, холодильник был пуст, как сейф после ограбления.
— Займи же у кого-нибудь!.. — простонала Олечка.
— У кого? — пожал плечами Сашка. — Теперь все знают, что моя жена — большая шишка. Не дадут хотя бы из принципа.
Олечка тупо уставилась в окно. Прожить два выходных без единой копейки было практически невозможно.
— А все ты со своей шубкой, — заметил муж.
Олечка жалобно всхлипнула. Третий день вынужденной диеты давал о себе знать легкой слабостью в ногах и головокружением.
— Черт знает что! — Сашка встал. — Ладно, я пойду, но если меня спустят вниз по порожкам... — он взглянул на тонкую фигурку жены и осекся. Потом добавил, — Тогда я зайду еще к кому-нибудь.
2.
В квартире Михайловых пахло борщом и котлетами. Сашку сразу усадили за стол.
— Ты что такой худой? — весело улыбаясь, спросил друг Коля. — Жена не кормит?
— Ей теперь не до этого, — не без ехидства сказала толстая Надька. — Олька теперь большой начальник.
— Точно, — согласился Коля.
«Денег не дадут!..» — сразу понял Сашка.
Он жадно съел борщ и принялся за макароны с котлетами.
— Может, выпьешь?.. — предложил Коля.
Надька сурово и многозначительно взглянула на мужа.
— Да ладно тебе! — отмахнулся Коля. — Друга, понимаешь, голодом морят, а ты меня еще глазами сверлить будешь. Тащи бутылку!..
3.
Олечка расхаживала по квартире и думала о самом обыкновенном пирожке с капустой. Точнее, о двух пирожках. Один из них можно было медленно и со вкусом съесть, а второй рассматривать, любуясь его поджаренной корочкой.
Олечка сглотнула слюну. Пустой желудок был холодным, как руки на морозе.
«Скорее бы Сашка пришел! — подумала она. — А в магазин я и сама сбегаю!..»
Возле магазина всегда торговали пирожками...
4.
...А у Петровых праздновали приезд тещи. Стол ломился от деревенских деликатесов, там было все, начиная от копченой домашней колбасы и кончая толстыми курами. Сама теща восседала во главе стола и была похожа на упитанную индюшку.
— Сашка пришел! — радостно приветствовал друга Сережка Петров. — Ну, как там дела с женой? — он подмигнул. — Не выгнала тебя еще? Иди, садись, поешь, а то худой стал, как скелет.
«Черт!.. — выругался про себя Сашка. — И тут гроша ломанного не получишь».
Сашка предпочитал есть молча. Разговор за столом сразу зашел о женщинах-начальниках.
— Хуже этого ничего нет, — авторитетно заметила теща-«индейка». — Жена должна хозяйством заниматься, а не мужиками командовать.
— Если бы моя Ленка хоть на копейку больше получала, она бы меня... Ух! — Сережка взмахнул куриной ножкой. — Со свету сжила.
Улыбчивая розовощекая Леночка пожала плечами и положила рядом с Сашкой кусок колбасы.
— Кушайте, Саша, кушайте, — она по-бабьи подперла щеку ладошкой и жалостливо уставилась на гостя. — Какой же вы худенький стали!..
— А все Олька! — убеждено сказал Сережка. — Не я на твоем месте, я бы ее проучил. А теперь, Сашка, давай-ка выпьем нашего, деревенского...
5.
Олечка сидела на диване и от острого чувства голода грызла кулачок. Кулачок почему-то пах яблоком.
«Ну, где же Сашка?!.. — страдала женщина. — Так и умереть можно!»
В животе глухо заворчало.
«Хоть бы сухарик какой-нибудь или сок... — Олечка вспомнила о своих прошлых попытках сесть на диету, и ее передернуло от возмущения. — Теперь все буду есть! — убеждено решила она. — Даже сало! Господи, Сашенька, родненький мой, хоть десять рублей принеси!..»
На десять рублей можно было купить два пирожка с капустой: один себе, второй — Сашке...
6.
Но Сашке хронически не везло. У Мкртчанов отмечали день рождения дочери. В зале шумели многочисленные гости.
— А жена почему не пришла? — удивленно спросил Гагик.
— Она теперь гордая! — откликнулась из кухни его жена Верочка. — Саша, что стоишь? Проходи!.. Мы своим всегда рады.
Сашку усадили за стол. Но есть уже почти не хотелось. Сашка съел только салат, селедку «под шубой», тарелку винегрета и под конец обглодал три палочки шашлыка. Потом пили коньяк. Коньяк закусывали тортом, яблоками и виноградом.
— Жена!.. — пьяно говорил Гагик, размахивая пальцем перед Сашкиным носом. — Жена да убоится мужа своего!
— А кто тебя боится, Трагик ты несчастный? — возмутилась Верочка. — Просто женщина тоже должна быть человеком, а не как некоторые!
— Именно! — охотно поддакнул «Трагик».
В голове Сашки сильно шумело после выпитого. Он обвел взглядом комнату и увидел толстый кошелек на комоде.
«Украсть, что ли?.. — подумал он. — А потом и вернуть можно».
7.
Часы показывали шесть. Сашки не было уже больше четырех часов. Олечка легла на диван, закрыла глаза и скрестила на груди руки.
«Надо бы записку ему написать, — устало подумала она. — Мол, я тебе все прощаю... Теперь живи один. Если сможешь, конечно…»
Чувство голода было настолько мучительным, что Олечке действительно хотелось умереть.
«И умру! — решила она. — А он ушел и бросил...»
По впалой женской щеке покатилась первая слеза. Олечка не без злорадства представила себе, как, вернувшись домой, Сашка найдет на диване ее бездыханное тело.
«Так тебе и надо! — подумала она, любуясь воображаемым и перекошенным от ужаса лицом мужа. — Пять часов за десяткой ходил, черепаха несчастная!..»
Звонок в прихожей ударил как выстрел. Олечка вскочила и бросилась к двери. Второпях она чуть не упала, споткнувшись о стул.
За дверью стоял пьяный донельзя Сашка.
— Пшли!.. — с трудом выговорил он и, придерживаясь за стены, поплелся на кухню.
— Сашенька, ты что, а?.. — растеряно шептала сзади Олечка. — Где это тебя так?!
— Да ну их... Жлобы!
На кухне Сашка стал выкладывать из карманов котлеты, куски колбасы и макароны в свернутой в трубочку одноразовой тарелке. Потом последовали куриная ножка, слегка надкусанный кусок сала и яблоки. Две палочки шашлыка Сашка вынул из-за пояса.
— Ешь!.. — Сашку качнуло. — А я это самое... Спать! Короче говоря, завтра встретимся.
Старательно придерживаясь за стены, Сашка вышел из кухни.
Олечка как завороженная смотрела на чудеса кулинарии и не знала с чего начать. Желудок ликовал как узник после долгих лет заточения наконец-то увидевший свет свободы.
«Интересно, как называется колбаса с хлебом?.. — лихорадочно думала Олечка. — Бутерброд, что ли?..»
Название казалось просто умопомрачительно вкусным.
8.
Олечка откусила только один кусок, как в дверь снова позвонили.
«Кого там черт несет?!» — с раздражением подумала она.
«Черт» принес непосредственного начальницу и подругу Нину. Олечка от изумления чуть не уронила бутерброд.
— Ну, что уставилась? — улыбнулась Нина. — Зови в гости.
— Проходи, пожалуйста... — Олечка посторонилась.
В зале, на полу широко раскинув руки, спал Сашка. Из кармана его пиджака торчал кусок торта. От мощного храпа позванивала чешская люстра.
— Муж?.. — удивилась Нина.
— Муж, — согласилась Олечка и на всякий случай спрятала за спину бутерброд. Терзать зубами с жадностью дикаря в присутствии подруги простейшее изделие кулинарии было не совсем прилично.
— Побирался, что ли?!!.. — спросила Нина, рассматривая пиджак Сашки украшенный маслеными пятнами.
Олечка убито промолчала.
— Пойдем на кухню, поговорить надо, — сурово сказала Нина.
— Я тебе зарплату привезла, — продолжила она, усаживаясь за стол. — Бухгалтерия ошиблась, а ты молчишь, как новобранец... — взгляд гостьи скользнул по столу и споткнулся на надкусанном куске сала. — Боже мой, Оля, да ты что и закуску за мужа доедаешь?!
— Я это... Я не хотела! — Олечка не знала, куда деть руки. На стол рядом с куском сала лег бутерброд.
Нина смотрела на подругу как на сумасшедшую.
— Ты же красивая, умная и вообще... — Нина повысила голос. — При желании за тобой мужики табунами бегать будут. Но как ты можешь вот так жить, а?! Или что, это любовь, по-твоему?!..
Олечка вытерла ладошкой нос и молча кивнула. Там, в груди, вместо сердца бился в припадке голодный желудок.
— Ну и какая же она, любовь эта? — скептически прищурилась Нина.
— Любовь — это когда ждешь... — вздохнула Олечка.
— Что-что?
— Когда ждешь, — уже более уверенно повторила Олечка. — Ты даже представить себе не можешь, какое это счастье и мука!..
Взгляд молодой женщины упал на яства на столе, и она вдруг почувствовала прилив сил. Правда, ниспосланное свыше вдохновение носило исключительно гастрономический оттенок.
— Именно мука!.. — повторила Олечка. — Я вот сегодня жду Сашку, а сама молюсь: «Господи, только бы с ним ничего не случилось, только бы хоть что-нибудь принес!..»
— Что принес-то? — удивилась Нина.
— А сердце… — Олечка не обратила на вопрос подруги внимания и погладила себя по животу. — А сердце чуть не лопается. Честное слово, я ведь чуть не умерла от голо... То есть от горя. Потом легла на диван, а перед глазами круги разноцветные и пирожки с капустой...
Олечка всхлипнула. Нина смотрела на подругу широко распахнутыми глазами,
— Любовь!.. Господи, да что ты знаешь о любви-то?! — закричала Олечка. — Если бы Сашка не пришел, я бы умерла. Не сегодня, значит в понедельник точно. Четыре часа ждала и каждая минутка — как вечность. И все отдала, лишь бы... Лишь бы сейчас, вот сию минуту...
Олечка не выдержала и разразилась слезами.
Взгляд подруги посветлел, и в нем появилось сочувствие.
— Вот, казалось бы, муж... — сквозь слезы продолжила Олечка. — Подумаешь, муж!.. Но муж-то, прежде всего, — кормилец!..
— Как это? — удивленно переспросила Нина.
— Кормилец! — Олечка многозначительно подняла вверх палец. — Впрочем, не поймешь ты...
— Конечно, не пойму, — легко согласилась Нина. — Ведь я сама своих мужиков кормлю.
Подруги немного помолчали. Нина задумчиво барабанила пальцами по столу. Олечка всхлипывая смотрела в окно.
— Слушай, а у твоего Сашки друга случайно нет? — спросила Нина и слегка покраснела. — Только малопьющего и хозяйственного?.. А то мне все какие-то альфонсы попадаются. Я же это... Богатая! С другой стороны хороший мужик и мои деньги — понятия не совместимые.
— Не знаю я...
— А ты спроси! И что бы... Ну, тоже кормильцем был. — Нина покраснела до кончиков волос и встала. — Ладно, я пойду... После поговорим.
Олечка проводила подругу и вернулась к столу. Недавние слезы только на секунду притупили зверский аппетит и женщина смотрела на стол жадными, ненасытными глазами.
На холодильнике лежал конверт с деньгами оставленной Ниной, но Олечка не обратила на него никакого внимания. Она села за стол и азартно потерла ладошки.
«Ну-с, — подумала она. — С чего бы начать, а?!..»