Снег выпал в начале июня. Уже распустились листья на березах, и они, не выдержав тяжести, поломанные стояли на многие сотни метров.
Сейчас здесь проходило шоссе. Он помнил, он все помнил. Скоро будет большое поле, с левой стороны у опушки, огромная черемуха. Она так сказочно цвела тогда, когда он был маленьким. А через поле, напротив этой черемухи, был их поселок, всего четыре дома. В поселке жили семьи сезонных рабочих. Сейчас его уже нет, все заросло и следа человеческого не найдешь, верно. Столько лет прошло...
Встречный ослепительный свет резанул по глазам. Он еще успел нажать на тормоз. И хорошо помнил: не было ни удара, ни боли, а просто он провалился в темноту...
Он лежал в высокой пшенице, что колосилась до самого леса. Это было небольшое поле, на опушке которого буйно разрослась черемуха. Где-то высоко в небе заливался жаворонок.
-Но почему лето? - прошептал он. - Я хорошо помню, что вчера, когда выехал, шел редкий снег, как обычно в начале ноября. А тут жаворонок. Колосящаяся высокая пшеница, сколько уж лет не сеют такую высокую...
Он охватил голову руками. Волосы, он это сразу почувствовал, были мокрыми от крови. Но голова не болела.
- Наверное, ударился при аварии, - подумал он.
На опушке, около черемухи он отыскал ручей и умылся. Кровь на голове запеклась, значит, не так сильно разбился. Ручей был такой знакомый, он никак не мог вспомнить, где он его видел.
-Да мало ли таких ручейков я повидал за жизнь, - но это не успокоило его
Как завороженный, он смотрел в воду ручья. Вода успокоилась, и он увидел в ручье
отражение молодой женщины с тремя маленькими детьми.
В женщине он сразу узнал свою мать. Они пили воду из ручья маленьким берестяным
корытцем.
В старшем из братьев он признал себя. Наголо остриженный мальчуган лет шести, в штанах на резинках, как и его средний брат. Младший, так же наголо стриженный карапуз лет трех, был в коротких штанишках с лямками через плечо.
Он сразу вспомнил, как младший все время просил его застегнуть левую лямку от штанов. Петля разносилась, и лямка все время спадала расстегиваясь.
Светило летнее солнце. Пел жаворонок. Зрела пшеница. У лесного ручья сидела ее троица. Женщина улыбалась от счастья.
Когда он, встав, пошел от ручья, чтобы не мешать им, дети поздоровались, а женщина задержала на нем странный взгляд. Ему показалось, что она узнала его.
Он уже дошел до середины поля, когда услышал за спиной сдавленный крик:
-Саша!!! - он обернулся.
Она бежала к нему, широко расставив руки.
- Саша! Саша!!!
Он растерялся. Она обхватила его голову и прижала к своей груди. Он чувствовал, как капают ее слезы, и слышал шепот:
- Почему ты весь седой, Саша... почему?!
Он не знал, как ему быть. Он был старше её, по крайней мере, лет на десять. Но это была его мать, а он уже давно-давно отвык от тепла ее рук.
Она смотрела ему в лицо, долго и пристально. И потом одними губами выдавила:
- А они? Что будет с ними?!.. - и столько было боли и страха в ее глазах.
- Всё хорошо. Всё будет хорошо, - ответил он каким-то чужим голосом. Она боялась отпустить его, боялась потерять.
- Всё будет хорошо, мама, - его голос странно прозвучал в тишине. Он всё ещё присев, смотрел в стылые воды ручья.
Он вспомнил всё. Вот здесь они часто были с мамой, пили студёную воду, она боялась, что дети простудятся и заболеют.
За полем должны быть домики. В крайнем слева они жили тогда.
Он опушкой пошёл вокруг поля, птицы щебетали не умолкая. А вот и домики. Он вошёл в знакомую калитку и начал подниматься по высокому крыльцу. Сердце его заколотилось, бешено, и стало больно. Ему показалось, что он падает.
Он открыл глаза. Руки сжимали края операционной тележки. Рядом девушка в ослепительно белом халате держала капельницу. Он чувствовал, что его куда-то везут, ещё хотел поднять голову, но услышал такой знакомый голос:
- Нельзя, Вам нельзя...
- Почему, мама...
Они стояли в зреющих хлебах, под ярким солнечным светом. Она улыбалась ему:
- Вот ты, какой стал, сынок!
Яркий огненный шар, казалось, поглотил собой всё. В его ослепительном свете исчезли все очертания.
Он, открыв глаза, встретился с напряжённым взглядом хирурга. Где-то его он уже встречал... Ничего не хотелось...
- Всё, я устал... - выдохнул он.
Глаза его медленно закрывались.