Обманывали меня всю жизнь, я просто напрашивалась, хотя и вовсе не всегда «была рада обмануться», отнюдь...
Обижалась, винила себя и училась «просеивать» чужие слова,
что давалось совсем нелегко, - наоборот, с трудом перебарывая себя...
Очень трудно ребёнку – человеку, приученному никогда не врать, представить себе, что другие, многие, да почти все вокруг лгут (тут «доктор Хаус» совершенно прав)...
Лгать я так и не научилась по-настоящему, но иногда, в каких-то особенных случаях могла создать хорошо разработанную «легенду», - ну как в фильмах про разведчиков и шпионов( это одно и тоже, конечно, но первые - хорошие наши, а вторые - плохие чужие).
Помня незабываемые папины слова - «Самая большая хитрость – говорить правду: - во-первых, никогда не запутаешься, во -вторых, – всё равно никто не поверит...», разработку таких легенд я проводила так тщательно, что полностью погружалась в роль.
Впрочем, речь сейчас не об этом...
Так вот, в процессе «просеивания» получаемой информации, результаты получались настолько неутешительными, что к завершению 11-летнего школьного образования подруг у меня не осталось, - почти незаметно для себя они превратились в приятельниц.
С первой любовью было покончено, казалось, тоже...
В институте мне уже почти удалось не подставляться, к «просеиванию» добавилась несвойственная мне, но необходимая для выживания, скрытность, - к сожалению, снова утерянная в последнее время...
... Я мечтала о дружбе, но дружить получалось только с мальчиками, - с ними не нужно было выслушивать сплетен, и можно было разговаривать на темы, вовсе девочкам не интересные...
Я ждала, когда они наконец все выйдут замуж, заведут детей, в чём-то разочаруются, устаканятся как-то - вот тогда и можно будет говорить с ними по-человечески.(Какая наивность, чтобы не сказать – глупость!).
Для того, чтобы дружить с "девочками", пришлось дожидаться старости...
Таким образом, мне всё же удавалось избегать обманов, но не всегда,- труднее всего было с любовью и влюблённостями, но об этом я написала уже вполне достаточно в предыдущих своих опусах.
...Мне было около 35, когда Алка, - соседка, почти ровесница и приятельница, соблазнила меня Одессой – своим родным обожаемым городом, без которого она не могла прожить ни одного лета из тех последних шестнадцати, что жила в Москве.
В Одессе у неё было полно близких и весёлых друзей – все евреи, как выяснилось, - уже поговаривающие об отъезде куда подальше, но на чемоданах пока не сидящие, а потому - безмятежно - остроумные и тёплые...
В Одессе же, в старом домике на Молдаванке, жили и Алкины родители, - мрачные и подозрительные даже по отношению друг к другу, не говоря уже о соседях и всяких чужих, люди, - украинско-польских кровей, с крепкой крестьянско-хуторской закваской и суровыми методами воспитания( Алка боялась их до жути, но любила, заботилась и - не слушалась). Ко всему прочему родители её были яростными антисемитами, но тоже не без юмора, и весьма своеобразного...
Это ж Одесса!
Алка устроила меня у своих друзей. Жили они рядом с Дерибасовской в З-х комнатной небольшой квартире в одном из старых красиво-обшарпанных домов.
И я так влюбилась в эту семью, - сразу (и навечно), что расслабилась совершенно...
За что и поплатилась. И в моральном и в буквальном смысле этого слова.
В один расчудесный солнечный день я вылетела радостная на улицу, уж не помню, с какой целью, - но она была, эта цель, поскольку в кошельке моём находилось чуть меньше половины захваченных с собой на эти две счастливые недели денег(аж около 60 руб. – к тому времени половина моей зарплаты).
Быстро перебежав на другую сторону улицы, я внезапно остановилась в полной оторопи, – кто-то не просто окликнул меня, этот кто-то, (вернее – эта кто-то), выкрикнул волшебные слова:
- Остановись, красавица, ты давно ничего не знаешь о своём В..., иди сюда, всё расскажу тебе о нём...
И две цыганки, легонечко подталкивая, завели меня в открытый тёмный подъезд старинного дома.
Помню, что мы поднялись по широким ступеням, и я оказалась почти притиснутой к стене, и тут одна чуть отошла, а другая, впившись в меня горячим своим чёрным взором, стала говорить – успокаивать, не давая уйти...
Как и положено, всё началось с одного рубля за «всю правду»,
а потом она внезапно стала говорить всё быстрее и быстрее, слов уловить было невозможно - это была какая-то одурманивающая белиберда..., помню лишь головокружение и цветные блики -разводы где-то в голове, и было удивительное ощущение переноса в другое измерение, параллельный мир, чёрт знает куда...
Когда я очнулась, в руке у меня был кошелёк с мелочью...
И казалось, что всё приснилось.
А самое ужасное и подлое было в том, что о моём любимом В... она мне так и не сказала, мерзавка, - в этом и был основной моральный ущерб, помимо стыда за себя.
Конечно, никогда никому я не говорила об этой истории.
Думала, что я одна такая дура...
Позже, когда мне рассказывали, как сами снимали с себя драгоценности, отдавали все деньги и даже заводили в свои квартиры этих чертовок, я сочувствовала, но не удивлялась и не смеялась тем более...
Цыганский гипноз – штука индивидуальная, загадочная, это вам не массовые сеансы по телевизору или показательные на кафедре психиатрии времён моего студенчества, нет,- те на меня никогда не действовали, только смешили...
Больше я не попадалась, была резка и неприступна, но приставали ко мне цыганки почти постоянно,- вечно они толклись у Киевского, и я стремительно пробегала мимо или обходила их стороной...
А в последнее время цыганки исчезли из моего поля зрения – то ли мой материальный уровень уже не представляет интереса, то ли изгнали их вовсе из столицы, как таджиков из нашего двора - вот этого жаль, - нынешней зимой некому было бороться с гололёдом...
***
Рассказ написан 16.06.09. на предложенную "Кругами на воде" тему - "Обман",
здесь представлен несколько изменённый вариант.