Один знакомый написал мне по поводу реплики «"Хранимая Богом родная земля", или "in God we trust"»*: «Вопрос в том, где проходит грань между верой и идеологией. Т.е. смутное подозрение, что настоящее христианство (в отличие от других "вер") — нечто, что в идеологию не вырождается. Вот и попробуйте сформулировать, что в Христианстве такого, что препятствует этому вырождению. Идеология дает обоснование, смерти за победу, в чем бы она ни состояла, организации, ее провозглашающей. В этом смысле американского солдата, идущего воевать в Ирак, "накачивают" идеологией не меньше, чем исламского террориста, только это делается тоньше».
Но тут и формулировать нечего. Надо только уточнить: в христианстве не "что такого" есть, а КТО ТАКОЙ. А именно, Сам живой Бог.
Вера это не идеология, а жизнь. Связь с Богом, реальная. Где этого нет, там нет и веры, а есть только идеология, так или иначе. И если в жизни христинина, пусть даже самого что ни на есть расправославного и верующего, этого нет, то у него нет и веры, а только идеология. Верующий не верит в Бога просто умственно, что вот, Бог есть (и то-то и то-то может о бытии Божием свидетельствовать, такие-то отцы Его видели, такие-то вещи доказывают истинность Евангелия) итп, — он ЗНАЕТ, что Бог есть. Но это, однако, совсем не то «знание», которое может быть, так сказать, от чудес (скажем, помолился человек, и «Бог подал» то и се). И не то знание, которое может быть от, так сказать, «бытовой» молитвы (типа, помолился, и «на душе стало светло»). Это внутреннее знание, оно недоказуемо НИЧЕМ ВНЕШНИМ, ничем логически, но это такое же знание, как сознание собственного бытия.
«It's Latin. Means, 'Know Thyself'. I'm gonna let you in on a little secret. Being the One is just like being in love. Nobody can tell you you're in love. You just know it».
Там, где нет внутреннего знания, христианство немедленно вырождается в идеологию. Потому-то и любовь к Богу это не чувство никакое. Это именно что СВЯЗЬ. И за то, чтобы эту связь сохранить, верующий пойдет НА ВСЁ, даже на смерть, если потребуется. И в то же время верующий пойдет НА ВСЁ только так, чтобы это "всё" было согласно с волей Божией, потому что если это будет не согласно с ней, связь порвется, и вот тогда начнется настоящий ад, по сравнению с которым все эти мучения земные — просто игрушки.
«Neo: I just have never...
Rama-Kandra: ...heard a program speak of love?
Neo: It's a... human emotion.
Rama-Kandra: No, it is a word. What matters is the connection the word implies. I see that you are in love. Can you tell me what you would give to hold on to that connection?
Neo: Anything.
Rama-Kandra: Then perhaps the reason you're here is not so different from the reason I'm here».
Неверующим это непонятно. Языческие мучители удивлялись терпению мучеников, они не понимали, зачем те расстаются с жизнью, почему они не хотят совершить даже совсем «незначительное» отступление. Просто бросить ладан на языческий жертвенник и идти дальше свободно молиться своему Богу. Или даже вообще не бросить, а только справку получить, что бросил. Просто причаститься один раз с патриархом-иконоборцем в храме, где висят иконы, и идти восвояси, жить спокойно и чтить иконы. Нет, а что тут такого-то, если можно верить «в душе православно»?
«Why, why do you do it? Why, why get up? Why keep fighting? Do you believe you're fighting for something, for more than your survival? Can you tell me what it is, do you even know? Is it freedom or truth, perhaps peace — could it be for love? Illusions, Mr. Anderson, vagaries of perception. Temporary constructs of a feeble human intellect trying desperately to justify an existence that is without meaning or purpose».
Они не понимали и не понимают — потому что для них вера это именно идеология, vagaries of perception, temporary constructs of a feeble human intellect. Тогда как она — the connection. Зачем мученики шли на колеса и кресты? Зачем св. Максим не стал причащаться с монофелитами и умер в ссылке без руки и языка? Зачем св. Феодор дал разорить свой огромный и прекрасный монастырь и пошел на ссылки, темницы и бичевания, после которых ему приходилось срезать ножиком гниющие куски мяса с собственного тела? Зачем св. Фотий не признал папского суда и пошел в ссылку, условия которой для него были хуже смерти? Зачем св. Марк не подписал определение «объединительного собора», подписанное всеми, такими уважаемыми и авторитетными людьми? Так все затем же — to hold on to that connection. Если этого нет, то значит, нет и настоящей веры.
Собственно, в этом только и может быть настоящий the reason быть here, т.е. в Церкви, ограничивать себя, бороться со своими страстями, соблюдать те или иные правила, молиться итп, итп. И если нужно, то умереть. Тo hold on to that connection. И нигде, кроме истинного христианства, этого не может быть, потому что эта живая связь может быть только там, где действительно есть живой Бог. «Се, стою у дверей и стучу; если кто услышит голос Мой, войду к Нему и буду вечерять с ним, и он со Мною». Вот и все, собственно.
«— Can you tell me what you would give to hold on to that connection?
— Anything».
* http://proza.ru/2009/06/15/43
07.02.2006