После Первомая папа сказал, что скоро будут испытания самого большого в мире самолета «Максим Горький» и обещал взять Эльвирку с собой. И вот, весенний солнечный день 18 мая 1935 года - они мчались в машине по Ленинградскому проспекту на Центральный аэродром.
Там собрались толпы народа, посмотреть на новое чудо техники. Посередине летного поля стоял гигантский самолет.
Папа пробрался сквозь толпу и радостно сказал Эльвирке: «Сейчас всех детей на нем покатают! Первая полетишь! Пойдем скорее».
Но Эльвирку уже порядком затолкали в толпе, ей было жарко, душно и очень хотелось пить. Неподалеку прохладным ручьем зазвучал певучий голос мороженщицы. «Папа!» - ринулась на голос Эльвирка – «Купи мне, пожалуйста, мороженое!» «Потом, потом, дочка, пойдем скорее!» «Ну, пожалуйста, у меня все в горле пересохло!»
Папа обреченно вздохнул, и стал протискиваться к мороженщице, протаскивая за собой дочку сквозь толпу.
Вафельные стаканчики! Белоснежные шапки пломбира венчали нежно-розовые, нежно-салатные цветки из сливочного крема с рубиновой капелькой мармелада наверху.
Когда Эльвирка, наконец, получила заветный стаканчик, самолет под рукоплескания и восторженное «Ура-а-а!» взмыл в воздух. Его сопровождали еще два самолета и истребитель.
«Ну вот» - огорченно сказал папа, провожая взглядом воздушного гиганта – «Со своим мороженым ты опоздала на первый полет. Ладно, полетим во второй заход вместе…»
В небе что-то грохнуло, Эльвирка не успела рассмотреть, толпа, ахнув, застыла. На глазах у потрясенных зрителей самолет с женами и детьми комсостава, прямо в небе, словно сломанная игрушка, распался на части и рухнул на землю.
Страшно закричала женщина, рванув на себе волосы, другая упала в обморок.
Дикий вой стоял над аэродромом.
Папино смуглое лицо было белым. Его руки до боли стискивали эльвиркины плечи.