Библиотека была одним из часто посещаемых мест в Академии. За исключением нескольких отдельно стоявших секций, где кроме провинившихся студиозусов старался никто не появляться. Библиотекарь – высокий широкоплечий блондин с горящими глазами цвета моря – как все из его народа также старался обходить их, хоть и значился ответственным. Поэтому его обрадовало известие, что один из студиозусов направлен в наказание, следить за порядком в чёрных секциях. Правда, радости поубавилось, когда он увидел виновного. Мальчишка был высок, но не достигал нужных размеров для своего возраста. Белая туника болталась на нём как на швабре. Под глазами у него залегли черные синяки, которые ещё больше оттенялись бледностью кожи.
- Я – Азраиль, седьмой курс, книгочей.
После секундного удивления библиотекарь кивнул и взял у мальчишки листок с направлением на отработку. Конечно, кем ещё мог оказаться этот хлюпик. Ни на воина, ни на кого-то более серьезного он не тянул. На книгочея, правда, тоже, но на этот факультет всегда отбрасывали все самые-самые «сливки» первых курсов. Заполнив нужные строки, библиотекарь украдкой взглянул на студиозуса и наткнулся на не очень приятный пристальный взгляд почти чёрных раскосых глаз.
- Держи, - мужчина положил перед подопечным листок.
Единственное что ему сейчас хотелось отправить книгочея в его секции, дать огромный список работы и забыть странного парня.
Молодые ангелы заполнили зал Света. Они распределялись на группы, высматривая в прибывающих друзей или если таковых не находилось тут же знакомились. Повсюду слышались веселые переливы смеха, шутки и каждый стремился вернуть подаренную улыбку.
Но даже среди ангелов порой находились те, кто не веселился и не дарил радость окружающим. Обычно таких называли Скорбящими, чьи светлые сердца тяготила утрата.
Он проник в зал Света не как получивший приглашение, а как диверсант. Капюшон походного плаща скрывал его лицо, но исходившая от него аура явно давала понять – Скорбящий. Через некоторое время поползли шепотки. Многие слышали о них, ещё больше слышали только легенды и ещё больше сочиняли баек. Скорбь считали незаразной, но неизлечимой болезнью.
- Смотри-ка Серый, - блондин скосил глаза влево, подавая знаки другу.
- Где? Где? – платиноволосый мальчишка, пытаясь не оборачиваться всем корпусом, тоже скосил глаза.
- Смотри за группой Авеля. Видишь у колонны стоит. Капюшон на нос надвинул, - давал указания блондин.
- Странный он. Маленький какой-то. Может это кто-то из юнцов пошутить решил?
- Вряд ли кто-то стал бы так шутить.
До боли в глазах насмотревшись на Серого они отвернулись. Вдоволь наговорившись о странном пареньке, ангелы вернулись к веселью.
Колокольный звон, возвестивший о начале собрания, прекратил гомон. Со второго этажа спустился ректор Академии. Высокий широкоплечий ангел, сурово взирающий на неоперившихся юнцов, из которых предстояло выковать стальные клинки, несущие слово божие там, где поселилась ересь. В этом году выбор претендентов был невелик, ибо в последний год войны детей появлялось мало. Пришлось брать всех. И всё равно не набралось нужное количество. Тогда совет постановил взять двух скорбящих. Один из них стоял в тени колонны. Другой же видимо ещё не подошёл. Ректор тяжело вздохнул. За время существования Академии впервые пришлось набирать не достойных.
- Добро пожаловать, студиозусы. Я рад приветствовать в стенах нашей Академии сыновей достойнейших рыцарей Веры. Надеюсь, что вы никогда не кинете тень на свои рода неприглядными занятиями и ленью. Знайте переступая этот порог вы с первых дней станете теми, кто поведет сомневающихся к свету и обратите в пепел еретиков, служащих тьме, - ректор сделал небольшую паузу наблюдая за реакцией.
Молодые ангелы почтительно внимали ректору. Несколько ребят кивали своим мыслям, другие счастливо улыбались будто всю жизнь ждали только этих слов.