Верочка плавно окончила школу, потом Институт народного хозяйства, и сразу вышла замуж.
Чудный мальчик тоже только что окончил Политехнический. Звезд с неба не хватал, но вот, поди ж ты, Верочку – ухватил.
Шурик был маленького роста, худенький, всегда улыбался, особенно, когда глядел на любимую свою Верочку.
Всё у них происходило очень быстро: через год они уже стали папой и мамой, и стали жить в новенькой кооперативной квартире.
Их видели всегда только вместе. Они даже утром за молоком выходили вместе.
Надо же, какая парочка!
Они не создавали шума, их не было видно, они существовали друг для друга, как солнечный лучик и зайчик от него...
Жизнь катила спокойно и мило, не предвещая никаких катаклизмов.
Так прошли годы.
Дочечка - Лёлечка, в которую была вложена вся родительская любовь, выросла, и стала похожа пополам: и на папу, и на маму.
Она тоже пошла учиться на бухгалтера. И мальчик у неё завелся – точно вылитый папа-Шурик!
И вдруг, Шурик заболел… Сначала он еще более похудел, потом глаза его стали чёрными, острыми…
Похоронили его так же тихо, как жили. Пришли несколько сотрудников, два однокашника. Вот, и вся панихида.
Верочка совершенно не знала, как жить вне Шурика! Работа, дочка, работа, дочка…
...Где он взялся? Кто такой? Возник...
Прошло всего полгода, как не стало Шурика, а Верочка уже оказалась в поле зрения розовощекого жизнерадостного и шумного парня! Гарик.
Он увлекался бардовской песней, пел дурацкие песни под гитару, ездил за запахом тайги, и, казалось, Верочка никакого отношения к нему иметь не может: не Шурик!
О! Ещё и как может!
Сначала она мучилась, считала себя, чуть ли не потаскухой… Какая-то сила тянула её к этому парню молочно-восковой спелости.
Года не прошло, и они поженились!
Верочка переехала к нему, оставив квартиру дочке, ставшей после смерти папы, совсем взрослой и самостоятельной.
Выйдя замуж, Верочка обнаружила, что в её жизни никогда не было… секса!
То есть, был, конечно, но совсем не тот, к которому её подвиг Гарик.
Оказалось, что весь её опыт в этой сфере, не был сексом.
Ну, с Шуриком – это понятно: они как-то не находили интереса в этом занятии.
Но даже в тот единственный раз, когда Верочка изменила Шурику, - это тоже вряд ли был секс…
К ним в КБ пришел новый заместитель директора. Красивый спортивный человек, для которого результат был всем, а путь к нему – ничем! У него были светло-серые глаза, какие бывали только у комсомольских работников…
Он, как и все в КБ, называл Верочку не Верой, а только Верочкой, и однажды взял с собой в командировку… Тут всё и произошло. Произошло как-то очень быстро, в полной тишине, безо всяких слов, признаний… Под стук колес. Между двумя ударами сердца. Так стреляют снайперы...
Верочка не успела даже разобраться, что именно произошло, но, когда утром она настороженно и с любопытством проснулась, Леонид Сергеевич был уже выбрит, замечательно пах, чем-то очень дорогим, и был одет в безупречно глаженую рубашку…
Он очень приветливо поздоровался, молча выпил чаю, принесенного проводницей, и больше никогда-никогда не вспоминал о происшествии…
Верочка, было, даже начала сомневаться: уж не сном или фантазией это было? Но тогда откуда эти страшные пятна? Наверно, было… Фу! Как нелепо!
Поскольку Леонид Сергеевич ни словом, ни делом не продолжал начавшуюся дружбу, Верочка очень скоро забыла о своей измене. Искренне и навсегда.
…Через год Гарик решил, что будет лучше им уехать в Германию. И они с Верочкой уехали.
Лёлечка осталась в Киеве.
Как-то Лёлечка позвонила в Кёльн, и сказала, что была на кладбище, на папиной могилке.
- Ну, как там? Всё цело? Анютины глазки никто не повырывал? – спросила Верочка
- Нет, мамочка! У нас там чистенько. Цветы свеженькие…
- Что за цветы? – удивилась Верочка.
- Я не знаю, мамочка, но там очень часто лежат свежие цветы. Я думала, что ты знаешь, кто их кладет.
- Понятия не имею… Может, сотрудники?
- Может, - не очень уверенно предположила Лёлечка.
С этого звонка началась другая Верочкина жизнь.
Она почему-то разволновалась так, как никогда в жизни не волновалась.
Кто это? Кто это?
Ну, конечно, это женщина! С какой радости мужики станут таскать цветы на могилу Шурика… Но кто?
Верочка перебрала в памяти всех однокашниц, всех сотрудниц, не забыла ни одну из своих подруг…
Нет. Никто из них никогда не проявлял к Шурику чего-то "такого".
Не было никогда и сомнительных звонков…
Надо ехать!
Измученная бессонницей, угрызениями совести и ревностью, Верочка приехала в Киев, и, как на работу, начала ходить на кладбище.
Эти проклятые цветы появлялись как бы из ничего!
Две недели Верочка провела в постоянной засаде!
Цветы появлялись, но происхождение их Верочка так и не установила.
Инопланетные, что ли!
Вернувшись в Кёльн, Верочка уже не могла думать ни о чем, кроме этих проклятых цветов!
Это, наверно, Шурик узнал о Леониде Сергеевиче, и завел себе пассию назло мне, - нестройно думала она.
Ей стало больно оттого, что Шурик знал… Но как? Откуда? Если даже она сама была не очень уверена, что то, что было, было тем… самым…
Она пыталась догадаться, кто была эта… гадость. Сука какая-то!
Нет, Шурик не стал бы любить, какую-нибудь суку. Наверно, она была достойной женщиной. Достойной меня, - гордо думала Верочка.
А может, Шурик такой, как все? Нет, не может быть! Ему это не надо было, - неуверенно продолжала мучиться Верочка.
Маленькая Верочкина головка не могла решить сложную, по-настоящему, сложную жизненную задачу…
Посоветоваться, как бывало раньше, ей было не с кем! Не с этим же, - злобно подумала она о розовощеком Гарике…
С тех пор, как появились эти проклятые цветы, Гарика как бы не стало…
Господи! Где ты взялся на мою голову! – мучительно думала Верочка, и понимала, что любит только Шурика. И любила. Только Шурика. И будет любить. Только Шурика…
Да, да, да! Любила. Уверяла себя Верочка...