"Вагонные споры - последнее дело,
Когда больше нечего пить.
Но поезд идет, бутыль опустела,
И тянет поговорить.
И двое сошлись не на страх, а на совесть,
Колеса прогнали сон.
Один говорит: "Наша жизнь — это поезд ",
Другой говорит: "Перрон ".
Один утверждал: "На пути нашем чисто ", Другой говорил: "Не дожил ".
Один говорил, мол, мы машинисты,
Другой говорил: "Пассажир ".
Один говорил: "Нам свобода награда,
Нас поезд, куда надо ведет ".
Другой говорил: «Задаваться не надо.
Как сядем в него, так и сойдём ".
А первый кричал: "Нам открыта дорога
На много и много лет ".
Другой отвечал: "Не так уж и много,
Всё дело в цене на билет ".
А первый кричал: "Куда хотим — туда едим,
И можно если хочешь свернуть ".
Другой отвечал, что поезд проедет
Лишь там, где проложен путь.
И оба сошли где-то под Таганрогом,
Среди бескрайних пустынь.
И каждый пошел своею дорогой,
А поезд пошёл своей ".
А. Макаревич, "Разговор в поезде ".
Еще до появления повести "Желтая стрела" люди в России задавались вопросом: "Наша жизнь перрон или поезд?" Бесконечная череда потрясений, необычная судьба нашей страны Великого Эксперимента создавали ощущение, что наша Родина есть быстро движущийся поезд, который проносится мимо остановок и несет всех к "разрушенному мосту". А потом возник еще один вопрос: "Может весь мир есть поезд, а Россия только один из вагонов в нем?"
В своей повести "Желтая стрела" Пелевин продолжает традиции русских классиков: Ф. Достоевского и М. Булгакова. Одними из мотивов у Ф. Достоевского были мотивы дороги и религиозный мотив. Пелевин строит все произведение именно на этих мотивах. "Желтая стрела" - это поезд-жизнь, который несет своих пассажиров к "разрушенному мосту" - смерти ("этот поезд в огне", "нам некуда больше жить"). Поезд движется почти вечно, люди в нем рождаются и умирают, делают бизнес и разоряются, влюбляются и создают семьи. В отличав от классиков, у Пелевина движение есть статичность. "Правительство" издает свои газеты, напоминающие по содержанию советские статьи. Их названия зловещи ("Тотальная антропология", статья состоит из перечня звуков, подражающих стуку колес в различных странах). И все верят, что такая жизнь единственно правильная и другой просто не может существовать. Религии в поезде не существует, один патриарх правит поездом — наперсточник "старый и морщинистый, похожий на умирающую обезьяну", чьи манипуляции "начинали казаться священнодействием какой-то забытой религии ", а Бог превратился в "огромного пьяного мужика с гармошкой, до неба ростом, но совсем тупого и зыбкого. Он на этой своей гармошке играет и поет какую-ту дурную песню, уже долго-долго. А гармошка вся засаленная и блестит. И когда внизу это замечают, это называется отблеском высшей гармонии ". И этот бог сидит на крыше поезда и спокойно курит ("старик в ушанке все так же неподвижно сидел на своем обычном месте и пускал вдаль едва заметные на ветру струйки дыма ").
Главный герой повести — это молодой человек Андрей, который едет в скором поезде, прозванном "Желтой стрелой". Андрей едет в этом поезде с ничего не подозревающими пассажирами, которые живут своей статичной жизнью. Жизнь эта похожа на сонный муравейник: люди снуют туда - сюда, но изо дня в день их жизнь не меняется. Как и Л. Толстой, Пелевин не делит своих героев на положительных и отрицательных, но на статичных и нестатичных. Андрей оказался нестатичным героем, он смог координально изменить все свое миропредставление.
В вагонах "Желтой стрелы" общество строится иерархично. "Главу" этого странного государство никто не видел, читатель не знает, кто это: человек или сам поезд, злодей или добродетель. Существуют полицейские-чиновники —проводники. Некий высший разум распространяет идеологические листовки, его противник чертит стихотворные истины на стенах. Мошенники, предприниматели, певцы, банкиры, профессоры, —- всё есть в движущейся стране. Люди пытаются строить свой мир, основанный на идеологии "поезда", какой-то бредовой теории. Они движутся к разрухе и краху, на что, похоже, обречены все мировые идеи — коммунизм, фашизм ...
Самое страшное для героя повести Андрея - это стать обычным пассажиром, который живет и ни о чем не задумываясь, становится одним из зомбированной серой массы. Обычный пассажир этого поезда - это Авель (библ., брат Каина, переносное значение - невинная жертва). Проводник напоминает монаха в своем поезде, даже руки он поднимает как для крестного знамения ("три сложенных щепотью пальца к козырьку"), только монах этот вечно пьяный и по-птичьи хищный. Мир потусторонний для пассажиров поезда находится вне стен "Желтой стрелы", в том мире обитают боги и духи, и ты уходишь в него лишь со смертью. А смерть приходит в поезд не так уж и редко, и обряд погребения напоминает языческий ("... труп шмякнулся о землю, подпрыгнул и покатился вниз по откосу. Вслед полетели подушка, полотенце, два красных венка и мраморное пресс-папье - покойный, судя по всему, был человек заметный"). Смерть для героя повести Андрея, как и для Николая Гумилева, есть освобождение. Да и что такое жизнь в этом мире, если рождение нового человека и воровство ставится на одну строчку ("...герои фильма занимаются делами, которые с полным правом можно назвать важными и серьезными,— это мелкая торговля, медленное умирание с голоду, воровство, деторождение и так далее"), если в этом мире даже на смерти обогащаются ("... он увидел лежащую в траве мраморную плиту со стальными сфинксами по краям, к которой золотыми цепями была приделана бедная Изида, уже порядком распухшая на жаре. На краях плиты была реклама — "Ко1ех", "Рер81-со1а"...)
Пелевин создает картину катастрофичного мира, упоминая о детском плаче как об обыденном явлении ("Андрея разбудил обычный утренний шум - ...отчаянный детский плач"), что было характерной чертой творчества Ф. Достоевского. В этом мире культура есть смерть ("дома, огороды, скелеты, столбы - ну, короче, как интеллигенты говорят, культура".). Автор цитирует Н. Гумилева «Заблудший вагон»:
«Остановите, вагоновожатый, Остановите сейчас вагон».
Н. Гумилев писал это стихотворение, как бы предвидя свою смерть. Пелевин же предвидит смерть всего поезда. Но самое главное, весь смысл всей его жизни открылся герою во сне ("все дело в том, что мы постоянно отправляемся в путешествие, которое закончилось за секунду до того, как мы успели выехать ").
Герой нашел свое спасение, он шагнул за стены вагона "Желтой стрелы". Но непонятно, смерть или жизнь он обрел, Герой вошел в мир духов и побрел к светлой полосе у горизонта. Возможно он найдет город, в котором "все, кого он видел, выглядели до крайности беспечно ", может он идет в иной мир, а может он очнулся от Великого гипноза (например, " Мастер и Маргарита" М. Булгакова считают тоже описанием Великого гипноза) или впал в него...
Пелевин, как волшебник, играет с цветом. Так, желтый цвет в произведении ("желтые лучи", "желтые стрелы", "коричневые стаканы") подчеркивает болезненность мира, его скорую гибель, крушение всех человеческих надежд. Еще Ф. Достоевский использовал желтую цветовую гамму для создания образа "желтого Петербурга" в своем великолепном произведении "Преступление и наказание". Пелевин пошел гораздо дальше: цвет смерти появляется в его произведении вместе с названием и не исчезает из нашего воспаленного сознания вообще. Другой "сильный" цвет — это лиловый. По А. Блоку этот цвет символизирует таинственность, тревогу, предчувствие чего-то мистического и необычайного (А. Блок, "Незнакомка"). Пелевин наделяет цвет мистики своим особым значение: потерянности, безысходности, демонического начала происходящего. "Мастер и Маргарита" М. Булгакова называется критиками огромной развернутой метафорой. Пелевин создал свою удивительную метафору, которую никто не смог объяснить. В этом и заключается прелесть этого произведения.