Вчера, то есть 12 июня, в день Независимости моей славной Родины от ее бесславных колоний, почтили своим присутствием очередное международное ристалище под красивым названием - Международный книжный фестиваль.
Приятный дворик с зеленью и открытой эстрадой сулили неземные удовольствия для утомленного летней жаркой интеллектуала. Шатер "левой поэзии" вызывал ассоциации с кабинетом логопеда, в котором прогрессивные гугнивые поэты, используя метод напевной декламации, избавлялись на публике от комплексов и дефектов речи. В шатре по соседству резвился Шендерович, начисто забивая несчастных поэтов звуком и темпераментом, так что организаторам пришлось просить его убавить громкость микрофона, хотя было понятно, что дело не в микрофоне...
Наконец появился господин Троицкий и пригласил всех в зал на концерт какой-то неизвестной итальяно-испанской группы. Напевы бледной девушки в зеленых лосинах поначалу показались даже милыми. Барабанщик с клавишником осуществляли инструментальную поддержку. В общем все старались как могли и публике нравилось. Троицкий отбивал ритм ногой, его спутницы раскачивались в ритм музыке. "Бледная немощь" , как окрестил я солистку, оживилась, но оставалась такой же бледной. Ну и лосины, разумеется, никуда не делись . Зеленые лосины, красные туфельки на каблуке и зеленый платочек на тонкой шейке. Звук и вравду был хорош, но находился в каком-то мучительном для меня диссонансе с тем, что я видел на сцене. Сильно хотелось выпить или умереть. Подчиняясь интуиции, мы с супругой бежали во дворик. Я заглянул в знакомый уже мне шатер, в котором неожиданно встретил теплый прием. Надо сказать, что накануне мне здесь отказались продать пивка, ссылаясь на то, что пиво распределяется по талонам от организаторов мероприятия.
- Вам пива? - радушно улыбаясь вопросил меня бармен, который на этот раз был в шатре один.
- Ага! - так же радостно, как старому знакомому улыбаясь, ответил я.
- Вам сколько? - поразил меня вопросом бармен
- Две! - нагло заявил я.
- У меня только темное - кокетничал паренек
- Конечно! - ликовал я
-Пожалуйста - протянул он мне две бутылочки темного "Миллера" , которые за секунду до этого возлежали на прилавке красиво обложившись льдом. - Если надо, я могу вам дать еще - неожиданно заключил он.
- Правда? - не поверил я своим ушам
- Конечно, мне не жалко
- Тогда я пожалуй возьму еще.
- Сколько?
- Две!
- Пожалуйста, я все равно уже сворачиваюсь.
- Раз так, дайте еще две!!!
- Ну, это уже наглость! - обрадовался бармен и тем ни менее выдал очередную порцию пива, которое уже с трудом помещалось в руках
- Как звать тебя, добрый человек? - спросил я уже пьяный от такой удачи
- Паша - ответил он самым приятным в мире голосом
- Дай бог тебе здоровья, Паша!
Какое красивое имя - Паша!
Расположившись на лужайке, под пение воробышков мы смаковали темный халявный "Миллер", празднуя удачно завершившееся очередное международное мероприятие.
Но потом опять пришел Троицкий привел очередную банду, которая на этот раз оказалась неизвестной, но замечательной панк- группой из Европы. Банда надрывалась что было сил. Голосила и забивала округу звуком так, что ее было прекрасно слышно на другом берегу Москва-реки, куда мы бежали с супругой, захватив остатки пива. Ребята от души рычали и били в бубен, оглашая окрестности и пугая чувствительных охранников. Те повысыпали из офисов, курили, с недоумением взирая через реку на здание, на котором красовалась огромная вывеска: "Международный книжный фестиваль"