Этап третий. Путешествия и происшествия
- Не знаю, - с сомнением в голосе произнес Барашкин, - смогу ли я доверить свою женщину какому-то Вашему знакомому.
- Ну, Леня, это не какой-то знакомый, - возразила Натахель, - Это солидный бизнесмен, который попал в небольшие неприятности. У него самого есть ребенок, кстати, от жены, так что он знает, как обращаться с дамами в интересном положении. И, я тебе гарантирую, он однозначно не покусится на честь твоей Светланы.
Муся хмыкнула и отвернулась, чтобы ехидное выражение ее физиономии не позволило кандидату задуматься об обосновании такой жесткой гарантии.
- Не знаю, - продолжал сомневаться Леодей, - я должен сам с ним поговорить.
- Когда? – спросила Натахель.
- Можно прямо сейчас. Время для этого у меня найдется.
- Не, - возразила Муся, - сейчас нельзя.
- Почему это?
- А он занят. Дела свои в порядок приводит. Встречу мы вам, конечно, организуем, но чуть позже.
Истинной причиной задержки было то, что «солидный бизнесмен» еще не был в курсе готовящейся ему пакости. Следовало провести предварительные переговоры. Дамы не без оснований предполагали, что бизнесмен этот будет упорно возражать.
Натахель и Светлана появились в Мусиной квартире без предупреждения.
Муся бесцельно слонялась по квартире. Стрелецкий складывал свежеприобретенные вещи в дорожную сумку. Дракоша валялась на диване, внимательно наблюдая за движениями рук Милена Фармовича.
- Стрелецкий, ты сделаешь доброе дело – присмотришь за беременной женщиной, – заявила Натахель с порога.
- Интересно, - хмыкнул Милен Фармович, - надеюсь, к ее положению я отношения не имею?
- Полагаю, что нет, - отозвалась Муся, - хотя тебе виднее, спал ты с Морфеем или не спал.
Брови Стрелецкого поползли вверх.
- С кем?
- С метаморфом. Я понимаю, ваше общение было непродолжительным, но в жизни ведь всякое бывает, правда, Морф? Не надо, дорогие мои, не оправдывайтесь, меня ваша личная жизнь не интересует.
Светлана выразительно посмотрела на ошарашенного новостью Стрелецкого.
- Трудно с ними общаться, правда ведь? – спросила она с сочувствием в голосе.
Милен машинально кивнул.
- Что-то мне все это не нравится, - произнес он после непродолжительного молчания.
- В общем, Вы согласны? Тогда мы Вас с Барашкиным познакомим. Предполагаемым отцом будущего младенца. А то парень волнуется, – радостно заявила Натахель.
- Нет! Да и не хочу я ни с кем знакомиться! – раздраженно воскликнул Милен Фармович, - и брать с собой кого-либо не собираюсь, ни женщин, ни метаморфов. Что за глупости!
Подкравшаяся к сумке дракоша осторожно вытащила оттуда носки.
- Милен Фармович, - поинтересовалась Муся, краем глаза наблюдающая за маневрами своего домашнего любимца и втайне одобряющая их, - а Вам знакомо чувство благодарности?
- Это шантаж! – огрызнулся Стрелецкий.
- Милен Фармович, но Вы же такой лапочка, Вы же умный, ответственный, такое дело можно доверить только Вам. Вы понимаете, что он не доставит Вам хлопот. Это же Морфей. Он сам способен о себе позаботиться. А Вы нужны лишь в качестве страховки. Милен, пожалуйста!
Натахель с Мусей умоляюще сложили руки и изобразили на лицах выражение кающейся Магдалины Тициана. Светлана от проявлений эмоций воздержалась.
- Это нечестно, - расстроился Стрелецкий, - я рассчитывал там привести свои мысли в порядок.
- Милен Фармович, - вмешалась Светлана, устало улыбаясь, - клянусь, я не буду Вам мешать. Но оставаться мне здесь нельзя. Я сейчас боюсь быть одна, а помочь Вам, если что, смогу.
- Ладно, - недовольно пробурчал Стрелецкий, - но учтите, все последствия лягут на вашу совесть.
- Ах! – воскликнула Муся, - ну кто думает о совести в наше время!
Через полчаса в квартиру прибыл настороженный Барашкин.
Барашкин и Стрелецкий, подобно двум псам, встретившимся на нейтральной территории, глядели друг на друга с недоверием и разве что не демонстрировали клыки. Оба были не в восторге от знакомства. Стрелецкий - потому, что чувствовал себя морально изнасилованным, Барашкину же вообще не нравилась идея отпускать свою любовницу неизвестно куда непонятно с кем.
- Это с Вами должна лететь Светлана? – спросил Барашкин после традиционного обмена рукопожатиями.
- Ну, насчет «лететь», я не знаю, - хмыкнул Стрелецкий, - но, вроде бы, именно со мной. Вас это беспокоит?
Милен Фармович постарался вложить в голос намек на то, что беспокоить это должно однозначно.
- Конечно, - строго сказал Барашкин, - но, боюсь, у меня нет другого выхода. Меня просто обложили со всех сторон.
Он показал носом в сторону скромно стоящих девушек.
- Да, - согласился Милен Фармович, - меня тоже.
Взгляд его неожиданно потеплел – господин Стрелецкий признал в кандидате собрата по несчастью.
- Не переживайте, - улыбнулся он, - все будет хорошо.
- Куда Вы поедете?
- На юг. Точнее не скажу. Во-первых, пока я и сам представления не имею, во-вторых, и вам лучше об этом не знать. Вдруг будут искать, мало ли. Я буду иногда выходить на связь, да и Светлана тоже, так что не беспокойтесь.
- Не получается, - ответил Барашкин и душераздирающе вздохнул, - но, видно судьба у меня такая. Вот, Светлана, выборы, опять-таки. Не жизнь, а ужас.
На этом месте Стрелецкий отвернулся, не желая выслушивать чьи-либо горестные стоны, и тут же обнаружил дракошу, деловито запихивающую носом что-то под диван. После краткой, но напряженной баталии носки все же вернулись к своему хозяину, однако по прямому назначению они явно применены быть не могли, а потому были выброшены раздраженным Стрелецким в мусорное ведро. Роки с деловым видом тут же извлекла их обратно и утащила к себе в корзину.
- Она просто хочет оставить себе что-то на память от Вас, - заметила Муся с вполне невинным выражением на лице.
- Ну что, - вздохнул Стрелецкий, пристально разглядывая беременного метаморфа, - в термос ты, наверное, не полезешь.
- Однозначно, нет, - подтвердила Светлана, машинально поглаживая живот.
- А жаль, сэкономили бы на билете.
- Мы останемся на Земле?
- Да, до Вольска нас подбросит мой знакомый. Дальше – на поезде.
- А куда мы едем?
- Узнаешь.
Во время поездки Светлану слегка подташнивало, что несколько нервировало и без того напряженно ожидающего неприятностей господина Стрелецкого. В остальном путешествие прошло без проблем.
Они вышли на станции, забрали ключи из камеры хранения на вокзале. Далее им предстояло добираться на такси. Пирамидальные тополя вдоль дороги наводили тоску и придавали мыслям какую-то ностальгическую направленность. По крайней мере, мыслям Стрелецкого, поскольку Морфей видел это все в первый раз. Их путь лежал в Абхазию. После прошедшей неведомо когда гражданской войны железная дорога так и не была восстановлена. Возможно, причиной тому послужило нежелание Сочи делиться с соседом грузопотоком. Впрочем, автомобильная дорога не была слишком утомительной, машина отличалась комфортом.
Быстро темнело. Когда они добрались до находящегося на окраине Гагр на склоне горы небольшого дома, густая приморская ночь затопила всю округу.
Утром Стрелецкий выполз во двор, щурясь и зевая. Светлана (Морфей), завернутая в найденный в доме плед, была уже там, сидела на ступеньках и смотрела вниз на город.
- Слушай, - сказал Стрелецкий, - давай определимся – ты какого пола?
- Я и сам об этом думаю, - признался Морфей.
- «Сама», - поправил его Милен.
- Тогда женского, - задумчиво проговорил Морфей, - чтобы народ не шокировать.
- Хорошо, - согласился Стрелецкий, удовлетворенно кивая, - тогда иди завтрак готовь, женщина. Я есть хочу.
Морфей изобразил на лице мученическое выражение и издал душераздирающий вздох. Стрелецкий оставался непреклонен. Пришлось подчиниться.
Интриган Стрелецкий ускользнул. Конечно, никто не собирался отлавливать его и подвергать пыткам и унижениям. Воронову всего то нужно было условия сделки обсудить. И никак не ожидал он от руководителя Металлкомплекса такой возмутительной прыти. Было лишь два варианта отыскать беглеца – объявить операцию «Поиск» силами подведомственной спецслужбы либо позвонить Рябинкиной с вопросом, что за ерунда здесь творится. Последний вариант и был избран первым, как наименее хлопотный и затратный.
Холод на лице и в голосе Муси убивал на повал. Не стесняясь особо в выражениях, она пояснила недоумевающему большому боссу, что он вряд ли может рассчитывать на ее содействие в поисках, поскольку именно его поступки и послужили причиной немедленного исчезновения Стрелецкого. И напрасно Воронов убеждал ее в своей непричастности к совершению преступления. Муся была тверда, и неприступна как скала. Она слишком высокого мнения была о способностях Воронова как руководителя, чтобы допустить мысль о том, что он чего-то там не знал. Раздраженный Воронов бросил трубку. Он не терпел нерешенных задач. Пришлось приступать ко второму варианту.
В штате Софьи Стрелецкой прислуги хватало: гувернантка, экономка, горничная, садовник (он же шофер). Прислуга была постоянной, а не направляемой отрабатывать всяческие провинности, что само по себе считалось роскошью. Помимо указанных лиц при доме постоянно обитала охрана – первоначально состоящая из трех, затем и из пяти человек. Стрелецкий – человек по натуре очень осторожный – не хотел, чтобы у посторонних лиц возникала даже мысль о том, что его дом можно ограбить, а близким доставить какие-либо неприятности. Софья его мнения о количестве вооруженных сотрудников не разделяла, но спорить с мужем не осмеливалась, и со временем привыкла к ним, как к мебели.
Потому она даже и не задумалась о том, что дом на время можно оставить вообще без специалистов по обеспечению безопасности. В итоге, уже после отправки охранников на поиски супруга, она, как мы уже говорили, послала запрос в иммиграционную службу. Ответ пришел удивительно быстро.
Экономка Зия – высокая тонкокостная памурийка открыла дверь и недовольно насупилась, глядя на вошедшего. Мужчина бросил на нее изучающий взгляд и властно произнес:
- Мне нужна Софья Стрелецкая.
- Это я! – заявила Софья, спускаясь по лестнице со второго этажа, - Вы, наверное, наш новый начальник охраны.
- Да, - жестко проговорил он и нахмурился, - нам нужно обсудить ряд вопросов.
Он строго посмотрел на экономку и добавил:
- Наедине.
Софья удивленно подняла брови, перевела взгляд на экономку.
- Хорошо, - сказала она, - Зия, оставьте нас, пожалуйста.
Стрелецкая плавно опустилась в одно из кресел, стоящих в вестибюле, и снизу вверх уставилась на своего нового работника.
Охранник так и излучал уверенность в себе – высокий, плотный, весь такой настороженный, как служебная собака. Очень мужественный и, Софья все не решалась себе в этом признаться, сексуальный. Казалось, он в любую секунду готов был прикрыть своей широкой грудью хрупкую и беззащитную Софью. В целом, новый начальник охраны понравился е гораздо больше предыдущего – мелкого шустрого рыжика. Софья мысленно даже похвалила себя за выбор.
Мужчина важно представился:
- Арчибальд Гуськин.
Пристально глядя в глаза объекту защиты Арчи пояснил, что над Софьей нависла неведомая, и оттого еще более страшная, угроза. Для предотвращения всяких там негативных последствий е необходимо выполнить комплекс действий. В первую очередь – избавиться от прислуги.
- В доме не должно быть посторонних лиц, - настаивал Гуськин.
Софья хлопала ресницами и разглядывала его мужественные мускулистые предплечья, выглядывающие из-под закатанных рукавов военной куртки цвета песка.
- В первую очередь необходимо избавиться от садовника.
- Но как же! – попыталась возразить Софья, - а кто будет меня возить?
- Я сам Вас отвезу, куда надо. Или мои ребята. Они сейчас обследуют периметр здания.
- А кокулей кормить?
Арчибальд вздрогнул. В это время где-то с юго-восточной части периметра раздался душераздирающий вой.
- Это кокули? – тихо спросил Арчи.
- Нет, - удивилась Софья, - они только фыркают, это, наверное, кто-то из Ваших.
Арчибальд метнулся к входной двери и только успел открыть ее, как в дом ввалились четверо изрядно напуганных молодцов, один из которых прижимал руку к тому месту, где еще недавно у него росло ухо.
- Вы не могли бы их загнать? – дрогнувшим голосом попросил начальник охраны.
- Куда? – снова удивилась Софья.
- Куда-нибудь! Есть же какое-то место, где Вы их держите!
- А! – догадалась хозяйка дома, - вы же не местные! Кокулей взаперти не держат! Они по ночам дом охраняют, а кормятся днем, в степи. Их просто зовешь, если нужны…
- Уберите их! – возопил мачо, - это небезопасно!
Хозяйка дома пожала плечами, но все же позвала садовника и велела ему вывести зверей за территорию усадьбы.
- Внутрь они не прорвутся? – осведомился Арчибальд.
- Да нет! – беззаботно махнула рукой Стрелецкая, - изгородь под напряжением.
Она с любопытством понаблюдала за тем, как экономка заливает потерпевшему рану антисептической массой.
- Вас, наверное, Молчун покусал, - сочла нужным объяснить она, - крупный такой, с белым пятном на груди. Он у них главный. Прямо, как Вы, Арчи.
Она стрельнула глазками и потупилась. Арчибальд оставил знак внимания без ответа.
Кокули произвели на охрану неизгладимое впечатление, как, впрочем, и на всех, кто видел их в первый раз. Издали они чем-то напоминали страусов. Вблизи – пернатых лапчатых крокодилов. Эти покрытые короткой коричневой шерстью «птички» имели недоразвитые крылья, снабженные десятком острых перьев на концах, по две крупные, мозолистые, длинные когтистые голые лапы. Изогнутая страусиная лишенная растительности шея заканчивалась вытянутой слегка горбоносой головой среднего размера. Голова снабжена была широкой пастью с четырьмя рядами треугольных зубов и двумя пучками перьев на месте, где у нормального животного были бы расположены уши. Маленькие желтые глазки казались умными и злыми. Птички внушали уважение.
Кокули не были широко распространены на планете. Неслись они редко, детеныши вылуплялись слабенькими и нуждались в заботе. Взрослые кокули не поддавались дрессировке, и потому их забирали у родителей еще крошечными птенцами, кормили практически из соски, содержали в тепле и неге. Позволить себе держать кокулей могли лишь достаточно обеспеченные и смелые люди. Впрочем, птички платили за внимание практически собачьей преданностью.
Израненный охраняющим свою территорию Молчуном боец наотрез отказался от посещения врача.
- Шрамом больше, шрамом меньше – не имеет значения, - угрюмо пояснил он.
Зачарованная Арчибальдом Софья назавтра же рассчитала прислугу.
Следующие два дня Софья прожила довольно-таки сносно – бойцы, хоть и неумело, но пытались ей помогать вести хозяйство. Вот только с ребенком ей пришлось справляться самой – никто брать на себя эту почетную функцию не захотел. Все было вполне терпимо, однако на третий день на просьбу Стрелецкой отвезти ее с сыном к подруге Арчибальд ответил категорическим отказом.
- В округе неспокойно, - пояснил он.
После Арчи попросил, нет, прямо-таки потребовал представить его команду Стрелецкому.
- Но он далеко, - изумилась Софья, - на Земле. Я не могу с ним связаться. Милен сам звонит мне иногда.
- И Вы не знаете, где он находится?
- Ну, - кокетливо улыбнулась Софья, - он мне не сказал. Хотя я догадалась.
Арчибальд проявил необычайную заинтересованность.
- Это как же Вы смогли?
- Ой, все очень просто. Я узнала это место. В видеофоне все видно. Мы там отдыхали как-то все вместе. Дикая глушь. Не то что космопорта нет, там даже самолеты не садятся. Вы представляете?
Арчи вдруг проявил несвойственное ему красноречие.
- Да? Как интересно. И где же еще сохранились такие места? Я думал, вся Земля уже сплошь цивилизованна!
- А зачем Вам?
- Хочется, знаете ли, найти такое место – тихое, спокойное, отдохнуть от шума и суеты.
- Вы меня собрались покинуть?
- Нет, что Вы! Не сейчас, но, поверьте, очень интересно.
В общем, после получаса заигрывания и легких препирательств Софья выложила Арчибальду свои предположения по поводу местонахождения блудного супруга.
Муся в состоянии раздражения (достали все!) вынула из уха коммуникатор и демонстративно оставила его в офисе на столе. А сама уехала в горадминистрацию. К подруге. Часа на четыре. И чтобы все потеряли.
Появившись ближе к вечеру на рабочем месте, она, конечно, первым делом проверила, кому именно она отомстила своим отказом выходить на связь. По всему выходило, что только себе. На личный коммуникатор Муси поступило лишь одно сообщение. Голосовое.
- Муся Витольдовна, - сказал незнакомый мужской голос, - Воронов просил Вам передать, что, если наш общий друг находится в Абхазии, то Падлов его нашел. Муся посмотрела время поступления – два с половиной часа назад. Она понятия не имела, где находится их общий с Вороновым друг, но предполагала, что полученной информации следует доверять.
С ругательствами он принялась бегать по офису, распугивая коллег. Следовало срочно придумать что-то этакое, отчего бы вдруг Стрелецкий и Светлана оказались в безопасности. Но этакое придумываться не желало, что повергло, в конце концов, бедную Рябинкину в состояние глубочайшего уныния. Она включила горестную классическую музыку, положила голову на стол и принялась грустить и обдумывать, какой венок она закажет Стрелецкому на похороны.
Стрелецкая была весьма удивлена, когда Арчи, не попытавшись даже испросить ее разрешения, привел в дом постороннюю, и к тому же весьма подозрительную личность. А поскольку личность эта ранее была замешена в неприятной историей, связанной с таинственным похищением Милена Фармовича, Софья была не только изумлена, но даже и шокирована.
- Ах, здравствуйте, Софья Автандиловна! – прощебетал Падлов, - а я к Вам по делу!
- У меня нет с Вами дел! – отрезала Софья, отступя в сторону на всякий случай.
– Ну как же нет? - удивился Горигорий Евфстафьевич, - а акции, которые Вы мне продали. Регистрация-то вашими усилиями заморожена.
- Я вернула Вам деньги.
- Ах, деньги! Я давно уже перечислил их Вам обратно. Пользуйтесь на здоровье. Мне акции Ваши нужны.
Софья перевела изумленный взгляд на Арчибальда, недоумевая, почему последний не бросается на ее защиту. Но тот то ли угрозы не видел, то ли и сам был ее составной частью. Он стоял, тверд и непреклонен, и глядел на свою хозяйку с укоризной, мол, нехорошо это – пообещать и не дать. Прямо динамо какое-то получается.
- Но мой муж… - растерянно произнесла Софья.
- С Вашим мужем, - подхватил Падлов, - ничего не случится, но лучше подумайте о сыне.
- Вы мне угрожаете? – взвизгнула Стрелецкая.
Падлов быстро изобразил на физиономии неимоверное удивление.
- Я?! Нет, напротив. Я думаю лишь о том, каким обеспеченным будет Ваш малыш с этими деньгами. Да и Вы не будете больше зависеть от Милена. Вспомните, как он Вас бросил без гроша в кармане.
- Нет, - заупрямилась Софья, - эти акции мне не принадлежат. Они вообще дядины. И Милен мне строго-настрого запретил. Нет.
- Но вдруг с ним что-нибудь случится? Вы останетесь без всего. Или Вы полагаете, что покупатели так и слетятся на Ваш пакет. А, может, Вы хотите сами поруководить компанией? Или жить на одни дивиденды?
- Ничего с ним не случится! – истерично выкрикнула Стрелецкая, - он в надежном месте!
- Не знаю, - миролюбиво улыбнулся Падлов, - но Вы все же подумайте. Мало ли что.
И пошел к выходу. Арчибальд почтительно распахнул перед ним дверь.
- И думать здесь нечего! – крикнула в спину визитеру Софья и расплакалась.
С этого момента началась в ее доме совсем другая жизнь.
Свобода, которой ранее Стрелецкая не придавала особого значения, поскольку всю свою сознательную жизнь кому-нибудь подчинялась – то дяде, то мужу своему, вдруг стала самым желанным явлением на свете. Ей не дозволялось почти ничего. Ну, в туалет она, конечно, ходила без разрешения. А так… За порог ее не выпускали, со знакомыми общаться не дозволяли. Даже с сыном своим она виделась под присмотром зорких очей новоявленных охранников. Еще и муж этот, надзирал который раньше, вестей о себе не подавал.
Стрелецкий позвонил Мусе скорее от нечего делать, чем по причине насущной необходимости. Она же, пыхтя и от души возмущаясь, поведала ему о звонке Воронова, вернее о той ее части, когда этот «гнусный лицемер» пытался убедить ее в своей совершенной непричастности к причинению Стрелецкому морального и физического вреда. Стрелецкий посмеялся, попрощался, а после задумался. То ли ему самому хотелось, чтобы сказанное Вороновым было правдой, то ли логические цепи какие в голове замкнулись, но он не был столь категоричен в оценке сказанных последним Мусе слов. Его невиновность вполне могла быть и правдой. Это следовало бы обдумать. После.
- Пошли купаться, - заявила Светлана.
Стрелецкий поежился.
- Я? В мокрую холодную воду? Ни за что!
- А я хочу.
- Хотеть не вредно. Зима на улице, деточка.
- Если ты со мной не пойдешь, я залезу туда сама, и если со мной что-то случится, пеняй на себя. Барашкин тебя зарэжэет.
- Да он меня зарэжэт и за то, что я тебя туда отпустил.
- Ха! – сказала Светлана и бодро зашагала вниз.
- Эй! Не сходи с ума! – возмущенно крикнул ей вслед Милен Фармович, наивно полагающий, будто кто-то намерен прислушиваться к его мнению.
Светлана, задравшая гордо подбородок, уже закрыла за собой калитку.
- О, женщина, - прорычал Стрелецкий и побежал за ней. Эти ее капризы начинали его доставать, с каждым днем сильнее. Когда становилось совсем уж невмоготу, он утешал себя мыслями о том, что он скажет, вернее, что он сделает с милой троицей, вогнавшей его в такую мерзкую ситуацию. Среди вариантов были четвертование, сожжение, а также насильственное помещение в родильное отделение в должности санитаров.
Светлана постояла пару минут на берегу холодного серого, покрытого пеной моря, порисовала ногой на песке странные узоры, полюбовалась на скалы. Все это время Стрелецкий стоял, переступая с ноги на ногу, курил и тихо матерился.
- Знаешь, что, - сказала Светлана, подойдя ближе и ласково заглядывая ему в лицо, - я, пожалуй, не буду сегодня купаться. Мне расхотелось. Но сигарету брось, пожалуйста. Разве ты не знаешь, что это вредно?
Милен издал короткий стон и выкинул окурок. К перечисленным выше способам умерщвления прибавилось утопление в унитазе, полном погашенных сигарет.
На обратном пути Светлане захотелось сделать крюк и пообедать в кафе. Она заказала себе жареный на открытом огне хачапур, овощной салат и какое-то замысловатое блюдо из рыбы. Стрелецкий тупо пил пиво, грыз сушеную чехонь и мечтал о том времени, когда он окажется дома и будет с ухмылкой вспоминать прошлые приключения.
Когда они поднимались в гору, причем Светлана, несмотря на живот, живенько неслась впереди, а Стрелецкий, проклиная свою жизнь, плелся сзади, его окликнул сосед Виктор. Виктор был, как он говорил, русским, однако их семья так долго жила в Абхазии, и настолько пропиталась духом этой местности, что их запросто можно было считать абхазцами – как по внешности, так и по складу души.
- Эй, сосед! – сказал Виктор, выходя за околицу, - тут тебя люди какие-то спрашивали. Я сказал – такие здесь не живут.
Милен остановился. Сердце тревожно екнуло.
- Света! – окликнул он. Морфей, недоуменно подняв брови, остановился и подошел ближе.
- Что за люди? – с тревогой в голосе поинтересовался Стрелецкий.
- Не знаю, - развел руками Виктор, - первый раз здесь вижу. Говор у них не наш, три черных джипа, номера сочинские. Что им надо – не понятно. Но уж больно люди серьезные. Где, спрашивают, тут проживает Стрелецкий Милен Фармович, с ним еще дама одна молодая беременная? Не знаю, - говорю, - не видел.
- А куда они… - начал было Милен Фармович, и остановился на полуслове, услышав шум двигателей.
- Черт, - сказал он, обреченно склоняя голову.
- В дом! – скомандовал Виктор, хватая Светлану за руку, - быстро!
По дороге он свистнул, и два беззаботно скачущих по двору рыжих сеттера метнулись к его ногам.
Двухэтажный старый деревянный дом Виктора стоял почти в центре обширного участка. Цитрусовые деревья, виноград, травка зелененькая, небольшая стоянка перед домом. Двор ограждал двухметровый непроницаемый забор.
Стрелецкий приник к окну, пытаясь определить наиболее стратегически уязвимые места. Светлана также попыталась высунуться из-за его плеча.
- Спустись в подпол, девочка, - спокойно сказал Виктор.
- Я вам и здесь пригожусь, - заупрямилась Светлана, быстро оглядываясь по сторонам и хватая в руки антикварную сковородку.
- Делай, что он велел! – рявкнул Стрелецкий, и неудавшаяся помощница скатилась по лестнице вниз.
- Слушай, Виктор, - задумчиво произнес Стрелецкий, разглядывая пейзаж за окном, - а если они надумают на джипах через изгородь перебраться? Ты же сам говорил, машины мощные. Два метра для них не предел.
- Не переберутся, - спокойно отозвался Виктор.
- Почему это?
- Смотри.
Над забором медленно и плавно показалась крыша одной из машин. Автомобиль поднялся, развернулся в воздухе так, что его передний бампер завис над изгородью. Внезапно в воздухе что-то щелкнуло, бумкнуло, машина окуталась искрами и рухнула туда же, откуда поднялась.
- Впечатляет, - отметил Стрелецкий.
- Еще как! – согласился Виктор.
- А ворота?
- Ворота? Они-то выстоят. Вот калитка меня смущает.
Стрелецкий пристально уставился на закрытый маленькой хлипкой на вид дверцей проем в заборе, будто ожидая от него какой-то пакости. И пакость не замедлила проявиться. Дверь дрогнула, распахнулась, из нее буквально посыпались внушающие всяческие нехорошие подозрения упитанные ребятишки и моментально рассортировались по укрытиям.
- У Вас много растительности во дворе, - неодобрительно заметил Милен Фармович.
- Да, пожалуй, - не стал возражать Виктор.
Несколько минут ситуация оставалась неизменной. Но тут один из чужаков назвал Стрелецкого представителем парнокопытных. Оскорбившись, Милен Фармович пожелал говорящему, чтобы по отношению к нему этим парнокопытным был совершен половой акт. Стрелецкий также порекомендовал использовать для этого части тела, несущие несколько иную функциональную нагрузку.
- Если они тронут мои мандариновые деревья, - прокомментировал высказывание Виктор, - я все это сам с ними проделаю.
Стрелецкий покосился на товарища по несчастью и кивнул.
- Эх, нам бы оружие, - вздохнул Стрелецкий, пристально разглядывая в окно боевиков.
- Лучемет пойдет? – деловито осведомился Виктор.
- А он у Вас есть?
- Ну, для хорошего дела все найдется.
Виктор поднялся на чердак, спустя пару минут приволок оттуда древнее, но, видно, хорошо сохранившееся орудие и начал спокойно прикручивать его к столу.
- Откуда? – изумленно выдохнул Стрелецкий.
- Война, - констатировал Виктор.
- Война? Так последняя когда ж была-то?
- Война – вещь такая, - философски заметил Виктор, - сегодня нет, а завтра есть. У меня там, в подполе, еще пистолетик припрятан. Скажи подруге, пусть копнет слегка в центре. В тряпочке замотано.
Через пару минут перемазанная в земле Светлана протянула Стрелецкому антикварный пистолет и пачку патронов к нему.
- И что мне с этим делать? – поинтересовался Милен, рассеянно вертя в руках тяжелую железяку.
Виктор молча отобрал у товарища по несчастью оружие и деловито зарядил его, после чего быстро преподал Стрелецкому краткий курс обращения с огнестрельным оружием.
- Будешь стрелять ты, - коротко заметил он, - экономь патроны.
Собаки лежали на полу, скрестив передние лапы, и с любопытством наблюдали за хозяином.
Боевые действия пока не начинались, но по всему выходило, что много времени они не займут. Стрелецкого не слишком привлекала мысль о том, чтобы умереть с честью. По его глубокому убеждению честь после безвременной кончины вряд ли могла бы ему пригодиться.
Ему очень хотелось кого-нибудь убить, но, как назло, представители противоборствующей стороны попрятались, как тараканы, по кустам. Из-за дерева высунулась чья-то не в меру любопытная физиономия, и Стрелецкий выстрелил в нее, почти не задумываясь. Отдача ударила в плечо, отчего последнее сразу противно заныло. Физиономия исчезла, но вряд ли оттого, что получила повреждения, не совместимые с жизнью.
Милен Фармович не был особо высокого мнения о своих бойцовских качествах. Возникающие в его жизни проблемы он стремился разрешать иными способами, преимущественно с помощью интеллекта, ну, или финансов. Еще звонки всякие помогали нужным людям. Только вот в данный момент с этими нужными людьми был небольшой напряг. Да и со средствами коммуникации тоже. Коммуникатор свой Стрелецкий после истории с похищением восстановить не успел, Морфею, как существу, рожденному не на Земле, он вообще по статусу не полагался.
- Вот если бы у нас здесь был видеофон, - со вздохом, выражающим крайнее сожаление, пробормотал Стрелецкий.
- А что? - удивился Виктор, - этот, на тумбочке, тебя не устраивает?
Милен Фармович метнулся к аппарату, как раненый олень. Потом он сделал пару вздохов, нацепил на физиономию выражение холодного спокойствия и набрал прямой рабочий номер Воронова.
- Здравствуйте, Аркадий Симанович, как здоровье? – вежливо поинтересовался он.
- Спасибо, - ответил Воронов, удивленно подняв брови, - нормально. А у Вас?
- Да так… Помаленьку.
В это время Виктор дал первый залп из лучемета.
- Что это у Вас там за шум? – спросил Воронов.
Стрелецкий развел руками и изобразил на лице скуку.
- Стреляют.
- В кого? – заинтересовался Воронов.
- То они в нас, то мы в них. Так Вы, значит, еще намерены заключить сделку?
- Скорее да, чем нет. У нас, собственно, лишь одна проблема.
- Какая? – удивился Стрелецкий.
- Контрагент пропал.
- Это я, что ли? Так у Вас там новый, говорят, появился, некто Падлов.
- Милен Фармович, это несерьезно.
На этом месте в замечательный диалог двух руководителей вмешался бесцеремонный Виктор.
- Милен, - проорал он, - заканчивай трепаться, я один их не могу сдерживать.
- Вам помощь нужна? – забеспокоился Воронов.
- Не помешало бы, - серьезно отозвался Стрелецкий.
- Говорите адрес, а пришлю кого-нибудь.
Так у Милена Фармовича и Ко появилась надежда, а вместе с ней и конкретная задача, требующая решения – продержаться максимально возможное время и сохранить при этом жизнь, и, по возможности, целостность находящихся в здании организмов. Стрелецком, надо признать, было малость страшновато - за себя, за Морфа, за Виктора и даже за его любопытных сеттеров, небрежно помахивающих хвостами-метелками.
Он присел у окна и прицельно выстрелил в выпирающую из-за ближайшего куста нижнюю часть тела одного из нападающих.
- Милен Фармович, выходите! – раздался усиленный громкоговорителем голос.
- Принесла нелегкая, - вздохнул Стрелецкий, перезаряжая пистолет.
- Знакомый? – поинтересовался Виктор.
- Ну да, мой любимый акционер собственной персоной.
- И что он хочет?
- Меня. Люблю, говорит, до гроба, будь моим.
Виктор поморщился.
- Шучу, - вздохнул Стрелецкий, - фирму мою он хочет.
Милен Фармович тщательно прицелился и вновь выстрелил в прячущегося за деревьями боевика. Пуля ушла куда-то в пространство. Практически та же судьба постигла и другие выстрелы господина Стрелецкого. Он явно не подходил для смертоубийства.
Виктор же, опасаясь за посадки, палил из своего лучемета преимущественно по отрытому пространству, на которое предусмотрительные захватчики предпочитали не вылезать. Они вяло отстреливались из-за деревьев.
- Не хотелось бы тебя огорчать, Милен, - задумчиво произнес Виктор, - но, кажись, боезапас наш подходит к концу.
- Вижу, - вздохнул Стрелецкий, бросая тоскливый взгляд на находящуюся у него в руках странную металлическую конструкцию, именуемую пистолетом.
- Что делать будем?
Голова Светланы вновь появилась над полом. Стрелецкий молчал.
- А может, - неуверенно сказала Светлана, - я…
- Нет, - отрезал Милен, - нет, и не думай. В конце концов, скоро должны приехать ребята Воронова.
- Ты ему доверяешь? – поинтересовался Виктор.
Стрелецкий вновь вздохнул и отвел взгляд.
- Да, - сказал он, - не то, чтобы доверяю. Но думаю, должен помочь. Он в этом заинтересован.
- И когда они должны появиться?
- Через полчаса, может, минут сорок. По моим приблизительным расчетам.
Стрелецкий осторожно выглянул в окно. Захватчики короткими перебежками приближались к дому.
- Я сдамся, - наконец решился Милен Фармович.
Виктор посмотрел на него с сочувствием и кивнул.
- Вот еще! – возмутилась Светлана, - они тебя убьют!
- Не должны, там Падлов. Он меня на дух не переносит, поэтому вряд ли сразу прикончит. А может, я ему вообще живьем нужен. В любом случае, полчаса выиграем. А там и Воронов…
- Что-то ты, Милен, не очень логичен! – отозвалась Светлана, - все твои размышления основаны исключительно на допущениях!
- Молчи, женщина, - грустно сказал Стрелецкий, - мне и так противно.
- Эй, Падлов! – прокричал он в окно, - не стреляй, я сдаюсь!
Виктор приоткрыл дверь, и Милен, с поднятыми вверху руками и печально опущенной головой, вышел во двор.
- Что, патроны кончились? – ехидно поинтересовался усиленный динамиком голос Падлова.
- Почти, - пробурчал Стрелецкий.
Из-за ближайших деревьев вынырнула парочка боевиков и, оперативно завернув Стрелецкому руки за спину, быстренько обыскала мятежника на предмет наличия у него недозволенных вещей. Вещи не обнаружились. Милен, морщась, терпел.
Ворота открылись, и во двор вплыл слегка поцарапанный, но внушающий уважение своими мощными формами и низким рычанием двигателей джип. Дверца его сдвинулась в сторону, и на траву ступил господин Падлов. Все такой же приглаженный, надушенный, улыбающийся на все своих тридцать два неестественно белых зуба.
- Какая прелесть! – радостно заявил он.
Стрелецкий всей своей помятой фигурой изобразил гадливость – нос его сморщился, губы скривились, плечи поднялись.
- Милен Фармович, - благодушно улыбаясь, произнес Падлов, - я надеюсь, Вы решили пожертвовать собой из благородных побуждений?
- Ну…
Падлов резко ударил Стрелецкого ладонью по лицу и тут же брезгливо отер руку о свитер Милена.
- Я так давно мечтал это сделать, - с подкупающей искренностью в голосе проговорил он, - сегодня день, когда мечты сбываются.
- Смотря чьи, - задумчиво произнес Стрелецкий, слизнув кровь с губы.
- Ты, вероятно, думал, что своим выходом здесь сможешь протянуть время. Так ведь? Возможно, ты рассчитывал на то, что я возьму тебя с собой, буду держать тебя в заложниках. Да? – спросил Падлов, сопровождая свою речь величественными жестами.
- Так вот, - продолжил он, - этого не будет. Ты мне не нужен. С твоей женой мы обо всем договорились. У тебя милый сынишка.
Стрелецкий злобно засопел и хотел было высказаться по данному поводу и ускорить тем самым конец своей короткой, но бурной жизни, но обернулся к дому, услышав шум. Оттуда как раз вытаскивали пытающегося сопротивляться Виктора.
- Так что, - хихикнул Горигорий, направляя оружие в грудь своему оппоненту, - посмотри на звезды, посмотри на небо, ты видишь все в последний раз, - а я…
Внезапно он согнулся, схватившись за живот.
Стрелецкий испытал чувство морального удовлетворения. Падлов упал на землю, все еще прижимая руки к области желудка и подтянув к лицу колени. Его рыжие волосы прядями опадали на блестящий синий пиджак. Лицо покрывалось большими фиолетовыми волдырями.
Придерживающие Милена боевики отпустили жертву и медленно отходили в стороны.
Стрелецкий остался стоять, с любопытством разглядывая корчащегося у него под ногами акционера. Милен узнал признаки болезни – это была Кортисийская лихорадка. На заре освоения Кубышки ею были заражены несколько десятков рабочих. Воздушно-капельным путем она не передавалась – это было достоверно установлено, только с водой. Как она попала в организм Падлова, не имело значения. Но это произошло на редкость своевременно. Кстати, от лихорадки не умирали. Но жертвы оставались после выздоровления лысыми, покрытыми шрамами и, кстати, не способными производить потомство. Это Стрелецкого устраивало больше всего – он давно считал, что таких, как Падлов, нужно стерилизовать при рождении, чтобы не размножались.
- Что, плохо? – с притворным сочувствием в голосе произнес он.
- Да! – прохрипел Падлов.
- А будет еще хуже, - сообщил Стрелецкий, - сейчас у тебя начнется понос, потом пойдет кровь из носа.
- Кстати! – крикнул он растерянным боевикам, - вызовите скорую. Это очень заразно! Нужно не допустить распространения инфекции!
Рядом с жертвой заболевания медленно выкристаллизовалось светлое облачко. Джип резко взял с места и скрылся. Облачко, задумчивый Стрелецкий и уныло сидящий на ступеньках собственного, сильно поврежденного в результате баталии дома Виктор – вот и все, что осталось на поле боя.
- Что со мной? – простонал стремительно лысеющий Падлов.
- Ужас, - честно ответил Стрелецкий, - абзац тебе пришел. Осталось только помолиться перед смертью, а для искупления грехов сказать мне, что там с моей семьей.
- Да пошел ты, - сообщил Горигорий Евфстафьевич и потерял сознание.
- Морф, - сказал Стрелецкий, разглядывая странное облачко, - сними наручники, будь другом. Мешают.
Через пару минут усилиями возникшей из ниоткуда Светланы Стрелецкий был освобожден.
- Как ты? – спросила девушка.
- Нормально, - бодро отрапортовал Милен, - а ты?
- Я – да, но вот…
- Ребенок?
- Да. Исчез. С другой стороны, - Светлана невесело усмехнулась, - у меня теперь миллионы, миллиарды детей. И все они вот в нем.
Светлана перевела взгляд на Падлова.
- Работают, деточки мои, трудятся, не покладая конечностей.
Стрелецкий понимающе кивнул.
- А может мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? – раздался жалобный голос Виктора.
- Конечно, объяснит, - устало улыбнулся Милен, - и дом я тебе помогу восстановить. Все у нас теперь будет хорошо. Вот только скорую надо вызвать. Мы же не живодеры. Да, Света?
Светлана грустно кивнула.
До Ключей их подбросила появившаяся все же группа Воронова.