На родине

 

На родине
Рассказ
 Двадцать лет Антон Туймешев не мог съездить на родину, закружила его жизнь, как   бурная Катунь и понесла, понесла... Шестнадцатилетним мальчонкой уехал он учиться из родного Чемала в Новосибирск, потом служил в армии, потом колесил по большим стройкам, наконец, женился и уехал жить к родителям жены в солнечный Казахстан' там институт закончил, инженером стал, свои дети пошли. Матери, конечно, писал, приезжал изредка в отпуск, а как ее не стало, вроде и незачем стало приезжать, тем более братья по белу свету разбрелись, кто куда - один на Севере нефть добывал, другой под Москвой устроился на авиазавод - виделись редко.
Пока молодой был, про родину вспоминал редко - любовь на уме была, девушки, танцы. После женитьбы забот прибавилось: жили в городе своей квартиры долго не было, снимали частные углы - не до воспоминании было. Работал Антон на заводе сменным инженером -- дел хватало, а зарплата небольшая, в перестроечные времена и вовсе жить тяжелей стало - зарплату месяцами не выплачивали. Антон с женой крутились, как могли, чтобы выжить. Жена, Света, тоже на заводе работала в лаборатории.
А годы шли, дети выросли, в институты поступили оба Семья к тому времени в Омск переехала - там у жены тоже родня жила. Подошел юбилей -50 лет. Можно вздохнуть с облегчением. На новом месте они хорошо устроились. Захотелось Антону съездить в родные места, где мальчишкой босиком бегал, рыбачил. Место у него там было облюбованное. Только там ему удавалось поймать серебристых, сверкающих чешуей, с темными крапинками по бокам хариусов. Что за наваждение! Даже сниться та рыбалка стала. И стал Антон Иванович собираться в путь-дорогу, а тут и отпуск подоспел. С женой трудней всего было договориться. Ну нехотя, но все-же Светлана отпустила его. сказав, чтобы не задерживался. Приготовил Антон удочки, спиннинг и все остальное, что нужно для рыбалки. Водкой, колбасой копченой запасся на случай встречи с друзьями, да сумку снеди домашней жена на дорогу дала и поехал.
В поезде уже счастливо вздохнул - даже не верилось, что на родину едет. Представлял, как с друзьями детства встретится, с Ильей Петровым да Серегой Барабановым, и сердце радовалось, знал, что после школы они все в селе остались.
Погода была прекрасная. Ехал он по Сибири бескрайней и не переставал удивляться -  какая - же она огромная, сколько земли в ней непаханой и немерянной. Только руки приложи, сторицей она, матушка, воздаст.
В купе мужики веселые подобрались - командированные с Барнаула домой возвращались, ехали, анекдоты рассказывали, смеялись, всю дорогу пиво пили, - не заметили как до Барнаула доехали, а там до Горного Алтая рукой подать.
С волнением речь живую сородичей своих слушал, в лица их смуглые вглядывался. А он и язык-то родной за эти годы позабыл, за ненадобностью вроде. Приехали, наконец, в Горно-Алтайск, вот и вокзал, старый, знакомый Билет до Чемала взял сразу безо всякой очереди, удивился, а ведь раньше не просто было, автобус один ходил, да и люди ездили больше - билеты-то совсем дешевые были. На вокзале повезло - друга встретил, того самою Сережку Барабанова, с которым вместе в школе учились и жили на одной улице. Сергей
по-прежнему жил в Чемале, а работал в санатории, шофером. Друг обрадовался Антону, к себе позвал. Вот только поговорить не удалось - ехали на разных местах.
Антон ехал и не узнавал родные места как все переменилось. А понастроили-то на берегах Катуни чего: и турбазы, и магазины, и коттеджи! Лишь деревни мелькают все те же, та же бедность кругом, в основном, как во всех российских деревнях. С автобуса Сергей повел Антона к себе, там выпили, засиделись допоздна, вспоминали детство, друзей школьных, соседей. Многих уже и в живых не было, в том числе и Ильи Петрова...
Переночевав у друга, Антон пошел на рыбалку, но сначала решил пройтись по берегу Катуни, вспомнить детство и подивился варварству, царящему здесь. Господи, как же все изменилось и далеко не в лучшую сторону. Па берегу реки, где в детстве он бегал по заветной тропинке на рыбалку с удочками, возвышались коттеджи с глухими заборами, доносился лай собак и подойти к реке было невозможно - пришлось делать большой крюк. Но и здесь на берегу. у самой воды, чего только не было! Разбитое стекло, пластиковые бутылки, пакеты, консервные банки, остатки еды, бумага, деревья с изломанными верхушками и кострища, кострища без конца.
И только все так же прекрасна была полноводная Катунь и стремительна в своем течении. И Антону даже не верилось теперь, что пятнадцатилетним пацаном он не раз переплывал ее, обжигаясь ледяной водой, борясь с течением и водоворотами. Да..., многое изменилось, видно много воды утекло в Катуни с тех пор, как он бывал здесь и ловил хариусов на перекатах. Ему не терпелось попытать рыбацкого счастья и сейчас, и он пошел на свое любимое место -туда, где Катунь принимает воды реки Чемал и дальше по течению.
Ах какая рыбалка была когда-то здесь! Каких он приносил домой хариусов. часами простаивая здесь в хорошую погоду! Он чистил рыбу сам и сам жарил ее в глубокой сковороде-жаровне, пересыпая лучком и поливая водой, как учил его отец, тоже заядлый рыбак. Какой разносился рыбный дух по вечерам в их маленькой кухне! Отец и братья садились за стол, а мать нарезала толстыми ломтями хлеб - она почему-то не любила рыбу, а они ели прямо со сковородки, ложками, хлебая жижку и напоследок быстренько кусочками хлеба очищали всю сковородку.
Антону и теперь не терпелось порыбачить. Он для начала взял удочку и насадил ее исскуственной мошкой из перьев петуха, а потом закинул удочку на том самом месте, но вот незадача! Недалеко от него устроился ловкий предприниматель - молодой черноволосый парень, плотный сердитый, он на резиновом крепком тросе сбрасывал людей из числа желающих, которых кстати было много, над водопадом, надевал для подстраховки защитный пояс и подталкивал со скалы очередного любителя острых ощущений в пропасть водопада. На несколько минут человек зависал над бурлящей водой, а потом перепуганного клиента вытаскивали и ставили в исходное положение Бее это удовольствие стоило пятьдесят рублей. Хозяин опасного аттракциона брал деньги с клиента и ловко прятал их в увесистый кожаный пояс на толстом животе.
Некоторое время Антон с интересом смотрел на это, как вдруг его удочка зацепилась за трос. В это время, отпустив очередного клиента, веревка резко дернулась через реку, возвращаясь в исходное положение, и увлекла за собой леску вместе с удилищем на ту сторону реки. Антону стало жаль новую удочку -трехколенку, и он полез в воду по скользким камням, даже не успев снять обувь, но не успел отцепить леску, как она оборвалась у него в руках - осталось одно удилище. Не успел он выйти из воды, как к нему подскочил разъяренный хозяин троса и с гневом, закричал:
 - Эй, ты, мужик! Чтоб я тебя здесь больше не видел!
А с другой стороны к нему уже подходили двое крутых парней в темных очках. Антона охватила досада, но делать было нечего, и он спешно ретировался, не надеясь на свою силу. Рыбалка была окончена, и он пошел по берегу, спотыкаясь о консервные банки, а за его спиной раздавались громкие крики: "Эй, ты, тяни сильней веревку! - и очередной храбрец, распластываясь над рекой, лихо пролетал над водопадом.
- Вот дурак, тоже мне порыбачил, нечего сказать, курам на смех, - идя домой к Сергею, мысленно ругал себя Антон, - да и какая может быть здесь рыба? - и в подтверждение своих мыслей с досады крутил головой.
Когда он пришел с рыбалки, Сергей уже был дома, жена его накрывала стол к обеду.
- Ты что, на рыбалку ходил? На хариуса поди? - улыбаясь спросил его Сергей, увидев его с удочкой, - какая, брат, рыба, что - ты...Тут давно все отдыхающие выловили на своих джипах, да иномарках. Да давненько
ты здесь не был. Многого не знаешь, - и они сели обедать.
После обеда, сказав Сергею, что пойдет погулять по селу, он пошел посмотреть школу, в класс, где учился зайти, а заодно и на дом родной взглянуть. Дом, в котором он родился, после смерти матери братья продали давно, еще, когда он жил в Казахстане, там теперь жила другая семья. Хотел было он пройти в дом, посмотреть родные стены, но его туда не пустила хозяйка. Дом сильно обветшал, но стоял, еще и черемуха под окном была та самая, что мать посадила тонким деревцем, а теперь разрослась сильно, вытянулась выше дома и вся была усыпана крупными, спелыми ягодами. Антон не утерпел, сорвал несколько кисточек и жевал ягоды, ощутив сладко-вяжущий их вкус, а потом той самой дорогой пошел, что в детстве в школу ходил. К его удивлению, на месте школы лежал полуразвалившийся фундамент, да груда обгоревших досок. Оказывается она сгорела не так давно. А рядом было построено новое здание из стекла и бетона. Это и была школа.
Антон не пошел туда, а отправился на кладбище на могилу к матери. Могилу он с трудом, но нашел, вся она заросла сорной травой - видно давно сюда никто не приходил. Он долго сидел на старой, потемневшей от дождя и снега скамейке, вспоминал мать, никогда не сидевшую без дела, ее голос, когда она звала их на ужин, когда они заигрывались на улице, ее ласковые руки и ему стало стыдно, что столько лет он не был здесь. Потом он тщательно очистил могилу от сорной травы, оставив мелкие белые цветочки, выросшие сами по себе. Постоял в раздумье и пошел, широко шагая в сторону поселка.
А между тем поднялся сильный ветер, над Катунью повисли тяжелые тучи, засверкала молния, раздался гром и крупные капли дождя заплясали на пыльной дороге.
- Что ж, надо ехать, вот на вечернем автобусе и. пожалуй, поеду,
решил Антон. Но его задержал Сергей: "Никаких, завтра утречком, если
хочешь, поедешь. В кои веки раз приехал - и на тебе. Оставайся, а я пока
баню    истоплю,    попаримся    вечерком    всласть     Ты    поди    и    забыл
деревенскую баню, - смеясь, уговаривал его друг.
Антон подумал и остался еще на ночь. Они долго с наслаждением парились, потом долго сидели на кухне, говорили по душам, опять вспоминали детство, школу, товарищей, делились о пережитом.
- Видишь, как живем - все свое, - поддевая вилкой соленый рыжик,
рассуждал  Сергей,   -   крутимся,   понимаешь,   корова,  телок,   поросенок,
куры, гусят вот жена завела - тем и кормимся. Туристам летом молоко
продаем. Огород тоже выручает, а без хозяйства в деревне никак не нельзя. А помнишь, как мы с тобой на скалы лазили? Ты еще тогда чуть не сорвался - ноги в кедах заскользили, и я тебя вытаскивал наверх?
А Антон улыбался и утвердительно кивал головой. Спать легли поздно, а утром Антон уезжал, и сам не понимал, что с ним происходит: к радости встречи с другом, с родиной примешивалось чувство горечи, что все теперь не так, многое изменилось и порой далеко не в лучшую сторону.
И уже, находясь в автобусе, одно он знал наверняка, что обязательно сюда вернется  полюбоваться на эти  синие горы, этот остров,  где так вольно   разместился   монастырь,    на   полноводную    красавицу-Катунь, вернется и, может быть, навсегда.