Это снова было столь знакомое ощущение… Приятно, словно давно забытый вкус советского мороженого, или запах маминого шарфа… Мамы давно уже нет, а запах есть, и я его так хорошо помню, что, заходя, скажем, в лифт чужого дома и случайно чувствуя его, я словно ныряю в прошлое…
Чем старше я становлюсь, тем чаще меня посещает это волшебное ощущение дежа вю. Ммммм… Сладкое тепло в самых кончиках пальцев, в голове полупрозрачная дымка. Я не напрягаюсь, чтобы вспомнить, где и когда в моей жизни было что-то похожее. На память я не жалуюсь и знаю, как только я пойму, какой миг повторился, так сразу пропадёт моё магическое дежа вю.
Еду на эскалаторе вниз, в глубокую глотку земли… Еду с абсолютно идиотской улыбкой на лице, наслаждаясь смятением мыслей.
Впереди, через четыре затылка маячит красная бейсболка с широкой синей полосой… В полукруглую дырку выбились чёрные с серебром волосы, чуть ниже шейного позвонка… Я точно всё это уже видела… Не хочу знать, когда и где, но предательница – память рисует передо мной похмельное утро после выпускного шестого курса. Невольно я понимаю, что прошло уже больше двадцати лет.
Закрываю глаза, думаю о кабинете своего редактора, в надежде, что эти мысли перебьют цепочку воспоминаний… Как же хочется продлить эти мгновения беспомощности, растерянности…
Внутренние часы вовремя заставляют меня сделать шаг с эскалатора. Глаза приходится открыть, теперь бейсболка прямо передо мной, выше сантиметров на десять, но очень близко… По ноздрям бьёт тонкий аромат и мозг реагирует мгновенно… руки, а точнее ладони, как на Яву ощущают жёсткую, колючую материю, обтянувшую параллон, а в ушах звонкая дробь летнего дождя по капоту и крыше…
Я мысленно рисую в голове автомобиль своего брата – серебристую «десятку», салон из чёрного кожзаменителя, освежитель воздуха с запахом карамели… но перед глазами с протяжным стоном, обдавая меня прозрачной дождевой водой из лужи, тормозит бежевая «пятёрка»… На зеркале заднего вида болтается миниатюрная фигурка олимпийского мишки.
В салоне запах хвои и апельсинов, тепло и тишина, нарушаемая неритмичным дождём.
В вагон захожу, глядя под ноги… память разыгралась и теперь один неосторожный взгляд или вдох сломает всё ощущение необъяснимой неги, гармонии, беззащитности.
Стою у самой двери, передо мной точно никого нет… Поднимаю голову и чуть не плачу… Из отражения над самой макушкой в лицо моё впиваются глаза… те самые… Те самые…
Всё. Память можно отключить… Она мне больше не нужна… Эти глаза я не просто помню, они незаметно живут внутри меня уже более двадцати лет.
Все эти годы я жила в бесконечном дежа вю этих тёмных с яркими бликами глаз, будучи не в силах вспомнить их происхождение… И вот, видя их снова и, теперь уже наверняка, зная, откуда они взялись, я не могу удержать идиотских слёз обиды. В унисон с теми каплями ночного дождя они падают с тихими глухими звуками на мой дипломат…
Обида… Потеря… Не просто даже потеря, а горестная утрата чего-то безмерно важного, неотделимого от меня… Теперь я даже знаю её лицо… а раньше не имела понятия даже какого пола человеку принадлежат эти глаза.
Двадцать лет оплели этот весёлый и мудрый взгляд паутинкой прекрасных морщинок, в их глубине появилась неизъяснимая печаль и я потеряла счёт времени, беззастенчиво утопая в них всю дорогу.
Той двадцатидвухлетней девчушкой я растекалась по заднему сиденью «Жигулей», млея от этих глаз. Руки мои дрожали, потели и периодически соскальзывали с сидения… Нет, заговорить с ней тогда я не могла… ни за что… Зрачки вспарывали мою ноющую грудь, гладили вскипающую кожу… А потом был мой подъезд и я, выскочив из машины, как ужаленная, даже забыла расплатиться… А когда выглянула в окно, окрылённая отличным поводом вернуться к этим глазам, двор был пуст…
Женщина в красной бейсболке, аккуратно сдвинув меня в сторонку, вышла… Затем обернулась и заглянула в моё залитое глупыми слезами лицо…
«Осторожно, двери закрываются»…- Прохрипело над моим ухом… Не знаю, что было написано у меня на лице, но резко рука её наручником сжала моё запястье и в следующий миг за моей спиной клацнули чёрными дёснами двери вагона.
Она улыбалась… может быть, даже посмеивалась надо мной. Я заулыбалась в ответ, по детски утирая щёки рукавом.
- С тебя пять рублей, десять копеек. – Она рассмеялась, а затем обняла меня так, словно мы знали друг друга не меньше двадцати лет.