Иван Грозный и армия

Заякин Б. Н.

                Историческое исследование.

                “Иван Грозный и армия”.

Стыдно не знать, что Иван Грозный уже давно прославлен русской православной церковью. Иоанн IV свят. Причем, святость его подтверждена русской церковью внесением этого государя в каталог русских святых.
Причем, ссылку дают два разных издания. В одном отмечается, что его день следует праздновать 10 июня старого стиля. Из этого видно, что Иоанн IV прославлен уже давно. Просто мы, грешные, под влиянием его многочисленных клеветников и ненавистников, умудрились как-то забыть об этом очевидном факте.
Это, несомненно, тяжкое прегрешение. Теперь мы просто обязаны исправить свою ошибку, загладить грех, восстановить в сознании русских православных людей доброе имя великого радетеля о благе Русской Земли и Церкви Христовой - Государя Иоанна IV Васильевича Грозного.
- Остановитесь. Не смейте поносить святого царя, - хочется крикнуть всем хулителям Иоанна IV. 
Суровая доля выпала Грозному. Вся его жизнь переполнена скорбями. Они начались с раннего детства: в три года державный младенец лишился отца, а в восемь - и матери.
- Рано Бог лишил меня отца и матери; а вельможи не радели обо мне: хотели быть самовластными, - вспоминал впоследствии царь свое горькое детство.
Но Господь не оставил мальчика. Круглого сироту призрел митрополит Макарий, который отеческой заботой взрастил его. Именно этому святителю Иоанн Васильевич обязан глубокой верой и ревностью, широкой образованностью и истинным пониманием величия царского служения, как послушания Богу.
4 сентября 1530-го года совершилось крещение десятидневного младенца. Оно состоялось в Лавре и сопровождалось, как свидетельствуют очевидцы, “необычною святостию”.
Наследника русского престола от купели царскими вратами внесли в алтарь, а потом положили в раку к святому Сергию. Так сей грозный покровитель трех царств был, как бы отдан на руки Преподобному, коего обитель он столь великолепно украсил в течение долгого своего царствования.
И это явилось не только внешним ритуалом, а стало событием, определившим судьбу царя, ибо святой Сергий опекал его во всей земной жизни, зримо являясь, как это было в Казани и Свияжске.
К сожалению, долгое сокрытие правды о первом помазаннике Божием и подмена ее злобной фальсификацией нанесла громадный ущерб многим поколениям русских людей, напитав их умы откровенной ложью, которая очень и очень трудно покидает сознание.
Велика здесь вина и исторической науки, которая из поколения в поколение извращала образ и дела Грозного, его несомненные заслуги в становлении и укреплении единой российской державы, как оплота вселенского православия.
Вот и сегодня на прилавках лежат новенькие издания объемных монографий недобросовестных историков, в который раз повторяющих застарелые клеветы на Иоанна IV.
Какой же объективности, спрашивается, можно ждать от таких исследователей? А ведь Карамзину продолжают внимать без оглядки и по сей день, не понимая, что его “История” более тяготеет к художественной интерпретации, чем к точному и беспристрастному историческому анализу, как это верно подметила православная церковь.
На этом мрачном фоне подлинным откровением для современных читателей стала работа приснопамятного митрополита Иоанна - Снычева “Самодержавие духа”, где представлена истинная история России с прошлого тысячелетия до наших дней.
Правдивое перо автора очистило от злобных наветов Иоанна Грозного, Малюту Скуратова, Бориса Годунова, показало величие исповеднического подвига святителя Геннадия Новгородского и преподобного Иосифа Волоцкого.
Но справедливости ради стоит отметить, что Карамзинские интерпретации подвергались сомнению и раньше. Первым не согласился с традиционной трактовкой личности Грозного и его времени еще Белинский, заявив, что у Карамзина “ни в чем нет середины”.
По мнению знаменитого критика, то было время нещадной борьбы абсолютизма с боярской крамолой. Он больше склонялся к трагичности в образе царя, чем к его жестокости.
Вслед за Белинским и Герцен признал, что Москва именно при Иване Грозном “сложилась в могучую государственную силу”. А современный ему историк Белов полагал, что царь “на сто лет стоял целою головою выше бояр, в то время когда боярство все более и более проникалось узкими фамильными интересами, не думая об интересах Земли Русской”.
В результате спор о Грозном захватил практически все сферы жизни тогдашнего российского общества и армии. Можно с уверенностью сказать, что, проведя военные реформы, царь Иван Васильевич Грозный заложил основы русской регулярной армии, создав постоянное, боеспособное войско.
В результате этих реформ к 1552 году русское войско выросло до 150 тысяч человек, а к концу правления государя оно состояло уже из 300 тысяч хорошо обученных и вооруженных воинов. Ни одна держава Западной Европы не имела таких вооруженных сил.
Иван Васильевич Грозный вводит в армии строгую дисциплину и иерархическую подчиненность. Устав 1571 года предусматривал строгую ответственность рядовых и начальников за нарушение сторожевой службы.
Для стратегии Ивана Грозного характерно было бить многочисленных врагов России поодиночке, талантливо применяя при этом дипломатические меры, стараясь не допускать образования противником коалиций и ведение одновременно войны на два фронта.
Армией царя широко применяется принцип активной обороны. Не дожидаясь появления противника у своих городов-крепостей, Государь высылал войска навстречу противнику или прямо на его территорию.
Русская традиция встречать противника в поле, не допуская его разорять родные города и села, осталась и при Иване Грозном. Об этом свидетельствуют многочисленные полевые бои против казанских и крымских татар.
Проявляя чудеса героизма, приводящие в изумление даже врагов, при защите своих городов, русское войско показывало высокое военное искусство при штурме и осаде вражеских крепостей.
В деле организации осадных работ русская инженерная практика постепенной атаки крепостей намного опередила военное искусство армий Западной Европы.
Все осадные работы велись специальными отрядами розмыслов-военных инженеров с обязательным прикрытием их основными войсками. Уже осада Казани доказывала возникновение в 16 веке русской минно-подрывной школы с высоким уровнем расчетов величины зарядов.
В Западной Европе первые расчеты величины пороховых зарядов были применены французским инженером де Виллем спустя только 75 лет. Утверждение же иностранных писателей-очевидцев, подхваченные горе-историками, о том, что русские войска при Иване Грозном действовали без всякого порядка и воевали числом, а не умением, есть не что иное, как фальсификация и злопыхательство ненавистников России.
Русские заставляли противника подчиняться своей воле, маневрируя, вынуждали его поставить под удар засадных войск свои фланги, а обходным маневром лишали врага возможности отступления.
Боевой порядок русских войск при Иване Грозном в полевом бою был следующим: пехоту ставили в центре, используя условия местности или прикрывая ее гуляй-городом - подвижной деревянной крепостицей, составленной из отдельных щитов.
Конница строилась на флангах и впереди пехоты, первой вступала в бой. Наряд-артиллерия размещался за укрытием или в боевых порядках пехоты.
Характерной особенностью русского построения было наличие особого отряда, который располагался в засаде и одновременно являлся резервом, часто решавшим исход боя.
Большое значение придавалось разведке. При выступлении в поход Иван Грозный посылал на шесть переходов вперед особый легкоконный полк, от которого во все стороны рассылались далекие разъезды.
С его помощью царь знал все о действиях и передвижениях противника. Все походы и военные операции, начиная с Казанского похода, тщательно планируются с использованием карт, на которых были обозначены все укрепления противника и территории предстоящих боевых действий.
При этом Иван Грозный изучал и принимал во внимание интересы и настроения местного населения, что облегчало русскому войску решение боевых задач.
Также царь проводит ряд мер, обеспечивающих четкое снабжение продовольствием и фуражом своих войск. При нем было положено начало организации обозной службы.
Теперь каждый полк имел свой обоз-кош. Вступая же на территорию неприятеля, Иван Васильевич стремился обходиться для снабжения армии только своими запасами продовольствия.
Для обеспечения быстрой связи Москвы с войсками была организована почтово-ямская служба. Путь из Новгорода в Москву, а это более 600 километров, покрывался за 72 часа.
Особая, выдающаяся заслуга Ивана Грозного как полководца и дальновидного государственного мужа состоит в том, что он первым осознал необходимость и сделал попытку создания военно-морского флота.
Царь понимал, что без военного флота невозможно вернуть русские Балтийские земли, ведя войну со Швецией, Речью Посполитой и Ганзейскими городами, имевшими вооруженные силы на море и господствовавшими на Балтике.
В первые месяцы Ливонской войны царь пытается создать каперский флот, с привлечением на московскую службу датчан, превратив в военные корабли морские и речные суда.
В конце 70-х годов Иван Грозный в Вологде начал строить свой военный флот и попытался перебросить его на Балтику. Увы, великому замыслу не суждено было сбыться. Но даже эта попытка вызвала настоящую истерику у морских держав.
На съезде имперских депутатов Германии Альбрехт Мекленбургский сообщал:
- Московский царь собирается строить флот на Балтийском море. В Нарве он превращает торговые суда в военные корабли, -  и предлагал прибегнуть к помощи Испании, Дании и Англии, чтобы остановить врагов всего христианского мира.
На конгрессе князей 1564 года в Ростоке Любек, отмечая необыкновенные способности и восприимчивость русских, говорил, что “Русский царь скоро достигнет своей цели. Сегодня у него четыре корабля, через год их станет десять, потом 20, 40, 60, и так далее”.
А непримиримый враг Москвы Август Саксонский, тревожась, какая грозная морская сила растет на Востоке, доносил императору: “Русские быстро заводят флот, набирают отовсюду шкиперов; когда московиты усовершенствуются в морском деле, с ними не будет возможности справиться”.
Таким образом, мы с полной ответственностью можем сказать, что царь Иван Васильевич Грозный является не только новатором в военном деле и создателем регулярной русской армии, но и первым строителем русского Военно-Морского Флота, уяснившим непреложную истину, провозглашенную впоследствии великим Императором Александром III Миротворцем: “У России есть только два союзника, ее Армия и Военно-Морской Флот”.
Как выдающийся стратег, царь Иван Грозный остро сознавал опасность военной агрессии с Запада, угрожавшей жизненным интересам России. А как государь и помазанник Божий, твердо усвоивший Византийский политический идеал, по которому монарх является воинствующим стражем правоверия, он не мог не видеть более страшную угрозу, угрозу духовной экспансии Запада.
Интересно в этой связи мнение исследователя народного творчества  Сенигова, видевшего небывалую популярность Ивана Грозного среди простого народа, отображенную в песнях и сказаниях не только в том, что “Царь знал и любил русский народ, понимая его мысли, чувства, нравы и обычаи, сочувствовал его тяжелому положению, верил в него как в носителя основных начал русского исторического бытия - православия, самодержавия и народности”.
Но и в той гениальной прозорливости первого русского царя, предугадавшего ту опасность, которая угрожала России со стороны польско-литовского влияния, уже пустившего корни среди московских бояр.
Измена последних, тяготевших к католической Польше, возмущала Ивана Грозного не только предательством лично ему, но особенно тем, что в его глазах они являлись изменниками своему народу.
Если бы Иван Грозный миловал бояр, тяготевших к католической Польше и Литве, то возможно предположить, что он тем самым мог бы погубить православную Русь.
Из всех московских государей, русский народ больше всего обязан Ивану Грозному тем, что он избавил его от опасности испытать участь остальных славянских народов, то есть снизойти на степень второстепенного, не самостоятельного государства.
Эту же мысль находим мы и у русского историка Белова: “В последнем случае, Россия превратилась бы во вторую Польшу, со всеми последствиями господства сотни фамилий над остальным народом”.
Начав в 1558 году Ливонскую войну не только и не столько за овладение побережьем Балтийского моря, как думают составители пасквилей на него, царь Иван Грозный намеревался, прежде всего, остановить многовековой натиск Ватикана.
Лишить его столь выгодного плацдарма, откуда Святейший престол, по меткому выражению современного исследователя, протягивал свои жадные щупальца не только к Киеву и Минску, но и к самой Москве.
Из века в век кощунственно прикрываясь знаком креста, рядясь в одежды проповедников истины для восточных варваров-схизматиков, Ватикан стремился, прежде всего, расколоть, сломить православие, уничтожить духовный иммунитет России, и тем самым лишить ее способности к сопротивлению военной агрессии.
К 16 веку процесс этот зашел слишком далеко. Помимо основных западных соседей Московского государства: Ливонии, Польши и Литвы, во власти католического влияния находилась уже почти вся Белоруссия и правобережная Украина.
Коварный враг подступил непосредственно к русским землям, и необходимо было действовать как никогда решительно. К тому же именно сюда, к западным границам России, уже докатились волны реформации.
А это учение прескверных люторов воспринималось в Москве 16 столетия, в отличие от современности, не иначе, как рассадник ереси. Сюда же бежал Феодосий Косой и его жидовствующие единомышленники.
Здесь проповедовал и еретик-феодосианин Фома Протестант. Именно поэтому основным направлением главного удара зимнего похода 1562-1563 годов явился Полоцк, центр распространения реформации в Литовской Руси, где в конце 1550-х-начале 60-х годов возник кальвинистский сбор, разогнанный после взятия Полоцка войсками Грозного Царя.
Также уместно было бы напомнить особо забывчивым и показать на примере судьбы западных славян, что несли Московской Руси такие крестоносцы, псы-рыцари.
Откроем “Путь к совершенству” Ильина: “У германцев, после военной победы было принято вызывать в свой стан всех знатных людей побежденного народа. Эта аристократия вырезалась на месте. Затем, обезглавленный народ подвергался принудительному крещению в католицизм. Не согласные, при этом, убивались тысячами. Оставшиеся  принудительно и бесповоротно германизировались. Обезглавливание побежденного народа есть старый общегерманский прием”.
Царь прекрасно представлял, с каким мощным противником придется ему воевать, так же как отлично понимал он и неминуемость этого столкновения.
Он знал: иначе нельзя, иначе уничтожат православную Русь. Поэтому разгром царем Иваном Грозным Тевтонского ордена, властвовавшего в Прибалтике триста пятьдесят лет, и ликвидация тем самым величайшего зла для России, которое осознал еще триста лет назад Святой Благоверный Князь Александр Невский, остановив занесенный над Русью рыцарский меч, вот реальный и выдающийся результат Ливонской войны.
Той самой, которую предатели земли русской умудрились поставить царю Ивану в вину. Войны, за безусловное продолжение которой, между прочим, ясно осознавая ее цели и значение для России, единодушно высказался на Соборе всея Земли Русской, от всех сословий, Народ Божий. Войны, ставшей делом всей жизни Благоверного царя Ивана Васильевича Грозного.
Согласно Ям-Запольскому перемирию, особо подчеркиваем, не мирному договору, как пишут различные историки, а перемирию, что является весьма существенной разницей в дипломатической лексике, подписанному 15 января 1582 года между Россией и Польско-Литовским государством, Речь Посполитая обязывалась оставить оккупированные ею русские города: Великие Луки, Холм, Невель и Велиж.
А русское государство, со своей стороны, обязывалось передать все территории, принадлежавшие прежде Ливонскому ордену, за исключением Новгородка Ливонского и еще нескольких крепостей.
Кроме того, польский король отказывался и от требуемой им ранее громадной контрибуции. Причем строго подчеркивалось, что Москва передает только те территории в Ливонии, которые были захвачены поляками, но никак не шведами.
Это важное политическое решение, столь настойчиво и твердо продиктованное царем Иваном, свидетельствовало о том, что Грозный намерен был заключить мир с Польшей исключительно с целью высвободить силы и сосредоточить их на борьбе со Швецией.
Итогом подписания этого документа стало то, что Россия, в условиях крайне неблагополучной обстановки, проявив высочайшее мужество русских войск и лучшие качества русской дипломатии, вынудила Речь Посполитую отказаться от широких планов агрессии и от своих претензий на Псков, Новгород и Смоленск.
Документ был подписан на 10 лет и рассматривался государем Иваном как вынужденная и временная передышка. И только смерть, без всякого сомнения, насильственная, царя Ивана Грозного не дала ему возможность полностью осуществить задуманное и продолжить борьбу.
Только такой историк, как Карамзин, мог, несмотря на историческую очевидность событий, сделать заключение, что сие соглашение явилось “самым невыгодным и бесчестным для России из всех заключенных до того времени с Литвой”.
Да полноте. До того времени и не было столь масштабного, жестокого и трагического столкновения России с Западом. Молодое русское царство, ведя изнурительную 25-летнюю войну сразу на три фронта, выстояло.
Русский боевой дух и воля к победе остались непоколебимы. Россия отступила на исходные рубежи, но от дальнейшей борьбы не отказалась. И это был главный итог Ливонской войны.
              Особенности военного искусства казаков в XVI веке.
В конце Ливонской войны вольные казаки проникли в Западную Сибирь, подготовили падение Сибирского татарского ханства и создали предпосылки для присоединения его земель к русскому государству.
Длительная война в Прибалтике, поглотившая большие силы и средства, не обеспечила достижения намеченных целей. Небольшой же казачий отряд, не имея тыловой базы, в короткий срок добился в Сибири крупных политических и стратегических результатов.
В XVI веке городовые казаки несли пограничную службу и участвовали в больших походах русского войска. Вольные казачьи отряды, возникавшие в пограничных землях, совершали походы по своему почину или по договоренности с официальными или частными лицами.
В этих походах вырабатывались некоторые особенности боевых действий, определявшиеся составом казачьих отрядов, целями походов и своеобразием обстановки. Наиболее характерным в этом отношении является поход в Западную Сибирь казачьего отряда под командованием Ермака Тимофеевича.
В 1558 году сольвычегодские промышленники Строгановы получили от Ивана IV жалованную грамоту на большую территорию по реке Кама. Вскоре они развернули торговлю с Западной Сибирью.
Владения их быстро разрастались. Для закрепления своих захватов Строгановы с разрешения правительства строили небольшие укрепления и нанимали для их обороны охочих людей. Эти укрепления одновременно становились оборонительным рубежом восточной границы русского государства.
В 1574 году Строгановым новой жалованной грамотой было разрешено строить городки в Сибирской стороне за Югорским камнем, на Тоболе реке и на Иртыше и на Оби и на других реках.
Для русского государства наметился путь проникновения в Западную Сибирь, где в это время сложилась благоприятная для ее завоевания обстановка.
Во второй половине XVI века Сибирское ханство занимало значительную территорию и включало в свой состав большое количество мелких улусов-владений, князьки которых платили хану Кучуму ясак-дань и обязаны были при надобности выставлять определенное количество воинов.
Прочные экономические и политические связи у улусов отсутствовали. Еще менее прочными были связи Сибирского ханства с остяцкими и вогульскими племенами.
В целом это было государство, раздробленное экономически и политически, а поэтому слабое и в военном отношении. Удаленность Сибирского ханства от промышленных и культурных центров Азии и Европы, отсутствие непосредственных связей с ними определили тот факт, что в Западной Сибири не было известно новое огнестрельное оружие. Следовательно, можно было рассчитывать на моральный эффект при его применении.
Учтя все эти обстоятельства, Строгановы в 1581 году организовали поход отряда казаков в Западную Сибирь с целью захвата новых богатств. Но объективно этот поход имел общегосударственное значение. Во время похода был поставлен вопрос о присоединении к русскому государству богатой Западной Сибири.
В конце 1579 года на службу к Строгановым нанялся казачий отряд во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем и четырьмя другими атаманами, Иван Кольцо, Никита Пан, Матвей Мешеряк, Яков Михайлов.
По одним данным, Ермак был уроженцем с берегов Камы, по другим  донской казак из Качалинской станицы. Ермак обладал большой физической силой и твердой волей, был храбр и настойчив, умел разбираться в обстановке. 
Отряд казаков успешно оборонял городки Строгановых от набегов вогулов, вотяков и пелымцев, приобретая опыт боевых действий в местных условиях.
Вскоре казакам пришлось вступить в бой и разбить отряд в 700 человек вогулов и остяков, разорявших поселения на реках Сылва и Чусовая. Этот успех способствовал сплочению отряда. Строгановы намеревались использовать отряд для похода в Западную Сибирь.
Прежде всего, отряд казаков, насчитывавший 540 человек, был усилен до 840 человек. Это пополнение состояло из выкупленных Строгановыми у ногаев пленных русских, литовцев, немцев и татар.
На вооружении отряд имел три малокалиберные пушки, 300 семипядных пищалей, дробовые ружья и даже испанские аркебузы. Кроме того, казаки были вооружены самострелами, луками, саблями, копьями, топорами и кинжалами.
Пушки стреляли на 200-300 метров, пищали до 100 метров, на заряжание пищали требовалось 2-3 минуты. Отряд имел определенную организацию.
Он состоял из сотен, которыми командовали атаманы. Сотня делилась на полусотни и десятки во главе с выборными есаулами и десятниками. В отряде были трубачи и литаврщики.
Ермаку удалось установить в отряде строгую дисциплину. Виновные в неисполнении приказаний строго наказывались. За измену и дезертирство грозила смерть. В основе дисциплины лежала товарищеская порука.
Для похода строились лодки грузоподъемностью до 20 человек, заготавливался порох, заряды, снаряжение, инструмент, продовольствие. Снабжались воины в походе за счет местных средств.
Большое внимание уделялось выбору пути следования отряда. Перед походом собирались подробные сведения о маршруте путем расспросов местных жителей, бывалых людей, охотников, звероловов, купцов.
Все добытые данные заносились в виде рисунка на бумагу и давали довольно полное представление о реках, перевалах, жителях и их занятиях, продуктах питания и способах передвижения. В поход брались специальные проводники и переводчики.
1 сентября 1581 года отряд под командованием Ермака выступил в поход. Четыре дня он плыл по реке Чусовая, приток Камы, и два дня по реке Серебряная, приток Чусовой.
На перевале казаки построили земляное укрепление Кокуй-городок, в котором перезимовали, уточнив свой дальнейший маршрут. Весной 1582 года отряд волоком перешел на реку Тагил, а из нее в реку Тура, приток Тобола, где уже начинались земли Сибирского ханства.
Казакам удалось захватить в плен одного из представителей татарской знати Таузака, который сообщил Ермаку все необходимые сведения о Сибирском ханстве, его силах, укрепленных пунктах, путях сообщения.
Таузак был освобожден после того, как ему продемонстрировали силу нового оружия, стреляющего огнем и громом и пробивающего любые доспехи.
Это оказало сильное моральное воздействие через Таузака на самого Кучума и его войско. Еще до боя Ермак сумел достичь морального превосходства над противником. Однако Кучум стал собирать силы для борьбы с казаками. 
Кучум решил преградить путь противнику на дальних подступах к Искеру-Сибирь, столице Сибирского ханства, расположенной у устья реки Иртыша.
Конница, по сведениям летописи, до 10 тысяч всадников, под командованием царевича Маметкула двинулась навстречу казакам. Первый бой татарской конницы с казаками произошел на берегу Тобола, в урочище Бабасан.
Татары обстреливали отряд Ермака с высокого берега реки. Чтобы обеспечить безопасность движения по реке, Ермак высадил часть своих сил на берег. Завязался бой.
Татарская конница, стреляя из луков, с копьями атаковала небольшой отряд казаков. Но эта атака была встречена огнем: стреляли из пищалей своих, из пушечек скорострельных, из дробовых, из затинных, шпанских, из аркебузов.
Новое оружие произвело на татар не столько физическое, сколько моральное воздействие. Атака была отбита, контратакой казаки опрокинули противника и обратили его в бегство.
Недалеко от устья Иртыша, под Чувашевым, у Карсульского Яра река Тобол довольно узка. Здесь Маметкул приказал устроить заграждение из связанных деревьев с необрубленными сучьями.
Эта засека на воде, обстреливаемая из луков с обоих берегов, преграждала путь казачьей флотилии. Флотилия казаков подошла к засеке. Противник обстреливал ее из луков и не давал даже приблизиться к ней.
Высадку десанта затрудняли крутые берега. Ермак отвел свой отряд в закрытое место и в течение трех дней готовился к ночному бою. Оставив на лодках около 200 казаков, Ермак приказал им плыть к засеке и обстреливать берега реки. Чтобы сохранить видимость прежней численности отряда, на лодки посадили чучела.
Большая часть отряда ночью скрытно высадилась на берег. Лодки открыто двинулись к засеке. При появлении татар казаки обстреляли их из пушечек и пищалей.
В это время высадившийся на берег отряд казаков зашел в тыл главным силам татар, внезапно открыл огонь и стремительно атаковал их. Татары в панике бросились бежать. Путь для дальнейшего движения казаков был свободен.
Третью попытку задержать движение отряда Ермака предпринял Кучум со всеми своими главными силами, конницей и пехотой. Конница Маметкула была усилена пехотой. Командование войском принял лично Кучум.
Татарское войско засело в укреплении-засеке на ближних подступах к Искеру под Чувашевым. Чтобы занять столицу Сибирского ханства, казакам надо было разбить противника, преградившего к ней путь.
Большое численное превосходство врага породило у некоторых казаков чувство неуверенностн в успехе. Был собран военный совет. На нем часть казаков внесла предложение идти назад.
Ермак же считал, что отступление может повлечь за собой гибель всего отряда. Было решено атаковать противника, хотя татары имели большое численное превосходство и довольно сильные укрепления.
Утром 23 октября 1582 года отряд Ермака пошел на приступ, но был встречен тучей стрел. Казаки открыли по противнику огонь из пушечек и пищалей.
Видя малочисленность отряда Ермака, татары разобрали засеку в трех местах и контратаковали казаков. Ермак приказал занять позицию для круговой обороны. Казаки построились в каре. Пищальники находились внутри каре и имели возможность перезаряжать пищали.
Татары пытались прорвать каре и доводили атаки до рукопашных схваток. Как только противник бросался в атаку, казаки давали по нему залп из пищалей, значительные потери заставили татар отступить. В одной из атак был ранен Маметкул.
Казаки, закончив вечером бой, на ночь отошли в Атик-городок, где, выставив стражу, расположились на отдых. В результате безуспешных попыток задержать продвижение казаков в рядах противника началось разложение.
Остяцкие князья, составлявшие со своими воинами значительную часть войска Кучума, ушли от него в свои улусы. Татары вместе с Кучумом оставили свою столицу Искер и перекочевали в Барабинскую степь. 26 октября отряд Ермака без боя занял столицу Сибирского ханства.
Ермак хотел отколоть от Кучума угнетаемые племена. Такая политика вскоре дала положительные результаты: остяки и вогулы поклонились ясаком-данью русским завоевателям.
Ермак принялся энергично налаживать торговлю, обеспечивая безопасность продвижения купеческих караванов. Одновременно продолжалась борьба с татарами.
Весной 1583 года отряд казаков в 60 человек на реке Вагай ночью внезапно напал на расположение Маметкула и перебил большую часть татар. Маметкул был взят в плен. Затем были предприняты экспедиции по рекам Иртыш и Обь.
Зимой 1583 года Ермак послал в Москву атамана Ивана Кольцо бить челом царю Ивану Грозному царством Сибирским. Иван IV богато наградил казаков, а Ермака назвал князем Сибирским и послал ему для подкрепления отряд стрельцов.
Но обстановка в Сибири для завоевателей складывалась неблагоприятно. Противник изменил методы борьбы. Он стал заманивать небольшие отряды казаков и уничтожать их. Так был убит атаман Иван Кольцо и с ним 40 казаков. Атаман Яков Михайлов был убит во время разведки. Немало жертв унесла цинга.
Узнав об ослаблении отряда Ермака, татары и остяки под командованием хана Карачи обложили Искер. Казаки оказались в осаде. Противник расположился на дистанции пушечного выстрела, рассчитывая взять русских измором.
12 июня 1584 года отряд казаков во главе с атаманом Матвеем Мешеряком сделал ночную вылазку. Казаки тихо вышли из Искера. подкрались к стану Карачи и внезапно напали на сонных татар.
Утром Карача собрал остатки деморализованных воинов и повел их в атаку на казаков. Атака была отражена огнем из пищалей. Карача с остатками татар ушел за реку Ишим.
Летом 1585 года было получено сообщение о том, что татары не пропускают по Иртышу караван бухарских купцов. Ермак с отрядом в 50 казаков поплыл на лодках вверх по реке.
Не обнаружив каравана, в бурную ночь на 6 августа казаки пристали к одному из островов Иртыша и, не выставив стражи, легли спать. Отряд татар в тысячу человек, выследив, когда казаки заснули, вброд переправился на остров. Сонные казаки были перебиты.
Ермак бросился в Иртыш и поплыл. Но тяжелая кольчуга весом в 24 килограмма, подаренная ему Иваном IV, утянула его на дно. Спастись удалось лишь одному казаку, который прибежал в Искер и сообщил о случившемся.
Восстание местного населения против завоевателей расширилось и вынудило казаков под командованием атамана Мешеряка оставить Искер и возвратиться обратно в строгановские земли печорским путем.