Муз-крадуны

 




 
   Не скажу точно, как называлась моя курсовая работа в alma mater… но в ней я предпринял попытку изследовать то, что составляет значение слова.
   И тем оправдывает существование синонимов.

   В тех компонентах – информация. Те детали, в  которых дьявол.
   А без которых – тоже дьявол.
   Потому что умолчание – всегда не без чисто-конкретных причин.

   Так вот, мной была разсмотрена группа слов с общим значением «воровать».
 
   Почему именно они?
   Да потому что он, тот лексический слой – самый обширный. Много материала.
   И это, заметьте, в немецком языке!
   У честных и аккуратных и добропорядочных немцев.

   Что же тогда мы может увидеть, сами посмотревшись в – своё –  зеркало?

   Мы можем заметить того «какого-то» Карамзина… который посмел одним словом передать сущность (с известного времени -  перманентно) произходящего в России.

   Я увижу в книжных магазинах… и в библиотеке посёлка городского типа… книжки с гордым названием «Я – вор.»
   Как «Я – полярник». Или «Я – астрофизик».
Или «Я – нелегальный разведчик». Или «Я – контактёр».

   В одной из книжек девяностых годов я узнал, что ВОРОМ стать не просто. Нужно долго подниматься по иерархической лестнице.
   А большинство тех, кто ворует, просто пока еще КРАДУНЫ.

   Но вот теперь о том, для чего и было всё это предисловие.

    Я о том, что так называемая интеллектуальная собственность уворовывается до обидного просто.
   Обидно за авторов, конечно.
   За тех, кто родил.

   Взгляните, к примеру, на музматериал – для голоса и оркестра. Из фильма «Титаник».
   Муви я тот не стал смотреть.
   Даже когда он только начал идти в США, а Todd Seaver звал меня, уверяя, что это – absolutely kick-ass…настолько классный. Поехала дочь. А я потратил время на что-то другое.

   На муви не пошёл. А продукт тот вокальный иной раз приходилось слышать. Куда ты денешься с подводной лодки?

   В тех ситуациях, меня каждый раз мерзила и неестественность и назойливая халтурность того музона.

   Но, не так давно, я приобрёл диск с записями клавесинных вещей.
   И увидел, откуда спёрли.
   Причём так украли, что изуродовали по самое «Не-могу-дальше».

   И вот, скажи: ты Баха, Ивана Севостьяновича, знаешь?
   Ты его «Хорошо Темперированный Клавир» знаешь?
   Ты его Двадцать Вторую Прелюдию и Фугу» знаешь?

   Так поставь ещё раз – и услышишь. Из Прелюдии стащили.

   Но в руках их, как я уже говорил, блевотным становится всё, к чему прикоснутся.