“Кто–кого?” - первая мысль с утра. Хитрость мне дана от природы, но ее всегда совестно использовать. Под каким диваном сегодня спряталась эта муза, гордость не позволяет искать ее явно, потом ревность, и все такое... Пью кофе, делаю вид, что ее не ищу, поставил “Pink-ов”, сижу слушаю в наушниках, сделал погромче, чтоб было слышно не только мне. Чувствую выглядывает из под журнального столика. Подхожу к компу – исчезла, растворилась – только веселое ржание в воздухе.
Стал вызывать в голове золото и фунты с королевой, рестораны, красные дорожки - женщина ведь, не устоит! Наглая такая – появилась раздвоенная, потом делится дальше и дальше. Одна половина - вопросительные знаки с очень эротичным изгибом, другая половина - восклицательные знаки с полосками гаишника. Беспредел – хоть бы полосками американского флага издевалась надо мной, хоть какая-то идея...
‘Ну, и фиг с тобой” - думаю я. Отложил наушники, включил телик - умные головы вещают о роли секса в Древнем Риме. Пошлость, пытаюсь переключать – села у экрана, рукой закрыла инфракрасный порт, умные головы на пульт не реагируют. Бросил пульт, лежу, мечтаю - хоть бы кто-нибудь обидел бы меня – сердце у нее все таки есть, пожалеет и прибежит. Не прибежала, но руку с порта убрала. Стал переключать - опять эта мантра, под которую медитируют уже сто дней – “Оба Маба Рак, Оба Маба Рак,...”. Стоит моя муза обвороженная, смотрит на экран с восхищением. Мне это не понравилось, переключил на канал мод. В миг прибежала, прижалась, обняла, но писать не дает - все целует и целует и при этом еще пытается пульт у меня схватить. Схватила, потом исчезла вместе с пультом и теликом...
Иду в парк, отдохну от прозы жизни, и вообще от прозы... Смотрю двое идут взявшись за руки, явно любовь-морковь, вдруг - моя муза, играет в классики на площадке у фонтана. Не стал ей мешать, лег на газон, смотрю на фонтан. Она опять раздвоилась, легла рядом, разделась и загорает, а голос ее озорной слышен с площадки. Закрыл глаза. Земля уменьшилась, космос тоже. Земля стучалась о границы космоса, пытаясь вырваться, а космос то сжимался до размеров вакуумной упаковки для нее, то становился баскетбольной площадкой, высоко обтянутой сеткой-рабицей. Те двое, взявшись за руки, жили на этой Земле, не замечая ни размеров, ни упаковки, ни рабицы... Моя муза положила голову мне на грудь и заснула. Я тихо встал, взял ее на руки и полетел. Благо она весила не больше тюля...
Я сел за комп. Пальцы нежно набрали - «Лепестки счастливых роз...» и стали ждать пока она проснется...