Котёнок... это просто маленькая кошка. Он свернулся в махонький комочек,.. доверился, а я даровала ему ласку. Разделила с ним одиночество, забыла боль обид. Я назвала его Зефиром.
Рассматриваю белого котенка с антеннами-усиками, что дремлет у меня на руках. Немного подрагивают во сне мягкие и нежные лапки, наверное, кошка-мама снится…
Я не знаю пока, люблю ли я его... Наверное, люблю. Тогда, зачем бы держала на руках, ощущая спокойствие и тепло маленького пушистика. Он мне доверяет.
Я к нему привыкну и, как-нибудь, почёсывая за ушком, скажу ему: «Я тебя никому не отдам». А пока… пока только ласкаю и забочусь о нём.
И он будет со мной жить, расти, играть, удирать.
Потом вырастет в большого и мурчащего котяру.
Его будет звать вечерний город, кот будет пропадать по ночам, чтобы всегда утром вернуться,.. пусть даже подранным, но довольным.
Потому что всегда будет знать, что у него есть хозяйка, дом, и его поджидает неизменная миска с молоком…
Потом тихонько свернётся клубочком в кресле, мурлыкнет шёпотом что-то нежное, уснёт и спросонья недовольно мяукнет, если Его Величество ненароком потревожу…
Наблюдая, призадумалась. И мне увиделась бередящая душу картина.
Зима. Город. Парк. Маленький и замерзающий котёнок рыл колючий снег, который предательски обжигал лапки.
Рядом прошел человек, равнодушно посмотрев на него. А белый котёнок все копал и копал серебристый снег.
«Ничего, что лапки в крови, ничего, что они замёрзли. Я тебя отогрею, ты немного подожди, мама, я тебя никому не отдам,.. я останусь с тобой, мне в этом мире никто не нужен, кроме тебя…».
Котёнок зарывался в снег, плача над тельцем кошки-мамы… Ему бы лечь рядышком, погреться бы об её уже остывающий бок, последний раз зарыться в тёплую родную шерстку…
«Ты знаешь, подожди немного, нам будет там очень тепло, отогреются лапки,.. ты только подожди; скоро будет весна, всё опять расцветёт, следом будет лето,.. ты только чуть-чуть ещё продержись,.. ничего, совсем ничего. И неважно, что изодрались лапки в кровь, не смотри, что мал. Я навсегда останусь с тобой, знаю, что нам помогут боги. Они есть, такие кошачьи боги…».
Даже ветер в парке стих, слушая малыша, который даже не знал, что остался один…
Рядом с ним на снегу лежало еще тёплое тело. А из глаз по мохнатой щеке катилась золотая слезинка.
Котёнок упрямо копал, твердя себе: «Я тебя никому не отдам, я не сдамся морозу…».
Когда заполночь все люди спали, малыш наконец-то закончил свою работу.
Он с трудом перетащил маму в постельку и закопался в неё сам.
… он не мог сказать…
… он не мог попросить…
… он не мог заработать…
… он уже не может порадоваться…
Колыбельную пел мороз, которую ему и нам никогда не услышать…
Эта колыбельная для тех, кто живёт всю жизнь любовью, несёт только верность, которая в крови.
До последнего вздоха, в бреду, котёнок, обнимая маму за шею израненными лапками и лёжа в холодной постельке, шептал ей: «Я тебя никому не отдам…».
У меня на руках спит маленький белый котёнок. Я глажу,.. люблю его…
июнь, 2009