День, отмеченный красным маркером
Дзыынь!!!
Тишину нарушил громкий звон будильника.
« Боже мой – как же не хочется вставать!» - подумала Лиза, пытаясь с закрытыми глазами нашарить будильник и закинуть его куда-нибудь подальше. Но вот звон прекратился, девочка подумала, что ей все-таки удалось выключить эту надрывающуюся звенящую машину. Глаза уже начали смыкаться, но опять раздался раздражающий звон. Этот звон ярким прочерком ворвался в мысли Лизы, и она, разлепив глаза, взглянула на календарь, висевший на стене.
«Уррааа!» - мысленно закричала девочка. Сон сразу улетучился, на смену ему пришло ощущение радости и довольства, что этот, несколько раз обведенный красным маркером в календаре, да и в мыслях день наконец наступил. Сегодня Лиза должна была поехать вместе с родителями на ипподром. Боже, как долго она ждала этого дня, чтобы опять испытать ту радость общения с лошадью, которую она испытала несколько лет назад еще в совсем маленькой. Тогда она несколько месяцев подряд занималась конной выездкой, даже делала кое-какие успехи, особенно заметные при ее тогдашнем возрасте. Ей было всего 6 лет, когда она впервые увидела лошадь.
-Эй, сестренка! Вставай! Твой будильник весь дом разбудил, кроме мамы конечно – она с 6 утра на ногах! – подала голос, сопровождаемый звонким смехом, Ксюша, которая сейчас промчалась мимо двери сестринской комнаты. Лиза выглянула за дверь, но сестренка уже сбегала по последним ступеням лестницы.
«Да, Ксюшка все такая же неугомонная. Как будто ей до сих пор три года, хотя сейчас она уже в семилетнем возрасте» - про себя размышляла девочка, заходя обратно в комнату и становясь перед зеркалом. Из зазеркалья на нее смотрела заспанным взглядом все та же рыжеволосая и зеленоглазая 12-летняя девочка. Лиза несколько раз покрутилась перед зеркалом, убедилась, что ничего особенно не изменилось, и пошла умываться. Холодная вода окончательно вывела из сна. Теперь девочка уже думала только о предстоящем путешествии.
-Лиизаа! Давай вниз, завтрак уже давно на столе! – услышала она голос мамы.
Быстренько одевшись в любимые джинсы и тунику, Лиза вышла из комнаты и побежала вниз по лестнице. Кухня находилась в их доме на первом этаже. Забежав туда, девочка сразу почувствовала умопомрачительный запах, который заставлял желудок сжиматься от аппетита. На столе стояло блюдо, доверху наполненное блинчиками. Возле каждой из четырех тарелок стояла плошка с клубничным варением. За накрытым заранее мамой столом уже видимо давно сидели отец и сестренка, дожидаясь пока Лиза спустится со второго этажа, на котором находились все спальни. Ксюша аж подпрыгивала в нетерпении, но когда увидела Лизу, сразу расплылась в довольной улыбке, в предвкушении вкусного завтрака.
Завтраки они с семьей почти всегда проводили вместе. Сейчас, во время каникул это вообще превратилось в традицию. Ее нарушали лишь изредка, когда отец был в командировке. Да, ее отец был очень занятым человеком. Он очень часто ездил на всякого рода командировки и слеты, часто был допоздна занят на работе, но это совсем не мешало ему быть любящим отцом. Лиза взглянула на него – все тот же горделивый профиль и такая добрая и теплая улыбка. По утрам у него никогда не было плохого настроения, и это приносило счастье всем окружающим.
-Лизон, (так ее часто называли домашние) собери, пожалуйста, все тарелки, а я пока налью вам сока, - сказала Лизина мама – бойкая домохозяйка, с такими же огненно-рыжим волосами, как и у дочурки. Лиза всем пошла в мать, и это становилось все заметнее с годами. А Ксюша напротив была больше похожа на отца, переняв у него светлые волосы и всегда отменное настроение.
Но вот, позавтракав, собравшись и одевшись, они, наконец, пошли на выход. Как только Лиза открыла дверь, она заметила, что предрассветный туман окончательно рассеялся. Это было поразительно красивое и ясное утро – вокруг сияла ослепительная небесная глазурь, в глаза ударяли лучи утреннего солнышка, а дворик утопал в белизне только что выпавшего снега. Добравшись через сугробы до машины и, погрузив в багажник все вещи, они отправились в путь. В дороге Лизе не пришлось скучать, Ксюша всю дорогу выспрашивала у сестры про ее первый опыт катания на лошади. Лиза не поленилась вспомнить и рассказала все очень детально:
-Когда я впервые увидела это громадное тогда для меня животное, я сначала испугалась, но вскоре, взглянув ей в глаза, я поняла, что бояться нечего – настолько теплым и добродушным был взгляд рыжей кобылицы. Я наверное навсегда запомнила – ее звали Липисина. Да, вот такое смешное имя. А все потому, что лошадь была не столько рыжая, сколько даже оранжевая. В детстве это было ее прозвищем, но потом оно закрепилось за ней на всю жизнь как имя... - тут к слушанию рассказа присоединилась мама. Видимо ей стали интересны мои воспоминания, ведь она тоже помнила то время.
-...и когда меня посадили в седло, я даже не испытала страха и неуверенности, настолько я доверяла этой лошади. Тогда лошадь, на которой я сидела, вела какая-то девушка в форме наездника. Мы прошли уже три круга по утоптанной траве стадиона и мне уже начало надоедать такое однообразие, и видимо лошадь это почувствовала, потому что в следующий момент она уже вырвала повод из рук той девушки и понесла меня прямо в другой конец поля. Вот тогда я первый раз испугалась, и лошадь опять, непонятно каким образом почувствовав мой страх дала мне собой управлять и с бешеного галопа перешла на размеренную рысь. Страх быстро улегся и я со спокойной душой подъехала к родителями, которые в беспокойстве выбежали на поле, но, увидев меня преспокойно управляющей лошадью сразу отбросили свое беспокойство и подошли ко мне следом за девушкой-наездницей. Она сняла меня с лошади и, сказав чтобы я постояла возле Липисины, еще немного времени отошла и заговорила с моими родителями. До меня доносились обрывки фраз: «Эта девочка одаренный ребенок...», «Она могла бы стать превосходной наездницей...»
«...продолжить занятия...» и т.д. Помнишь мам? - вдруг задала вопрос Лиза.
-Конечно помню! И тогда мы отдали тебя в конную школу. Ты делала большие успехи, особенно когда занималась с той лошадью, Липисиной. Но однажды, на нее что-то нашло, и она резко разогналась на повороте. Ты не смогла удержаться и упала. Мы так перепугались за тебя. Ты лежала в обмороке почти две минуты, а потом выяснилось, что у тебя очень легкое, но все же сотрясение мозга. Вот поэтому я все еще боюсь за тебя, Лизон.
-Маам, ну не стоит волноваться сейчас. Я же уже выросла. Я уже не маленькая девочка, которую скрывало за лошадью, когда я скакала вам на встречу. Тем более что сейчас зима, и даже если я упаду, я не смогу сильно удариться, тем более что я не упаду и буду скакать медленно, пытаясь не упасть... – кое-как сбивчиво пробормотала Лиза, но она не была уверена в своих словах. После того случая страх еще сидел где-то далеко, но все-таки достаточно близко, чтобы его можно было ощутить. А что, если она испугается, а лошадь это почувствует и не будет ее слушаться. А что еще хуже она опять упадет с лошади. Но она не стала загадывать, а попыталась избавиться от страха другими мыслями. Ей вспомнилась Липисина. Лиза ведь так с ней и не попрощалась. Тогда ведь ей что-то помешало прийти к кобыле в загон. Наверное это был все тот же страх.
Из мыслей ее вывел настойчиво долгое повторение ее имени.
-Лизооон, Лизооон. Лизоооон!!! – не уставала повторять Ксюша. Когда Лиза вышла из потока своих мыслей, Ксюша, заметив это, улыбнулась, открыла дверь и радостно выпрыгнула из машины. Старшая сестра тоже обрадовалась, что не надо будет больше трястись в машине, и последовала за ней. Она выпрыгнула из машины и оказалась чуть ли не по пояс в расстилающемся по дороге белом покрывале снега. Ксюша вообще почти тонула в нем. Лиза потянула за рукав папу, и он, обернувшись на Ксюшу, с ухмылкой на лице подхватил ее и посадил себе на плечи. Они прошли несколько метров по глубокому снегу, пока Лиза не заметила протоптанную кем-то тропинку, вскоре переходящую в нормальную широкую дорогу. Отец снял Ксюшу с плеч и опять поставил на землю, а точнее на снег.
Лиза в нетерпении шла впереди всех и уже увидела здание ипподрома, как ей в голову врезала ком снега. Девочка сначала разозлено обернулась, чтобы наорать на Ксюшу, но, увидев сестричку, которая сейчас была больше похожа на снеговика, чем на семилетнего ребенка, расхохоталась в полный голос. Все последовали ее примеру. А все дело в том, что как только Ксюшка повернулась к отцу, чтобы показать ему результат своей шутки, папа сбросил на нее столько снега, что она сразу могла начать претендовать на титул королевы красоты среди снегурочек.
Как только смех улегся, Лиза показала всем здание ипподрома, и они направились туда. Боже, как давно она здесь не была! Зайдя в здание, Лиза сразу почувствовала знакомый ей еще с прошлого запах сена и лошадей. Дело в том, что ипподром представлял собой практически, огромную конюшню с несколькими десятками стоил и двумя тренировочными полями – зимним (внутри здания) и летним (на улице). А также во владения ипподрома входило поле возле леса, по которому и разрешалось ездить тем, кто приехал покататься на лошади.
Как только все переоделись, их повели к загонам, чтобы дать каждому лошадь для прогулки по полю. Маме привели какую-то непонятную кобылу с кличкой Кармен, что совсем не соответствовало внешнему ее виду. Кобыла была не очень натренированной и худой. Видимо ее отбраковали с выездки и направили сюда. Папе достался очень красивый и статный мерин по весьма подходящей кличке Занзибар. Ксюне привели коня по кличке Шерхан, который на вид казался агрессивным, но вскоре все поняли, что он ведет себя тише воды ниже травы. Выглядел он достаточно натренированным, чтобы участвовать в бегах, но видимо в нем был какой-то дефект, раз его направили сюда, для того чтобы катать незнакомых людей. Но вот вывели кобылу, предназначавшуюся Лизе. Такая же огненно-рыжая, как и волосы девочки, она чем-то напоминала ее саму. Как только Лиза взглянула кобыле в глаза, у нее вдруг быстрее забилось сердце. Что-то было в этом взгляде бесконечно знакомое и ласковое. Лошадь явно ласкалась, облизывая девочке руки и обтираясь об нее теплой мордой. Стоило Лизе взглянуть на табличку, где было написано кличка кобылицы, у нее в сердце сразу разыгралась настоящая буря эмоций. На глазах выступили слезы счастья. Он так надеялась на эту встречу, и вот теперь она состоялась.
-Липисина, Лиисиночка! – ласково бормотала Лиза лошади на ушко. Лошадь улыбнулась одними глазами и лизнула девочку в лицо, убрав слезы. Еще раз погладив лошадь, она ловко запрыгнула в седло. Девушка-наездница даже удивилась ее прыти. Она вывела всех лошадей через выход конюшен на улицу. Показала дорогу к полю, сказала, чтобы не разгоняли лошадей и удалилась. Лизу охватил восторг, она пришпорила лошадь и сразу поехала рысью. Лошадь тут же почувствовала исходящие от своей наездницы волны радости и звонко заржала, как бы извиняясь за то недоразумение, которое произошло в прошлом, и, пытаясь это исправить, ускорила шаг, медленно переходя из рыси в галоп. Лиза поняла намек Липисины, погладила ее по шее, но сильно ускоряться пока боялась, чтобы не упасть с непривычки. Лошадь убедительно пофыркала, и тогда Лиза решилась. Она пришпорила Липисину, и та помчалась во весь опор. Лиза пригнулась к седлу, ей трудновато было поддерживать равновесие, сидя прямо - сказывался долгий перерыв. Но она вскоре приспособилась, распрямила спину, и тогда увидела ту красоту, которая окружала их. Они скакали по белесому снежному полю, которое окружал лес. Ярко светило солнце, из-за чего Лизе казалось, что она скачет по блестящему полотну, взрывая за собой кучу искр.
Но тут девочка услышала радостный крик, доносившийся откуда-то сзади. Она повернула голову и увидела Ксюшу, скачущую прямо за ней в сумасшедшем галопе. «Ну вот вам и прекрасная наездница. Даже еще лучше, чем я!» - успела подумать Лиза, прежде чем сестричка нагнала ее. Они мчались по полю, вздымая волны белоснежного снега. Вот так, наслаждаясь морозным зимним днем, и провели они день, отмеченный красным маркером.