Сколько ты будешь терпеть меня, которая не любит? Когда ты поймешь, что я всего лишь позволяю тебе быть рядом, потому что у тебя есть уникальное качество удовлетворять мельчайшие женские капризы, окутывая пледом обожания. Сможешь ли ты смириться с тем, что я рядом с тобой, но моя душа слита воедино с другим, с которым быть не могу…
Склонность к состраданию, слабость и практичность – вот те качества, которые не позволяют женщине признаться в нелюбви. Отказаться от тебя не решусь, потому что природа не терпит пустоты. Если тебя не станет в моей жизни, я лишусь друга – близкого, нежного и искреннего, обретая свободу, я погружаюсь в одиночество, которое стало моей навязчивой фобией.
Каждый день рядом, или звонок, или письмо. Каждый раз цветы, или конфеты, или книжка. Почему я не могу полюбить тебя, почему мое тело принимает тебя, как тепло камина, когда вынырнешь из зимнего вечера, как глоток сливочного ликера, когда не хочется пить, а только наслаждаться? Не жизненноважная потребность, а штрих, дополняющий практически полноцветную картину бытия. Принимаю, но не отдаю себя.
Мне легко говорить тебе нежные слова, ибо они стали привычны за эти годы. В отличие от меня ты вкладываешь в них смысл и душу. Но я не могу платить тебе той же монетой. Я не обменный пункт, где можно сыграть на разнице конвертации, я - финансовая пирамида, которая обещает приумножить, а отнимает последнее. Это несправедливо и жестко, но наверное это гуманнее, чем сказать: «Больше не надо».
Ты, прочитавший мои записки в ноутбуке, пытался устроить мне сцену ревности. Я расставила все точки над «i» беспристрастным и лишенным оттенков голосом. «Или ты понимаешь, что это беллетристика, или считаешь это изменой». Какая буря бушевала в твоей душе, как тебе хотелось выяснить отношения и заставить меня оправдываться. Отрекаться, топтать живое... Но это был тоже твой выбор – признать это игрой воображения... «Ты же знаешь, я фантазерка, которая мечтает написать книжку».
Я надеюсь, что ты уйдешь сам. Устанешь, охладеешь, увлечешься другой женщиной. А ты говоришь: «Никогда», никогда не сможешь разлюбить и не сможешь уйти. Ты даже не позволяешь мне быть несчастной и брошенной.
Ты по-прежнему и по-настоящему идеальный. Таких сейчас не производят. Всегда цветы, или конфеты, или книжка. Я едва успеваю сказать тебе – ты идеальный, я абсолютно нет. Я плохая, нелогичная, сумасбродная, постоянно куда-то уезжаю, забываю позвонить, трачу все деньги в первые сутки после получки. Нужна тебе такая? - Нужна. - Ты меня бросишь? - Никогда. - Так не бывает...
Смотрю на тебя, как на чудо природы. Так смотрят на радугу после дождя, удивляясь недолгому чуду – несколько минут, и видение исчезает, ты едва успеваешь сказать тем кто рядом: «Смотрите, радуга...
Что нас ждет? Пытаюсь представить себя рядом с тобой. Как на тех снимках, которые я нашла на твоей даче. Украденное счастье, кусочек чужой жизни. Фотографии вклеены в альбом, какие-то просто вложены между страниц. Смешные люди, которых уже нет и никогда не будет, смотрят в объектив. Мужчина, похожий на тебя, женщина, похожая на меня, только глаза светлые, спокойные. Были ли у меня когда-нибудь такие глаза? Сходство быстро сходит на «нет». Немного близкий очерк скул, брови вразлет, яркая помада на губах. Такая же, как я, только моложе на десять лет чем я, и на пятнадцать чем она сейчас, только счастливее, чем я в сумме за свои тридцать шесть. Малыш на руках, похожий на отца. Смешные люди, которых нет, остались в этом кадре. Другие, на пятнадцать лет старше – приходят в этот дом. У нее такие же светлые глаза, такая же улыбка? Или годы проведенные с идеальным мужчиной изменили ее, как закат солнца погружает в тень мраморную Венеру в старинном графском парке?
Идеальных мужей не бросают. «Ну нашел какую-то шалаву, с кем не бывает». Думай так, если тебе легче... Я ведь тоже искала свое, но нашла лишь чужое. Будь спокойна, не отниму, сохраню, вина его лишь нежностью к тебе отзовется. Измена, оставшаяся тайной, приумножает то, чем ты обладаешь.
А я... что останется в моих руках? Радуга. Многоцветная, удивительная, едва успеешь посчитать полоски. Исчезает, начиная с краев, касающихся земли. Потом где-то высоко – лишь кусочек, осколок разноцветья. И совсем растает в синем промытом небе. Где-то, когда-то ее увидят другие…