Наталья
После сорока сидеть на парте как-то неудобно, стульчик не по росту, да и столик маловат,
особенно если вокруг – девчонки, им лет по семнадцать, кому чуть больше. Они раньше смотрели на неё с удивлением и любопытством, а теперь как будто и не видят.
А в ДЭЗе – посмеиваются.
- Наташка, да брось ты свой технарь, делать тебе, что ли нечего. Давай-ка лучше к нам. У нас тут селёдочка, Толик сейчас в “Курагу” сбегает. Ты что, не женщина что ли, праздник ведь.
- Во-первых, не технарь, а колледж, а во– вторых, до праздника ещё два дня и лабораторка у нас сегодня. Отвяньте, мне ещё лопаты в подсобку убирать, итак опаздываю.
И едет Наталья с Щукинской на Щёлковскую, уставшая, худая, некрасивая, в метро тесно, душно, ей хочется спать, она с шести на ногах, только вокруг 19-ого отскребла, а тут опять снег, хорошо хоть посыпать успела. А то бы опять пропускать пришлось. Вот на той неделе так снег замучил – еле руки поднимала. Думала ещё чуть и всё. Она дремлет, только бы не проехать, вагон покачивает, убаюкивает, она то клонится как-то на бок, будто что-то высматривает на полу, то вздрагивает и выпрямляется, то засыпает. Она вспоминает небольшой уютный домик на Кооперативной, чистые половички у двери, стеллажи с книжками, сладковатый запах прелых страниц, формуляры в картонной коробочке, седую библиотекаршу, вспоминает, что через неделю – последний срок оплаты за второе полугодие.
Да, ей сорок. Ну и пусть. И если не сейчас, то когда же…