Вовка Ташкент решил строить дом. У него родился сын. А Вовка знал, что в жизни надо. Надо родить сына, построить дом, посадить сад.
Вовкин дед много домов построил. Давным-давно он поехал восстанавливать из руин разрушенный землетрясением Ташкент. Да так и остался строить город, семью завёл. Отсюда Вовкино прозвище пошло, оттого, что родился в Ташкенте.
Вовкин друг Сеня Магаданский (такие вот прозвища в нашем тихом городке), хозяин строительной фирмы, сам подобрал место для домика друга, всё по розе ветров ориентировал, сам проект сделал, и бригаду обещал прислать.
До семи лет Вовка жил в Ташкенте. С самых пелёнок дружил он с Рустамом из соседнего дома. И в детском саду они были неразлучны. Детский сад этот тоже Вовкин дед-прораб строил. Младшую сестрёнку тоже сюда определили.
Но как-то Рустам сказал Вовке, что не будет с ним больше играть.
- Почему? – удивился Вовка.
- Мой брат не велит с тобой играть. Он говорит, что вы икупанты.
- Кто?
- Икупанты. Твой дед икупант, значит, и отец твой икупант, и ты икупант.
- А кто это – икупант?
- Я не знаю. Только брат не разрешает с тобой играть.
- И с сестрёнкой играть не будешь?
- Не знаю, спрошу у брата, если она тоже икупант, то не буду. Брат сердиться будет.
Как-то детский сад забросали камнями. Вовкиной сестрёнке разбили голову. Среди бросавших камни подростков Вовка увидел брата Рустама. Сестрёнку увезли в больницу. И так повторялось почти каждую неделю.
Вовкин отец пытался поговорить с отцом Рустама, но тот развёл руками:
- Сам вижу, ничего поделать не могу.
Вовка до сих пор помнил ноябрьские розы на привокзальной площади Ташкента. На вырученные от продажи двух квартир деньги Вовкина семья купила развалюху в нашем тихом городке. Отделали домишко, даром, что ли, дед-строитель. Вырос Вовка, свою фирму открыл. Сын родился! Семён Львович, Сенькин дед, так лихо отплясывал, когда ножки обмывали!..
А вот и Сенькина бригада. Все коренастые и загорелые. Да такой ораве Вовкин фундамент залить – раз плюнуть.
Но кто это? Чей это знакомый взгляд из-под густых чёрных бровей?
- Рустам! – вырвалось…
- Вы… Я… Да вы… Да я….
Смятение, удивление, испуг… В минуту отразились на лице.
- Рустам, родной, да это же я, Вовка! Рустам! Дай обниму тебя…
На краю вырытого котлована сидели двое ташкентских пацанов. Плакали.