(Избранные главы из повести "Русский размер")
«…Не увидела снов,
Хоть спала и ждала,
Загадала тоннель,
А приснилась вода,
На ботинках зола,
На запястьях бинты.
Не жалела себя,
Не хотела войны.
Не понять, что теперь…
Он сказал – все пройдет,
Только спрятаться так,
Что никто не найдет.
Не смотрела на руки,
Кусала врачей,
А проснулась одна –
Не дойти до дверей…»
(«Далеко», группа Русский Размер: http://bratik.nm.ru/daleko.mp3 )
(а начало здесь: http://www.proza.ru/2009/05/25/982 )
* * *
…Славку искали долго. Дней пять. Вызывали милицию и МЧС. Всё без толку. Разве можно всю тайгу «прочесать»? Если на Север взять – будет добрая сотня километров.
Он вышел сам. На опушку леса. Недалеко от соседней деревни. Его заметили грибники. Две женщины и парнишка, лет десяти. Вот одна из женщин его и узнала.
-Славка! Ты что ли? Ты что, ищут тебя ведь все. Уже неделю! Иди домой, мать вся извелась! А отец зАпил… Иди – иди, милый! Прошу тебя.
Славка её не узнавал. Он был почти без одежды. Одни трусы. Кожа - чёрная от грязи, кровоподтёков и укусов гнуса – его особенно много в июне – кругом болота… Славка остановился, начал царапать своё тело – страшный нестерпимый зуд. Как он ночевал и где? Его глаза – кровавые, дикие и одновременно изумлённые.
-Там…. Там…. –Начал было он, собираясь с мыслями. – Там «духи» высадились... американцы с самолётов…. десант выбросили… Не ходите туда!!! –Славка показал рукой на тёмный лес. –Я насчитал сорок трупов!
Парнишка, стоявший поодаль, был очень испуган - вид Славки его поразил. Глаза парнишки сейчас были просто огромными, а коленки немного дрожали,… СЕРДЕЧКО бешено колотилось в груди – он так чётко всё это представлял.
-Ладно-ладно, Слава, пусть так! Всё так! Мы туда не пойдём. А ты – давай с нами – мать твоя совсем извелась! Пойдём! Ну!? Пойдем же! – Женщина подошла и с осторожностью взяла его за локоть.
-….У меня нет… матери… Сирота я… -Начал было Славка, но тут же запнулся на полуслове. Его лицо прочертила боль…
Сознание вновь к нему возвращалось.
* * *
…А потом Славка как-то по дороге в магазин встретил Людку, свою одноклассницу, и даже поначалу её не заметил. Она впилась в него хищным взглядом опытной волчицы: сейчас её особенно поразили перемены в нём: широкая грудь, узкие, но сильные бедра, накаченные руки и мощные ноги.
-Эй, Славка! Ты чё, не узнал меня? – Она широко улыбалась, потом схватила его за руку выше локтя мертвой хваткой и с силой развернула к себе.
Славка смотрел на неё испуганным взглядом загнанного зверька и не узнавал…
-Э! Да ты чё! Это же я, Людка! Не узнаешь што ли?! Славка!
-Узнаю… Здравствуй… -Ответил он без эмоций, глаза его всё ещё выражали испуг, потом внезапно повернулся, вырвав локоть из её цепкого объятия, - и направился к магазину, даже не оборачиваясь.
Это сильно оскорбило Людку. И одновременно у неё всё загорелось внутри, - «полыхнуло»! Она стояла, ухмылялась и думала лишь об одном: «А всё равно ты моим будешь! Никому тебя не отдам…»
У Людки был парень. Их же возраста. Женька. Среднего ростика. Худенький такой. Не то, что Славка. Его и в армию не взяли по болезни. Вместе учились они все, в одной школе, а в старших классах - в соседнем районном центре. И пешком ходили - тоже всегда вместе.
Людка ещё раза два «преграждала» дорогу Славке, томно и даже, как ей самой казалось, - соблазняюще улыбаясь, подбоченившись в обе руки. Но Славка обходил её стороной, почти не обращая никакого внимания. Он шёл своей дорогой, даже не оборачиваясь, будто и не слышал он сейчас ничего, шёл, как всегда, чуть сгорбившись и покачиваясь из стороны в сторону, думая о чём-то своём. Он теперь всегда так ходил. Хотя и не пил вовсе. Все об этом знали, а многие - сочувствовали ему и его семье…
Людка стояла в ЯРОСТИ, прикусив до крови нижнюю губу. Странная, гремучая смесь женских чувств. Она его любила и ненавидела ОДНОВРЕМЕННО. Но для Людки – обычное дело. А ещё её съедала РЕВНОСТЬ.
-Если узнаю, что он с девками бегает - сживу со света! –Думала она зло, провожая алчным взглядом. –А и хороший из него мужик всё же вырос! –РАДОВАЛАСЬ рыжая Людка. Но тут же снова плакала, быстро утирая со своих зелёных глаз горячие слёзы. -Мне бы его надолго «хватило»… Ну, почему так не везёт!
Людка в такие моменты жизни всегда бежала к Женьке. Надо было что-то делать со своей «проблемой». Они были почти соседи. Вызывала его на улицу. Затаскивала на сеновал…
***
Женька её очень любил, раз позволял ей с собой такое вытворять ….
Но Людка его не любила. И Женька это знал. Он также знал, что у Людки, кроме него было ещё 5-6 постоянных любовников всех возрастов. Но - мирился с этим. А кому он ещё нужен среди деревенских девок ТАКОЙ?! Только ей…
Сегодня всё было иначе. Людка живо представляла, что её «любил» не какой-то там Женька-замухрышка и болезненный хлюпик, а её «милый и такой молодой, сильный Славка». Воин! Солдат из Чечни. Она в это искренне верила и была счастлива от осознания всего этого. Людка была на седьмом небе и поэтому - улыбалась прохожим. Наверное, она, наконец-то влюбилась… Безответно… Как Женька….
***
При таком раскладе жизни Людка часто беременела… Но тут всё было «схвачено» и, как всегда бывает в таких ситуациях – «заплачено» тоже.
На краю деревни жила старая бабка Варвара. Говаривали, что по молодости она была колдуньей. Делала привороты, отвороты разные. Люди к ней ходили и хорошо её знали. У неё было четыре крепких и здоровенных мужа, но все они внезапно умерли. По очереди, конечно. Но теперь она была старой и, по-видимому, колдовством больше не занималась. Но «дитёнков выживала из баб» исправно… Вот все к ней и обращались. Даже из соседних деревень приходили.
Людка хорошо помнила, как пришла к ней в первый раз. Она забеременела от Женьки. Это она точно знала тогда. Потом уже - не могла припомнить от кого и когда а, главное, - где «залетела». Столько у неё было мужиков. Со счёту сбилась. Но в тот самый первый раз она помнила всё.
Бабка повела её в «черную» натопленную баню. Там стояли тазики с отварами трав, а ещё – длинные вязальные спицы на лавке. Людка испугалась. Очень! Она была уже на пятом месяце. Но спицы сделали «своё дело». Бабка Варвара своей маленькой костлявой рукой ловко залезла ей туда, почти в….., отчего Людка чуть не упала в обморок. Окровавленный плод шлёпнулся в тазик. «Мальчишку вытравили» - Людка навсегда запомнила этот звериный оскал беззубого старушечьего рта… Много крови. Просто очень! «Сама виновата!» - скрипучим голосом говорила бабка. «Я не могу без мужиков!» - в полубреду отвечала ей Людка. «Дура ты, дура! Да у него СЕРДЕЧКО уже бьётся. Пять месяцев.. срок-то!» - не отставала старуха.
Людка выжила. Травы и отвары помогли. Кровотечение удалось остановить. И после этого Варвара взяла с Людки слово, что та не будет затягивать с «этим делом» в следующий раз.
А после этого первого раза бабке Варваре вообще не представляло особого труда шурудить у ней в утробе рукой направо и налево, «выскребать» и извлекать «оттуда» окровавленные куски «детского мяса». Людка почти ничего и не чувствовала теперь, ну, в смысле боли, но страшные сны не давали ей покоя. Она просто не находила себе места. Особенно, когда проходили положенные 9 месяцев. И по всем Законам Природы она должна была бы рожать. Но рожать-то было нечем – бабка Варвара постаралась! В такие периоды к Людке «приходили» во сне маленькие дети, и это было почти каждую ночь!
Вой...
Каждую ночь, мальчишки, девчонки приходили к ней, они дёргали её за волосы, кричали, плакали, срывали одеяло, их лица иногда были синими, зелеными, кроваво-красными, а иногда они бросали в неё разные предметы. После таких снов Людка всегда просыпалась в холодном бреду, соскакивала с постели, тяжело дыша, обхватывала голову руками и выбегала на улицу, она больше уже не могла заснуть в эту ночь.
Крики...
Особенно она боялась одного маленького парнишку, годика три ему всего было в её снах… Он всегда стоял в стороне, чуть поодаль от всех других детишек и очень внимательно, не моргая, смотрел на Людку, будто пытаясь сейчас ей что-то сказать, что-то такое важное, главное, без чего жизнь Людки просто вообще может не состояться. Он молчал и грустно смотрел на Людку… Но сказать он ей ничего не мог. Видимо, как решила Людка, - он просто не умел говорить…
В такие моменты Людка не могла сдержать слёз… Она плакала во сне, и всё же не могла сдвинуться с места. Её тело тяжелело, наливалось свинцом и, буквально, было сейчас приковано к кровати. Иногда парнишка протягивал к ней свои ручонки и плакал. Людка назвала его Серёжкой. И он откликался на это имя. И вот эта их немая, многозначная, такая грустная от безысходности беседа всегда заканчивалась одним и тем же. Серёжка вытаскивал откуда-то из-за спины свою правую ручонку, - в ней были крепко зажаты "те самые" вязальные спицы…. В этот момент его детское личико было особенно чёрным от горечи, отчаяния и ненависти. (Людка всегда удивлялась, как ребенок может так переживать, будто и не ребенок он вовсе, а прошедший «школу жизни» взрослый человек.) И вот Серёжка сейчас даже с каким-то остервенением втыкал в себя, в своё детское СЕРДЕЧКО эти спицы… потом - по очереди: в живот, в грудь, в руки. Он сильно плакал. И только всё продолжал смотреть на Людку с укоризной в глазах.
Не отрываясь…
...Людка от такого ужаса кричала, орала, потом прямо во сне теряла сознание. Но она ничем не могла ему сейчас помочь. Этот кошмар всегда заканчивался одним и тем же. Серёжка, весь в крови, замирал, его личико успокаивалось, принимало отрешённое выражение. Он что-то шептал Людке. Как бы последние слова прощания. Потом резко, с силой, даже какой-то ненавистью к себе наносил несколько последних, довершающих ударов в лицо, - выкалывал себе глаза…. Этими ужасными, длинными, вязальными спицами… Глаза… Свои голубые, как небо... Глаза… Всё кончено... Его тельце становилось синим-пресиним, как у покойника, выступали чёрные жилы на животе, руках, голове. Черные глазницы продолжали смотреть на Людку ещё какое-то время. Потом кожа Сережки сморщивалась, высыхала прямо на её глазах, и он превращался в пыль. Прах земной… Который тут же подхватывал и уносил куда-то вдаль ветер…
Далеко...
После таких снов Людка плакала всю ночь. Под утро она успокаивалась, убеждая себя: «…Что я одна такая?! Сейчас все бабы аборты делают!.... Дура я, дура!...» Она вновь улыбалась… Но до следующего кошмарного сна….
Если было лето, то Людка пробиралась к Женькиному окну, он жил по соседству, «скреблась» у этого окна несколько минут, не переставая смахивать обеими руками проступающие слёзы. Сон Женьки всегда был чутким. Он просыпался, замечал Людку, выходил к ней и они оба забирались тогда на сеновал. Людка плакала, рассказывала ему, всё что видела, свой страшный сон, потом обнимала его и вот только тогда спокойно засыпала рядом с ним, проведя остаток ночи на его плече или безволосой груди. Женька, конечно же, не спал. Он был сейчас счастлив… На седьмом небе. Он всё и всегда прощал Людке. Но Серёжку ему было очень жалко… Людка рассказала Женьке о своём самом первом аборте, предваряя рассказ словами: «А где мы будем жить? Зачем плодить нищету?! Деньги – где?» И Женька с ней всегда соглашался, потому что любил её, наверное. Но вот пацанёнка ему всё же было очень жаль…
Наконец, они вместе решили узнать у бабки Варвары, куда та дела трупик «Серёжки».
-Куда-куда! Выкинула за огород, к навозным кучам около дороги! Да его собаки утащили или вороны, наверное. Нет его больше. Нет! И всё тут! –Зло ответила им Варвара и захлопнула дверь, словно злая баба-Яга.
...........
И вот однажды тусклым ненастным осенним днём Женька и Людка пришли на указанное старухой место с лопатой и маленьким деревянным крестиком…
У Людки были заплаканные глаза… А её изуродованное такой вот жизнью СЕРДЦЕ страшно ныло…
Женька был просто очень бледный…
КАК СНЕГ…
ХОЛОД ВЕЗДЕ…
И смерть.
..........
Продолжение здесь http://proza.ru/2009/10/26/972
Ник Иванов. 10 июня. 2009 год