Пять патронов, пол пачки сигарет, да бутылка минералки. С таким не хитрым скарбом ушел я в ночь искать свою собаку. Натаскав сухого хвороста, разжег тепло в вырытой кабанами яме, стрельнул в воздух и присел наконец закурить. На душе было погано, но раскисать было нельзя и нельзя было показать жене и сыну, что я потерял контроль над ситуацией иначе было бы еще хуже.
Вспомнив, как однажды сам заблудился ночью на охоте в незнакомом лесу, в организм стало проникать подлое чувство безысходности ситуации. Паника – вот что хуже всего. Сил, снова обойти крича весь лес по кругу, не было вообще. Вымотался в последнее время в доску без сна и отдыха (завел таки себе вторую собаку к старости для души – смешную понтерушку ).
Костер жадно глотал сухие ветки. Дождя этой весной земля еще не видала, однако злаки упорно тянулись вверх – обещая хороший урожай кабанам да колхозам.
С новой затяжкой, стал вспоминать как же все это произошло…
Наскоряк закидав весь бутор в багажник машины, бросив под ноги таксу, мы с сыном поехали на «закрытие» своей охотничьей весны. По дороге надо было забрать еще двоих друзей и прочь из города. Загорелась лампочка бензобака и я свернул на заправку. На таблетке не осталось и десятка литров и я начал шарить по карманам. Деньги забыл дома. Возвращаться не буду – плохая примета, да и солнце уже садится. Надо спешить.
С вальдшнепом в этом году было совсем худо и мы решили в этот раз поехать в новое место.
Скатившись по склону еще одной умершей черной деревеньки, лихо форсировав узкую речку боевой «копейкой», что даже толкать не пришлось, выскочили на противоположный берег старого брода.
Друзья разбрелись по кустам, а мы с сыном пошли на луг, что за лесом-горой, через поле, вдоль рва и ручья до сухого болота. Собака радостно бежит под ногами, птицы поют аки лучший оркестр. Лепота.
Да вроде здесь должен резать угол заветный «Хор-хор». Отдаю сыну ружье, и оставив его под молодой елью, сам с собакой бреду дальше по опушке.
Пройдя метров сто, замечаю еще в ста метрах молодую олениху. Только б собака не учуяла …
Но где там, «Мошка» визжа подхватила запах и погнала ее в лес, смешно отдавая свой звонкий голос.
Собаке во время работы нельзя кричать «Фу!», нельзя кричать и «Нельзя!». К свистку её с детства не приучил, да и не было надобности.
А она, засидевшись дома в межсезонье, с радостью проявляет себя, самоотверженно гонит крупного не знакомого зверя. Охота на оленей у нас только для иностранцев – валюта. Где нам простым смертным.
Кричу «Ко мне!» - ага как же. Ее голос, удаляясь, совсем затих.
Олень это плохо. Оленей она еще не видела и не привыкла к их гону. Потеряться может, - подумал я.
Хоть бы вальдшнеп какой пролетел – стрельнул бы. А с другой стороны тоже нельзя – это ей еще больший азарт придать может. Стою как дурак.
Через пол часа приходит первое волнение. Обычно она возвращается быстро, не поспевая за зверем, Лось бы ушел в болотА, или просто пришиб копытом, но это олень. Он мелкую не боится и уводит ее за собой, особо не торопясь. Плохо дело.
Темнеет. Где-то стреляют. Где-то «хор-хор», но я уже не смотрю в небо, а сверлю глазами глухую стену леса, будто пытаясь увидеть насквозь подобно рентгену.
Еще через час становится по-настоящему страшно за собу. Слабая она у меня на позвоночник – задние ноги отказывали уже один раз. Чуть поднял. Тогда и решено было больше ее на охоту не брать, разве что так прогуляться под ногами. Опять же вальдшнепы. А тут вокруг еще полно браконьерских петель. Не раз доставали мы из них егерских лаек. Да и стрелял кто-то вдали. Вдруг глянулась кому собачка – это у нас запросто.
Жена звонит в слезах (сын уже сообщил ей). «Иди ищи», - говорит где хочешь. И я пошел.
Отдав друзьям свою машину, и отправив сына с ними домой, бреду обратно к делянке.
В голове судорожно путаются мысли, как быть. Ежели к утру не придет, значит точно случилось не доброе. Место для нее не знакомое, до людей десятки километров – куда не иди. Решаю стрелять. Стрелять нужно чаще, а патронов всего пять осталось. Продержаться бы.
Подкинув еще пару поленьев в костер, чтобы самому потом не заблудиться, иду в обход вдоль леса. Кричу, стреляю. Пачка сигарет сразу пустеет. Вот я и бросил курить…
Через несколько часов, когда уже нет надежды ни на друзей, обещавших с утра помочь, ни на себя, не спавшего до этого уже неделю, остается одно – просить бога. И хотя в обычной ситуации нормальный человек никогда бы не стал этого делать - случилась беда ...
Последний патрон разрезает глухую тишину ночи. Где-то, вдали, тревожно заквакал не довольный кукуш. Заныла осторожная выпь.
Эхо унесло выстрел назад с горы в сторону оврага и где-то там, в глубине леса похоронило его, укрыв молодой листвой, уже распустившихся берез.
В наступившей роковой тишине из головы полезли всякие мысли. Тут и недавний разговор с «психологом-ветеринаром», о том, что случится беда – мол не простит такса предательского приобретения второй собаки, и злая обида домашних, что не уберег «дочу». Когда много лет назад, врачи запретили жене иметь второго ребенка, такса сразу стала полноценным членом семьи. И то, что друзья уехали, оставив меня один на один с бедой.
В сердце защемило. И вдруг, слышу позади себя знакомый шорох. Оборачиваюсь – бежит. Голос подать уже не может – сил видно совсем нету. Скулит только. Мокрая вся от ночной росы. Хватаю на руки свою потеряшку. Несу к костру. Пою с руки минералкой. Радости нет предела.
И ничего уже не может испортить это чувство. Ни потерянный, такой важный, первый сыновний вальдшнеп, ни дорога домой, ни боль под лопаткой…
Едва добравшись до постели, уснул, укрывшись с головой одеялом. «Закрылся».
2009 г.