Жил-был мальчик. Пухленький такой, розовощёкий! Имени мальчишки не помню, его за округлость форм все Колобком называли. Вот, говорят, толстые — они добрые. Неправду говорят. Злой мальчуган был, хоть с виду и симпатичный. И то сказать: родители-то его бросили, у деда с бабкой жил. От обиды на родителей, стало быть, решил и он тоже всех бросать. Вот, значит... А чтобы бросаться чем ни попадя, надо власть какую-никакую иметь. Или там деньги. Хорошо бы враз и то и другое. Вот и задумал Колобок свой бизнес завести. Со стартовым капиталом бабка с дедом помогли: по амбару помели, по сусекам поскребли... Пошли у Колобка дела в гору, да только не торопился он должок отдавать: вам, говорит, всё одно помирать скоро — зачем вам деньги? Так и маялись старики на пенсию копеечную, государственную, а Колобок жирел, пух, как на дрожжах. Но мало ему казалось, захотел расширить бизнес. Пригласил в компаньоны одноклассника, вихрастого такого, лопоухого парнишечку. Всё у нас, говорит, поровну будет, только ты уж вложись в дело адекватно. Тот с дуру избушку в элитном лесу продал, деньги Колобку отдал. Кинул его Колобок. Сам ещё толще стал, а одноклассник теперь на болоте с лешими от тоски воет. Вот, значит... Потом с криминальным авторитетом Серым снюхался, замутили они тему то ли контрабандную, то ли контрафактную. Серый считал себя матёрым, да только и его Колобок подставил. Серый опять на нары загремел, а Колобок ещё выше поднялся. Так высоко, что с самим Михал Михалычем (фамилию не скажу, и не проси) ручкаться стал. Михал Михалыч ему и льготы налоговые предоставил, и в депутаты протащил, а Колобок денежки через офшор вывел — да и был таков!
Скоро сказка сказывается, но пока Колобок в гору лез — за сорок перевалило. И захотелось ему, значит, счастья личного. А тут, откуда ни возьмись, как по заказу — девушка! Молоденькая, смешливая такая, наивная! Рыженькая. Она ему: я, говорит, господин Колобок, не такая, я девушка честная. Чтобы там в полюбовницы на ночь или две — ни за что! Вот если, к примеру, официальным браком, то я задумаюсь... Поехала у Колобка крыша на зыбкой любовной почве — женился. Что уж там рыженькая ему по ночам в толстые ушки шептала, как ублажала — не знаю, рядом со свечкой не стоял. Только постепенно переписала она на себя и жилплощадь столичную, и домик на побережье Лукоморском, а там и бизнес целиком к ручкам нежным прибрала. Вот, значит... И зачем ей, спрашивается, нужен теперь старый, толстый и нищий Колобок? Съела его рыженькая, как есть, съела! С потрохами.