Сколько я просил, чтоб меня назвали по имени. Оно же звучное - Максим. Или Макс. И отец понял первый:
- Ма-акс. Посмотри, сколько там уже нагорело.
Смотрел, говорил отцу. А иногда шел, открывал панельку и точно заранее знал, сколько нагорело. Потому что в моей нестриженой голове счетчик тоже был и там уже все было видно заранее. На остановке: автобус никак не идет, а Данька нервно говорит: «Опоздаем - сто пудов». А я прищурюсь на поток машин и успокаиваю:
- Спорим, сейчас придет восьмёра? Если в течение пяти минут придет, да ехать десять... Успеем.
Данька понимал, что это говорится просто так, для успокоения. Они ездили теперь в восьмую школу, они оба перешли туда, потому что школа сильная. А проблем стало, проблем... Потому что здесь учеников тестированием отбирали. Теперь встраивайся, как хочешь. По инглишу огромные переводы, по общухе рефераты, по МХК вообще... Но тут подошла именно восьмёра и я щелкнул пальцами - «Хоба!» Сам не понял, как это получилось. И вбегая в раздевалку, успевая все сдать уже со звонком, я довольно бормотал «хоба!» И на физре тоже - перепрыгнув коня и - «хоба».
Вот и прозвали - Хоба. Сам виноват.
На информатике «Воmberman», тучный добрый препод, сказал так:
- Господа! Все сосредоточились и сказали мне, кто не хочет включать комп и работать на уроке.
Это он юморил. Попробуй скажи ему «не хочу». Ребята скромно помалкивали, у них комп не был членом семьи. Но я уже прошел некоторую информатику с отцом и сидел для мебели, тут же сказал свое вечное «Я».
- Почему, господин Хоботов?
- Потому что вирусная атака. Если у нас ни Доктора Вэба, ни Касперского, то лучше не врубать...
- А откуда вы знаете?
- В новостях сказали, когда завтракал.
- Очхор, господин Хоботов. Вот мы и займемся сегодня вирусами. Или вы хотите писать программы?
- Не, не очень, - ответил Воmberman`у нестройный разнобой класса.
Они уж было обрадовались, что не будет информатики. Но Воmberman их просто провоцировал. Помните такую детскую игру-взрывалку. Подложишь бомбу - а чудищу ничего, за стеной спрятался. А надо так подложить, чтобы чудищу был каюк.
Данька до сих пор эту игру любит. Я было увлекся Синдикатами, а Данька все взрывает. Причем приходит и садится на целый день.
Я ему:
-Да пойдем к ребятам, что дома париться!
Потому что комп - член семьи. Пообщался - и пошел дальше по делам.
А Данька:
- Ты иди, я посижу...
Очень умно. Я начинал отсиживать, потом меня начинало все бесить и я уходил, хлопнув дверью. Отец приходит - Данька сидит, взрывает. Получается - я плохой.
У меня, конечно, вечером свое время есть, два часа. Поиграть в Синдикат? Не получится завоевание - пульнуть настольной лампой. Так сладко оружие выбирать себе: пистол (быстро бегать), с минеганами - тяжело бегать даже с третьей ногой, винтовка, лазер, персвейдотрон (людей присваивать)... Бегут вражеские агенты, музыка тревожная. Отец морщится.
- Пап, ты никогда не играл в Синдикат?
- Играл.
И молчит. Отец у меня работает конструктором в мебельном концерне, чертит на компе. Серьезная работка.
- Чего же ты морщишься?
- А так. Взяли программиста нового у нас. Так он, вместо того, чтоб программщиной заниматься, сидит и рубится в «Синдикат», «Лару Крофт». Да еще после работы - курит и рубится.
Синдикат становится скучным. Внутри тоскливое чувство – реферат!
- Папа, что такое «социальные возможности человека»? – спрашиваю.
- Словарь посмотри.
- Да там... Мне б сообщение...
Папа в старых джинсах и свитере, вольготно живущий в кресле с бокалом чая и толстым романом, поднимает брови.
- Спроси у Яндекса.
- Да я не знаю как.
- Брось. Тебе уже двенадцать лет. Открывай поиск и пошел.
И я давай шарить. Биология, медицина. Химия, физика, труд. Ага! Пакты и свободы. Весь вспотел уже! А тут мама: «Долго я буду ждать? Идите быстрей ужинать, у меня сегодня бассейн».
- Пап, а пакты имеют отношение?
- А предмет какой? История?
- Да нет, общуха... Обществознание.
- Имеют. Быстрей давай, а то нагорит мне тут по дневному трафику.
- Я сейчас... Вот, вот... Потом склею... И...
И нажал на печать.
-Хоба, - сказал отец, - реферацци.
Он всегда так слова выворачивал.
Я человек медленный, не люблю напрягаться. Но тут меня прижало, и я был вынужден. А вдруг отец теперь думает, что я такой же дурак, как и тот, что рубится в «Лару Крофт»?
Когда мы дружно склонились над тарелками, мама с гордостью погладила нас по загривкам. Я давно не стригся, папан тоже, и белесые нестриженые копны у обоих отросли уже до плеч.
- Ма-акс, - пропела мама, - не пора ли тебе...
- Нет, - сказал я, - нас не ругают за волосы. У нас крутая школа. Наш Воmberman ходит с вот таким хвостом.
- А за что ругают? - некстати спросила мама.
- Да ясно за что.
- У тебя сколько неудов?
- Два. - И очень пожалел о сказанном!
- Иван, ты слышишь? Помоги ребенку.
- В чем? Доесть его котлеты?
- Иван... - Мама - эмоционально сорвала фартук. Короткая стрижечка тут же встала дыбом. Глаза засверкали. Смешная.
- Тебе объяснить, что такое кандидат? Его вышвырнут после первой же четверти.
- Могу под партой сидеть и подсказывать.
- Не паясничай.
И мама гордо пошла звонить подруге с ТВ и говорить, в какой тупик зашло образование. Говоря по телефону, она пристально смотрела в зеркальце, поправляла волосы и красила губы. Им все видно было в зеркало. Только зачем она красится, если в бассейне все равно смывать?
- Хоба, - сказал отец. - Это феминизм.
- Чего?
- Феминизм - это свобода срывания фартука. Какой предмет идет хуже всего?
- Инглиш.
- Ну что. Видимо, ты не хочешь поехать в английский город Ноттингем.
- А чего там хорошего? - я доел котлеты, сожалея о том, что их всего две.
- Там есть старинные замки, где можно отрываться. Я знаешь как учил? Куда ни гляну - сразу это и перевожу. Листья - желтые, еллоу. Боишься - ай эм дисмей ... - Папа никогда так много не говорил. - И потом - от компа научился. Поневоле приходится знать английский, программщина на нем...
- Пап, нам задают много тысяч переводить. В старой школе я мог спокойно записать твой перевод и пересказать по смыслу. А здесь требуют не учебник, а газету - Morning Star. Где ее продают?
- Ее у нас продают на почтамте. Раз в неделю с утра.
- Так я учусь с утра. Причем опаздываю.
Мама потрезвонила, прошуршала пакетами и ушла в бассейн. Мужчины остались один на один с проблемой. Папа с сожалением посмотрел на свое кресло, на роман, валявшийся лицом вниз. Его сын как будто не был тупым. Но эта новая школа, зачем все это? Милана Кундеру дали на неделю. Но если мальчонка уцепится, он потом еще себя покажет. Ему надо уцепиться.
- Ма-акс. Ты картинки сканировал?
- Сто пудов.
- Теперь текст.
Мы вместе сосканировали кусок из папиной английской книги. Что-то американское, про человека, растившего детей без матери. А еще у него был китаец, который готовил есть... Странный дядька Стейнбек. Включили переводчик, Мэджик Гуди. Плохо, но перевели. Отдельные слова оставались. Но если на двух страницах не хватает десятка слов, это еще не так ужасно. «Он меня не бросил, - догадался вдруг я. - Ему это очень даже влом, но он не бросил». И заторопился. Распечатывал прямо с пропусками!
- Ты не очень с этим гусем, - сказал папа, - не злоупотребляй. А то вызывает привыкание. Это на пожарный случай.
Ночью я проснулся. Папу вызвала междугородка. Он сидел спиной и говорил, а за его плечом на компе была картинка: девушка сидит за компом и печатает. Сонный, прошел я мимо на кухню, потом обратно. Девушка уже лежала на широкой кровати, завернувшись в одеяло. Я ничего не понял и тоже завернулся в одеяло. Во сне мне приснилась эта комната... Обои на стене были в виде окна, а там не город в огнях, а спуск к озеру. Хотелось выйти. Хотелось походить по квартире...
Утром я про это спросил, а папа улыбнулся:
- Установили камеру. Круглые сутки камера ее показывает.
- Зачем? - ужаснулся Макс. - Она что, знаменитость?
- Нет, она просто журналистка.
- А когда ее нет?
- Когда нет, комната пустая. Адрес в моих закладках: нажмешь туда, где Pamela’s room.
Я что есть духу побежал в школу. Даньки на остановке не было. Около школы он увидал препу по обществознанию. И у него мелькнуло в голове - надо отдать. Вынул быстренько свой реферат и ей протянул. Та взглянула с улыбкой: «Я срочно уезжаю, Хоботов, но это тебе зачту».
«Хоба»! – я даже слегка подпрыгнул.
На английском произошла паника. Препа отменила самостоятельную и предложила после опроса «побеседовать». Я очень не хотел, чтоб до меня не дошли, все-таки фамилия в конце. Но англичанка, гордая сухая миссис в джинсе обратилась и ко мне, имею ли я... хобби. Класс слегка захихикал, трактуя слово как в анекдоте.
- I like computer, - забормотал я, как дурак.
- Du you like Games?
- Any years ago. I like Magic Goody now... А little...
Миссис Алина Петровна взяла мою тетрадь и прочитала несколько предложений. А это же была вырезка компьютерной распечатки! Видно, что не я писал!
- It is not your hobby, Хоботов. Стейнбек is heavy rater...
Она отреагировала с улыбкой! Черт, она не считала, что позорно? Ну, не Карлсона же мне переводить! Алина Петровна сделала пометку в журнале и повторила, что ждет переводы из Morning Star от половины группы, но Хоботову она текст зачтет в виде исключения, потому что уважает Стейнбека. И уважает самостоятельных людей.
Впервые за последние два месяца заносчивый гуманитарный класс посмотрел на меня с интересом. Да-а, тут не котировались драки в туалете и «динамки», которые бьют током. Тут все не так, и девчонок почти двадцать человек, а пацанов всего десять. И никто не курит. Записка: «I like Magic Goody too. Е-mail...» Кто написал? Я пострелял глазами, но увы, лица были у всех деловые.
Вот это день! Жаль, Даньки не было в школе, а то бы стал свидетелем такого события!
- Алло, Даня? Ты что в школе не был? Деньгу не сдал.
- Ни к чему, Хоба. Меня берут в старую школу, обратно. Двойки...
- Да забей ты, Данька. Мне отец подсказал одну штуку... И вообще, как я буду один?
- Ну, я буду приходить к тебе. В игры поиграем...
-
Тут я рухнул в отцово кресло и понял, что меня уже не бесит это «Хоба». Да я забил, это ерунда вообще. Жалко Даньку, с первого класса вместе. Тормоз, но все же друг.
Потом явздохнул и открыл room. Хоба, она здесь! Памела печатала на компе. Она не была красивой девушкой, нет. Очень короткая стрижка, а с висков оставлены длинные пряди, мама говорит, это стильно. Голову наклонила - лица не видно. Узкоглазая она, что ли? Пошла в сторону, курить. Свет падает ближе к подбородку, губы пухлые, пальцы длинные такие. Брюки смешные, из заплаток. Недолго покурила. При затяжке ужасно впалые щеки. Классная Памела! Надо написать ей об этом - по-английски. Ушла. Кошка сидит на кровати. Надо спросить, как зовут кошку.