Юный кубинец: небольшой, стройный. Гитарист и танцовщик. Подошёл ко мне в кафе El Paso и сказал им по-испански, что я похожа на Алисию Алонсо. Лестный комплимент, ибо эта легендарная балерина является гордостью Испании и Кубы.
Я не думаю, что я настолько совершенна, однако его слова вызвали у меня симпатию, и я рукой указала ему на место за столиком напротив себя. Я как раз закончила ранний ужин. Он улыбнулся и сел: “Hela-Hola, – ответила я на его приветствие – Hab late ingles? Mi espanol es pequeno”
Хотя я приехала на Costa del Sol с некоторым запасом испанского, но декада, проведённая в Нью-Йорке, приучила меня чувствовать комфортно именно в английском.
– creo que podemos entendernos sin aynda de interprete – у него было чувство юмора. Для скромного юноши вдали от родины флирт с иностранкой старше его... – это было игриво и мело, хотя я заметила, что он застенчив. Его английский был немного лучше моего испанского, так что мы говорили на глобальном языке влечения. Белозубая улыбка и гладкая смуглая кожа моего нового приятеля располагали. Постепенно я узнала, что он в Испании на практике в Театральной студии. На Кубе у него остались мать и сестра.
Заказав коктейль с добавкой рома – “лучший, с Кубы”, сказал Хулио (так звали моего юного друга) – мы болтали в течение часа, как старые знакомые. Он принёс гитару от музыкантов на небольшой сцене и сыграл мне песню о Чегеваре. Потом перефразировал танго “Сеньорита” на Татьяниту, дал музыкантам записку, и мы танцевали под его медленную, но порывистую мелодию. Хулио был скорее джентльменом, деликатным и ненавязчивым, однако я чувствовала вибрацию его крови.
Солнце садилось, и мы вышли на пляж поймать последние краснеющие лучи. Я предложила искупаться. Пляж Малаги уже опустел, и Хулио быстро скинул джинсы и T-shirt. Я тоже была в джинсах, а верх купальника служил мне майкой. Так что мне не представляло труда последовать его примеру.
Мягкая вода охладила мою кожу, горячую от коктейля и желания, исходящего от Хулио.
Это малосвойственно мне – возбуждаться от присутствия едва знакомого человека, независимо от его возраста или пола. Но этот сложенный как Адонис юноша – узкобёдрый с рельефными мышцами, был столь открыт и непосредственен, что его настроение передалось мне.
– Mirame, toca, – сказал он мне, указывая на свои облегающие плавки. Небольшая, но крепкая плоть пульсировала жизнью. Это было в моём вкусе. Мы осуществили любовь в солёной и сладкой воде, соединившись в одно. Волны перекатывались через наши плечи, и ступни врезались в песок морского дна. Его семя смешалось с пеной моря. Было уже темно, после быстрых сумерек стали мерцать звёзды.
Хулио проводил меня в отель, но я не пригласила его. Хотелось переварить это неожиданное приключение. Я думала о нём в одиночестве, и я знала, что он думал обо мне также. Теперь нас соединила невидимая нить.
Наутро я поднялась с солнцем, и ощущение счастья не покидало меня. Я чувствовала страстные токи Хулио везде. Они застигали меня внезапно в ванной. где я принимала душ; за завтраком, когда я спустилась в ресторан; на балконе моего номера, куда я вышла почитать последние новости. Свежий воздух моря позвал меня наружу. Я вышла из отеля и свернула на узкую улочку, чтобы купить всякие мелочи, но и там Хулио не оставлял меня.
Я едва сдерживалась, чтобы не вскрикивать, когда острое воспоминание о вчерашнем вечере наполняло теплом мои чресла. Девушки и юноши – эти чувственные создания Испании, посматривали на мои открытые, тронутые солнцем руки, на мою расклешённую шёлковую юбку, всю в цветах, легко поддающуюся порывам утреннего бриза; на мои быстрые ноги в гладиаторских сандалиях и мои совсем короткие выгоревшие волосы, прикрытые широкополой соломенной шляпой, небрежно надвинутой набок. Сквозь дымчатые очки, с которыми я не расставалась в Малаге, они заглядывали в голубые глаза, и я видела, что они пошли бы куда я захочу. Я не сделала этого, боясь нарушить магию хрупкой связи с Хулио.
Однако я не могу сказать. что эта молодёжь Малаги оставляла меня равнодушной. Хулио своей страстью дал мне опасную власть. Власть, которую знает пума, пантера.
Мне определённо надо было увидеть его немедленно. Номер мобильника Хулио остался у меня в комнате. Быстро закончив с покупками, я поспешила в отель. Портье остановил меня и сказал, что меня ждут. Подтянутая фигура Хулио поднялась с кресла в фойе. Он вручил мне красную розу. Мы обнялись и взяли лифт наверх. В номере я предложила ему прохладительных напитков из холодильника, и мы забрались в двухместный гамак на балконе. Отклик наших тел не заставил себя долго ждать. Перебросившись несколькими фразами, мы слились в жадном поцелуе. Я слыхала, что французы могут целоваться целый час – у нас это отняло не меньше времени. Я ощущала себя снова подростком, захлёбывающимся волнами невероятного блаженства.
Хулио не был умелым любовником – я подсказывала ему, что делать, где найти мои эрогенные зоны. Подозреваю. что он был девственником, который до меня успел, наверное, перехватить два-три поцелуя там и сям. Я была его prima. И назавтра, и после он был готов к осуществлению любви. Он никогда не форсировал события. Ждал, когда я буду готова. Его вопросы были наивны и говорили о чистоте души. Его кротость подстёгивала меня, и я раскрывала свою грудь его жгучему взгляду. Она как раз умещалась на его ладони, когда он подносил мой сосок к свои пухлым губам.
– Yo te quiero, Corazon, – повторял он.
– Yo tambien, amor, – отвечала я.