Ну, наконец-то лето! И каждый хочет, если не к морю, хотя бы к реке или на речке. У каждого в своё детство была не просто речка или река, а реченька. И у меня была. И у Вас была…
А у некоторых, она до сих пор осталось, сохранилось в памяти и наяву. У Иона Крянгэ, классика румынской литературы, ну и молдавской тоже, ибо они, одни и те же, в воспоминания детства найдём и речку, и украденные черешни и потоптанную коноплю, всё что угодно. Даже историю моего коня…
Однако не буду заходить сразу в глубь. Хотя всем нравятся первые черешни. Особенно мальчуганам. В детстве и я был таким. Но, не имел друга, которого бы звали Ион, и тетю Мэриоара, чтобы зайти в дом – будто за Ионом, позвать его купаться. У меня была только Тана. Тётю Таню я так звал. Воспроизведя её же выражения в детстве, когда задумала вернуться домой из еврейского базара, куда дед Василе взял её, чтобы ребенок следил за шкурами и за овечьей шерсти. Однако это было давно и уже нет в помине еврейской ярмарки да села с евреями. Остались только коренные молдаване у берега реки. А село называется Вадул Рашков, рядом Сокол. Найдете там и Бурсук и Кот и Салчия, что угодно. Замечу с самого начала, что Кот не имеет ничего общего с семейством кошачьих. Это всего лишь локоть вернее не локоть руки, а реки. Днестр там делает такой поворот. А Салчия эта ива! Была ива, и нету ивы! Так жаловался, по моему, один лирический литературный герой другого Иона. Вроде уже наших времён и приютившийся в Москву, а не где ни будь на Вологде или Волге.
А я всё же хочу вернуться к воспоминаниях Иона Крянгэ, чтобы начать главу зарисовок и эссе о любимых именах и не только, вошедшие или входящие в другой мой Большой Том. Было дело летом, когда у каждой крестьянке скапливаются много дел на голову. Словом, дел невпроворот, и каждое торопит, потому что не за горами Фэлтиченская ярмарка, а что такое ярмарка, вы знаете сами. Если не знаете, не беда. Из моих уст узнаете. Или из уст Хумулештского сказочника. Скорее всего из его, ибо лучше не передать тот образ жизни и колорит. И так. В один из жарких летних дней поднимает меня мама как никогда рано и говорит задушевно:
- Ионикэ, сыночек! Видишь, какие дела: отец в поле косит – овес сыпаться начал, а я совсем с ног сбилась. Ты уж потерпи сегодня, останься со мной, помоги маме. Намотай пряжу на цевки, за маленьким пригляди, а я привезу тебе из Фэлтичен шляпу с лентой и кожаный пояс широкий с узорами, помнишь, тот, что как на тебя шит…
- Ладно, - говорю, мама. Ладно.
А что у меня на уме – это я один знаю.
Думайте, как хотите, а у меня в голове всегда роились приключения всякие и девки. По праздникам, в летние славные дни, какая благодать была рассыпаться всем по полям, по холмам и долинам, по луговым поймам и зеленым перелескам и поисках иван-чая, шалфея, цветов липы и пахучего донника, которым пересыпают белизну бельевую, диких маслин, на которых, высушив их, разводят желтую краску, - словом, как в песне поется:
Брось меня Господь, среди лип –
Я к девчонкам бы прилип!
Короче говоря, я от них ни на шаг: где их восемь, там и я – милости просим!.. Как петух среди курей. И вот тут я слышу: мне детку качать. Не могу выразить, до чего мне стало тошно – опять всё на меня! И угораздило же родиться старшим! Но что делать, сижу, раз мама просила. Да ещё как нарочно денек выдался безоблачный, погожий, жаркий – вон куры, и те в пыли купаются!
Короче наш Ион терпел он, терпел – да и дернул на пруд, на речку. Для одних речкой детства была Куболта и Рэут и Днестр и…
Тем временем, его мама, обнаружив, что его нет вышла из дому в саду ищет, а его нет.
- Ион! – кричит, и все громче да громче: - Ион!
А Иона черт носит куда. Тогда, сообразив, где искать его мама подкрадывается к пруду, к речке или реченьке. А там Ион ныряет один раз, три раза подряд: за отца, за сына и за духа святого; и за аминь – на закуску. А там лег набок и тихонько к берегу гребет, любоваться украдкой, как играет вода со стройными ножками девушек, белящих холсты у плотины. Краше этого зрелища, думаю, ничего быть не может!
А из-за дамбы, смотрела на все это его бедная мама. Солнце к тому времени перевалило за полдень и казалось бы, пора и желудку напомнить о себе, но Ион забыл обо всем на свете, радуясь тем, что живет. А долготерпение мамино хоть и не знало границ, однако и оно иссякло: покуда он, как видно было, за девушками подглядывал. И мама неслышно подкралась к берегу и кончиками пальцев свернула всю его одежду и, уже не таясь, в сердцах крикнула ему:
- Придешь еще домой, бродяга, когда тебя голод прихватит! Тогда поговорим! И ушла, оставив Иона нагишом.
- Что делать? На этом ставить конец, спустить куртину? Да нет же! С этого начать надо. Вход. Парадный вход в другой Большой Том, что я и делаю.
Первопроходцам льготный вход!
Известный молдавский художник, автор нового направления в искусстве - портрета-маски Глебус Саинчук в свои 90 лет стал тринадцатым Доктором Honoris Causa Академии наук Молдовы.
Он для меня вроде первый проходящий в другой Большой том во льготно.Его я давно приметил. А отмечать стал лишь 14 августа 2003 года, когда вышла первая зарисовка о нем. Причем не просто о художнике Глебе, а Глебусе Саинчук, с его мириадой портретов, масок и многое другое, что накапливается у настоящего художника за долгие года.
«Художественные произведения, выполненные маэстро Саинчуком, стали антропологичными - без них не может быть воспринята во всей полноте молдавская культура. Оригинальность стиля Глебуса Саинчука выделяет его как одного из самых необычных из наших портретистов», - заявил президент АН Молдовы Георгий Дука. Ему бы не заявить и не добавить!
«Портреты, шаржи и маски, выполненные им, передают внутренний мир человека, а также отношение художника к своим персонажам», - добавил Дука, подчеркнув, что талант маэстро Саинчука стал своеобразной визитной карточкой национального искусства.
Народный артист Глебус Саинчук родился 19 июня 1919 года в Кишиневе. Замечательно как-то получается! У него три 19 цифр!
И он не переселился в этот "проклятый город" по одним словам А. С. Пушкина, а именно родился в нем. Широко известна в мире его коллекция портретов-масок из папье-маше. Кроме того, высокой оценки критиков удостоены его графические работы, для которых характерны безусловное художественное мастерство и тонкий юмор.
Юмора действительно у 90 летнего художника хватает. А имя у него старое русское. Но, только ему, что-то в один миг не нравилось и добавил латинское окончание "ус". Так что, с "ус" или без уса маестро четко следует значению своего имени, то есть: он тот, "который следует во всём Богу". Это только значение его имени, а его творчество - целая ещё не изученная лаборатория для критиков, искуствоведов и т.д. Может быть и для меня тоже.
На очередной, одной из воскресных встреч в творческом ателье Влад Иовицэ. Участники по очередно читают свои тексты. Пришел черед Сильвии, будет потом мой, Елены, Екатерины... Все читают с юмором или без, но обязательно с интригой и даже, иногда с чередой убийств или отравлений своих литературных героев.