Блюз как исповедь,
музыка души и воспоминаний...
Я так давно не возвращался в этот старый город. Город, который помнил моё беззаботное детство, порывистую юность, бесшабашную молодость. И вот спустя столько лет я здесь. Иду поздней ночью по дороге своих воспоминаний, ноги сами собой ведут в старый, заброшенный квартал, куда не забредёт хорошо одетый прохожий. В тупике маленькой улочки до сих пор стоит каменный приземистый дом, в подвале которого расположен небольшой бар «Ночь блюза».
Запах дешёвых сигар въелся в стены, барная стойка отшлифована тысячами локтей побывавших здесь посетителей. Небольшая сцена. Несколько столиков, посетителей не так уж много. За стойкой бара тот же неразговорчивый бармен, но как он стар! Сцена не пуста. В полумраке, на высоком стуле сидит хрупкая женщина, в тонких нервных пальцах длинная сигарета, она медленно выдохнула дым, и замерла, словно увидела в кольцах дыма призраков воспоминаний. Откинув назад волосы, и окинув взглядом зал, она тихо сказала:
-Мне не о чем жалеть. Я стремилась покинуть этот город ни один раз, убегала, возвращалась, но где бы я не была, мне всегда вспоминался этот бар, эта сцена, и этот блюз. Уже, наверно, нет никого, кто вспомнит выступления крошки Голди. Когда-то, давным-давно, её голос заставлял плакать посетителей этого бара…
Голос совершенно не подходил её телосложению: низковатый, с лёгкой хрипотцой.
-На этой сцене я научилась летать, научилась петь и плакать. Я сегодня долго бродила по городу, ничего нет нового. Нет ничего плохого, нет ничего хорошего. Всё стало серым, выцвевшим. Исчезли знакомые лица, а значит и город теперь мне чужой…Я стремилась вернуться сюда, мне так хотелось вернуть забытую чистоту ощущений!
Саксофон был очень грустным… Рояль подхватил его настроение. Блюз…Песня тихо льётся по прокуренному залу, среди резких голосов подвыпивших посетителей. Её глаза выражают такую грусть, словно песня рассказывает о её личных переживаниях в этом прокуренном мирке, где чаще услышишь грубые и похабные слова, где люди не понимают шуток, а смеются лишь над человеческими трагедиями…Голос постепенно захватывает посетителей бара, наступает тишина. Женщина поёт так, что никто не может сдержать слёз, чистых и искренних как в далёком детстве. Пока она пела, к ним вернулась на мгновение способность чувствовать душой, и возможность заглянуть в то хорошее время. Блюз растворился в тишине. Каждый думал о своём.
-Спасибо вам, что выслушали меня, я вижу ваши слёзы, вы смогли вернуть крошке Голди утерянное чувство живых эмоций. Мне пора. Я навсегда прощаюсь с этим баром и этим городом…
Она закурила новую сигарету, и медленно пошла к выходу, накидывая на плечи пальто. Я подошел к ней, помог одеться. На улицу мы вышли вдвоём, с неба начал сыпать легкий снежок. Мы долго шли молча, держась за руки. Я был рад, что моя жена, моя крошка Голди, всё-таки нашла в себе силы начать всё сначала…