Связист прошел по темному коридору в направлении комнаты, где хранились радиостанции. Офицеры следовали за ним. Один из них задержался напротив первой открытой комнаты справа, где хранился всякий хлам, в виде запчастей от армейских кроватей вперемешку с матрасами и подушками. В довершение картины посередине стоял синий металлический сейф, а сверху лежал бесхозный спальный мешок камуфлированного цвета. Вот он то и привлек внимание подполковника, офицер, улучив момент, когда за ним никто не наблюдал, прошмыгнул внутрь. И тут же выскочил как ошпаренный, блохи не дремали. Раздосадованный неудачей он вошел в комнату связи со словами.
- Как вы тут живете, у вас же блохи на каждом шагу.
- Вот так и живем. У нас полное взаимопонимание, своих они не кусают, только приезжих.
Парировал связист.
- А на каком канале вы стоите?
- На пятом, а что?
- Мы на четвертом.
- Так на нем вся трасса стоит и что из того?
- Наш позывной «Ольха», мы из ГАИ Иваново в Городке стоим.
- Тю, так вы Мишкины соседи. Значится через вас будем взаимодействие налаживать. Тогда ясно, вызовем вечером вашу «Ольху» и всё наладим.
На том, как говорится, и разошлись. Гаишники вместе с Мишаней сели в зеленый «уазик» и отправились восвояси. Правда, перед отъездом Миша соизволил пригласить связиста и его друзей в баньку. На что связист ответил, что подумает.
Спустя минут десять после отъезда связист настроил радиостанции на четвертый канал и услышал в радиоэфире нежный женский голос – «Ольха» кого-то вызывала. Да уж, повезло ивановцам, подумал он. А затем, представив, голодные до баб лица своих омоновцев, понял, что секс в эфире неизбежен. Выдержав минутную паузу, он глубоко вздохнул и начал вызывать.
- «Ольха, Ольха»! Я, Алдан, прием!
После его слов «Ольха» замолчала минут на десять, в течение которых он беспрерывно её вызывал. Наконец она разродилась ответом.
- На связи «Ольха»!
- Здравствуйте девушка, я – «Алдан». Как связь проходит?
После этих слов «Ольха» замолчала до конца командировки, уйдя на запасные частоты. Не иначе испугалась. Вот к такому неутешительному выводу пришел офицер, потому что гаишники ивановские в оставшиеся два осенних месяца больше взаимодействовать не приезжали.
Впрочем, на следующий день в сводный отряд с рабочим визитом пожаловало руководство подразделения. Прибыл командир ОМОНа и начальник штаба с большой земли. Посему поводу было проведено рабочее собрание всех живых и здоровых, да и больных тоже. Больных к тому моменту было не особо много. Связист и Муха Гаужаев продолжали мучиться с ногами. Несмотря на прошедшие с момента травм почти два месяца болячки не хотели заживать. Они затягивались корочкой и продолжали гнить. Оба сотрудника раз в три дня обдирали сухую коросту и костерили доктора почем свет за его таблетки, а вернее их полнейшее отсутствие. Но при этом стоически продолжали тащить службу.
Здешний климат явно не способствовал скорейшему ранозаживлению, так как сырость с утра стояла неимоверная. Тем паче, что Мухаммеду поблажек от приехавшего дядьки ждать не следовало. А связисту, после того как он упал ночью в смотровую яму, никто и не верил, что у него что-то серьезно. И хотя он сделал снимок в амбулатории Городка, подтвердивший, что у него треснула кость, сие роли не играло. Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть».
Был ещё один тяжелобольной, но о нем разговор особый. Ибо болезнь его началась тоже месяца два назад, ещё в Новогрозном. Больным был Русик Тохов, звание его было прапорщик, роста он был под метр восемьдесят, телосложения нормального, волосы прямые, темные.
Аккурат месяца два назад, где – то в июне, за неделю с небольшим до переезда в Городок свободные от службы омоновцы решили прокатиться на рыбалку. А заодно и помыть в ближайшем водоеме БТР. По приезду к водоему, озеро то было или речка, наука о сим умалчивает, сотрудники сначала посовещались. На небольшом совещании было решено, что для начала неплохо было бы оглушить местную рыбу, дабы разнообразить обеденный рацион, а потом купаться.
Сказано-сделано. Швырнули парочку гранат в воду, да ещё кто-то сгоряча с подствольника долбанул. Эффект, правда, оказался нулевой. На поверхность всплыли только лягушки с порванными животами. Да ещё одного бойца с брони взрывной волной сдуло. Кого? Понятное дело – Русика. Ибо он один среди всей братии замешкался. Шваркнулся хлопец спиной об землю, хорошо не убился. На базе, когда вернулись, понятное дело молчок. Товарищ то с виду живой, только ходит чуток бочком, да рукой правой плохо работает. А так с виду ничего, в наряде стоять может.
О происшествии на рыбалке у него связист вызнал, когда затащил к себе в каптерку, да лечить пытался. Русик поначалу отбрыкивался, но офицер ему аргументировано доказал, что он, дескать, не таких коней в строй ставил. Разложил парня на орловской шконке, задрал майку. А там синячина на всю спину. Вот тебе и раз.
- Ну, ничего, это дело поправимое. Будем тебя править.
- А может не стоит.
В последний раз взмолился боец.
- Стоит, Русик, стоит. Родине защитники нужны, а не инвалиды.
После чего обильно оросив спину больного спиртом, связист полчаса с толком и расстановкой мял и массировал больное место. Проверяя при этом целы ли кости и хрящики позвоночника и поясницы. Русик поначалу чуть не выл от процедуры, а потом как ни странно успокоился. Ближе к концу экзекуции связист просто водил руками над пациентом, производя замысловатые пасы, бормоча при этом под нос какие то фразы.
- Чуешь ли ты тепло?
Спросил он у омоновца.
- Да, чую.
- Хорошо, я сейчас досчитаю до трех, и ты заснешь на полчаса. Потом встанешь, и рука болеть не будет. Раз, два, три.
На счете «три» омоновец закрыл глаза и монотонно засопел.
- Оба – на. Что это было командир?
Поинтересовался белобрысый Орел.
- Да так. Ничего особенного. Сеанс боевой магии или гипноза по-научному.
Ответил офицер и вышел на улицу покурить.
Полчаса спустя зашедший в каптерку Валера Нохча увидел, как Русик бодренько встал и, размахивая обеими руками, как ни в чем не бывало, отправился к себе в кубрик. Так он проходил до вечера. Пока перед сном у него не спросил кто-то из соседей по комнате.
- Что, братан, рука прошла?
Вот тут парня как подменили. На следующее утро у него на лице было такое жалостливое выражение, что первый встречный ему бы запросто деньги отдал на операцию, на пиво или ещё на что-нибудь. Так он и ходил почти два месяца с прижатой к груди правой рукой.
Вот и сейчас при приезде высших чинов связист обратился к руководству с просьбой отправить «больного» денька на два-три домой на побывку. Дескать, дом он огромное психологическое воздействие может на пациента оказать. Глядишь, и «косить»перестанет.
На что Алим – командир ОМОНа парировал.
- Нам его рука до лампочки. В наряде по охране он стоять может.
- А если он выстрелить не сумеет.
- Ничего, зато «караул» вовремя прокричит.
Ну, раз начальство сказало, будем ставить его в наряд. Рассудил связист и включил Русика в список постовых и патрульных по охране здания. Для начала поставил во вторую смену с ноля часов и до трех ночи.
Народ к тому времени недовольно гудел в хаттабовской угловой комнате. Начальник штаба – Заур, бывший военный летчик, в принципе неплохой офицер, пытался настроить личный состав на дальнейшую работу. Только получалось у него это как-то не очень. Ибо народ требовал оплату сверхурочных, деньги за риск и прочее такое. Заур же, знай себе, твердил, что руководство нефтяников согласно только на тысячу рублей, максимум на полторы, в месяц. На что ему фигурально толпой объясняли, что за такие шиши пускай сам охраняет.
Заур терпеливо продолжал гнуть свое, не обращая внимания на замечания и выкрики. Появление командира разом остудило горячие головы.
- Ну, что сынки, как живете? Вижу разожрались на казенных харчах. У водителей хари такие, что в окошко «Уазика» не влазят. А ездить то надо.
- Товарищ полковник, а как же деньги?
Попытался вставить кто-то из наших водителей, кажется Беслан Бегиев.
- Какие деньги? Их и нет давно, в автоматах просадили в Монте-карло.
То ли в шутку, то ли в серьез ответил полковник. И все неожиданно рассмеялись.
Выдержав минутную паузу, командир жестом успокоил сидевших.
- Значит так, послезавтра выезжает группа Пономарева, затем Амур, а дальше разберемся. Ездить будете по десять дней. Готовьте припасы и оружие, все свободны.