Стаял снег. Доценту весной всегда бывало грустно. Он так любил свою науку, так пламенел под ее влиянием и хотел этим заразить окружающих. Но в окружающих природа все-таки почему-то брала свое. И весной студенты были особенно не внимательны, отвлечены, и, совершенно того не скрывая, каждый думал о своем, глядя куда угодно, только не на доску. В процессе вывода очередной формулы, доцент на время углублялся в свои мысли и сам не замечал аудитории. Но потом он оборачивался, приходил в себя и понимал, что его никто не слушает, что никому нет дела ни до его стройных выводов, ни до науки в целом. И ему становилось так печально и тоскливо, что сами собой опускались руки. И он, столь умный и знающий преподаватель, терялся в догадках, как же привлечь внимание этих бестолковых, неотесанных юнцов. Он что-то мямлил себе под нос, бессильно разводил руками и вообще выглядел довольно жалко. И потом после лекции ходил задумчивый и обиженный – ведь так тяжело быть доцентом, особенно весной.
10.11.01