Я песне отдал все сполна Энциклопедия моей жизни Ч

БОРИС ГЕНЬБА






Я ПЕСНЕ ОТДАЛ ВСЁ СПОЛНА


Энциклопедия моей жизни
















Геньба Борис Васильевич.
Г 00  Я песне отдал всё сполна. \ Энциклопедия моей жизни.
Роман. – Воронеж: ОАО Издательско-полиграфическая фирма
«Воронеж» 2009, -- 543 с. с иллюстр. (фото, ноты)

ISBN 0-00000-000-0

В настоящее издание россошанского самобытного поэта, из-
вестного в Черноземье композитора-песенника Бориса Геньбы,
вошли воспоминания, очерки и песни, относящиеся к разным
периодам его творчества. В них наша история и современность.
Музыканта волнуют прежде всего культурно-нравственные
проблемы, они определили основное содержание книги, где
звучит страстный призыв к ответственности человека за
сохранение культурных традиций в реформируемой России.
На примере рождения более 400 своих песен, возникших и за-
требованных жизнью в процессе рабочей необходимости, учи-
тывая, что автором стихов более 50-ти из них является Борис
Геньба, можно утверждать, что талант один не бывает, а появле-
ние этого издания в стиле энциклопедии, позволяет заявить о
появлении в отечественной литературе неординарного автора и
о рождении нового жанра.
В книге фотодокументы, собственноручно выполненные ноты с
текстами и фотографии из архива автора.


ББК 00 (0Рос=Рус)0-0
УДК 821. 000. –
© Геньба Б. В., 2009
© Музыка песен в книге Б.В. Геньбы, 1956-2009
© Фото и ноты из архива Б.В. Геньбы, 1954-2009

ISBN 0-00000-000-0






ПРЕДИСЛОВИЕ

Воронеж, Россошь называют краем культурных традиций Рос-
сии. Самобытный талант Бориса Геньбы, унаследованный от
своих украинских предков, охранявших южные границы госу-
дарства российского, проявился в песенном творчестве. Музы-
кальная культура Россоши, Воронежа, Мичуринска, всего чер-
нозёмного края пополнилась ещё одним талантливым песенни-
ком. Сейчас Борис Геньба самоутверждается в литературе. Пе-
ред вами, дорогие читатели, давно обещанная книга разносто-
ронне одарённого самобытного поэта, композитора, многим из-
вестного нашего земляка. Долгое время Борис Геньба в нашей
«районке» вёл рубрику «Рождение песни», делился своими
мыслями о селе, его культуре. Об авторе песен о родном крае
писали в газетах, создавали радио-очерки, телевизионные
программы. В 1972 году ему была посвящена передача
Центрального телевидения «Воронежские самоцветы». В 1984
году Геньба принимает участие в конкурсе городов Союза, где
за песню о Воронеже, получает медаль лауреата конкурса
Центрального телевидения «Товарищ Песня». В том же году,
его пригласили на Воронежское телевидение, рассказать о
Россошанской культуре, о песенном творчестве студентов
медицинского училища города в часовой программе «Светлая
радость моя песня».
Воронежская культурно-историческая энциклопедия (2007 г.) 
отметила вклад преподавателя биологии и основ генетики, в
музыкально-песенное творчество области.
Борис Геньба к своим первым музыкальным опытам обратился
ещё в школе, хотя так и не получил классического
музыкального образования, в то время в Россоши ещё не было
музыкальной школы. Первые песни напел ещё в армии. За
строевую песню «Жди и не грусти» был отмечен отпуском.
После армии, учёба в двух институтах – аграрном и
педагогическом, позднее, работа в школе и медицинском
училище, совмещалась с руководством культурной жизнью
учебных заведений и созданием песен. Тридцать лет отдано
педагогической работе, преподаванию биологии,
микробиологии, основам генетики, а вся жизнь – авторской
песне и исполнительскому творчеству. Это обусловило и назва-
ние книги: «Я песне отдал всё сполна…».
Смысл этой книги автор видит в том, чтобы поделиться своей
страстью к русской песне, пригласить читателей вслушаться в
красоту и разнообразие народной музыки, пусть даже на уровне
любителя, которому посчастливилось открывать эту красоту для
себя, чтобы потом поделиться у микрофона со слушателями ра-
дио, на большой сцене концертного зала или на экране област-
ного или центрального телевидения. Чудные мгновения личных
открытий, вели его к тёплому содружеству со слушателем. Это
запомнилось многим и этим хочет поделиться автор.
В очерках – боль за прошлое и будущее очагов и истоков музы-
кальной культуры. Переосмысление через призму времени пе-
риодов своей жизни: детства, юности, учения, воинской
службы, работы, увлечения авторской песней, встреч с
интересными талантливыми людьми нашего времени, событий,
своего взгляда на происходящие перемены в обществе.
Отдавая дань памяти ушедшим от нас очень известным земля-
кам, автор ставит их в один ряд с живыми, чтобы люди
помнили о них, помнили их творчество, так они в своё время
трогали, да и сейчас трогают наши души и греют сердца.
Подлинно русский по корням и по духу Борис Геньба утвержда-
ет, что музыкальная культура России не должна развиваться под
влиянием только меркантильных соображений. Всё это в
полной мере отражено в песенном творчестве музыканта, и оно,
бесспорно, найдёт самые горячие отзывы у патриотов и
любителей русской песни, особенно у руководителей
учреждений культуры, у музыкальных коллективов, всегда
испытывающих недостаток в рабочем материале.
Борис Геньба проявил талант пробуждать в людях интерес к му-
зыке. Где бы ни был, везде он душа коллектива. Музыканта у
нас знают лучше, чем именитых рабочих, врачей, учителей, ар-
тистов, ведь он побывал в каждом селе района, на многих боль-
ших сценах Воронежа и районов области, на экране областного
и центрального телевидения.
Написаны песни на стихи известных поэтов страны и поэтов
Черноземья: А. Прокофьева, Е. Долматовского, В. Харитонова,
В. Гордеичева, А. Поперечного, Г. Луткова, Г. Шифрина, С.
Чернышова, В. Буханова, В. Кострикина, В. Барабышкина, М.
Шишлянникова.
Уже в начале этого века он проводит творческие вечера,
встречи с учащимися школ, колледжей, рабочими предприятий,
ветеранами, селянами; на которых представлены новые песни
на стихи С. Ляшовой, Е. Кунаховой, Р. Дерикот, Н. Лабутина,
А. Шаповалова, А. Цимбала - его вклад в возрождение былого
хорового искусства района в новом XXI веке.
Песни на стихи многих известных поэтов и самого автора
полны мягкого лиризма, грусти или радости, а иногда и тонкой
иронии, в его песнях страдает беспокойная человеческая душа.
Его песни будут жить долго, они востребованы самой жизнью.
И во многом этому поможет данное издание книги, увидевшее
свет благодаря всем тем, кто неравнодушен к родной песне, кто
признателен таланту и удивительному человеку - Борису
Геньбе.
Решение об издании этой книги давалось трудно, как из-за спе-
цифики самой книги, так и, сидящего внутри автора самоцензо-
ра. Книга задумана не совсем обычная, с музыкальным уклоном,
как попытка упорядочить свои мысли, отдельные страницы его
музыкального творчества, а также рассказать о своих встречах с
творческими людьми, от которых сам «подпитывался».
В книгу вошли не все произведения автора. Часть из них слиш-
ком была привязана к конкретному событию прошлого, време-
ни, месту, какая-то часть - не выдержала испытания временем.
Значительное место в книге занимают фотографии из семейного
архива автора, его родственников, близких, героев его воспоми-
наний. Автор понимает их не высокое качество, сожалеет, что
не удалось найти фото всех, упоминаемых в тексте.


               







ПОМНИТЕ ШКОЛУ РЕБЯТА!

ЗАВАЛИНКА

Ах, как пели девчата на нашей окраине!

Стоит гора высокая,
По-пид горою гай, гай, гай…

Звонко и прозрачно звучит девичий голос, и кажется, что
звёзды в вышине, над той горой, в резонанс с песней начинают
мерцать ещё ярче. Вплетаясь в мелодию, мягко и сдержанно
выступают альты и сопрано.

Зэлэный гай, густэсэнькый,
Ныначе справди рай!

И необозримо высоко звучит подголосок, раздвигая границы
Вселенной, и трудно вместить и передать очарование этого пе-
ния и действа украинской мелодии, даже на не посвящённого в
музыкальное таинство человека.
И, главное, никто никого не учил этому многоголосию, а спо-
собность к нему была заложена далёкими предками этих корен-
ных россошанок и поддерживалась веками укладом запорож-
ских и полтавских казаков, основавших три века тому назад ох-
ранное поселение в месте слияния рек Сухой Россоши и Чёрной
Калитвы.
Этой песенной атмосферой дышал и я и, как говорят, получив
от Бога музыкальный слух, на всю жизнь стал её пленником и
проводником. Хатка наша была крайней, на выезде в
Ольховатку. Вдоль длинного сарая тянулась такая же длинная
завалинка и, утоптанный молодыми ногами, пятачок.
Вот эта завалинка и ещё баян притягивали в сумерки молодь
этой певучей окраины. А девчата всё пели, и я оказался при
деле и стал "играть" с ними все песни, как на гребёнке - что
хочу, то и молочу. Короче, слухач из меня стал получаться
классный. Таким и шёл по жизни, потому как музыкальная
школа в моём историческом городе открылась в 1954 году,
когда я заканчивал 10-й класс.

КОРНИ

Тульский баян был куплен отцом, страстным любителем музы-
ки, в молодости, игравшем на балалайке и мандолине. Так и, не
освоив желанный инструмент, ушёл Василий Иванович воевать
на Финскую, затем на Отечественную войну. В сорок первом
под Москвой «пропал без вести», но чудом выжил, пройдя
польские лагеря смерти, Австрию и Норвегию.
Испытав больше, чем нужно, в своей жизни, Василий Иванович
о прошлом не любил вспоминать, не был озлоблен, как часто
бывает, на весь мир от унижения и несправедливости, но был
твёрдо уверен, что всё созданное в России - искусственно и рух-
нет, как карточный домик. Его уверенность необъяснима, един-
ственный аргумент у него прост: "Ты не видел, как люди жи-
вут". Он не был борцом, циником, он оставался в жизни лири-
ком. На берегу Чёрной Калитвы мог без причины вдруг запеть:
Мисяц на нэби, зиронькы сяють,
Тыхо по морю човен плывэ.
В човни дивчына писню спивае,
А козак чуе, сердэнько мрэ.
Мне теперь понятно его поклонение природе, родному краю, к
которому он стремился в непростой своей жизни, и это чувство
находило выход в песнях наших украинских предков, таких же
жизнелюбов, как и их потомки.
Только в зрелом возрасте, после двух вузов, до меня дошло, что
музыкальных генов от своих предков я получил пребольшую
"торбу".
Мой дед по отцу, Иван Прокофьевич, большой умелец в работе
и ремёслах, родился и жил в местечке, основанном первопосе-
ленцами, с экзотическим названием Мотня - в неводе гузырь.
«Россошь» - не от роскоши, скорее, производное от "Рассохи",
то есть от этой самой Мотни. Ну почему не назвать всю слободу
Мотнёй, а затем и город? Представьте себе - единственный на
всю Россию. В Москве был бы сейчас проспект - Мотнянский,
ресторан "Мотня", известный на весь мир, а мы все - тоже един-
ственные и неповторимые - "Мотняне". Какой шарм! Нет! Вид-
но, не судьба…
Россошанские старожилы до сих пор не разговаривают, они по-
ют! Возмущённая бабулька непременно воскликнет: "Ой, лы-
шенько!" Гласные у неё в словах длинные, фраза получается
мягкая, певучая - это всё от полтавских предков. Мне довелось
побывать в тех краях - там точно такой же музыкальный говор,
и даже есть местечко, близ Диканьки (гоголевской), с названием
Россошь. А может, переселенцы и привезли с собой имя нашего
города?
Дед Иван любил песенную компанию и умел пить только один
раз - хоть рюмку, хоть кружку, и был мастак на юморные розы-
грыши. Родной брат деда, Михаил, жил домом наискосок. По
характеру - как небо от земли. Любил дедуля треклятое зелье,
после - покочевряжиться, выступить, подраться. Руки порезаны
- в старых потасовках с мамонскими парубками, а серая лошадь
его Машка, в яблоках, завсегда исправно, самостийно доставля-
ла невменяемого Михаила до дома.
На Троицу брат Иван как-то перепряг лошадь, просунув
оглобли сквозь плетень, - улица смеялась неделю над
пробуждением Михаила Прокофьевича. Но коронным номером
братьев была пьяная песня. Учёная Машка довозила "блудного
сына" только до Иванова двора, останавливалась и ржала,
выпрашивая кусок сахара. Михаил, очнувшись, кричал: "Брат!
Чарку нальёшь?". Иван шутковал: "Пой, пока не вынесу".
Михаил знал одну лишь песню - "Бывали дни весёлые, гулял я,
молодец" и долго упражнялся в песнопении, пока не получал
"желанную", а Машка - свой сахар. Вот я и думаю - по Менделю,
гены достались мне от деда Ивана, и не только музыкальные.
Спасибо.
В сорок первом году дед Миша принёс дорогой моему сердцу
подарок и спел многократно новую песню своего сочинения.
Хмельно он долго нараспев талдычил: "Внучок! Тебе повезло".
Позже выяснилось: искал на "горище" внучку сыновьи коньки с
ботинками и нашёл валенок, припрятанный запасливой бабуш-
кой Галей, полный денег, и стал потихоньку их пропивать -
"чтоб не сгнили". Любовь моя к дедушке стала безмерной - вот
вам и генетика.
В свои шестьдесят лет, будучи небольшого росточка, дед Мишка
ещё больше усох. Ноги, исправно мерившие пять километров до
станции и всю Россошь (он был вызывальщиком паровозных
бригад), стали плохо двигаться. Водку организм отверг, а в мир
иной Прокофьевич ушёл с самокруткой, казалось, навечно при-
клеенной к его нижней губе. Сгноил себя зельем - рак лёгких.
А положительного брата Ивана в 1938 году сгноили в тюрьме -
по навету. Сад и питомник колхоза "Большевик" - детище
умельца - вырубили, пчельник разворовали, через два года разо-
брались, что к чему, реабилитировали, но Ивана Прокофьевича,
увы, не было в живых. Лучше бы он валенки по чердакам искал.

ШКОЛА

Так уж случилось, что жизнь моя крепко повязалась с песней. За
каждой песней - встречи, события, мысли, люди - целая жизнь.
А вот начальная школа вспоминается россошанским базаром:
арбузами, дынями, яблоками, грушами, которые мы классно вы-
лавливали из множества телег приезжавших на базар селян. И
только один добрый дядько, выбрав нам самый большой арбуз,
сказал: "Ешьте, только не воруйте, а то руки отсохнут", и мы,
голодные, долго потом проверяли руки - не усыхают ли?
А ещё на базаре продавали немыслимо толстое сало и соевую
макуху (жмых), "янтарный" вкус которой я помню до сих пор.
Леденистого петушка на палочке мы сосали по очереди, но
очень редко, зато досыта глазели на игру аферистов в "юбочку-
головочку", где блатные шулера охмуряли сельчан. Незабывае-
ма и разборка между немыми и калеками войны, промышляв-
шими базаром. Сейчас наяву такого не увидишь - только кино-
трюки, а в жизни - страшно. И долго потом снилась эта
позорная бойня - переломанные руки, костыли и лужи крови -
страшная послевоенная действительность.

На снимке: учительница Г. А. Копа (в центре), 7 класс, 1950 г.

Песен в школе не пели, кроме как на переменках, девчонки без
устали "долбили": "А мы просо сеяли, а мы просо вытопчем, вы-
топчем!", и топтали, но кончалась эта "молотьба", под мудрым
"мужским" началом, малой кучей, которую растаскивали завхоз
и наши первые учителя.
В 5-й класс нас перевели в большую среднюю школу, на улице
Пролетарской. Класс был большой и дружный, а классной ма-
мой стала Галина Андреевна Копа, сестра известного россошан-
ского художника Бориса Андреевича Гончарова. Наша "нянька"
мудро оберегала нас от соблазнов улицы.
В седьмом классе в жизнь мою вошла пионервожатая Друзякова
Инна Петровна - ныне заслуженная учительница школы России.
Она играла двумя пальцами на аккордеоне и умела делать абсо-
лютно всё, даже шнуровать нам коньки. Её энергии и таланта
хватало на всю школу - школа сочиняла, пела, плясала. Вечера,
хор мальчиков, танцкласс, она вместе с нами заливала в школь-
ном дворе каток и играла нападающей в нашей команде. Таких
вожатых теперь нет и, может, никогда и не будет. А ещё она но-
сила на спине мой тяжеленный баян - Геньба был востребован.

.
На снимке: старшая пионервожатая СШ №65 Инна Друзякова,
1953г.

Какая в школе была самодеятельность! И всё это на голом энту-
зиазме. Какие были выступления! Какие таланты не пропали в
забвении! А когда Юрка Степаненко, кличка "Кукуруз" - от Ка-
рузо, пел голосом Робертино Лоретти "Соловьи, соловьи, не
тревожьте солдат", зал плыл слезами!
Когда у меня родилась дочь, имя выбирать было легко - Инна,
настолько велик оказался авторитет пионервожатой. Уже, буду-
чи заслуженной учительницей, Инна Петровна, вечно молодая,
красивая и энергичная, пригласила меня к своим четвероклаш-
кам. Встреча была для всех полезной. У меня было чем детей
подпитать, у детей - желание впитывать, а для Петровны - ра-
дость и гордость: хоть и россошанский, но композитор, и она со
слезами радости на глазах повторяла: "Да я же ему коньки под-
вязывала!", а что баян был тяжёлый - забылось.

На снимке: Инна Геньба в возрасте: 1,5 года и 12 лет.

НАШИ УЧИТЕЛЯ

Школяров предвоенных 1936-37 годов рождения было много, а
школа одна - семь выпускных классов - А, Б, В, Г, Д, Е, Ж: 150
человек. Учиться нам не было скучно. Мы находили себя в лы-
жах, хоккее, атлетике, волейболе, стихах и песнях. Нам было
кому подражать, у кого учиться: Лёва Урбаняк, Борис Серпухо-
витин, Борис Калинин, Володя Грек, Владимир Мазуха, Павел
Моргунов - целая плеяда талантов пленяла наши души. Мы ра-
довались их успехам во всём, завидовали белой завистью их
уже взрослой жизни и пели их взрослые песни на свой лад: Да-
да, да-да, не раз, Мандолина, гитара и бас!
Нет! Мы не были безгрешными - дурной крови у нас было мно-
го, но всех нас вели по школьной тропе наши незабываемые
учителя: физики - Сердюков Е.М., математики - Косарев Л.Д.,
Девицкий Н.К., Землянский Г.Г. (до сих пор помню его знаме-
нитое "Хто нэ любэ ГГЗ, тому в жизни нэ вэзэ"), иностранного -
Бондарев Т.С, истории, конституции - Моисеенко В.В. Нечаев
В.Т., военного дела - Шинкарёв А.Г. Это не простое перечисле-
ние фамилий, это феномен школы, к которому надо стремиться.
И я уверен - воспитывать должны мужчины. Все наши учителя
прошли жестокую школу войны, их жизненный опыт дополнял
преподавательский интеллект. Доверие к ним было
безгранично.
Не знаю, куда бы мы, энергичные, зарулили, но руль этот
крепко держал классный "батько" - "шестикрылый Серафим"
(так мы его звали за глаза). Серафим Александрович Чуев учил
химии и биологии. Скорее всего и я оказался преподавателем-
генетиком с его лёгкой отеческой руки. Когда он встречался с
нашими родителями - непонятно, но знал он о нас всё, и его
длинный указательный перст перед нашим носом успешно
регулировал учение, взросление и восприятие такого
сумасшедшего мира.
И когда после плодоовощного института я пошёл по преподава-
тельской стезе, мне не нужно было никакой практики - доста-
точно вспомнить, как меня учили мои учителя, и ещё раз убе-
диться, что мне крупно повезло.
Но, как говорят, ложка дёгтя портит бочку мёда. Математику в
нашем классе вёл Сумской Иван Иванович - танкист, обожжён-
ный войной. Звали мы его «Карнаухий» - не за вредность, ско-
рее, за безразличие. Мы пользовались этой слабостью и матема-
тике не учились. Помню, у доски он, отмахиваясь от меня, как
от мухи, нараспев тянул: "Садись, Геньба: десять лет тебя учили
- ничему не выучили, не выйдет из тебя человека, может быть,
какой-нибудь музыкантишко!". И когда в Воронеже специали-
сты, увидев, как я самобытно расправляюсь с хором моих одно-
классников-токарей завода им. Калинина, звали в музыкальное
училище (без экзаменов), я вспомнил это роковое "музыкантиш-
ко" - поезд прошёл мимо. Мораль: роль одного слова учителя в
формировании личности может быть трагична.



ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Через долгие двадцать лет мы, взрослые, встретились в родной
школе. Однокашников на зов откликнулось 110 из 150, и я смог
им спеть:
К чёрту времени разница -
Юность встретилась вновь.
Как живёшь, одноклассница?
Бережёшь ли любовь?
Словами нельзя передать радость нашей встречи. Мы радова-
лись друг другу, такие близкие и неизвестно-новые, и плакали,
не скрывая слёз этого праздника встречи с юностью, с учителя-
ми, со школой, с городом, в котором мы выросли, но разлете-
лись по всей стране.

На снимке: встреча одноклассников, 20 лет спустя

Через двадцать лет мы оказались врачами, педагогами, класс-
ными токарями, полковниками, матерями, а главное - Людьми с
большой буквы. Мы гордились, что в трудное время нашли себя
в работе, науке, любви, семье, и, взявшись за руки, в не подвла-
стном времени кругу пели:
Помните школу, ребята!
Пусть седина на висках.
Школа с тобою,
Она не предаст - она рядом.
Школа с тобой навсегда.
Какая радость дарить свои песни своим сверстникам, друзьям,
наследникам!
Шли недели, шли месяцы.
Мы мужали, росли.
Наша школьная лестница
Нас умчала с земли.
Марш за маршем по лестнице -
К звёздам дерзкий маршрут.
Гляньте, наши наследники
Вслед за нами идут.

.
1 сентября 2000 г.

Переосмыслив через призму времени школьные события и
годы, длиною в жизнь, я записал:

Не забудем мы этот рассвет,
Не забудем со школой прощание.
Пусть нам светит в пути её ласковый свет
И зовёт нас всегда на свиданье.
А как мы учились! А как мы дружили!
Встречали прощальный рассвет…
О, как мы мечтали! Ах, как мы любили,
Ребята семнадцати лет!











НАС ШКОЛА ЗОВЁТ НА СВИДАНИЕ

Слова Н. Добронравова
Ред. Б. Геньбы


Ах, как быстро летят нашей жизни года,
Мчит и мчит нас мечты скорый поезд.
Только школу родную мы помним всегда –
Ведь с неё начинался наш поиск.
Припев: А как мы учились!
А как мы дружили! -
За всё благодарны судьбе.
А как мы влюблялись!
Ох, как мы любили,
Мальчишек десятого «Б».

Торопил нашу юность прощальный рассвет,
Закружили нас ветры весенние;
Каждый выбрал в дорогу заветный билет
И по ней совершил восхождение.
Припев: А как мы учились!
А как мы дружили! -
В ответе одна лишь судьба.
А как мы влюблялись!
Ох, как мы любили
Девчонок десятого «Б».
И у каждого станция первой любви,
И конец неизвестен у повести,
Мы не предали дружбу на трудном пути,
На экзаменах собственной совести.
Припев: Ах! Как мы учились!
Ах! Как мы дружили! -
За всё благодарны судьбе.
Ах! Как мы мечтали,
Друг друга любили,
Ребята из «А» и из «Б».
Не забудем мы юности нашей рассвет,
Не забудем со школой прощание,
Пусть нам светит в пути её ласковый свет
И зовёт нас всегда на свидание.
Припев: Ах, как мы учились!
Ах, как мы дружили! –
Встречали прощальный рассвет.
О, как мы мечтали.
Ах, как мы любили. –
Ребята семнадцати лет!





ШКОЛЬНАЯ ЛЕСТНИЦА

Слова Виктора Кострикина
г. Мичуринск, 1962 г.


Как с годами мне грезится,
Не причуда, не блажь, -
Наша школьная лестница
С этажа на этаж.

Блеск перил отшлифованных –
След мальчишеских рук,
Запах школы особенный,
Память детства вокруг.

Припев:
Помните школу, помните школу, ребята!
Пусть седина на висках -
Школа с тобою, она не предаст – она рядом;
Школа с тобой навсегда.

Трону, вот они, чёрточки –
Имена, имена…
На перилах нестёртые –
Письмена, письмена.
К чёрту времени разница,
Юность встретилась вновь!
Как живёшь, одноклассница,
Бережёшь ли любовь?
Припев.

Шли недели, шли месяцы,
Мы мужали, росли.
Наша школьная лестница,
Нас умчала с земли.
Марш за маршем по лестнице –
К звёздам дерзкий маршрут.
Гляньте, наши наследники
Вслед за нами идут.
Припев.





ШКОЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ

Слова Елены Сибирко




Через года и сквозь бескрайность знаний
Бег «Бригантины» вечно молодой -
Из детства в юность, из мечты в реальность
Проложен путь указанный звездой.
Учителя - матросская команда,
Директор школы мудрый капитан,
А мы все юнги и доплыть нам надо,
Но жаль билет в один конец нам дан.


Припев:
Бригантина, бригантина!
Корабль юности и веры в их дела
Бригантина, бригантина!
Попутный ветер бригантине в паруса.
Бригантина, бригантина!
Попутный ветер бригантине в паруса.

На берег нам в пути сойти придётся,
Что ждёт нас там от школьных стен вдали?
Дым школьных лет к нам больше не вернётся.
Года плывут, как в море корабли,
Но время первых чувств и первых знаний,
Науки, опыта, дерзаний и любви.
Мы будем помнить на дороге дальней
И знать, что школу в сердце сберегли.
Припев.












ЭТОТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ ПОРОХОМ ПРОПАХ

Дети войны… Это кто? Да обыкновенные дети, только лишён-
ные детских радостей мирной жизни. Мы были такими же,
озорными и непослушными, как все дети, и любили сладкое,
которого не было, и точно так же играли в войну. У нас не было
красивых игрушечных пистолетов и автоматов, зато были на-
стоящие каски - немецкие, с пририсованной свастикой, и рус-
ские - со звездой, водились даже настоящие итальянские ракет-
ницы - без ракет, штыки, шомпола и разряженные гранаты - ли-
монки.
У более взрослого Виктора Чумакова (подпольная кличка "Пи-
рат") в старом курятнике была оборудована целая мастерская,
где "потрошились" гранаты. Самобытный мастер остался жив,
но три пальца ему всё же оторвало, Анатолий Бацаев остался
без глаз, Иван Передириев лишился рук. "Царь" больно
"воспитывал" культями, возмещая на нас, малых, свою обиду и
боль. А сколько таких калек осталось по Россоши, по России, и
мне понятны слова известной послевоенной песни - "Ах, война,
что ты сделала, подлая".
Говорят, что всё плохое забывается. Нет! Детская память, как
фотоплёнка, зафиксировала зло войны надолго. Помню, на
углу, против аптеки, двух повешенных мужчин, а затем
женщину, которую назвали "Варварой Великомученицей".
Чёрный крест в парке, на пьедестале - вместо Ленина. В памяти
живёт раздирающий вой пикирующих на станцию самолётов.
Помню запах гари из танков, сожжённых немецкими
самолётами, в районе старой бойни, а ещё в новогоднюю ночь
сильный свет фонарей с неба и пожар в переулке Плеханова от
"зажигалок" - подарка русским женщинам от женщин авиаполка
ночных кукурузников, и крики итальянцев: "Сталин - кукуруза!
Сталин - дурак!". А как больно с тёзкой мы были пороты
нашими родными бабушками - Денисовной и Петровной, когда
из немецкого танка, через открытый нижний люк добыли
трофей - две красивые банки с жёлтым голландским сыром. И
ещё я был бит за слово "фашист" в адрес полицая, отобравшего
санки, и долго потом болела ягодица от удара ялового сапога,
"приглаженная" высохшей бабушкиной ладонью.
.
На снимке: освобождение Россоши. Фото из архива И. Девятко

До сих пор не могу переносить собачий вой: так выла наша
Пальма вместе с моей матерью, получившей похоронку на отца,
пропавшего без вести, и уж никак нельзя забыть русский танк,
отваливший угол соседского дома (я вспомнил об этом в армии,
когда ночью, разворачиваясь, зацепил танком гуцульскую сара-
юшку, которую потом пришлось восстанавливать экипажем) -
танкист искал проход к штабу итальянской дивизии.
Он нашёл его через два двора. От выстрелов танка уцелевшее
окно нашей халупы лопнуло, а грузовые машины и
двухэтажное здание "Красной швачки" загорелись и дымили
всю ночь, в машинах рвались снаряды. А как обнимали и
целовали и чем-то угощали вылезшие из погребов женщины
первого пехотинца с автоматом, в валенках и почерневшей
стёганке, и все плакали, а мы, "умные", кричали "ура".
На следующий день, когда стрельба улеглась, по нашей родной
улице Карла Маркса шли русские, тоже родные, в закопчённых
шлёмах три танкиста и раздавали детям пачки трофейного саха-
рина в таблетках и галеты.
В переулке Плеханова, возле речки, долго ещё оставалась моги-
ла неизвестного солдата, с красной звездой на железном пруте,
и через много лет я вспомнил о тех днях освобождения
Россоши, написав песню "Неизвестный солдат", где солдат спит
под красной звездой.
Спит солдат, потому что смертельно устал.
Столько дней и ночей воевал, воевал.
Мирный день для тебя,
Мирный день для меня - добывал.
А сколько таких безымянных могил осталось на полях
сражений Великой Отечественной, сколько без вести
пропавших солдат не вернулось домой, и поэтому для моего
поколения День Победы стал самым дорогим, незабываемым
праздником.
Ранним утром 9 Мая стучали в окна, будили. Войне конец!!!
Победа!!! И люди смеялись, плакали, обнимались, а на площади
(нынешнем стадионе) стихийно возник митинг, и майский, тёп-
лый ветер победы полоскал флаги цвета пролитой крови, и зву-
чали песни.
Много песен, рождённых войной, пелось в те победные дни, а в
фойе кинотеатра "Маяк" долго потом перед сеансами кино шар-
кали в ритме фокстрота ноги танцующих в большинстве своём
женских пар под мелодии и сейчас живых песен: "Эх, путь-
дорожка фронтовая", "Партизанская борода", "На позицию де-
вушка провожала бойца". Танцевали "Офицерский вальс", и
"Тёмную ночь", и "Синий платочек", пели любимую "Катюшу"
и плакали под "Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат".

.
Фото С. Паршиковой

Через 20 лет, прорвавшись через жестокую цензуру того време-
ни, прозвучала лучшая из песен Владимира Харитонова об этом
великом празднике - "День Победы". Лев Лещенко стал знаме-
носцем песни.
Здравствуй, мама,
Возвратились мы не все -
Босиком бы пробежаться по росе!
И слёзы горечи бесконечных утрат застилали глаза вдов и оси-
ротевших детей.
Этот день Победы - порохом пропах,
Это праздник с сединою на висках.
И сердца переполняются гордостью выживших в этой жестокой
бойне и победивших фашистскую "машину", и низко склоняют
головы, ещё оставшиеся в живых ветераны войны, и молодое
поколение перед каменными списками на братских могилах по-
гибших юных отцов и дедов.
.
На снимке: хор «Славянка» Дома культуры,  г. Россошь, 2008 г.

Память о них сохраняется в редких фотографиях и песнях о
войне.
Наизусть фамилии запомнены,
На века они занесены.
В эту книгу скорбно и взволнованно
Невесёлым почерком войны.
И ставши поэмой, и ставши легендой,
Идут через годы и даты.
В своих эскадронах, в своих батальонах,
Оставшись по спискам навечно в солдатах.

МАТЕРИ ЧИТАЮТ ИМЕНА

Слова Виктора Кострикина
г. Мичуринск





Тополя шумят над обелисками,
Над землёй легко плывёт весна.
Наклоняясь над каменными списками,
Матери читают имена.
Наизусть фамилии запомнены -
На века они занесены
В эту книгу, скорбно и взволновано,
Невесёлым почерком войны.
Матерям всё чудится доверчиво -
Не ушли в безвестность сыновья
Просто буквы тускло так начертаны -
Разобрать фамилии нельзя.
Где-то здесь за городской околицей,
Где земля хранит следы войны,
Сыновья погибшие покоятся -
Верные защитники страны.
Затихает шумный день над пашнями
Не ушли в безвестность сыновья,
Что такое без вести пропавшие, -
Не понять вовеки матерям.
Тополя шумят над обелисками,
Над землёй легко плывёт весна.
Наклоняясь над каменными списками,
Матери читают имена.







ПЕСНИ ФРОНТОВЫЕ

Слова А. Тихонова



Молодые солдаты на привале
Запели как-то песню фронтовую -
Отцы их эти песни напевали
В землянках тесных, о родных тоскуя.

Припев:
О синем платочке,
Матросском бушлате.
О тесной печурке
И верном солдате.
О шитом кисете
И северной вьюге,
О пыльных дорогах
И раненом друге.

А седой офицер от песни этой
Взгрустнул, видно вспомнив о далёком.
Давно было и песня уже спета,
А он шептал те памятные строки.
Припев.

Эти песни ничуть не постарели,
Хоть в моде теперь совсем иные
И помним мы военные метели,
И не забудем песни фронтовые.
Припев.











ЕГО ЗВАЛИ ДЖУЗЕППЕ

Смотрю - в районной газете фоторепортаж «Место встречи из-
менить нельзя». В Россоши снова гости из далёкой, тёплой Ита-
лии: делегация Национальной Ассоциации альпийцев, на чьи
средства и чьими руками, построен великолепный детский сад,
греющий сердца россошанцев - и украшающий обновленную
площадь.

.
На снимке: Борис Геньба в 1943 году, зима.

Мужчины в традиционных альпийских шляпах с пером, и в па-
мяти чётко всплывает далёкое военное, голодное детство. Про-
шло полвека, целая жизнь. Но детская память цепка и прочно
сохранила из того трудного времени картины, которые не забы-
ваются. Россошь была оккупирована летом 1942 года, но основ-
ная группировка немцев задержалась недолго, но запомнилась -
виселицами, расстрелами, выселением из домов, принудитель-
ными работами и бесконечным черкотаньем немецкой речи и
губных гармошек. А по-русски только "курка", "яйко", "млеко",
"хрю-хрю", если надо было забрать, и "русиш швайн", когда на-
до было указать, кто ты есть.
Завоеватели не стеснялись ни в выражениях, ни в поведении.
Позже просветлело. На улицах города появились невиданные с
длинными ушами лошади и необыкновенные солдаты в шляпах
с пером - альпийцы запомнились сразу же своими потасовками
с немцами. В новых вояках мы, шестилетние, увидели друзей и
стали пользоваться их благосклонностью. В благодарность за
конфеты и галеты мы готовы были им выловить всех лягушек в
Чёрной Калитве.
Наступила зима, необыкновенно снежная и морозная.
Альпийцы на лыжах классно, как на коньках, передвигались по
улицам города, и у нас с соседом Борисом появился настоящий
друг, «спонсор», очевидно, денщик важного офицера. Звали мы
его на русский лад Юзеп, по-итальянски это могло быть
Джузеппе. По утрам Юзеп нёс офицеру кофе и не забывал
забежать и отлить чашечку божественного напитка. Ритуал
обычно сопровождался словами «Мама» - так он звал мою
бабушку, - Борысам, Борысам!". Когда он появлялся вечером,
начиналась «война».

.
На снимке: у детского садика «Улыбка» с гостями из Италии,
2007 г.

Мы расстреливали друг друга снежками, а он высокий и не-
складный, делал из нас "малу кучу", а потом расплачивался чем-
нибудь припасённым вкусным. И вершиной нашей дружбы с
Юзепом были настоящие итальянские лыжи. Они служили уди-
вительно долго, как память о Юзепе, который неизвестно, вер-
нулся ли к своим детям или погиб на российских, снежных про-
сторах, при паническом бегстве из Россоши?
Долго оставалась и ещё одна памятная вещь о Юзепе в нашей
семье: фотография молодой красивой женщины и троих детей:
двух мальчиков 3-4-х лет и девочки чуть постарше. На обороте
что-то было написано. Но с годами фото затерялось в книгах, и,
когда в Россоши появились строители детского садика, я пытал-
ся отыскать его. Очень жаль, но поиски были безуспешными. В
песне "Его звали Джузеппе", как результате воспоминаний о
реальных событиях, я постарался выразить своё отношение к
войне и итальянскому народу.








ЕГО ЗВАЛИ ДЖУЗЕППЕ

Слова Бориса Геньбы



Помню, в детстве давно мы играли в войну,
Потому, что не верили в сказки.
Наряжалися в шляпы, с гусиным пером.
И немецкие чёрные каски.
И стрелялись на равных, но после всех битв
Выживал лишь Джузеппе упрямо,
Потому что солдат этот всех нас любил,
Ну а бабушку звал нашу - мама.
Ах, солдат, ты солдат!
Ты ж не враг нам, ты брат,
А принёс в дом не радость, а горе.
Кто заставил тебя на снега променять
Своё южное, тёплое море.
Но война есть война: пули, танки, мороз,
И от них не прикроешься шляпой.
На российских просторах солдат наш замёрз,
А кому-то он был просто папой.
Не дождался тебя никто дома, солдат,
И потеря их невосполнима.
Ну, а сколько, скажи, россиян полегло
И сердца наши так же ранимы.
Ах, солдат, ты солдат!
Ты ж не враг нам, ты брат.
А принёс всем и горечь, и горе.
Кто заставил тебя
Всё на смерть променять -
Свою жизнь, море, солнце и дворик!
Сколько лет уж прошло, в итальянских сердцах
Болью Россошь живёт ещё зыбко.
Но как памятник тем, кто домой не дошёл,
"Детский дворик" воздвигнут - "Улыбка".
Улыбаются дети и рады гостям.
На гостях те же с перьями шляпы.
Продолжается жизнь, мы - за жизнь без солдат
И чтоб были у всех детей папы.






ЭХ! МАМКА! ПОМНЮ ТВОЙ НАКАЗ

Мать сыночка провожала
В армию на службу.
На прощание сказала:
«Ты служи как нужно».

Эх! Мамка! Помню твой наказ -
Всё исполню свято.
Он, как Родины приказ, -
Для меня, солдата.

«Ты всегда держись достойно.
Слушай командира.
Знай, что ты - советский воин,
Наш защитник мира».
Эх! Мамка!…
Слова этой песни возникли позже, когда в жизни вдруг стало
необычно трудно. А в армию, действительно, провожала меня
мама.
В те годы не было, как сейчас, традиции собирать на «проводы»
толпу - родственников, друзей и подруг сыночка, напиваться и
наедаться, ну вроде как в последний раз. В том далёком про-
шлом не было Союза солдатских матерей, и бедные матери не
рыскали по Чечне и гарнизонам, спасая своих чад от плена, де-
довщины и офицерского произвола.
В то послевоенное время фронтовые раны были свежими и в
армии ещё помнили о миллионах собратьев, сложивших головы
за Родину, за свободу в борьбе с фашизмом. И мы, молодые, де-
ти войны, были уверены, что служим великим идеалам.

.
На снимке: во время службы в армии. На привале. 1958 г.

Это сейчас, в эпоху дутой демократии и либерализма, утвердил-
ся какой-то суррогат человека, его достоинства, солдатского
долга защитника Родины.
Да и что защищать? Этот странный рынок в странном государ-
стве? Базар без вокзала, где мерило всему деньги, цинизм, спо-
собность любым способом хапнуть у государства, у ближнего
своего, ибо уже и ближний готов хапнуть и возрадоваться? Го-
сударство, где у властьимущих, всех рангов чиновников исче-
зают понятия добра, разума, благородства, милосердия, которые
должны составлять основу жизни?
Ныне армия не для богатых. Из своих кормушек последние вы-
деляют тысячи рублей и долларов на подкуп и взятки. За деньги
- престижные вузы с военной кафедрой, ещё лучше - обучение
за границей - за ещё большие деньги, престижные военные заве-
дения с экономическим уклоном - только не служить!
А ещё горше сознавать, что с начала века в результате бездарно-
го творчества правителей и правительств в России почти поло-
вина молодого поколения вырастает физическими и моральны-
ми калеками (уродами), не способными стать солдатами, защит-
никами Отечества.

Служба у солдата начиналась в час, когда тревожна тишина…

Хотелось бы задать многим сегодняшним допризывникам во-
прос, который я задал в 1956 году своим коллегам: «А вам сла-
бо?».
Ласково, с юмором встретили: набанили, одели солдатами, по-
кормили, спать уложили. В два часа ночи разбудили - боевая
тревога. Одели, обули, повезли. Боеукладка танков загружалась
под завязку. Бушлаты новенькие, снаряды с консервации - в
смазке. Утром вид с фасада у нас «тянул» на два года службы, со
спины - фирменные «салаги».
В Венгрию нас не пустили - это был тревожный 1956 год. На
приграничной станции Чоп кто-то умный (сейчас таких нет)
распорядился вернуть молодых в часть.
Легче нам не стало. Год полковой школы со всеми атрибутами
солдатской жизни: наука, политика, муштра, жёстко до жесто-
кости. Было всё - полной ложкой, досыта. И только позже поня-
ли: все полезно.
Через три месяца службы вечерний город услышал первую в
моей жизни песню. Родная рота оказалась певучей. Высоко зву-
чал голос Виктора Журавлёва из Большой Казинки, что за До-
ном.

.
На снимке: Полтава. На учениях, 1958 г.

Твой солдат к тебе вернётся.
Не горюй, родная,
А над строем раздаётся
Песня молодая.
И чётко печатали солдатские сапоги камень древнего города:
Э-эх! Мамка! Помню твой наказ,
Всё исполню свято.
Он, как Родины приказ.
Для меня, солдата.

Не сравниться приключениям солдата Бровкина с реальностью
службы в танковом полку - долго рассказывать, но после
тяжкой зимы мы почувствовали себя людьми, солдатами,
способными на «кое-что».
А следующая моя песня разлетелась по всей Полтавской диви-
зии, чей юбилей праздновался:
Родилась ты в жестоких сраженьях,
В грозных битвах мужала, росла.
Ты не знала в боях поражений,
Гордо красное знамя несла.

.
На снимке: полтавская дивизия. Играет Б. Геньба, поёт В. Мат-
рацев (Липецк), 1958 г.

И уже вся Полтавская дивизия пела:
В боях рождённая, Краснознамённая
Полтавская идёт.
За Родину любимую
Вперёд, всегда вперёд!

Солдат без песни - не солдат

Я не сожалел, что служил со своими сверстниками. И было в
той трудной солдатской жизни всё, что делает человека сильнее,
взрослее, мудрее и щедрее. И мои военные песни - тому под-
тверждение. Одна из них заканчивалась словами:
Над тревожными ночами, над рассветами,
Над палатками ветра подъём трубят.
Снятся сны моим товарищам заветные,
Только чуток отдых у солдат.
Жизнь у них идёт, как полагается,
Памяти отцов своих верна.
Служба у солдата начинается,
Чтоб была над миром тишина.
.
На снимке: красоты Каменец-Подольска, Турецкий мост.

Были и другие армейские песни: «Матери читают имена»
(стихи В. Кострикина), «Курские берёзы» и «Остались навечно
в солдатах» (стихи В. Барабышкина), «Фронтовая сестра»
(стихи А. Москалёва), «Калина чёрная» (стихи А. Жигулина) и
моё откровение:
О синем платочке,
Матросском бушлате,
О тесной печурке
И верном солдате.
О шитом кисете,
О северной вьюге,
О пыльной дороге
И раненом друге.
Многие песни звучали по областному радио и телевидению. Но
самой дорогой оказалась солдатская строевая, лирическая на
стихи Николая Карасёва, за которую я получил отпуск – «Жди и
не грусти». Эту песню довелось спеть и моему зятю, не сомне-
ваюсь, и сейчас будет она дорога солдатам нового поколения.








ЖДИ И НЕ ГРУСТИ

Слова Николая Карасёва


За казармой стынет синева;
Белой вьюгой окна запорошены.
Самые заветные слова,
Я пишу тебе, моя хорошая.
Припев:   Далеко, далече,
Жди и не грусти,
А до нашей встречи
Лишь два раза яблоням цвести.
Я теперь живу среди тревог
Берегу рассветы над Россиею.
В этот отдалённый городок
Чаще мне пиши, моя красивая.
Припев.
Пусть моё далёкое письмо
Улетает ветрами гонимое,
Чтобы не случилось – всё равно,
Я вернусь к тебе, моя любимая.
Припев.


ЭХ! МАМКА, ПОМНЮ ТВОЙ НАКАЗ

Слова Владимира Малкова



Мать сыночка провожала
В армию на службу.
В час прощания сказала:
- Ты служи как нужно.

Припев:
Э-эх! Мамка, помню твой наказ!
Всё исполню свято.
Он, как родины приказ.
Для меня солдата.

Ты, пиши, сынок, почаще,
Обещанье помни.
От солдатских писем счастье
Будет в нашем доме.
Припев.

Ты, всегда держись достойно,
Слушай командира;
Знай, что ты советский воин –
Наш защитник мира.
Припев.
Сам храни порядок
строгий –
Служба не забава.
Нелегка твоя дорога,
Да зато и слава.
Припев.

Проводила до вокзала –
Тяжело вздохнула;
Тут сынка поцеловала,
Да слезу смахнула.
Припев.

Твой солдат к тебе вернёт-
ся,
Не горюй, родная,
А над строем раздаётся
Песня молодая.
Припев.




СЛУЖБА У СОЛДАТА НАЧИНАЕТСЯ

Слова Анатолия Краснопольского


За казармою ночные бродят шорохи,
По казарме осторожно ходят сны.
Спят друзья мои, не нюхавшие пороха,
Никогда не знавшие войны.
А в окно солдатам улыбается
Нежною невестою луна.
Служба у солдата начинается
В час, когда тревожна тишина.

В гарнизоне отдалённом зноем встречены,
На ученьях, опалённые зимой,
Об отцовском крае думают ракетчики;
Пишут письма девушкам домой.
Города и маленькие станции
Помнят их родные имена.
Служба у солдата начинается,
Чтоб была над миром тишина.

Над тревожными ночами, над рассветами,
Над казармами ветра подъём трубят.
Снятся сны моим товарищам заветные,
Только чуток отдых у ребят.
Жизнь у них идёт, как полагается –
Памяти отцов своих верна.
Служба у солдата начинается,
Чтоб была над миром тишина.

.
Перед прыжком








ВЫ, СЛЫХАЛИ, КАК ПОЮТ ДРОЗДЫ?

Мне не довелось слышать пение дрозда, и мало кто может по-
хвалиться, что он слушал концерт этих редких, не городских
птиц. А вот соловей в Россоши ещё живёт, и каждую весну
можно услышать его бесконечные, бесплатные весенние песни,
легкоузнаваемые, но трудновоспроизводимые. Мастерство
этого пения – самой высокой пробы, и каждая песня
неповторима. Ах, если бы можно эту святую музыку природы
высказать словами! Я точно знаю: все соловьиные трели – о
любви, но на русский или другой какой язык их каждый
переводит по-своему.
В соловьиное состояние приходят по весне и люди, подчиняясь
вечному зову природы, её обновлению и продолжению.
Почему так сердце замирает,
И легко становится порой?
Потому что всё кругом играет,-
Всё живет надеждами весной.
Нет поры чудесней в мире,
Всё кругом проснулось ото сна.
Льется песнь весны всё шире,
Эту песнь поёт сама весна!
Русичи, белорусы, украинцы, в сущности, были и остались
язычниками. Православие как религия было навязано искусст-
венно, как средство выживания нации в большом мировом дур-
доме, в противовес мусульманству, буддизму. До сих пор мы
отдаем дань и поклоняемся естественным праздникам природы
– весны, лета, осени, зимы, и наши чувства, помыслы и поступ-
ки часто подчиняются ритмике смены времен года.
…Армейский распорядок сдерживал неистребимый зов приро-
ды. Но на втором году службы маршал Жуков преподнёс армии
новогодний подарок «сюрприз» – приказ о «соединении душ»,
«смычке» армии и народа.
Танковому полку для «смычки» отдали души швейной фабрики.
Из тысячи работниц фабрики половина молодежь. Смычка рас-
кручивалась по спирали мироздания – робкое знакомство, пер-
вые вечера, общие репетиции ко Дню Советской армии, Жен-
скому празднику. Весна подстёгивала чувства. Словами не пе-
редать, что было потом. Полк интернациональный – красавцы-
борцы осетины, темпераментные, нахальные грузины, хитрые
армяне, «непонимающие» таджики, узбеки, забитые казахи, по
достоинству оценив подарок маршала, уверенно побеждали ве-
селые «польские фольварки» и неприступные «прикарпатские
крепости».
Дело дошло до свадеб – расписывались на солдатских книжках.
Каменец-Подольские певуньи всё чаще появлялись на террито-
рии боевого полка, а тренированные солдаты самовольно, с лег-
костью преодолевали высокие заборы. Свободных мест на га-
уптвахте стало меньше. Процесс шел «успешно», пока не вме-
шался возвратившийся из Венгрии командир полка, сорокалет-
ний полковник Задорожный Георгий Иванович, или просто
Жора. Одессит, воспитанник детдома, боксер (мастер спорта),
оратор, метр девяносто, сто десять килограммов. Солдаты на
него молились. И надо же было красавцу Сантуряну,
возвращаясь из самоволки, упасть с забора прямо на
командирский кулак. Задерживать самовольщика не стали.
Утром в строй были поставлены все здоровые и больные. «Кре-
стника» Жора признал сразу же – по заплывшему глазу и фиоле-
товой физиономии и сказал краткую, но живописную речь:
«Солдаты! Вчера, после отбоя, проверял полк. За забором тех-
никума – целуются, за клубом – целуются, за столовой – целу-
ются, за туалетом – тоже целуются. Скоро в казармы будете
девчат водить. Я прекращаю эту «случку с народом». Весенние
законы перестали действовать на территории полка. Полк пере-
базировался в Стороженецкие летние лагеря пограничного При-
карпатья, а осенью «поженившиеся» красавцы кавказцы пома-
хали из вагона своим веселым полькам и верным гуцулкам.
Но весну запретить нельзя. Ежегодно она напоминает о себе,
потому как:
Весной просыпаются соки,
Рождаются новые звезды,
И каждый предмет необычен,
И каждый зовет – гляди!
И всем сегодня по двадцать,
Значит еще не поздно,
А это так важно – чувствовать
Целую жизнь впереди.

.
На снимке: танковый полк. Полтавская дивизия на смотре.

*  *  *

В недалёком прошлом служба в рядах защитников отечества
действительно являлась долгом каждого гражданина СССР, и
этот долг неукоснительно выполнялся. Не знаю как в высших
эшелонах власти, но из моих россошанских и воронежских
сверстников мало кто может похвастаться, что он «закосил» от
армии.
Моя служба, как и у всех оказалась с полным комплектом сол-
датской науки, превращающей желторотых, самоуверенных и
часто нахальных, юнцов в солдат.

На снимке: Б. Геньба в солдатской столовой, 1958 г.

Это был трудный, часто непредсказуемый период взросления.
Было всё, но обыденное, даже украинские националисты-
наследники непримиримого Степана Бандеры успокоились, и
стрелять пришлось только в тире, да на редких учениях. Не хва-
тало остроты, и мы, не понюхавшие настоящего пороха, завидо-
вали вернувшемуся боевому составу танкового полка из Буда-
пешта с медалями, орденами и мюнхаузенскими байками, но всё
чаще вспоминались дом, Россошь и как в детстве почему-то
россошанский вокзал, во снах и наяву.

«И снится мне не рокот космодрома, а снится россошанский
мой вокзал…»




А. МАЗУХА


РОССОШАНСКИЙ ВОКЗАЛ

Новелла

Тихое безветрие, далеко над станцией слышен голос дежурного:
«Поезд номер... с первого пути отправляется...» И по голосу
диктора россошанцы скажут, кто сегодня дежурит по вокзалу.
Россошь нельзя представить без вокзала. Старые железнодо-
рожники никогда не скажут: «Пошел в магазин», они скажут:
«Пошел на вокзал».
Вокзал — лицо времени, история, вокзал — арена, вокзал —
ворота города. Он много видел и многое помнит... Здесь сразу
видно всех. Здесь не просто встречаются или провожают —
здесь надеются. Я заметил, что последние годы на вокзале не
плачут, так как верят, что всё равно все вернутся и всё будет хо-
рошо.
Но не всегда было так... «Ну, кому воды холодной?» — с этими
словами в войну и после войны выходили босоногие мальчиш-
ки, предлагая из вёдер воду пассажирам. Трудное было время.
Надо было жить.
Это потом появятся в изобилии у поезда булки и пирожки,
шашлыки и пряники. Это потом москвичи, садясь в поезд на
Казанском вокзале, будут просить проводников разбудить их
перед Россошью: надо успеть купить россошанских яблок. Это
потом на карте города Москвы появится россошанский
проспект.
А сначала будет 1941-й год, когда вокзал проводит в тяжелую
пучину войны россошан-добровольцев, моего отца, его товари-
щей. Сколько их не вернулось на наш вокзал!?
А потом вокзал в войну будет переходить из рук в руки, будут
бомбить его и опять восторжествует победа... Сколько слёз пом-
нит вокзал тех лет!
Ведь не зря митинг в День Победы раньше был у вокзала. Не зря
все демонстрации впервые послевоенные годы были на привок-
зальной площади.
И потом ещё люди долго будут ехать на крышах вагонов, ещё
долго будет трудно с билетами. Ещё долго не будет у вокзала
сочных яблок.

На снимке:  Россошанский вокзал, 2008 г.

И мы, мальчишки тех лет, с завистью смотрели на проносив-
шиеся поезда. Было интересно, смотреть, что везут и кто едет. А
люди ехали разные: Мы тогда ещё никогда не ездили в поездах,
но были уверены, что одни поезда едут в Москву, а другие - на
море. Нам становилось мало одной Россоши, одного вокзала,
хотелось посмотреть свет.
Мы подросли и поехали в разные края и на разное время поки-
нули или забыли Россошь. Были другие дела, заботы, институ-
ты, другие города.
Но прошли годы. И до Россоши рукой не подать. И всё чаще и
чаще я ловлю себя на мысли, что мне не хочется брать билет до
Москвы, мне нужен билет только до Россоши! В любое время
года, в любую погоду, хоть на часок, но в Россошь. И уже
давно-давно в любом случае и в любом месте, надоедая семье и
знакомым, говорю: «А вот у нас, в Россоши...»
И когда, я выпрыгиваю из вагона у нашего старого вокзала - я
дома! И всё кругом своё, и всё вокруг родное. И уже давно я на-
чал завидовать тем, кто остался в Россоши после школы, кто не
поменял Россошь на шумные города.
Иногда чувствую себя беглецом, словно я в чём-то виноват пе-
ред Россошью. И как укор доходят до меня слова школьного то-
варища: «А нам хорошо и в Россоши». И никуда не уйти от Рос-
соши. И однажды чётко поймёшь, что там, в других городах и
краях, ты жил временно и случайно, что жить надо только на
родине, в отчем доме, где ты всегда нужен и дорог.
Может быть, надо завидовать тем, кто просто и честно приносит
не большие результаты своего труда к поездам, кто часами сто-
ит, наблюдая за поездами и пассажирами. Им, может тоже хоте-
лось куда-то поехать к морю, но они так и не успели, не нашли
времени или возможности. Скорее всего, об этом и не жалеют.
Им достаточно, что едут другие, что нет войны и, что у каждого
сложилась своя определенная жизнь...
Вот почему каждый раз, уезжая с россошанского вокзала, я
знаю, что вернусь. Но надо не просто вернуться, надо и не опо-
здать!












ДЕТСТВА ФЛАГ МОЕГО

На третьем году армейской службы возник традиционный сол-
датский юмор - дежурный по батальону на вечерней поверке
докладывал - сколько чего осталось до "дембеля" - месяцев, не-
дель, дней, часов, минут, сколько съесть каши, выпить чая - спи-
сок был длинный. И вдруг свершилось. Приказ маршала
Жукова об очередном "дембеле" повернул все мои мысли к
дому.
Сладостное ожидание встречи с городом, родными, друзьями
сопровождало мой возвратный путь. Чувство это трудно пере-
дать - наверное, его испытывают и птицы, возвращаясь в места,
где они появились на свет и поднялись в небо. Думаю, что тот,
кто не покидал свой дом надолго, никогда не оценит этот фено-
мен малой родины.
…Поезд подходил к Россоши в полночь. Промелькнул сизый
цементный завод - Подгорное, а вот и огоньки Поповки,
совхоза "Начало", вот-вот из тьмы возникнет высотный корпус
элеватора. Подумать только - целых три года разлуки с таким,
ставшим родным и вдруг близким, городом детства, и только
теперь вспомнил, что я его уже дважды предал - сначала
Воронежу, затем в армии, получив отпуск, променял на
солнечную Молдавию. Нет! Не казнил себя я, знал, что город
мне простит всё, я искуплю перед ним свою вину вечной
любовью к нему в песнях - уже тогда я верил, что напишу их. Я
расскажу, что и там, в Киперченах, с моим армейским другом
Мыколой Бугаешти, сманившим меня на месяц свадеб в его
родное село, мы пели наши, россошанские песни - я всегда
помнил о тебе, мой город!
А вот и ночной вокзал. Неужели ни одного знакомого лица?
Меня никто не встречал - инкогнито. «Коржовский» духовой
оркестр играл на танцплощадке парка железнодорожников про-
щальное танго. Очередной автобус расширялся, как резиновый,
под напором молодости. Наконец тронулись. Ла-ла-ла-ла, ла-ла-
ла-ла! Ха-ха-ха-ха! - сплошной галдёж. В нормальных-то, боль-
ших, городах в транспорте обычно едут молча, каждый сам по
себе, а здесь сплошной бедлам. Автоколонна… - вываливается
первая группа, а парень застрял в дверях, не успел выскочить…
автобус трогается, провожатый безнадёжно рвёт двери и вдруг
вопит: "Люся! Я те-бя люблю!" - автобус взрывается хохотом.
Всё! Я дома. Только в Россоши может быть такой родной и по-
нятный всем неповторимый юмор.


На снимке:  Россошанский вокзал

Я не завидую тем, кто покинул родную колыбель, кто бежал от
бедности и несправедливости искать лучшей доли в Риге, Виль-
нюсе, Баку, Алма-Ате, в Душанбе и Донбассе, а теперь вынуж-
ден бежать обратно, потеряв всё нажитое - и материальное, и
моральное. Я сочувствую тем, кто, отслужив государеву службу
в заморских богатых краях, в конце своего пути вернулся в род-
ные края. Кто их знает? Кто их помнит? Кому они нужны? Что
сделали они для своей малой родины? Может, построили дом
или новые мосты или посадили сад с ульянищевскими яблоня-
ми, абрикосами, грушами, известными на весь мир?
Я не виню их, правых и заблудших, наверное, в их беде винова-
то бестолковое наше государство, его правители, все мы такие
забито-терпеливые. Но, когда передо мной возник выбор: науч-
ный Мичуринск, щедрый солнечный Крым с виноградниками,
винными заводами, татарскими постройками или родительский
дом, я выбрал Россошь, и не жалею об этом. И когда, уезжая из
Мичуринска, оставляя ему на память песню "Я люблю тебя, го-
род Мичуринск", которая живёт до сих пор, я "наклонял" своего
друга - журналиста Виктора Кострикина на песню о Россоши, а
тот сопротивлялся: "А о чём, собственно, писать? Я же ни разу
там не был!", я смог сказать одно: "Напиши, что я там родился,
вырос и буду жить!". В 72-м году в программе Центрального
телевидения "Воронежские самоцветы", где моими были целых
двадцать две минуты, прозвучала на весь Союз песня "Детства
флаг моего". Подумать только, первая именная песня о Россоши
с трёхсотлетней историей - и сразу на всю страну.
Руководитель Воронежского народного хора, щедрый на "на-
родный лубок" Константин Массалитинов "чистил" корифеев
воронежской песни: "Пишете, пишете, а песни о Воронеже,
чтоб на всю страну, - нет! Слышали? Россошанцы выдали -
Берлин, Париж, Рим, Рио-де-Жанейро - всё ерунда, а Россошь -
это да, это песня!". На долгие годы песня стала музыкальным
гербом города, его эфирными позывными, её пели в школах,
концертах, её брали с собой в дорогу делегации, ею "угощали"
гостей Россоши. Новое поколение просит, требует ноты,
напечатанные впервые нашей "районкой" тридцать лет тому
назад. Были и другие мои песни о городе: "В каждом сердце
Россошь", где:
Прекрасен город наш весной
Вишневой белою пургой,
Наряд весны не роскошь.
Красив осеннею порой,
И в зимней шубе снеговой,
И в каждом сердце Россошь.
"С днём рождения, любимый город мой" - на стихи Нины Поля-
ничко из Евстратовки, "Раз побудешь в Россоши - навсегда ос-
танешься" - стихи Виталия Иванова, "Родной наш город Рос-
сошь, тебя дороже нет!" – на стихи поэта из Новопостояловки
Виктора Беликова. А когда Олег Газманов в лучшей своей
песне о столице спел: "Москва - звонят колокола", я сказал:
"Нет! Россошь - и сердце бьётся вдруг сильнее!". Газманов пел:
"Москва - златые купола", а я подумал: "Так только и остались в
этом больном спекуляцией и высшей коррупцией сердце
России одни колокола да купола. А для меня нет столицы
милей, добрей и родней, чем город, в котором я родился, вырос
и навсегда им пленён".
Для меня Россия - речка синяя,
И над синей речкой потемневший мост.
Если меня спросят, что в этом красивого?
Я отвечу просто - здесь я рос…



На снимке: Детский скверик, фонтан, Б. Геньба и В. Мазуха,
1952 г.


ДЕТСТВА ФЛАГ МОЕГО

Слова Виктора Кострикина





Мой городок неповторим,
Прячут сады ворохи крыш.
Есть города Берлин и Рим,
Есть на земле Париж.
Что мне до них, знатных, больших –
Россошь со мной всегда.
Ты для меня – вся моя жизнь,
Ты для меня – звезда.

Может быть, в дальний путь уйду,
Где-то топтать росу.
Россошь в снегу, Россошь в цвету,
В сердце я унесу.
Есть города, я им не враг,
Я в них бывал – ну что с того?
Россошь моя, ты, словно флаг,
Детства флаг моего.






В КАЖДОМ СЕРДЦЕ РОССОШЬ

Слова Бориса Геньбы



Есть много песен на земле
И в мире много городов
На голубой планете.
И лишь одна звучит во мне –
О нашем городе родном,
Единственном на свете.

Припев:
Слова о Россоши родной
Плывут над Чёрной Калитвой.
Мой город так хорош, так мо-
лод,
И две реки, как две сестры,
Преданья древней старины,
Ласкают светлый город.

Прекрасен город наш весной,
Вишнёвой белою пургой.
Наряд весны – не роскошь,
Красив осеннею листвой
И в зимней шубе снеговой,
И в каждом сердце – Рос-
сошь.
Припев.

Весёлый ветер озорной
Поёт мелодию со мной,
Несёт её по свету,
Споёт её и стар и мал,
И в заводских станках металл
Подхватит песню эту.
Припев.



РОДНОЙ НАШ ГОРОД РОССОШЬ - 
ТЕБЯ ДОРОЖЕ НЕТ

Слова Виктора Беликова, ред. Б. Геньбы

Есть в мире незаметный
Под крышей голубой
Наш город юный, светлый,
Где мы росли с тобой.

Сады в студёных росах
Роняют белый цвет
Родной наш город Россошь,
Тебя дороже нет.

Здесь мы росли, мечтали.
Бродили по лугам,
Впервые о России
Читали по слогам.

И взгляд, куда не бросишь,
Увидишь детства след.
Родной наш город Россошь,
Тебя дороже нет.
Сиреневые ночи,
Свиданье у реки,
И звёзды, словно очи,
И дальние дымки.

Пух тополя на косах,
Очей девичьих свет.
Родной наш город Россошь,
Тебя дороже нет.

И вечно будет молод,
И нет милей земли,
Чем этот светлый город,
Где мы с тобой росли.

Огней густая россыпь,
Вишнёвый буйный цвет…
Родной наш город Россошь,
Тебя дороже нет.


В РОССОШЬ ДО БЕСКОНЕЧНОСТИ ВЛЮБЛЁН

Слова Бориса Геньбы


Мечтал весь мир познать я страстно
И в дальних странах побывать,
Увидеть блеск дворцов прекрасных
И всё, что можно испытать.

Но вдруг почувствовал, как дорог,
Едва покинув край родной,
Свидетель юности, мой город
С речушкой Чёрной Калитвой.

Припев:
Россошь! И сердце бьётся вдруг сильнее.
Россошь! Нет в мире города милей.
В Россошь до бесконечности влюблён -
За то, что я с тобою вырос,
За то, что я тобой рождён.

Слово, созвучное с Россией,
С бескрайней роскошью полей,
Сопровождало и хранило,
Как талисман судьбы моей.

Теперь я знаю – мир огромный,
Нельзя понять и весь объять.
Своею страстью неуёмной,
А город всё способен дать.
Припев.

И с каждым годом всё труднее
Мне покидать родной порог,
И с каждым годом всё нежнее
Любовь, что я к тебе сберёг.

И слов волненья не унять.
Ведь Россошь – Родина – Россия,
Своих детей родная мать.






РАЗ ПОБУДЕШЬ В РОССОШИ - 
НАВСЕГДА ОСТАНЕШЬСЯ

Слова Виталия Иванова, г. Воронеж


Слышал я по осени,
Как гласит предание,
Будто Россошь – Росстани,
То есть – расставание.
Только верить не спеши,
А не то обманешься
Раз побудешь в Россоши –
Навсегда останешься.
Стала Россошь древняя
Молодой красавицей,
И не только по России
Яблоками славится.
Удивляться не спеши -
Дали улыбаются,
На просторах Россоши
Чудеса свершаются.
Ночью соловьиною,
Пареньком не смелым
Встретил здесь любимую
В платье белом-белом.
Ах, ты сердце, не спеши
Замирать встревожено –
Ведь луна над Россошью
Смотрит заворожено.
И слова хорошие
Шепчут сами губы,
И поют над Россошью
Соловьи для Любы.
На свиданье поспеши -
Всё, что хочешь - сбудется;
Мы пройдём по Россоши
Тополиной улицей.



Я ЛЮБЛЮ ГОРОД СВОЙ

Слова Татьяны Рыжковой,
Ред. Б. Геньбы


Я люблю город свой, когда белые вешние вьюги
Закружат и стучится вишнёвая в окна метель.
Я всегда был тебе город мой верным другом,
Мы с тобою росли и ты песню не громко мне пел.

Припев:
Знаю я, что с тобой ничего не случится,
Пока вишни цветут у родного двора.
Ты надежды моей золотая столица,
Моей первой любви золотая пора.

Голубые туманы над сказочным утренним лугом,
Где ромашки встречают ресницами день золотой.
Если быть суждено расставаньям-разлукам,
Россошь милая, сердцем навечно останусь с тобой.
Припев.

Верю я, что со мной ничего не случится,
Пока вишни цветут у родного двора.
Ты моя колыбель, моей жизни столица,
Моей нежной любви золотая пора.
Припев.

В предвечерней тиши разбежались по городу сосны,
Поглядеть на огни и потоки машин на шоссе.
В чернозёмном краю, как подарок мне создан,
И живёшь в моём сердце в неброской, но чистой красе.
Припев.

Верю я, что с тобой ничего не случится,
Пока вишни цветут у родного двора.
Ты всей жизни моей золотая столица,
Моей вечной любви золотая пора.
Припев.


На снимке: Детский скверик, г. Россошь, 50-е годы.







УЛЬЯНИЩЕВСКАЯ ПАМЯТЬ - 
АБРИКОСОВЫЙ РАССВЕТ

В апреле 1999 года Михаилу Михайловичу Ульянищеву испол-
нилось бы 105 лет. - Россошанская плодово-ягодная станция от-
метила день рождения учёного. У живых всегда должна оста-
ваться память о людях, её заслуживших, но хорошее, как и пло-
хое, со временем, да при хорошей, сытой жизни, в силу биоло-
гических закономерностей, способно предаваться забвению.
Память о добрых делах Ульянищева, удивительного человека,
неподвластна времени, как старинные фрески в храмах.
Мало сохранить память, надо и приумножить её - наследникам,
подвижникам науки. Оказалось, что в науке простого желания
не достаточно - нужны характер, последовательность, талант.
Многие направления работ в селекции плодоводства оказались
тупиковыми, иные - бесперспективными. "Благодаря" новым
технологиям механизированной обрезки и прогрессивного"
ухода за садами-кормильцами даже в благополучные годы
урожаи стали снижаться.
Плодовый питомник - основа и гордость хозяйства, детище
"ушедшего", неудобного руководству А.Н.Полякова - тоже
"благодаря" деятелям "от науки" был скоропостижно угроблен.
Чудо-перестройка в государстве больно ударила по науке
уменьшением и без того мизерных дотаций. Корабль науки стал
тонуть. Директором станции назначается Александр
Николаевич Поляков. Узнав о согласии издавна уважаемого
мною Александра, я сочувственно возмутился: - Ну, куда ты,
друже, свою голову суёшь? Эта волынка-то перестроечная лет
на двадцать растянется. Он согласился: - Да я это знаю и без
тебя, но жизнь наша скоротечна, пока силы есть, попробую
вытащить этот воз, кто-то же должен это делать, да и люди
помогут.
Два неурожайных года заставили коллектив хозяйствовать по-
новому. Выкорчеваны гектары старых насаждений, посажены
новые промышленные сорта, стал прибыльным питомник.
Перестроены сам подход и отношение к науке и работе.
Появилась заработная плата - дышать стало легче, жить стало
веселее. Одна лишь строительная бригада возросла с трёх до 25
человек (известно, бедный не строится), а главное, наработаны
связи с потребителями в крупных центрах России. Яблоко на
гербе города Россоши приобрело новую окраску. И даже
майский редкостный заморозок, уничтоживший урожай 1999
года, не выбил из колеи коллектив, все уверены: станции жить,
но работать надо по принципу "На Бога надейся, а сам не
плошай".
На ульянищевские торжества приглашены рабочие-пенсионеры,
помощники учёного. Решено ежегодно, 29-го апреля, проводить
день памяти учёного и просить Министерство сельского хозяй-
ства о присвоении Россошанской плодово-ягодной станции
имени М.М. Ульянищева, а мне предложили написать песню,
посвящённую учёному.
Бесспорно, из всех известных россошанцев Ульянищев, просла-
вивший город своим талантом, трудом и результатами своего
подвижничества не только в России, но и за рубежом, пожалуй,
самый известный. Учёный не удостоен чести быть Почётным
гражданином нашего города. Это город удостоился чести и по-
чёта стать домом учёного, мечтателя, педагога, практика, граж-
данина. Если чеховские герои лишь мечтали украсить Россию
садами, то в воронежской Россоши жил и творил человек, укра-
сивший её наяву, имя его хорошо известно каждому профессио-
налу и садоводу-любителю, ибо ульянищевские яблони да абри-
косы цветут по всему белу свету. Его стараниями шесть десят-
ков лет тому назад был открыт опорный пункт, впоследствии
преобразованный в опытную станцию. Из многих созданных
им сортов яблонь "Россошанское полосатое", "…осеннее",
"…лёжкое", "…вкусное" заслуженно несут славу городу.

На снимке: С.И.Шалимов с научными  сотрудниками станции
садоводства.

Мало читать о человеке, слышать о нём, важно видеть его, слы-
шать, общаться с ним, а чтобы осознать значимость свершенно-
го им, созданного его трудом, надо просто попробовать кусочек
любого выведенного им плода и почувствовать гениальность
учёного в полной мере.
После службы в армии меня сманили поработать в отделе стан-
ции "Виноградарство" - в качестве техника, помощника Сергея
Ивановича Шалимова - зятя Ульянищева. Помещение неболь-
шое, кабинеты крошечные, ульянищевский - рядышком. Я ни
разу не услышал, чтобы он "тыкал", его интеллигентность любо-
го ставила на своё место. В разговоре - мягкий, сдержанный и
совсем не въедливый. И лишь однажды удалось наклонить Ми-
хайловича на партию в биллиард, в результате чего сам же и
был посрамлён. Я-то думал, что я игрок.
А позже был сражён, услышав его игру на гитаре и романс "Я
вас любил в младые годы" (а говорили - строгий, педантичный).
Да! Удивительная работоспособность заставляла и окружающих
так же относиться к делу - наука не терпит неорганизованности.
Может, поэтому Ульянищев так многого в ней достиг. Доктор
сельскохозяйственных наук без защиты диссертации, он верно
выбрал направление, положив в основу своих работ гонимую в
то время генетику, и сказал веское слово в селекции плодовод-
ства. За многие годы кропотливой работы заложены десятки
долговременных опытов, через многие годы воплощающихся в
новые сорта с прекрасными качествами: вкусом, лежкостью, зи-
мостойкостью, урожайностью. И ещё более удивителен его гра-
жданский подвиг - будучи в оккупации, Ульянищев сумел со-
хранить от вырубки опытные насаждения и всю по ним доку-
ментацию, и, что тоже удивительно, не нашлось "дурака" за это
подвижничество отправить учёного в места "не столь отдалён-
ные", как это делалось в те времена.
Неумолим бег времени. Плодово-ягодная станция вступила в
новый век. Вот уже 30 лет нет с нами Ульянищева, но опыты
селекционера продолжают давать результаты. Обе дочери по-
шли по его стопам. Ольга Михайловна нашла себя в цветоводст-
ве и селекции абрикосов, продолжив работы отца, а Анна Ми-
хайловна уверенно работает с грушами, продолжив дело Г. Д.
Непорожнего, которому селекцию груш передал Ульянищев.
Дочь воплотила мечту отца - создать сорта груши нашей поло-
сы: зимостойкие, урожайные, скороплодные, с разными
сроками созревания, хорошей лёжкостью и, конечно же,
вкусные и красивые. Ульянищевские груши именно такие. Они
выдержали испытания временем и получили прописку не
только в садах Черноземья.
"Бере-русская" - зимний сорт, с урожайностью не ниже, чем у
яблони "Россошанская десертная", с двухсотграммовым плодом
на ветке, с завораживающим вкусом - дважды золотая медалист-
ка международных выставок в германском Эрфурте. Гордость
россошанской коллекции "Мраморная" завоевала Гран-при на
выставке в Париже. Неповторимы сорта: "Подгоренка", "Грана-
товая", "Лучистая", "Нежная", "Памяти Непорожнего", "Россо-
шанская красивая", на подходе сорт "Тихий Дон" и, как сказоч-
ная, с целой гаммой качеств, - "Дюймовочка".
Славу знаменитых прадеда и бабушки предстоит приумножить
внучке Анны Михайловны, её помощнице в работе с грушами -
Ольге Владимировне Рязанцевой, аспирантке Центральной
генетической лаборатории им. И.В. Мичурина, а может, это
сделает внук Андрей, создавший фермерское хозяйство на
берегу Тихого Дона, или внучка Ольги Михайловны, которая в
свои 16 лет выходит на берег крутой в песне об Ульянищеве, но
в мечтах Катя уже в его садах.
Урожай винограда 59-го года был щедрым. Большая коллекция,
собранная Сергеем Ивановичем Шалимовым, как оказалось, в
последний раз, радовала, и не только глаз. 10 октября выпал
снег - по колено, редкая картина, как в нашумевшей песне "Яб-
локи на снегу", под лохматыми шапками снега просвечивали
сказочной красно-полосатой красотой яблоки. Первый снег, ко-
нечно, растаял, яблоки собрали, а зима выдалась необыкновенно
суровая. Виноградники полностью вымерзли - погибла
корневая система. Отдел закрыли как бесперспективный, а я,
морально устав бестолково считать приросты виноградной
лозы, ушёл в Дом культуры баянистом. Ульянищев, пригладив
мой ёжик в обратную сторону, благословил:
 - Хватит штаны протирать, Борис, готовься в вуз, только
помни, работе надо отдаваться без остатка.
Вспомнились его золотые слова, когда меня "сватали" в науку, в
НИИ садоводства - не пошёл измерять приросты виноградных
лоз: всё равно ведь вымерзнут.
Эта кабинетная зима дала мне ещё одно направление - я был
привлечён в группу Дома культуры. Играть меня определили на
аккордеоне, меха которого я и рвал, осваивая чудный инстру-
мент на танцах и концертах.


На снимке: первая в Россоши вокально-инструментальная груп-
па Дома культуры. 1959 г. Слева направо: В. Замурий, Э.
Юрьев, В. Пацев, Ю. Пономаренко, М. Безотосный, Ю.
Степаненко и Б. Геньба.  Фото И. Девятко.

Безоблачное небо, беззаботная весёлая юность. Мы в Россоши
были первыми: инструмент подарили лётчики - на прощание,
может, сглаживая девичьи обиды. В ДК на танцах был бум. Би-
леты раскупались днём. "Моя Марусечка", "Маленький цветок",
"Сиреневый туман", "Карамба", Дунаевский, Мокроусов, Оскар
Строк, мелодии которых кружили нам головы, сегодня
выплыли из глубины 50-х и звучат в новых ритмах с ещё
большей силой. Нам повезло - на этих мелодиях выросло
поколение, которое с трудом воспринимает современное
усиленное до болезненного абсурда "бум-бум" и бестолковое
топтание в этом рожденном временем кругу.
Осенью, с лёгкой руки Ульянищева, попрощавшись с вокально-
инструментальной группой Дома культуры, я простился с ми-
лой, родной Россошью: меня ждал студенческий Мичуринск.
Через четыре десятка лет в память о дорогом мне человеке, зна-
менитом земляке, именем которого названа улица - тополиный
проспект, берущий начало от Черной Калитвы, возле которой
он посадил свои первый в Россоши сад, Михаиле Михайловиче
Ульянищеве я написал песню «Ульянищевская память».






УЛЬЯНИЩЕВСКАЯ ПАМЯТЬ

Слова Бориса Геньбы






Каждый год одевается Россошь
В белоснежный весенний наряд,
И в цвету над рекой Калитвою
Каждый год ульянищевский сад.
Как цветут буйно яблони, груши,
И туманы плывут над рекой,
И выходит на берег Катюша,
И уводит кого-то с собой.

Припев:
Ульянищевские яблоки,
Ульянищевский проспект,
Ульянишевская память –
Абрикосовый рассвет.

Жизнь прекрасна, в веках продолжается,
Промелькнёт чередой многих лет.
На земле непременно останется
Дорогой ульянищевский след.
Пусть цветут его яблони, груши,
Пусть цветеньем пылает рассвет,
Только жаль, что уже вместе с нами
Самого Ульянищева нет.
Припев.



На снимке: здание Центральной генетической лаборатории, г.
Мичуринск







Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГОРОД 
МИЧУРИНСК

Встреча с городом юности - что может быть прекраснее? Я, не
торопясь, шел знакомым путём от вокзала по главной улице го-
рода до плодоовощного института. Все так знакомо. Годы со-
всем не стерли память о той, такой далекой, счастливой, сум-
бурной студенческой жизни.
Помнят ли меня в городе? Вдруг совсем неожиданно встречаю
однокашников. Мы до слез радуемся сюрпризу и вспоминаем,
вспоминаем, перебивая друг друга…

*  *  *

В перестроечный период жизни нашего многострадального го-
сударства всплыло предложение возвратить славному городу
Мичуринску старое имя – Козлов. Мода победно шла по стране,
история и затраты на смену вывесок не влияли, но в Мичурин-
ске процесс не пошел! Ну, надо же, Козлов! Мало кто помнит,
откуда взялось само слово, да и чем славен был город до Ивана
Владимировича?
Пёстренькая, разнокалиберная, главная улица города – обитель
купцов и перекупщиков, обилие церквей, да красавец вокзал –
украшение Юго-Восточной железной дороги. Российский царь
Александр II, проезжая на юг, в Ялту, удивленно произнес: «Ка-
кой дрянной городишко, этот Козлов, и такой первоклассный
вокзал!» В 60-е годы вокзал, не знавший бомбежек, был свет-
лым, ухоженным и все также восхищал гостей и проезжающих
звонкой высотой ресторана с прозрачным бассейном и рыбами
в нём. Кабацкая реликвия пришлась по душе и студентам. Это
наш однокашник Игорь Щеглов, сдав благополучно первую в
своей жизни сессию, совершил зимний заплыв по-пьяни, пыта-
ясь поймать краснопёрых красавцев.
Послереволюционный, нищенский лик города, разномастный,
обшарпанный, с полуобвалившейся штукатуркой, долгое время
поддерживался властью народа. Величавый Боголюбский собор,
терпеливо зияющий темными, пустыми глазницами окон, слу-
жил пристанищем таких же чёрных галок и диких сизарей. В
базарный день у могучих стен храма, возведенных на извести и
яичном белке, исправно разноголосо шумел птичий рынок, при-
влекавший разнообразием живности детей, а взрослых, возмож-
ностью в экзотической обстановке сложиться на троих и решить
политические вопросы страны.
Без претензии на роскошь, в любой день готов был принять по-
сетителей убогий городской рынок, открытый всем ветрам и
дождям, непременно с квашеной капустой, солеными огурцами
необыкновенной величины – типа «жовтяк», луком,
толстенным салом и мешками с картошкой, соперничающей по
величине с огурцами, но почему-то резко взлетевшими в цене в
щедрые на посулы хрущевские времена с трех рублей за мешок
аж до тридцати. Фруктовым и мясным рядам можно только
завидовать. Зато улицы, кроме центральной, в вечных
колдобоинах, а в низинных местах, большую часть времени
труднопроезжих, водились лягушки, и можно было лицезреть
отдыхающего хряка.
И лишь почетно и прочно стоит сеятель сельхознауки, трех-
этажный корпус из красного кирпича старинного обжига,
института имени И. В. Мичурина (в прошлом коммерческого
училища), да гордо устремился ввысь шпиль растреллиевского
собора, экспроприированного государством и, слава Богу, не
разрушенного, а превращенного в краеведческий музей на
зависть многим городам и весям.
История города дышит атмосферой подвига Ивана Владимиро-
вича Мичурина, скорее не подвига, а подвижничества этого
трудолюбивого, настойчивого и дальнозоркого талантливого
человека – искателя, созидателя нового. Может, у него и были
ошибки в толковании теоретических выкладок селекционной
науки, в которой коммунисты талантливо «начудили», вплоть
до запрета основы ее – генетики, но выпестованное им в это
мерзкое для науки время огромное количество плодов, таких
нам нужных, зимостойких, сочных и вкусных целителей жизни
нашей, создало ему народную славу. Имя его по праву носят
Плодоовощной институт, ныне Мичуринская академия,
Центральная генетическая лаборатория и город Мичуринск,
ставший научным центром садоводства России. Народную
славу и любовь к городу трудно искоренить сменой вывески.
На втором курсе по учебному плану нас познакомили со святи-
лищем садоводческой науки – Центральной генетической лабо-
раторией, которую мы звали сокращённо – ЦГЛ. Эта
«клоунада» в памяти останется навечно, как и весь хрущевский
период жизни в нашем государстве.
Выступает товарищ Горшков – директор лаборатории, доктор
сельскохозяйственных наук, сподвижник Мичурина (по хозча-
сти). Обильно «врезанный», мэтр отечественной науки расска-
зывает и показывает студентам мичуринские сорта яблок, груш
в муляжах и в живом виде для дегустации. Дирижируя себе ру-
ками говорит фразы, достойные веяниям того времени:
– Господа студенты! Все, что вы видите в этом музее, создано
гением и трудом одного человека. Вы видели новое здание
ЦГЛ? Там 90 комнат под номерами, за каждой дверью совре-
менное дорогое оборудование, ученики Мичурина – научные
работники. Так вот мы, его наследники, не только не создали
что-то новое, но и потеряли многое из того, что подарил нам
Иван Владимирович.
И добавил с горечью:
– Под моим руководством и руководством любимой партии.
Вскоре неистового мичуринца, честного Горшкова город хоро-
нил с почестями.


*  *  *

Новый Мичуринск, молодой, размашистый, с кварталами ново-
строек, широкими проспектами, молодой порослью аллей, не
состоялся. На много лет город-пенсионер, застыл в ожидании
лекарств и вливаний – то ли от нового государства, со старыми
дырками, то ли от заморского «дяди» или своей предприимчи-
вой «тети».
Город немного «прибарахлился» витринами «прихватизирован-
ных» магазинов и офисов загадочных фирм и банков, а государ-
ственные объекты ещё больше облупились, застыли в глубоком
обмороке. Былая гордость города, экономическая база – заводы:
шарикоподшипниковый, авторемонтный, паровозоремонтный,
«почтовый ящик №» – живут надеждой на лучшее будущее.
На этапе выживания ЦГЛ и НИИ садоводства. Мичуринская
академия сменила вывеску на более скромную - «Аграрный
университет» и клепает экономистов, а преподаватели его
вдруг обзавелись иномарками.
Городской сад, платный в 60-е годы, с рестораном, бильярдной,
духовым и эстрадным оркестрами, аттракционами, дремлет и
летними благодатными вечерами, уж больше не наполняется
гомоном и весельем фланирующей публики всех возрастов.
Студенты педагогического института, плодового и
технологического колледжей, медицинского училища, ученики
музыкальной школы всё также ютятся в помещениях, типа
каземат, без перспективы на будущее.
Чудом держится на плаву красавец драматический театр и лишь
экспериментальный спиртовой завод богатеет, выбрасывая де-
калитры «святой отравы» на потребу родного народа, запиваю-
щего, как и во все времена российской истории, нищету, при-
вычную неразбериху чудо-реформ, а ныне и безработицу.
Странно, но в лесной реке Воронеж появились раки, а значит, и
рыба, как результат внедрения новых технологий в спиртовом
производстве, и удивительно упорно противостоит временным
переменам первоклассный вокзал с новой крышей, но без
кабацкого застолья и бассейна с золотыми рыбками.

*  *  *

Вот таким Мичуринск прошел через моё сердце. Семь лет уче-
ния, взросления и работы – лучшие годы юности прошли в нём.
Любовь мичуринцев к своей старой колыбели, передалась и
мне, и через три десятка лет я могу смело утверждать, что
оставил свой след, подарив городу юности именную песню,
мелодия которой, служит его радиопозывными.
Сотворив из четырех строк Сергея Северцева (книжка стихов
«Мичуринский край») песню, я уверовал – песне жить долго.
Премьера состоялась в кинотеатре «Космос», где перед вечер-
ними сеансами играл оркестр и пели лучшие солисты города.
Последний сеанс. Музыканты задержались. И когда зритель
стал покидать зал, вдруг кто-то громко, нетрезво запел: «Я
люблю тебя, город Мичуринск, когда в мае сады закипят». Кто-
то два часа терпел и, наконец, выдал выстраданное:
– Суду все ясно, – резюмировал ударник Толя – песне жить дол-
го.
– Поздравляю, студент! Наливай! – и налил ещё по одной – за
песню.
Документальный фильм «Я люблю тебя, город Мичуринск» на-
чинается и заканчивается на музыкальном фоне песни о городе
моей юности. В новый век город шагает с моей песней о нем,
записанной лауреатом популярной телепрограммы «Алло! Мы
ищем таланты» Анатолием Кретининым.

*  *  *

В студенческие годы меня хватало на всё – вокальные группы,
хор, оркестр, танцы, хоккей, лишь на лекции обитатели нашей
студенческой комнаты всегда просыпали. Летом манила река
Лесной Воронеж с горяченным песчаным пляжем, студентами и
студентками, стадионом, а по четвергам баней, пивом, таранкой
и разговорами о политике на пивных бочках. Я взаимно любил
моих друзей: вечно голодных, но весёлых и преданных студен-
тов, всезнающих журналистов, партийных и комсомольских
деятелей.
Все они были такие разные, но закусывать предпочитали киль-
кой и чёрным мичуринским хлебом, типа «обожженный кир-
пич». И вдруг зимними вечерами в общежитии объявился
«гулаговец» – «демобилизованный» Талызин открывал нам
глаза на действительность. Измочаленный двадцатью
«зековскими» годами, реабилитированный, ещё не старый, но
«пожёванный», больной Никитич прибился в общежитие (в
вузе он ставил танцы). Медленно оживал он от пережитого и
оказался большим выдумщиком в самодеятельном искусстве и
душой студенческих пирушек.
А какой был рассказчик! Его повествования о своей
трагической жизни мы назвали «тысяча и один вечер».
Безоблачное детство, безмятежная юность, счастливая любовь,
Ленинградская балетная школа, театр и вдруг, без суда и
следствия, вместе с Ленинградской группой очутился в
Магадане. Жестокость судеб, безысходность существования
тысячей людских жизней, для которых желанной была смерть
как способ избавления от сталинского рая, одним словом,
неиспытанный нами, неизведанный архипелаг ГУЛАГ. С каким
восхищением Никитич вспоминал о талантах и умах, загнанных
в лагеря, о гуманности и взаимопомощи между политическими,
о науке выживания, о надеждах и мечтах заключённых. Все это
действовало на нас сильнее, чем хрущёвские покаяния, сильнее
чем «Один день Ивана Денисовича» у А. Солженицина.
– Иван Никитич! Напишите это всё! Сейчас ваше время! Помо-
гут, издадут! Вы же сможете!
– Нет, ребята, – убеждал он нас, – это всё временно, «они» оч-
нутся и насажают ещё больше, вам хватит и Солженицина, но и
его не пощадят. Не хочу я подыхать в лагерях, лучше я умру
свободным среди свободных.
Сломленный, раздавленный, разжёванный и выплюнутый ад-
ской идеологической машиной, Иван Никитич прожил ещё три
года. Слова его о том, что равенства и братства на земле нет и
не будет сбываются – в мире, России, городе, селе и, что самое
страшное, даже в семье. Что можно противопоставить такой
жестокой и бездушной науке – статистике?

*  *  *

Студенческая круговерть закружилась с первых учебных дней.
Всё в новинку, всё в первый раз. Но осваивались недолго,
почти все ребята прошли армию, и нас влекла не только наука,
скорее, наука стала рабочей нагрузкой. Невиданный ранее
спортзал, хоккейная «коробка» перед окнами общежития, а на
другой стороне - вид из окон на влекущий в сумерках летних
вечеров городской парк.
Научные кружки, принявшие в свои мудрёные объятия мечтате-
лей об учёной степени доктора или, на крайний случай, канди-
дата наук и, конечно же, кружки народного творчества. Взамен
«демобилизованному», новый оркестр возник стихийно. Через
месяц репетиций вузовская «дружина» с трудом выдерживала
натиск незваных гостей на субботние вечера.

На снимке:  вокальное трио: Н. Лычагин, Б. Геньба, И.
Крутиков
Но сердце своё я отдал «Слонам» – вывеска от эксцентричного
Славы Абоносимова с ярким псевдонимом «Слон». Слава жил
танцем, а танцуя, пел. С его легкой ноги, семеро неудержимых
ребят «качали» на сцене импровиз, приснившийся Бари Алиба-
сову через 20 лет, и воплотился в «нанайцев».
Публика «балдела», когда в набедренных повязках со скрипкой,
гитарой, басом и орангутанистым Пашей Тарабукиным, со
смычковым контрабасом, мы изображали ритмический танец
«Килиманджаро», высветив все достоинства культуры народов
Африки, в том числе и разрисованные «окорока».
Преподавательский состав впал в глубокий транс, а я познако-
мился с ректором вуза. Брат генерала Веденина (коменданта
Московского Кремля) был короток: «Еще раз споёте с подтан-
цовками (такого слова в те времена ещё никто не употреблял) –
отчислю. Да, кстати, судя по фамилии, вы украинец?
– Так точно, россошанский еврейс!
Не удержавшись, он рассмеялся.
– Ну, иди, учись пока. Праздничные программы – мне на стол.
Через год он предложил мне подготовить вузовскую «дружину»
к областному смотру.
Вирус творчества поразил и объединил группу. Народу нрави-
лось наше искусство, а мы наивно, безвозмездно отдавались ему
на сценах города, сёл Тамбовщины. В губернии с моими песня-
ми мы стали лауреатами. Голубой поющий автобус исправно
колесил по сельским дорогам. Это было знакомство с нищетой
и бесхозным колхозным укладом, бытом и культурой села,
местом нашей будущей работы. Вспомнились бараки плодово-
ягодной станции и ещё более позорное жилье совхоза
«Россошанский», куда я метил после окончания вуза. В одной
из таких поездок впервые увидел пьяное село с
недостроенными коровниками. Что интересно, у каждого села
свой «козырной» престольный праздник – фирменный. Легко
описать, но трудно представить это явление. Председатель
только развел руками и смог вымолвить:
– Ребята, видите – «козырной». Баран зарезан – варится, водка у
тети Даши. Пейте, ешьте, будьте гостями – утро вечера мудре-
нее.

На снимке: вокально-инструментальный ансамбль «Голубые
слоны», Мичуринск, 1962 г.

Концерт, все же состоялся. Нас качали и скандировали: «Слоны,
слоны, слоны».
Вот так по-пьяни и народными можно стать.
К областному смотру потребовалось своё родное. Легко пишут-
ся: «Прощальный студенческий вальс», «Вальс агрономов»,
«Песня о Мичурине», «Песня о юности». Студенческий фольк-
лор в театрализованной программе пришелся ко двору. Шуму
наделали в тот раз много, казалось из ничего, но дипломов на-
брали ворох. Мичуринск и Тамбов были покорены и
обрадованы рождению нового самобытного коллектива.
*  *  *

Осенью 1963 года делегация профкома посещает подшефного
поэта Ивана Шамова, прикованного к постели. Летчик обрел
новое призвание в литературном творчестве.
Был прерван в небе мой полёт,
Теперь прикован я к постели.
Но я опять пошел на взлёт,
Стихом и песней бил по цели.
Полвека живёт в народе его песня:
Костры горят далекие
Луна в реке купается
А парень с милой девушкой
На лавочке прощается.
Жизнь и моё увлечение заставили меня по ускоренной програм-
ме закончить за 6 лет Плодоовощной и педагогический
институты. Преподавательская работа не мешала моему хобби, а
созданные песни завоёвывали дипломы на фестивалях
народного творчества в Тамбове, Воронеже. Их пели в
коллективах учебных заведений, заводов.
На снимке: автор песни «Костры горят далёкие..» поэт Иван
Шамов.

В 1967 году в переполненном зале драмтеатра состоялся первый
творческий вечер – явление в городе неординарное.
В музыкальной программе «Я люблю тебя, город Мичуринск» –
хор, вокальные ансамбли, оркестр «Космос», извест ные в горо-
де солисты Валентин Ходяков, Зинаида Лобанович, Виктор Ки-
силёв, Николай Беспалов, Юрий Печенкин (солист ансамбля
Ленинградского военного округа). Вспомнить было что и ис-
полнителям и зрителю.
Общение с журналистами Виктором Кострикиным и Григорием
Шифриным воплотились в песни, а встречи с известными на
всю страну гостями Мичуринска приносили радость. Не дума-
лось, что это реликвия, бережно хранимая памятью много лет:
Людмила Лядова, Марк Бернес, Марк Донской. Восхищала про-
стота в общении – черта людей, достигших высот в искусстве,
познавших горечь обид, безызвестность, всенародную призна-
тельность и славу.
Георгий Жжёнов за полтора часа повернул мои взгляды на ки-
нематографию и действительность на 180 градусов, а ведь это
после 10-ти лет заключения.
Показываю Владимиру Трошину песню о космонавтах, на слова
Григория Шифрина:
Потому что это не просто.
Потому что это не вдруг,
Если в космос, таинственный космос
     Из кабины выходит мой друг.
Владимир доверительно признался:
 – Да я, ребята, и не певец вовсе – артист я, а песня, как помощ-
ник в работе. Иногда записываю, выступаю – когда
приглашают. Ваша песня хороша, но вы не первые – на эту тему
уже были шаги, да и творческая мельница у маститых отлажена,
это хитро-мудрая кухня.
Позднее с Григорием мы написали «Зимы приходят в
Воронеж», «Над Воронежем голуби», песни записаны на радио,
звучали на телевидении.
Я уверен, что настоящие песни осмысливаются и рождаются в
тесном общении авторов. Так появились у нас с Виктором Кост-
рикиным песни-лауреаты конкурсов: «Ждут вас орбиты», «Ма-
тери читают имена», «Помните школу, ребята», «Детства флаг
моего», и лирические: «Иду по весне» и «Тополиная улица неж-
ности», где наш герой, через много лет возвратившись в свой
родной город, идёт по улице и просит вернуться, хоть на миг, в
мир своей юности и любви. Сентиментально? Да… Немного-
словно? Да… Все просто, неброско, но у каждого в жизни эта
улица нежности была и есть, а главное, в песне – память о ней,
такой желанной и невозвратимой.
На снимке: Автор песни о Россоши В. Кострикин (слева)

Совсем случайно я повстречался со своей песней в солнечной
Ялте. В зеленом театре гастролировала группа из Днепропет-
ровска, слышу свою песню, сам себе не верю. Подошел за кули-
сы:
– Ребята, откуда у вас моя песня?
– Из Воронежа. Жень, автор «Тополиной улицы» нашелся!
Воистину, как спел в своей лучшей песне Олег Анофриев:
Песни разлетаются как птицы,
Как бы ни был труден перелет.






Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГОРОД МИЧУРИНСК

Слова Сергея Северцева, ред. Б. Геньбы



Я люблю тебя, город Мичуринск,
Когда в мае сады закипят.
Над песчаным откосом прищурясь,
Хорошо поглядеть на тебя.
На сады, на поля, а кругом тополя
И всё это так дорого сердцу
И всё это родная земля

Как сияет цветенье густое
Над столицей наших садов,
И над краем обрывистым стоя
Без конца любоваться готов.
На сады, на поля и в цвету тополя –
И всё это так дорого сердцу,
И всё это родная земля.

Я люблю тишину твоих улиц,
Перелив на асфальте огней.
И бульвары, что вдоль протянулись
В серебре молодых тополей.
И сады, и поля, и в пуху тополя,
И всё это так дорого сердцу,
И всё это родная земля.

Здесь по южному щедрится лето,
А зима не уступит весне.
И за это, наверно за это,
Ещё больше ты нравишься мне.
И сады, и поля, и в снегу тополя,
И всё это так дорого сердцу,
И всё это отчизна моя.











ПРОЩАЛЬНЫЙ СТУДЕНЧЕСКИЙ ВАЛЬС

Слова Бориса Геньбы



Годы юности нашей -
Пять студенческих лет.
Нет их лучше и краше,
И чудесней их нет.

Мы пять лет изучали
Много нужных наук
Здесь друзей повстречали, -
Полюбили подруг.

Долг, надежда и юность
Нас в дорогу зовут.
Всех нас ждёт интересный,
Увлекательный труд.

Ждут заволжские степи,
Ждёт алтайская ширь
И приветливо встретит
Агрономов Сибирь.

Пусть на севере будем,
Пусть уедем на юг –
Никогда не забудем
Мы друзей и подруг.

Не забудется знаем
Первой лекции час,
Самый первый экзамен
И прощальный наш вальс.

Здесь под сводами зала
Наши песни звучат,
И сердца молодые
Всё сильнее стучат.

В вальсе кружатся пары
И улыбки цветут.
До свидания старый,
Наш родной институт.






ЦВЕТЁТ НАД ОЗЕРОМ ШИПОВНИК

Слова Ивана Шамова


Цветёт над озером шиповник,
Роняя в воду лепестки,
А я не знаю, где виновник
Моей любви, моей тоски.

Хожу, брожу одна лугами,
Смотрю на алые цветы.
И всё ищу, ищу глазами,
Как будто рядом где-то ты.

Как я хочу увидеть снова
Тебя на тропке луговой. -
Тебя смешного, озорного,
С вихрастой русой головой.

Но ты умчался втихомолку
За десять дальних областей.
И я хожу одна без толку,
С печальной думою своей.

Цветёт над озером шиповник,
Роняя в воду лепестки.
А я не знаю, где виновник
Моей любви, моей тоски.

Цветёт над озером шиповник,
Роняя в воду лепестки,
Но не ответит, где виновник
Моей любви, моей тоски.











КАК ЛЮБОВЬ НАЧИНАЕТСЯ

Любовь… Такое короткое, нежно звучащее на всех наречиях,
такое желанное и вместе с тем многогранное, неповторимое и
таинственное слово. Какая магическая, неземная загадка заклю-
чена в нём? Как понять это таинство ощущений, открываемых в
себе человеком? И неважно, кто ты - слесарь, пекарь, студент,
солдат, пастух, кандидат наук или наследный принц - приходит
время и… люди головы теряют.
Весна и любовь… Эти два слова несут в себе начало нового в
жизни, и ожидание новизны заставляет смотреть на, казалось
бы, такой знакомый мир по-новому.
И вздыхает девчонка семнадцати лет,
Поправляя платок на груди.
Ни любви, ни тоски - ничего ещё нет,
Но весна приказала ей: жди!
Весна!… Любовь!… И вот они пришли! - остановись, мгнове-
нье…! И неважно, сколько тебе лет: любви все возрасты покор-
ны…
И всем сегодня по двадцать -
Значит, ещё не поздно,
А это так важно - чувствовать
Целую жизнь впереди.
И каждый становится лириком, а многие, попав под эти вечно
весенние чары, впадают в детство и совершают разные глупо-
сти, а то вдруг чувствуют себя поэтами и начинают выражать
свои чувства и мечты в стихах. И каждому хочется петь и сме-
яться, и хочется подарить весь мир своей единственной, такой
неземной.
Горы бумаги исписаны стихами на тему этого подарка
природы. Поэты всех рангов и возрастов ломали не только
перья, но часто и копья, подчиняясь вечному зову.
В детском садике всё просто, наивно, понятно: Миша любит
Машу, потому что Маша любит Мишу. У Пушкина это сложнее,
таинственней, лиричней, поэтичней:
Я помню чудное мгновенье -
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
Какие высокие слова - чудо, мгновение, гений, чистота,
красота, а всё это поэтическое богатство, одетое в семь
магических нот, словно в семь цветов радуги, заставляет
человечество вновь и вновь вспоминать, сопереживать,
восхищаться, надеяться и любить. Я "снимаю шляпу" и низко
кланяюсь кудесникам этих лирических музыкальных
откровений, неповторимо выразивших вечное чувство любви.
Среди многих композиторов, подаривших нам прекрасные му-
зыкальные полотна, мастера русской лирической песни:
Соловьёв-Седой, Борис Мокроусов, Матвей Блантер, Евгений
Мартынов, Вячеслав Добрынин, Александра Пахмутова,
чародействуют на струнах сердец. Но композитор Дунаевский
заставил эти сердца звучать в унисон со своими простыми,
близкими и понятными всем песнями более полувека.
И сейчас достаточно спеть: "Каким ты был…", зал ответит:
"…таким остался". Или: "Ой, цветёт калина…", зал подхватит:
"…в поле у ручья, парня молодого полюбила я". А если спеть
одно лишь слово-пароль: "Сердце…", зал вздохнёт: "…тебе не
хочется покоя…" - и сады вокруг расцветут зимой. "Сердце! Как
хорошо на свете жить", - и все невзгоды отступают, и жизнь
снова прекрасна.
"Сердце! Как хорошо, что ты такое!
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить".
И каждый вновь вступающий в этот прекрасный мир слепо под-
чиняется могучему инстинкту природы - продолжения жизни.
Всё, как в бразильском сериале, - люблю и точка. Непонятно, за
что? Почему? Зачем? Сколько ошибок, сколько заблуждений,
сколько горя выпадает на долю потомства этой первой слепой
любви.
Говорят, что первая любовь не забывается, и, как правило, она
безответна. Это состояние, близкое к эйфории, отзывается бо-
лью разочарования, и человек долго не может забыть пережитое
и часто готов на всё, чтобы вернуть потерянное чувство, - это
так называемая психологическая зависимость - как "влюблён-
ность" наркомана в свой дурман.
Оказывается, всё просто: в генах - частицах молекул сложных
органических веществ (ДНК) заложена программа воспроизвод-
ства себе подобных и их развития в среде обитания. На уровне
низших организмов всё просто, всё идёт по заданному "черте-
жу", а вот у "homo sapiens" - человека разумного, этот сигнал-
позыв проходит через серое вещество больших полушарий, это-
го непознанного ещё человечеством "чердака" и находит выра-
жение в чувствах, словах и поступках (это только грузины, по
Жванецкому, блондинку спинным мозгом чувствуют!).
Но парадокс! - счастлив тот, кто испытал это удивительное по
своей чистоте и наивности чувство. Только она! Только один
свет в окне. Самая красивая, самая нежная, самая умная, самая-
самая… И сны становятся цветными, а помыслы и поступки бо-
гаче, и сам ты весь становишься чище, щедрее, и тебе хочется
петь и сеять только добро. Немногим удаётся пронести этот фе-
номен через всю жизнь, и часто жестокая действительность раз-
рушает этот бесценный дар.
Я, как у нас говорят, на этой почве "свихнулся с панталыка" в
10-м классе. Всё было, как в сказке, всё вершилось по законам
природы. Но жизнь внесла в процесс свои коррективы, развела
мосты в пространстве, и всё прошло "как с белых яблонь дым".
Позже всё это выразилось в песне…
Ах, весна, зачем же
В девичьи веснушки
Страстно, без ума
Влюбился я?
И только через 5 лет, после армии, в Мичуринском ВУЗе, в жес-
током цейтноте залежалых чувств, я записал:
Как сказать, подойти, объясниться?
Если очень ты нравишься мне,
Если стала и ночью мне сниться,
Словно сказка, мелькаешь во сне.
И сад снова буйно расцвёл зимой, но песня закончилась на тра-
гической ноте: любовь оказалась неразделённой. Но зато под
новорождённую песню отплясывали весь ВУЗ и половина Ми-
чуринска, а очередная песня на эту деликатную тему посвяща-
лась уже всем Наташкам России:
Я люблю тебя, Наташка,
Славная девчонка!
Ты смеёшься звонко,
Звонко, звонко, звонко.
А когда ты со мною рядом,
Сам себя я не узнаю,
Мне давно уж признаться надо,
Что тебя я, Наташка, люблю.
Студенты - народ заводной, неприхотливый были без ума от
моего любовного фольклора. Легко написались "Пришла весна",
"Зачем же ссориться", "Прощальный студенческий вальс" и со-
вместно с Виктором Кострикиным - "Возвращаюсь от люби-
мой", где я, "забалделый" от любви, иду:
По цветам, по луне,
По грозе, по весне,
Славно в сказочном сне
И звезде говорю:
"Как тебя я люблю!"
Неизвестно, сколько студенческих душ сосватало и свело испы-
танное мною чувство любви. Одному лишь заместителю дирек-
тора по хозчасти мои песни не понравились. На наши
субботние вечера была приглашена комиссия, а кто захочет
взять на себя ответственность за то, что пол не рухнет.
Танцы запретили, а мы, по примеру вузовских футболистов, уш-
ли играть в клуб спиртового завода - за деньги.
…Жизнь продолжается. Новые встречи, новые песни, и вот уже
новое поколение испытывает на себе действие таинственных
генов. А я счастлив, что живу на этой прекрасной и трудной
земле, счастлив тем, что знаю секрет - как любовь начинается.
Так же, как в мае,
На безоблачном небе
Заходит гроза.
Я любви не сожгу,
Не срублю, не сломаю.
Без неё на земле
Человеку нельзя.


На снимке: руководитель М.И. Кучерук (с аккордеоном), Б.
Геньба, хор 1 курса Плодоовощного института, 1961 г..







КАК ЛЮБОВЬ НАЧИНАЕТСЯ

Слова Виктора Бокова



Как любовь начинается? Кто мне ответит?
Как цветок раскрывается? Кто объяснит?
Просыпаешься утром, и хочется встретить,
Постучаться в окно – разбудить, если спит.

Припев:
Все дороги к любимой,
Все тропинки – туда же,
Но счастливей судьбы себе
Не придумаешь даже.

Ты становишся скуп и улыбок не даришь,
Как вчера ещё было, и той, и другой.
Ты всем сердцем ревнуешь, всем сердцем страдаешь, -
Ждёшь свиданья с единственной и дорогой.
Припев.

И когда ты кладёшь ей на плечи ладони,
Ясно слыша, как бьются два сердца в груди,
Вся Вселенная – только любовь, и не больше,
И вся жизнь твоя – только порывы любви.
Припев.

Как любовь начинается? Так же как в мае!
На безоблачном небе заходит гроза.
Я любви не сожгу, не срублю, не сломаю,
Без неё на земле человеку нельзя.
Припев.


На снимке:  Б. Геньба и Ирина Геньба, первая супруга, 1962 г.


ДЕВУШКА МОЕЙ МЕЧТЫ

Слова Бориса Геньбы



Как сказать, подойти объясниться,
Если очень ты нравишься мне,
Если стала и ночью мне сниться,
Словно сказка, мелькаешь во сне.
Я слежу за тобой из окошка
И тобою, конечно, горжусь,
А за то, что горда ты немножко,
Я совсем на тебя не сержусь.

Припев:
Не пойму, что делать мне,
Я не рад даже весне,
Ведь прекрасней до сих пор лишь
Видел девушек во сне,
Всё для меня сейчас, как сон,
Не на шутку я влюблён.
Знаю только лишь, что ты –
Девушка моей мечты.

Как узнать, может сердце волнует
Робкий мой и застенчивый взгляд?
Может быть, для меня ты надела
Самый лучший сегодня наряд?
Я б часами мог слушать тебя
И смотреть без конца в твои очи,
Очень-очень люблю я тебя,
Только ты недогадлива очень.
Припев.

1961 г.


На снимке: руководитель самодеятельности Плодоовощного ин-
ститута Б. Геньба, Мичуринск, 1963 г.


ИДУ ПО ВЕСНЕ

Слова Виктора Кострикина



Возвращаюсь от любимой,
Надо мной плывёт луна. –
Люди – мимо, липы – мимо,
А в душе моей весна.

Припев:
Иду по цветам, по луне я иду,
По грозе, по весне,
Словно в сказочном сне.
И звезде говорю: «Как тебя я люб-
лю,
Люблю! Как не любит никто на
земле.
Ты любовь и мечта,
Ты – заря и звезда.
Всей земле говорю:
«Как тебя я люблю».

Полон счастья неземного,
-
В эту ночь мне не уснуть,
И знакомая дорога
Переходит в Млечный
путь.
Припев.



Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, НАТАШКА

Слова Бориса Геньбы



Я люблю тебя, Наташка, -
Славная девчонка.
Ты смеёшься звонко,
Звонко, звонко, звонко.
Губки, как клубнички,
Глазки, как алмазы,
Светят словно звёзды,
Звезды, звёзды, звёзды.

Припев:
А когда ты со мною рядом,
Сам себя я не узнаю.
Мне давно уж признаться надо,
Что тебя, Наташка, я люблю.

Брови как пушинки,
И пылают щёчки,
А весной на щёчках:
Точки, точки, точки.
Чёрные реснички,
Бантики в косичках
Порхают, как птички,
Птички, птички, птички.
Припев.








РЕЧКА ЧЁРНАЯ КАЛИТВА

Плещет речка у крылечка.
За волной бежит волна.
Хороша на зорьке летней
Придонская сторона.
Нет, недаром всей Россией
Край воронежский воспет,
Может, есть края красивей,
Но милей на свете нет.

Это чудо нашему детству и юности подарено природой, называ-
ется оно Чёрная Калитва. Но почему Чёрная? Может, от глуби-
ны чёрных омутов, полноводной в древние времена преграды
для половцев и прочих неразумных хазар, набегавших на Русь с
юга, а может, эта светлая река получила ярлык от крови, кото-
рую пролили соратники князя Игоря Новгородского в его
трагическом походе на половцев.
И уже сегодня неоспорима версия о том, что битва Игоревой
рати действительно произошла на необозримом пространстве от
реки Сиурлий (Ольховатка) до слияния рек Сальницы (Чёрной
Калитвы) и Каялы (Сухой Россоши), где и была потоплена в мо-
ре воды, в момент весеннего разлива рек и солнечного
затмения.
В шесть лет я форсировал вплавь "по-собачьи" эту непреодоли-
мую для половцев преграду. В том же году на дедовских конь-
ках ушёл в промоину - под лёд и был выловлен из другой про-
моины, мой спаситель Виктор Кириченко тоже принял калит-
вянскую ванну. "Воскресшего" нещадно пороли мокрыми шта-
нами до покраснения и громко, горько-радостно плакали - по-
каяние не состоялось. В половодье 43-го снежного года, в ве-
сенний разлив, когда наша речушка превратилась почти в Чёр-
ное море, я был унесён "со товарищи" льдиной до Мамонского
моста, но в круговерть льдина не успела попасть, и нас, "море-
плавателей", благополучно выловили - бит был так же нещадно.

На снимке:  речка Черная Калитва.

О колыбель моей души! Жарким летом мы квасились в парной
взбаламученной воде до синей пелены в глазах, а потом обмазы-
вались целебным калитвянским илом и, как свинята, грелись на
жарком берегу благодатной реки. Грязь засыхала панцирем, и
трудно было пошевелить конечностями, затем всё начиналось
сначала.
А по утрам серые, в ладонь, ротастые пескари щекотали наши
ноги, и снизка из них волочилась по течению на два метра, и
долго потом во сне клевал поплавок и от него по воде бежали
радужные круги. В десятом классе я колол метровых сомов ви-
лами-"тройчаткой" на мелководье родного Широкого берега. О
тех рыбалках - щуках, пробивающих сетку, язях - по локоть,
окунях, золотистых линях, налимах, вытащенных из нор на
больничном повороте, - остались одни воспоминания.
Раки вылезли на берег и подохли, не желая травиться ольховат-
скими "гостинцами", а отравленная рыба в иные годы
покрывала водное зеркало от Ольховатки до Дона, Чёрная
Калитва становилась Белой. Слёзы горечи наворачивались,
глядючи на это варварство. И когда на свадьбе моего ученика
Виктора Шапаренко и дочери бывшего директора сахарного
завода подпившие ребята умыкнули хрустальные бокалы
(может, просто допивали в кустах) и у Николая Алексеевича
разболелось сердце, я его успокоил: "Ну, о чём ты, дорогой отец,
сожалеешь? Ты один своим "мудрым" многолетним
руководством не только Чёрную Калитву отравил, ты обокрал
души тысяч ольховатцев, россошан, калитвян! Хрусталь!
Бокалы! Ложки! Серебро! - грешник ты перед людьми и богом".
Но ещё плывут над благодатной рекой томными летними вече-
рами, отражаясь в чистых плёсах, треньканье балалайки и мно-
гоголосье лягушачьего хора и, такого же древнего пения мамо-
нян, хранителей украинской народной песни:
Пид гаем вьётся ричэнька,
Як скло, вода блыщыть, блыщыть.
Долыною зэлэною
Кудысь вона бижыть.
А знойным летним днём всё так же звенят над рекой детские
голоса. И по утрам с внуком можно подсечь по паре плотвичек,
понежиться в тёплой воде, потому что холодные ключи из-под
белой горы Крутика заилились в результате хищнического зем-
леделия. И будет ли радовать Чёрная Калитва человека в 21-м
веке - большой вопрос!
В 59-м году, встретившись с Виктором Барабышкиным, лириче-
ским поэтом, каждая строка стихов которого звучит песней,
предложил тему: "Речка Черная Калитва". Утром Виктор принёс
слова, которые поются вот уже четвёртый десяток лет, играя на
струнах души россошан, и жить песне вместе с рекой - долго.


РЕЧКА ЧЁРНАЯ КАЛИТВА

Слова Виктора Барабышкина





Ой, края мои, вы отцовские,
Перелески всё да поля.
Всё никитинская, да кольцовская,
Всё воронежская земля.

Были встречи, да были росстани,
Незабвенно шепчу слова:
"Возле Россоши, возле Россоши
Речка Чёрная Калитва."

Под гармошки, да под тальяночки
Жгут страданьями сердце мне
Украиночки, да россияночки
В нашей песенной стороне.

Про тачанки, да про будёновцев
Тихо шепчет ковыль-трава,
Где упала в объятия Дона ты,
Речка Чёрная Калитва.

Ночь сгущается чернотропами,
Звезды вешает вдоль реки.
На лугах твоих силы пробуют
Калитвянские парубки.

Над волной твоей песен кружево,
Ветер ласковый, низовой.
Кто назвал тебя незаслуженно
Речкой Чёрною Калитвой!

Все забытое, пережитое
В своей памяти ворошу,
Снова радости я испытываю
И в луга твои прихожу.

Были встречи да были росстани,
Незабвенно шепчу слова:
"Возле Россоши, возле Россоши
Речка Чёрная Калитва.






МУЗЫКАЛЬНАЯ ДУША

Слова Бориса Геньбы




За рекою Калитвою
Звуки капельки слышны. -
Разрывает моё сердце
Балалайка – три струны.

Балалайка, балалайка -
До чего ж ты хороша,
Потому что в балалайке
Музыкальная душа.

В сладких звуках балалайки
Видно кроется обман,
Потому что управляет
Балалайкою Иван.
Балалайка, балалайка -
До чего ж ты хороша,
Видна в этой балалайке
И Ванюшкина душа.

За рекою «Калитвою»
Расстилается туман
Полонил моё сердечко
Балалаечник Иван.

Балалайка, балалайка -
До чего ж ты хороша,
Потому что у Ванюшки,
Музыкальная душа.










ПОЮ ТЕБЯ, МОЙ ТИХИЙ ДОН…

Чёрная Калитва - это как первая любовь, на всю жизнь. А как же
Дон? Нет! Я не изменял речке моего детства, она до сих пор ещё
продолжает радовать и исцелять душу, но тихий Дон прочно
занял место в моём сердце.
Летом 53-го года, после экзаменов за 9-й класс, наш "батько" -
Серафим Александрович Чуев, страстный жизнелюб и рыбак,
на целых три дня увёз весь класс на природу - в Новую
Калитву. Это был большой праздник. Дон покорил сразу и
навсегда. Дикий восторг переполнял нас и лился через край.
Невиданный раньше бело-песчаный пляж, сверху раскалённый,
как сковородка, а внизу такой нежно-прохладный.
Мы зарывались в горячий песок, блаженно пропитываясь его
теплом, и в первый день нас невозможно было вынуть из про-
гретой щедрым солнцем, чистой в те времена донской купели.
А когда чуть ниже по течению бабуся в подоткнутой за пояс
длинной юбке, длинной кривой палкой из орешника
(удилищем) выволокла на берег с «быстряка» рыбину
величиной с руку, мы были все сражены наповал. Я ловил в
Калитве рыбу и покрупнее, но чтоб - бабуля?! Да ещё так
примитивно - на бельевой шнурок?!
А ранним утром следующего дня и я поймал своих первых дон-
ских лещей и невиданную в нашей реке рыбину с длинным но-
сом - стерлядь. Ах, какая это была рыбалка! Мы балдели! Саб-
левидная чехонь хватала пустой крючок: за рыбу эту костлявую
чудачку тогда не считали. Ах, какая уха булькала в казанке в тот
сказочный донской вечер, и даже жестокие кровопийцы-комары
не мешали нам до бесконечности любить, обожествляя нашего
"шестикрылого" Серафима.
Нас было двадцать, и мы были у него первыми. Уже совсем
взрослые, купив нашему "главному рыбаку" в подарок резино-
вую лодку, мы неожиданно нагрянули поздравить "классного" с
70-летним юбилеем. Пустив слезу радости, он признался, что
таких, как мы, после у него не было! Мы-то знали себе цену и
сколько крови попортили некоторым "любимым" учителям, мы
тоже знали.


На снимке: в Дону купаются Саша Бублик, Миша Лосевской,
Борис Геньба, 
Олег Кретинин и Женя Переверзев.  1953 г.

Как-то планида с родной группой фельдшеров-"первоклашек"
забросила меня на целый месяц в Кулаковку, что на Дону за
Старой Калитвой, на уборку урожая. Я крепко помнил своё пер-
вое знакомство с рекой и постарался подарить уже своим ребя-
там это чудо полной мерой.
Довольные "колхозным курортом", мы приступили к занятиям.
В разговоре мой коллега, военный хирург Иван Борисович Бо-
рисов, так и не расставшийся с формой, поинтересовался: "Ну,
как там колхоз?". Зная его непробиваемый военный шарм, не
моргнув глазом, "заливаю": - Приезжаем в старинное русское
село с богатыми песенными и самогонными традициями на бе-
регу батюшки тихого Дона. Определяю ребят на постой, зна-
комлюсь с руководством участка. По радиосети объявляем: "Се-
годня, в 21.00, в клубе села Кулаковки состоится встреча-
знакомство жителей со студентами-фельдшерами медицинского
училища. И встреча с россошанским композитором. После -
танцы под радиолу (прототип сегодняшних дискотек) - до схо-
чу".

На снимке:  купальщики 50 лет спустя.

Вечер описанию не поддается - шик, блеск, модерн. На следую-
щий день иду по улице Донской:
 - Борис Васильевич! К нам!
 - Товарищ Геньба, можно вас угостить? - пойло, закусь, (чем
богаты, тем и рады), жареные лещи, солёные сомы, варёная
стерлядь, вяленые щуки, молоди девчата, неписаной красоты
донские хохлушки, жалмерки (солдатки), лет через пять этак на-
гряну с ревизией, только в Кулаковку, а с разных сторон: "Папа
приехал! Папа приехал!".
 - Га-га-га-га-га! - наконец дошёл до хирурга россошанский
юмор. Солдафон! Тебя бы в колхоз на месяц - за так!
Рыбалка - болезнь заразная, только инкубационный период и
течение этого заболевания у каждого индивидуально. Мой внук
заразился после первого удачного заброса, а поймав калитвян-
скую "силявку", заболел совсем, а жена, вытащив на удочку,
чисто по-женски, волоком, подлещика, вошла в транс - состоя-
ние эйфории, да так в нём и остается до сих пор - рыбоедка…
Андреевская яма. Сидим на лодках рядышком… Ждём-с… Му-
зыкой журчит вода в опущенных вёслах. Над спящим ещё До-
ном, как марево, плывёт ватными, бело-синими кусками туман,
из него медленно возникает большое, цвета червоного золота
солнце.
- Тень-тень! - нежно вздохнул звонок-сторож, рука дёрнулась и
в ожидании замерла над леской… И вдруг резко - бомс! Коло-
кольчик захлебнулся в воде… резкая подсечка, и уже чувствую
в руке желанную тяжесть, моя Таня ласково воркует: "Иди, иди
сюда, дурачок, я тебя, может, всю жизнь ждала!" - так рождается
рыбацкая рапсодия… А лещ, посопротивлявшись на глубине,
вдруг, широкий, плоский, обессиленный, вываливается на по-
верхность и так, на боку, скользит к лодке по живым донским
струям.
 - Заводи подсаку! Не торопись!..
Рыбина - цвета золотого утреннего солнца, два кило - точняк.
Красавец не влазит сразу в обруч подсаки, тычется в него мор-
дой и вдруг, очнувшись, поняв, что дело плохо, изогнувшись,
мощно ударяет хвостом о воду, подпрыгивает вверх и, сорвав-
шись с крючка, прощально издеваясь, машет хвостом и медлен-
но уходит в глубину реки. Я ехидничаю со своей лодки: - Ты
только одна, ты одна виновата, что лещ твой ушёл от тебя! Моя
Татьяна вытаскивает пустой разогнутый крючок, звонок и под
его поминальный звон горько плачет… Кормилец ушел… пло-
хие сны обеспечены надолго, а мне жалко и леща, и Татьяну…


На снимке: Рыбачка Татьяна Геньба

Навсегда остаются в памяти эти восходы солнца в мареве беле-
сого, сказочного тумана, и меловые горы с таинственными пе-
щерами, откосы, вылизанные высокими разливами Дона, и пес-
чаные плёсы, где ещё резвится рыбья молодь, гостеприимное
вековое дерево "Хивриной ямы", что возле Кулаковки, тяжёлые
ночные всплески судаков и жереха, да изредка, сквозь сон, -
шум движков и свет прожекторов редкой теперь ночной баржи.
Сон тревожный, в предчувствии утренней рыбалки - как бы не
проспать клёв. Спасибо тебе, река. Спасибо, батюшка тихий
Дон. А песни донские сложились легко: светлые, лирические, с
нежной грустинкой, навеянные донским ветром и красотами
родного неповторимого Придонья.




ПОЮ ТЕБЯ, МОЙ ТИХИЙ ДОН

Слова Алексея Басова



Никуда мне не деться
От тревог и забот…
Мир далёкого детства
В сердце вдруг оживёт:
Запах трав на ладонях,
Лёгкий пух тополей.
Берег Тихого Дона,
Терпкий ветер с полей.

Облака в перламутре
От вечерней зари,
По лозе златокудрой
Свет багряный разлит.
Сказкой в дальние плёсы
Окунулся закат.
Меловые откосы
Сон речной сторожат.

Смолкло всё до рассвета
У притихшей реки.
Лишь на бакенах светят
Огоньки-маяки.
В тишине соловьиной
Пробежал ветерок.
Словно в песне старинной,
За рекой – хуторок.

А лазоревым утром
Просыпается всё,
Дон спокойно и мудро
Воды к морю несёт.
Травы в росах умылись
Зашумела лоза,
Удивлённо раскрылись
Белых лилий глаза.

И курганов шеломы
Отразились в воде…
Лучше отчего дома
Нет на свете нигде.
К малой родине милой
Не иссякнет любовь!
С незабвенною силой
К ней влечёт вновь и вновь.

Никуда мне не деться
От забот и тревог.
Пусть расстались мы с детством
На развилках дорог.
Кров родимого дома,
Робкий шелест ракит.
Берег Тихого Дона
Память сердца хранит.


ДРЕВНЕРУССКОЕ МОЁ СЕЛО

Слова Бориса Геньбы


Там, где травы буйно луговые
На рассвете росы жадно пьют,
Где девчата песни озорные
Вечерами про любовь поют.

Где донские в золоте закаты
Веселят рыбацкое весло, -
Разбросало вольно свои хаты
Древнерусское моё село.

Золотистые донские плёсы
И туман над Доном голубой.
Распустили ивы свои косы

Из легенды вечно молодое
В мое сердце наяву вошло,
Кровное, до сладких слёз род-
ное,
Древнерусское моё село.

И в полях твоих тебе
поклоном
Гнётся к низу колос налитой,
Льются песни по-над тихим
Доном,
Над родною Старой Калитвой.

Но не в песнях, вечно молодое,
В моё сердце наяву вошло,
Кровное, до сладких слёз род-
ное,

КАЛИТВЯНСКИЙ ПРИЧАЛ

Слова Бориса Геньбы





Мне приснился сон, будто я лечу
Над планетой моей большой
И проснуться хочу, приземлиться хочу
На причал Калитвянский родной.

Припев:
Калитвянский причал - всех тропинок начало,
И дорог по судьбе мною пройденных.
Калитвянский причал ты нас с жизнью венчал -
Моя светлая малая родина.

Тихий Дон-река к морю катится,
За волною спешит волна.
Много разных стран, не один океан
Только родина в мире одна.
Припев.

Слышу сердца стук, что случилось вдруг
Над купелью донской гроза.
Закипает кровь – здесь родимый кров
И туманит слезою глаза.
Припев.












ОЛЬХОВАТКА - ЧЕРНОЗЁМНЫЙ КРАЙ РОДНОЙ

В ДЕТСТВЕ жизнь полна ежедневных малых радостей, огорче-
ний и неожиданностей. Родная Чёрная Калитва в январские от-
тепели вдруг разливалась, и луг превращался в километровый
каток до самого Мамона. В образовавшиеся подо льдом пустоты
мы проваливались бесчисленное количество раз, но запретный
плод был сладок и путешествия наши затягивались допоздна.
Домой возвращались голодные, уставшие, мокрые, но счастли-
вые. Мать я успокоил: «Тонут только плохие люди и дураки. Я
вот сколько раз тонул? И ничего - живой, а «мент» утонул на
«бридку», где воробью по колено». Страж порядка был от при-
роды желчным и падким на дармовщину. В очередной раз, оби-
рая вдов по улице Красноармейской, подводя их под статью
«Самогоноварение», упился «халявного пойла», забрёл на
речку, решил её форсировать, а может, «палило» сильно,
невтерпёж - решил охладиться, да и захлебнулся на мелководье.
Мать погладила «умного» самоадвоката по белобрысой голове
(долго у меня была уличная кличка Белый), пустила слезу и,
вспомнив свою речку детства - Ольховатку, впадающую в Чёр-
ную Калитву, сочувственно призналась: «Да я и сама была в
твои годы такая же - глупая».
За множество лет соседства судьбы людей двух районов на-
столько слились, что территориальное их деление чисто услов-
но. Были попытки объединить соседей под крышей Россоши,
были даже разговоры о том, что нашему городу будет дан обла-
стной статус с объединением Острогожского, Каменского, Оль-
ховатского и некоторых других районов. Но не судьба, видно.
И никто не считал, сколько ольховатцев поглотил растущий
промышленный сосед и сколько россошанских невест по-
соседски умыкнули в «полон» ольховатские двухметровые
синеокие «дубки». Время и события неумолимо меняло
демографию края.
В 86-м году Пётр Чалый, собкор Воронежской «Коммуны», ор-
ганизовал моим песням встречу с ольховатцами, на заседании
модного в то время общественно-политического клуба, соби-
равшего полные аудитории. Партократия играла в демократию -
гласность давала всходы.
Долго я «пытал» мою маму, Екатерину Фёдоровну, в девичестве
Гончаренко, о её родине, детстве, юности. Докопался до ольхо-
ватских корней и подивился превратностям человеческих судеб.
На снимке: слева – Ф.Н. Гончаренко и Е.Д. Гончаренко (сидят).

Из глубины времени всплыли два деда по материнской линии,
очень разные по генетическим задаткам, но оба были кавалера-
ми двух Георгиевских крестов за Первую мировую войну.
Трофим Николаевич, среднего росточка, взрывной, подвижный,
вылитый днепровский казак-пластун. Всю жизнь воевал, горел,
тонул, умирал - воскресал из мёртвых. К старости, потеряв на
жизненной ниве семью - жену, сыновей, дочерей, доживал свой
век в Стефанидовке, с такой же одинокой старушкой.
 - Бил я немцев, бил, братцы, и белых, и красных бил, и с вами
ещё справлюсь, - и поднял крестьянские вилы в исходное поло-
жение! Не дал увести кормилицу.
На снимке: Гончаренко Т.Н.

Весной телята в совхозных «концлагерях» подохли. Бурёнок
отобранных забили, потому как кормить было нечем. Когда
обещанное руководителями «общественное» молоко быстро
кончилось, Трофима Николаевича привели в пример:
 - А кто у вас отбирал, вы же сами привели. Вон дед Трофим не
отдал коровку, потому как любит молоко. Мы же вам хотели
как лучше - а вышло… (как всегда).
Родной дедушка, Фёдор Николаевич, под два метра ростом,
сильный, спокойный, мастеровой. Четверо сыновей и дочь «по-
шли» в него - стройные, как молодые дубки, и мать моя - Екате-
рина, лёгкая на ногу, с одним классом ликбеза «выходила» на
заработки в Дроздово за восемь километров - пешком.
Дед умел всё - столярничал, выделывал кожи, тачал сапоги, шил
семье тулупы, рубил срубы, растил зерно. Вернувшись благопо-
лучно с германского фронта к своим подросшим детям, привёз
из города Ростова семян диковинных овощей и каждому по
алюминиевой ложке и миске (увидел, как немцы едят). Праба-
бушки запричитали:
 - Это же надо, сколько посуды мыть! (Ели тогда варево из об-
щего казанка деревянными ложками).
Дедушка был безбожник. Поп по пасхальному «оброку», с теле-
гой, уже полной щедротами мирян: пасхами, яйцами, варёным
салом, домашней колбасой, доезжал только до Фёдоровой ма-
занки. Дальше «друзья - идейные враги» пили, курили и руга-
лись «за политику», а бабушка Евдокия причитала: «Антихри-
сты! Накажет Господь!…» Наказал…

На снимке: В.И. Геньба и Е.Ф. Геньба, 1936 г.

В большой трудовой семье хозяйство быстро становилось на
ноги. Подрастали лошаки, быки, дети. Дед вступил в
«товарищество», в пай на трактор, сеялку, косилку - впереди
маячило фермерство. По весне пришли комитетчики забирать
посевное зерно. Фёдор Николаевич поднял участкового
пьяницу Никиту за ворот, на высоту своих двух метров,
подержал, плюнул и, забрав Евдокию Денисовну, Катечку и
Василия, подался в Россошь, оставив старших сыновей со
снохами топтать сорок пятым размером колхозное поле.
Все сыновья сложили головы на полях Отечественной войны.
Первым погиб младший, Василий, окончивший Россошанский
институт птицеводства, в первый день войны в пограничном
белорусском Молодечном. Последнее письмо его датировано
девятнадцатым июня 1941-го года. Деда Фёдора за мат в адрес
бездарных советских генералов в украинском Старобельске бро-
сили в кутузку, где он «геройски» погиб от немецкой бомбы.
Бабушка Евдокия умерла от «разрыва сердца», безутешно опла-
кивая погибшую семью. Судьба!
Мать слушала мою светлую «Ольховатскую лирическую» и че-
му-то сквозь слёзы улыбалась. Может, вспоминала своё безмя-
тежное ольховатское детство и тяжеленную россошанскую
юность, где за харчи - трудовой паёк вкалывали лопатой в
одной упряжке с попами и советскими зеками на строительстве
узкоколейки. А может, это были слёзы памяти о, всех
несправедливо обиженных Родиной, за неё и погибших.
А у меня затуманило глаз слезой на сцене звонкого Дворца
культуры сахарного завода, когда в припеве зал вместе со мной
выдохнул такие дорогие и сокровенные слова: «Ольховатка -
Чернозёмный край родной…»







ОЛЬХОВАТСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

Слова Бориса Геньбы




По лугам бежала речка
И под вербами с ольхой
Повстречалася сердечно
С речкой Чёрной Калитвой.
А вокруг этой отметки
Поселились наши предки
И по имени той речки
Нарекли поселок свой.

Припев:
Речка детства - Ольховатка,
Песня сердца - Ольховатка.
Ольховатка, Ольховатка -
Чернозёмный край родной!

На земле прекрасной этой -
Земледельцы и поэты,
Ну, а песни петь умеет
В поле каждый колосок.
У парней здесь очи сини -
Отражают всю Россию,
А девчата озорные, -
Украинский говорок.
Припев.

Мы живём в огромном мире
На планете голубой,
Но чудес на целом свете
Нам дороже край родной.
Речка детства - Ольховатка,
Песня сердца - Ольховатка.
Ольховатка, Ольховатка -
Чернозёмный край родной.

Припев:
Речка детства -  Ольховатка,
В сердце песней -  Ольховатка.
Будет вечно Ольховатка -
Чернозёмный край родной.





КАТЮША

«Расцветали яблони и груши
Поплыли туманы над рекой
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.»

Светлой памяти моей матери Екатерине Фёдоровне Геньбе по-
свящается.





Помню дивный сиреневый вечер,
Плыл, как дым, яблонь цвет над рекой.
Выходила на берег Катюша
И тревожила песней покой.
И звучит эта песня поныне
Бесконечностью в сердце моём,
Как в тот майский сиреневый вечер,
Мы с Катюшею пели вдвоём.
Припев:
Катюша! Как быстро годы пролетели.
Катюша! И не вернутся они вновь.
Катюша! А помнишь, как с тобой мы пели?
Катюша! Моё ты счастье и любовь.

Улетают года вереницей,
Серебрит нам виски седина,
Но летят песни вновь, словно птицы,
И поёт в сердце также весна.
Словно в сказке, всё так же Катюша
вновь выходит на берег крутой,
Ту же самую песню заводит
И уводит кого-то с собой.

Выходила песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того которого любила,
Про того, чьи письма берегла.

Припев:
Катюша! Как быстро годы пролетели.
Катюша! И не вернутся они вновь.
Катюша! А помнишь, как с тобой мы пели?
Катюша! Моё ты счастье и любовь.










СВЕТЛАЯ РАДОСТЬ МОЯ - ПЕСНЯ

Утром друзья принесли две воронежских «Коммуны» - за 26-е и
28-е сентября 2006 года. В одной - такое знакомое лицо и заго-
ловок во всю ширину газеты - «Звезда областного экрана», на
другой - эта же фотография, но - в траурной рамке. Галина Анд-
реевна Поваляева… Жгучие, обжигающие строки: нет в живых.
Диктор Воронежского телевидения. Этим почти ничего не ска-
зано. О достоинствах Галины Андреевны можно говорить мно-
го, но главные из них - потрясающее обаяние, аналитический
ум, профессионализм и человечность - коснулись моей жизни в
полной мере.
В первую нашу встречу она вела новогоднюю программу о рос-
сошанских железнодорожниках. Чем-то напоминала знамени-
тую Шилову с Центрального телевидения - опытная, яркая, уве-
ренная, красивая. В программе было и две моих песни, ставшие
впоследствии известными, - Барабышкинская «Чёрная Калитва»
и «Тополиная улица». Вспоминаю шутливое возмущение Гали-
ны Андреевны в следующую встречу:
 - Ну что ты, Борис, сделал с нами? Встречаем Новый год под
впечатлением твоей песни. Поём: - «Тополиная улица, тополи-
ная улица», а слов мало: куплет да припев…
Но вот Воронежское телевидение получило «походную» аппа-
ратуру, на колёсах, и приехало снимать в Россошанский район.
Да, права была заведующая районным отделом культуры Варва-
ра Яковлевна Боград, принципиальная, неистовая в работе и
справедливая в решении вопросов культуры города и села,
говоря:
 - Лодыри! Деньги получают, нечего в Воронеже сидеть, пусть
едут в районы и снимают простых тружеников.
Так я познакомился с телевизионной «кухней». Авторы этой
большой программы - заведующая областным отделом народно-
го творчества молодая, энергичная Людмила Никитченко и
опытная, известная на весь Союз Галина Поваляева - диктор Во-
ронежского телевидения. Мало писательского и режиссёрского
таланта. Сколько же надо настойчивости, чтобы претворить за-
думку в жизнь, сколько надо умения и терпения, чтобы внушить
значимость момента и подготовить к съёмкам рядового челове-
ка, теряющегося, порой забывающего перед камерой как маму
родную зовут.
У Галины Андреевны получалось всё, и Людмила Владимиров-
на, как факир, настраивает веткой клёна духовой оркестр, упот-
ребляя самые ласковые слова русского фольклора. Удивительно,
но оркестр слушается и звучит молодо, резво.
Прогон, запись, вставки отдельных выступающих. Все участни-
ки заключительной части программы, а их много, целые коллек-
тивы, подустали. И вдруг распоряжение; записать второго сек-
ретаря горкома КПСС Жанну Фёдорову. За три минуты она
должна без бумажки рассказать о делах района - писали битый
час. Но передача удалась.
Волею судеб и стараниями опытнейшего режиссёра Елены
Александровой мои добрые воронежские друзья очутились на
знакомом по песне берегу вечерней Чёрной Калитвы.
Сонная река, шашлычный дым костра. Низко висела, касаясь
Мамонской горы, отражённая в реке, как сказочная жёлто-
красная сковорода, луна. Плыла по воде песня:

Ой, края мои, вы отцовские,
Перелески всё да поля.
Всё никитинская, да кольцовская,
Всё воронежская земля.
Над волной твоей песен кружево.-
Ветер ласковый, низовой.
Кто назвал тебя незаслуженно
Речкой Чёрною Калитвой?


На снимке: Виктор Татаренко, помощник машиниста тепловоза,
первое исполнение на Воронежском ТВ.

На следующий день показал Поваляевой песенный материал
для телепередачи.
 - Только договоримся так, - сказала Галина Андреевна, - я тебя
представляю, разговаривать и вести программу будешь ты. Раз-
говор о родном крае, его людях, о рождении песни. Всё у тебя
получится. Назвала Галина Андреевна телепередачу «Светлая
радость моя - песня».
Подумать только, целый час эфира! Вокальные ансамбли
«Юность» и «Россошаночка». Сопровождение. Без остановки,
как на концерте, ни одного прокола. После режиссёр Доля рас-
целовал медицинских сестёр, радовалась успеху и Галина Пова-
ляева. Затем гора писем-отзывов и я счастливый.

НАША ЮНОСТЬ

Слова Михаила Пляцковского





Грудь, стянув пулемётными лентами,
Шли ребята в атаки, в бои,
Стали песнями, стали легендами –
Одногодки твои и мои.
Припев:
Юность! Никогда не кончается.
Юность! Не уходит в запас,
Бьётся сердце Павки Корчагина,
Бьётся, бьётся в каждом из нас.

Спят они под дубами, под вязами
И под красным цветком луговым.
Мы всем лучшим на свете обязаны
Одногодкам твоим и моим.
Припев.

Знаем мы, что не надо им жалости,
Ставшим памятью, славой живых.
В нас дела и мечты продолжаются
Одногодков твоих и моих.
Припев.






ЗАГУЛЯЛИ КАЗАКИ

Слова Анатолия Цымбала



Эгей! По широкому Дону, как по курсу души
По казачьим просторам разливается воля
Ветер кудри страны у берёзы ворошит,
Манит запахом трав меловое раздолье.

Припев:
Погуляли, загуляли, погудели казаки –
Э-эх, дала царица волюшку когда-то, гей!
И по шляху и по кругу били сапоги
Сотрясая землю с небом до заката.
Застоялися кони в ожиданьи тревог,
И дороги походов улеглись на лампасах,
А лихие чубы, словно мёд для девчат,
И усы казака, будто вёсла баркаса.
Припев:

Остра сабля в бою выручала не раз,
За Россию ломались казацкие копья.
И всё так же верна к ней казачья любовь
И весною по Дону вишнёвые хлопья.
Припев.






На снимке: Воронежское водохранилище, Чернавский мост.










ВЕТЕРКОМ ДОНСКИМ, ЗАЦЕЛОВАННЫЙ


В Россоши не говорят «еду в Воронеж», чаще - «еду в губер-
нию». А губерния относится к самому дальнему, южному сво-
ему району, как к иностранному, враждебному государству. Да-
же в прогнозе погоды областного телевидения Россошь отсутст-
вует. И так во многом… Красавец химзавод ещё более усугубил
это отношение. Но на житейском уровне связь городов - самая
тесная.
Неизвестно, сколько россошанцев поглотил послевоенный, рас-
тущий как на дрожжах, для многих ставший родным Воронеж.
Росли заводы, росли кварталы новостроек, люди тянулись к ра-
боте, квартирам с удобствами - от грязи, бездорожья, тяпки и
лопаты. Словом, урбанизация, но корни-то остались в районе, и
давно уже назрела необходимость пустить сквозную электричку
Россошь-Воронеж, чтобы общение с «родиной» было не столь
мучительным. Слава всевышнему, в новом веке, это наконец-то
случилось.
Два года жизни в городе - вроде и небольшой срок, но в мои 20
лет, по обилию информации и впечатлений, они шли за все
пять, оставив яркий след в сознании. В дальнейшем все города
познавались только в сравнении с «моим» Воронежем.
В 1954 году многотысячный город, разрушенный, но не слом-
ленный гитлеровской военной машиной, предстал передо мной
заново отстроенным, но ещё хранившим множественные скеле-
ты зданий и руины - следы варварства. До сих пор, как все, воз-
мущаюсь: ну почему всё-таки не герой? Что же являлось мери-
лом героизма городов в партийной номенклатурной системе
«нерушимого» Союза?
Город принял меня в свои пенаты. Техническое училище, завод
имени Калинина, станок, каток, хоккей, театры - всё влекло. С
другой стороны, городская суета - чаще бестолковая, трамваи,
магазины, вечерний проспект огней много, людей много, каж-
дый сам по себе или «стаями», и никому ты не нужен, и тебе
никто не нужен. Морду будут бить - и не обернётся никто, упа-
дёшь - переступят, даже плюнуть могут. В муравейнике лучше:
там все за одного, один за всех - инстинкт, дисциплина.
В дальнейшем каждый раз я был вынужден возвращаться, наве-
щать город юности - по делам, но до сих пор с сочувствием от-
ношусь к жителям больших городов, особенно покинувшим
свою малую родину.
В доперестроечное время бытовал партийный лозунг: «Культу-
ру - в массы!». Ищет как-то меня гость из Воронежа, дирижёр
музыкального театра, композитор Михаил Иосифович Носырев.
Добровольно попросился в Россошь оказать помощь музыкаль-
ной культуре. Позже признался, что живут у него в Россоши хо-
рошие давние друзья, потому и выбрал наш город. Моим само-
бытным фольклором был удивлён - никак не мог поверить, что
азы музыкальной грамоты меня не коснулись. Но почитав мои
обработки для баяна, спросил:
 - А вы какое училище кончали?
 - Профессиональное, на токаря-универсала - по «хлебу и салу».
Вы не первый с таким вопросом, Михаил Иосифович рассмеял-
ся; с недоверием повертел головой и пригласил с моими опуса-
ми в Воронеж. Не знаю, что заставило его возиться со мной, но
его анализ моих аранжировок дал мне безмерно много, а самое
главное - вселил веру в необходимость продолжения
творчества.
Вот это был настоящий «ликбез»! Три дня пролетели незаметно.
Мне было стыдно своей безграмотности, а он разбирая «меня»
по косточкам, ругался - ругал систему, ругал образование, ругал
отношение к культуре - в государстве, в области, зацепил масса-
литиновские комбинации с Кубаневскими премиями.
Вечером он дирижировал «Лебединым озером» и сожалел, что я
не смогу посмотреть его «скандальный» балет, гонимый цензу-
рой, - «Песнь торжествующей любви». Затронутый репрессия-
ми, композитор не скрывал антипартийного настроя. На третий
день нашей затянувшейся встречи, заваривая чай у открытого
окна с видом на обком, мягко, без злобы, с юмором «отмочил»: -
Эх, станковый бы, да пройтись по этажам! Жаль, друзей там
много.
Увидев на рабочем столе в пачке писем конверт со знаменитой
подписью, спрашиваю:
В те далёкие и счастливые времена общение с композитором
было подарком моей жизни, моему малому творчеству, и я не
забивал голову - что? Как? И почему? И только много лет спус-
тя, встретившись с супругой Михаила Иосифовича журналист-
кой Эммой Моисеевной оценил нашу с ним встречу.
А ведь он ни словом не пожаловался на свою изломанную судь-
бу, как будто и не было 10 лет Воркутинского речЛАГА, рас-
стрельного приговора, нечеловеческих условий, крушения всех
мечтаний и надежд скрипача, студента Ленинградской консер-
ватории. Искалеченный физически (ему отрубили в лагере па-
лец, чтобы никогда не смог играть на скрипке) и духовно уни-
женный и оскорблённый несправедливостью, в своей дальней-
шей жизни, в общении с людьми, в большом и талантливом сво-
ём творчестве Носырев противостоял злодейству.
Сегодня сын оренбургского казака Иосифа Тимофеевича Носы-
рева признан не только в России, но и за рубежом. Четыре сим-
фонии, четыре квартета, три балета, симфоническая поэма «Бал-
лада о погибшем воине» на слова Эммы Носыревой, концерты
для фортепьяно, скрипки, виолончели, записи фирмы «Мело-
дия», компакт-диски со всеми его четырьмя симфониями Лон-
донской фирмы «Олимпия» - вот наследие и заслуженное при-
знание композитора, так рано, в 57 лет, в расцвете своего твор-
чества ушедшего от нас.
Осенью 1974 года по подсказке Носырева по мою душу приеха-
ла редактор Воронежского телевидения Антонина Гайденко.
Говорили долго - обо всем. Послушали вокальный ансамбль
Людмилы Журавлёвой - нашего педагогического училища.
Гайденко была очарована.
В результате я с моими песнями и вокальным ансамблем педаго-
гического училища приглашён на передачу Центрального теле-
видения «Воронежские самоцветы». 22 минуты эфирного вре-
мени! И когда я наивно возмутился:
 - Ну что там, всего пять песен?
Гайденко сильно развеселилась и отрезвила:
 - Миленький! «Народным» по пять минут дают, а тебе полчаса -
ты что?
Меня удивило и смутило доверие режиссёра - прямой эфир,
семь минут разговора, а вдруг потеряю дар речи или ляпну что-
либо сдуру? Но всё прошло удивительно гладко, как на кухне за
чаем. Это был, конечно, праздник.
Впервые Россошь в эфире Центрального телевидения и впервые
именная песня о городе с трёхсотлетней историей - «Детства
флаг моего» - прозвучала на весь Союз. И «прибалдевшая»
двоюродная сестричка Тамара Геньба, коренная москвичка, ко-
гда я появился на многочисленных экранах (ну как заяц в
мультфильме) завода «Рубин», где она работала, с чисто-
московским говорком кричала всей смене:
 - Девки! Гля! Братец-то мой, хохол россошанский, на всю стра-
ну даёт! А мы тут… всё паяем.
Записи песен: «Гуси-лебеди летят», «Бабье лето», «Матери чи-
тают имена», «Остались навечно в солдатах», записанные зву-
корежиссёром Владимиром Ценком, до сих пор включают в
программы Воронежского радио. А ещё я получил денежный
перевод - мой первый песенный гонорар - целых двести рублей.
И запомнился разговор с режиссёром передачи «Народное твор-
чество» Центрального телевидения, принимавшей программу.
Поинтересовался:
 - А как велика возможность выйти в эфир ещё раз с моим бага-
жом?
 Она улыбнулась и вполне серьёзно ответила:
 - Ну, вот если вы вырастете - до секретаря партийной организа-
ции!

На снимке: Б. Геньба, Т. Нюхина, В. Ценк.

Баран! А я-то думал. Они же меня, как обезьяну показывали, как
эталон всесторонне развитого человека социалистического об-
щества. Реклама. И всё…
Из множества выступлений самое памятное - участие во Всесо-
юзном музыкальном телевизионном конкурсе городов Союза
«Товарищ песня».
Звонит редактор Воронежского ТВ Галина Поваляева:
 - Борис! Бери свой красный блокнот и срочно выезжай. Ты нам
нужен.
Приехал. Оказалось, Центральное телевидение.
 - Пой о Россоши!
 - Нет, дорогой редактор моего сердца, о Россоши мы уже пели.
Кому она нужна, моя деревня? - и уговорил на песню о Вороне-
же.
Два с половиной часа сказочной программы! Конечно же, Воро-
неж - в числе призёров конкурса. Впервые привлечены семь ав-
торов песен из районов - шесть вокально-инструментальных
групп и я - с гармошкой.
Московское жюри определило тогда пять лауреатов Воронеж-
ской программы: три больших воронежских коллектива, заслу-
женный артист и просто Борис Геньба из Россоши, с песней
«Ветерком донским зацелованный».
 - А за что же мне лауреата? - спросил я у Галины Андреевны.
 - Околдовал ты, Борис, режиссёра программы народного твор-
чества. На обсуждении лауреатов призналась: «Уж больно хо-
рош мужик - взял гармошку и прошёлся песней по струнам ду-
ши - редкость в наше время, да и песня о Воронеже хороша - с
Есенинским духом, такой у Воронежа не было».






ВЕТЕРКОМ ДОНСКИМ ЗАЦЕЛОВАННЫЙ

Слова Станислава Чернышова




Сколько в жизни разлук не
прожил я,
Встречей с городом жил всегда
-
На Воронеж мои помножены
Все оставшиеся года.

Никуда не уйти от Кольцова
мне,
Не уйти никогда от Петра.
Ветерком донским зацелован-
ный
И берёзами у двора.

Верен прошлому перед буду-
щим,
Славе города моего.
И с Будённым своё, и с Дунди-
чем
Мерил в жарком бою родство.
Мерил горькую родословную
Обелисками на войне,
То заставою, то Чижовкою
Откликается боль во мне.

Здесь родились мы, здесь мужа-
ли мы,
Здесь влюблялись мы в первый
раз.
И любые дороги дальние
Вновь домой возвращали нас.

И куда бы я от Воронежа
Ни спешил на семи ветрах,
Оглянусь, а за мной - Алёнушка
И берёзы в моих следах.*

* эта песня лауреат Всесоюзного телевизионного конкурса го-
родов «Товарищ песня»



ВОРОНЕЖСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

Слова Виктора Барабышкина



Пройду по весне, как по радуге,
До старой задонской межи,
И ветры весенние радостно
Сыграют на струнах души.
Припев:
С сердце забьётся взволнованно,
И песню невольно поёшь:
«Воронеж, Воронеж, Воронеж, Воронеж»
Ну как ты, Воронеж, родной мой Воронеж,
Ну как ты весною хорош!»

Я встречусь с рассветами талыми,
Зарю пронесу на руках.
Где май голубыми гектарами
Купается в вешних волнах.
Припев

И вечную чудо-мелодию
Поёт со мной ветер степной,
И дышит весной моя Родина
И город Воронеж родной
Припев:
И сердце так бьётся взволнованно,
И песню невольно поёшь:
«Воронеж, Воронеж, Воронеж, Воронеж»
Ну как ты, Воронеж, родной мой Воронеж,
Ну как ты, мой город, хорош!»


На снимке: г. Воронеж, кинотеатр «Пролетарий», 80-е годы






КРАЙ МОЙ ВОРОНЕЖСКИЙ

Слова Раисы Дерикот



Край мой воронежский, зори степные,
Яблони в белом цвету, как в снегу.
Край чернозёмный, частица России,
Я пред тобой в неоплатном долгу.

Край богатырский, хлеба золотые,
С гордостью имя твоё я ношу.
Край мой воронежский, сердце России,
Я для тебя и живу, и дышу.

Край мой раздольный, как песни Кольцова,
Плёсы донские, луга и поля,
Дом материнский и поле отцово,
Край мой Воронежский – гордость моя.


ЗИМЫ ПРИХОДЯТ В ДОБРЫЙ ВОРОНЕЖ

Слова Григория Шифрина




Звёзды в ладони тёплые ловишь,
Звёзды в ладонях тают твоих;
Зимы приходят в добрый Воронеж
Белыми строчками сказочных книг.

Припев:
Вечер январский снова заснежил,
Кружат снежинки медленный вальс.
Левобережье, Левобережье -
Сердце тоже слева у нас.

Детство умчалось с гор на салазках,
Где-то под снегом спит листопад.
В полночь приходят к мальчикам сказки,
В полночь созвездия ярче горят.
Припев.

Каждую тропку юности вспомнишь,
Каждую песню, каждый рассвет.
Зимы приходят в добрый Воронеж,
Словно из песни знакомой куплет.
Припев.











Я ПИШУ, А ЗНАЧИТ Я ЖИВУ

Лет до двадцати слова «композитор», «поэт» для меня были та-
инственными и непостижимыми. На людей сочиняющих я ды-
шал, «как на ладан». Пушкина чтил чудотворцем, может, пото-
му, что первой моей книгой, по слогам прочитанной множество
раз, была «Сказка о царе Салтане». Благостное состояние дет-
ской души от ритма и рифмы стиха и сознание своей «учёно-
сти», способности постичь непостижимое остались на всю
жизнь.
Песни окружали меня! Засыпал я под мелодию из круглого чёр-
ного репродуктора - «Любимый город может спать спокойно»,
просыпался под бабушкину песню «Цветочки мои полевые, за-
чем вы так рано отцвели?». Любимой была «Катюша», а «Утом-
лённое солнце» целыми днями, на разные голоса, пел «конту-
женный» патефон. Песни сочиняли известные Дунаевский,
Блантер, Мокроусов, братья Покрасс, пела их вся страна.
Это сейчас вдруг все стали сочинять. Спел в подворотне «мах-
ровый» куплет - композитор! Какая школа? Кто в ней будет му-
читься - непрестижно! Взял гитару, Петька показал три аккорда,
и - сочиняй на здоровье! Не получается «на сухую» - есть до-
пинг: выпей «задвинутого «Арсенального», покури травки, на
худой конец клею понюхай. Ляг на солнышке у родной реки и
«пяль зенки» в небо, а в небе тучи, а тучи - как люди, а люди
бараны!… И всё!… Попса готова.
Самое трудное позади. Остальное проще - сотворить «Ивану-
шек», раскрутить их, да так, чтоб стали из окон выбрасываться,
а вслед за «баранами» - пацанки сопливые - овцами.
Композитор Матвиенко для популярной группы «Любэ»
сочиняет проще. Свою песню «Дорогу», как я представляю,
слепил с любимой народом песни Е. Жарковского на слова А.
Жарова «Прощайте, скалистые горы», заменив в припеве
известные и дорогие всем морякам и всем россиянам слова.
Плагиат, а на дословно русском – воровство. Насколько это
будет приятно слушать родственникам и всем ценителям их
творчества?
В общем, песню сочинить легко, это как борщ, например, сва-
рить, только знать, что за чем закладывать, а для души - соль,
горчица, перец, лаврушка, петрушка. Рецепт прост, слова могут
быть любые - соловьи, дрозды, журавли, ласточки, гуси-лебеди
и пингвины сделают песню крылатой; олени, кони-звери, коты,
тараканы и сверчки оживят текст; жирафа трогать не надо, он
удлинит произведение.
Чтобы освежить этот набор, следует посадить рябину, ромашки,
хризантемы, лютики, сирень, черёмуху, яблони, зимние вишни
и навести тень на плетень, зелёного, красного или оранжевого
цвета. Доброта обязательна, не скупитесь, дарите всё: платочки,
колечки, сердечки, звёзды, луну, солнце, Вселенную, даже веч-
ность, только не в гробу. Затем берите семь нот, располагайте в
необходимом порядке на нотном стане, добавляйте погромче
бом-бом и - можно с успехом петь, ведь ещё не спето столько
песен.
Граждане, россияне! Судари и сударыни! Господа! Товарищи!
Не верьте маститым и талантливым, что создание песен типа -
«Я играю на гармошке» - трудовой подвиг. Я солидарен с Оле-
гом Газмановым, который лучшие свои миниатюры, под кото-
рые на торжествах наш простой русский народ «на уши встаёт»,
пишет за полчаса, и потому так говорю, что точно так же их
творю. Таковы были многие мои «опусы», особенно в студенче-
ские годы.
С отменой запрета на «группы» в песнотворчестве вступил в
действие закон естественного отбора, но движущей силой про-
гресса вдруг стали деньги. За короткое время освобождёнными,
неуправляемыми творческими народными массами было налеп-
лено необъятное количество музыкальных «шедевров». Но в
этой гонке побеждали денежные мешки.
Вы смотрели шоу Игоря Крутого на главном телеканале
России? Там было всё: и декорации, и цвет, и блеск,
выкладывались подтанцовщицы, старались знаменитости,
влезал в душу Буйнов - то под Утёсова, то под Высоцкого
хрипел (тоже в народные метит), но сможете ли вы вспомнить
на другой день хотя бы одну мелодию или назвать одну из его
песен? Не старайтесь! Все на одну колодку - песни ни о чём.
Это какие же деньжищи надо выбросить за такой «винегрет»!
Нет! Не подумайте, что всё у нас плохо. Настоящее пробивается
и живёт - пусть в Воронеже, в Россоши, в Кривоносове - не всё
ведь должно быть великим, важно ещё быть и нужным. Верю,
что «Россия» (страна гениев и дураков) Игоря Талькова, так без-
временно, в зените творчества, ушедшего из жизни, будет
нужна и в XXI веке, а о Крутых, Агутиных с Варумами,
«дельфинах» с «русалками» и многих подобных никто и не
вспомнит. Очень хорошее свойство человеческого мозга -
забывать плохое.
Для меня мои песни стали формой общения с многотысячной
аудиторией, а отношение окружающих к ним - мерой
отношения ко мне. Радуюсь, что равнодушных людей нет. Для
них и пишу - тем и живу!
Показываю аудиокассету с двадцатью моими песнями - о род-
ном городе, школе, юности и любви. Реакция даже на дизайн
однозначная - все хотят кассету иметь, но по-разному. Богатые и
руководящие: «Ты мне даришь?» Халявщики! Нормальные
среднестатистические: «Где это можно найти?». А пенсионеров
и безработных интересует, сколько это стоит. Вот и классово-
моральная характеристика нашего нового общества.
Отношение друзей, знакомых, соседей тоже разное. Чаще: «А
мы слышали, а мы видели, читали, спасибо!», но вот соседка
(по-уличному «княжна») после моей встречи с коллективом
«Зари Придонья» интимно поинтересовалась:
 - Чем же с вами расплатились, Борис Васильевич? Фруктячком?
Очень хорошо было! Ну, мы вас ещё закажем! - как тонко «раз-
мазала»!
Поэты, а их больше тридцати в районе, не считают песню
поэзией, её ведь «так легко сложить». Тщеславие поэта - не
порок, встречается часто. Зритель: слушает, смеётся, плачет,
иногда аплодирует невпопад, почему-то в середине песни -
здесь всё ясно.
Композиторы Александр Аверкин, Геннадий Ставонин, Фёдор
Маслов, Михаил Носырев, Юрий Воронцов, Константин Масса-
литинов благословили и приняли россошанскую песню. С их
лёгкой руки - радио, печать, Центральное и Воронежское теле-
видение. А баянист из детского садика ткнул: мол, фольклор.
Я давно этот фольклор щедро дарил людям: солдатам, студен-
там, ученикам, коллективам, землякам. Это о них и для них мои
песни. Радуюсь, что темы, затронутые мной, актуальны и сего-
дня, что ещё пишется и есть о чём писать. Горжусь, что журна-
лист А.Ф.Коротченко в репортаже о праздновании дня города в
мой адрес употребил выражение «россошанский Окуджава».
О чём писать? Что воспевать? Вечная тема - наша жизнь.
Сорок лет пропылил за баранкой по российскому бездорожью
мой отец, Василий Иванович, сорок лет на одном предприятии
в россошанской автоколонне. И не было большего
мальчишеского счастья, чем порулить! И всё было интересно, и
везде я совал свой нос. Послевоенные машины были
потрёпанные, всё держалось на «честном слове» - мог и кардан
оторваться.
Длинная дорога всегда была с приключениями. Однажды вижу,
колесо нас обгоняет по косогору. Толкаю отца, показываю паль-
цем, а он: «Сынок, да то ж наше заднее колесо рассупонилось».
Но урожай в те времена в поле не оставляли, «бурякы» вывози-
ли и по метели, грузили в основном женщины-свекловичницы
и их дети-подростки. На шоферов молились, старались угостить
получше тем, чего сами не ели. В памяти остались яичница -
полная сковородка, малосольные огурцы с мёдом и огромная, с
оранжевой мякотью сказочно ароматная дыня.
От отца я впервые услышал песню о шофёре Косте Снегирёве,
безумно любившем шофёрку Раю:
В том краю, где курганы кочуют,
Где дорогу заносят снега,
Там Алтайские горы высоки,
Там шофёрская жизнь нелегка.
Позже я удивился и возмутился: самая распространённая про-
фессия, а песен о ней так мало, сейчас любая аудитория называ-
ет 2-3 песни: «Крепче за баранку держись шофёр» - из итальян-
ского кинофильма «Там, где кончается асфальт», «Эх, путь-
дорожка фронтовая», юные называют «Дальнобойщик» - спеть
которую не может никто. И всё…

На снимке: В.И. Геньба на кабине 2-го грузовика,  уборке уро-
жая, 1933 г.

Как результат воспоминаний и раздумий об этой
увлекательной, нужной, но нелёгкой, полной неожиданностей и
опасностей профессии и появилась у меня «Судьба шоферская»
- где шофёр упрямый, рисковый, любимый и, наконец,
счастливый человек. Легко написалась «Шофёрская дорога», и,
как подарок судьбы - «И все шофёры кумы королям» на стихи
Светланы Ляшовой из Старой Калитвы.
Так было и с песнями о рабочем человеке, из театрализованной
композиции: «Взяла девчонка в руки мастерок». Из жизни
взяты и песни о школе, о юности и первом чувстве любви, о
нашей малой родине, задавленной реформами, но такой родной
деревне, и о городе, в котором мы выросли и живём.
А вот «Ваучер» всплыл в момент, когда россиян ободрали, как
липку, в процессе «прихватизации». Самая актуальная тема
того времени, когда:
Стал богатым каждый дом,
В каждом доме свой дурдом,
Стало божьим царством
Наше государство.
Демократию ввели,
Обокрали, как смогли.
Вас, ребята, всех надули,
Рот бумажкою заткнули.
Ваучер, ваучер,
Хоть лопни, хоть тресни -
Коммуняки, как один,
Все на старом месте…
и т.д.
Нарисовав такую вот крамолу, вдруг подумал: «А ведь в 50-е на
три года она бы «потянула».
2001 год выдался "урожайным", из новых песен сложилась про-
грамма: «Некрасивых женщин не бывает». Очень хочется пока-
зать её большому зрителю. А читателям предлагаю одну из ста-
рых песен.

На снимке: Бригада шоферов на строитльстве автоколонны.
1936 г. (В центре: В.И. Геньба).


И ВСЕ ШОФЁРЫ – КУМЫ КОРОЛЯМ

Слова Светланы Ляшовой-Долинской





Уйди печаль, посторонись забор!
Полумолитва, или полушутка –
Так говорил знакомый мой шофёр
И улыбался преданно и жутко.

А шоферить – так значит рисковать,
Когда тот риск лихачеством в печёнках,
А за спиною - жёсткая кровать,
Не ближний свет, чужой рассвет спросонку.

А впереди на выбор – сто дорог,
А впереди – командировок вёрсты,
Да пара взятых про запас сапог,
Ломоть тоски и хлеба ломоть чёрствый.

И нервов не распутанный клубок,
Что там, за тем, залётным поворотом?
Ещё вираж – и леденеет бак,
Ещё обгон – и, прошибает потом.

К чертям всю лень, бессонницу и стынь,
Дошоферишь домой и снова начинаешь.
И ни минуты, ни снегов густых –
Мотор проверишь, шины подкачаешь.

И вновь – шоссе, берёзы по краям.
И прочь – тоски липучие объятья,
И все шофёры – кумы королям,
И все они – чертям родные братья.






ДОРОГА

Слова Владимира Дёмина,
ред. Б. Геньбы




Красивая профессия - шофёры.
Другой такой на свете не найти.
Какие раскрываются просторы,
Какие расстилаются пути!
Бегут поля за окнами кабины,
В дорогу провожают тополя,
Проносятся предгорья и долины,
Вращается под скатами земля.

Припев:
Дорога, дорога,
Без конца и края,
Шофёрская, шофёрская
Судьба моя такая.

Ты знаешь, на одном лишь вдохновении
Моя машина этот путь прошла.
Чуть вздрагивает веточка сирени
У ветрового пыльного стекла.
И если б все места, где побывал я,
Соединить дорогою одной,
Не знаю, это много или мало,
Но всё равно б мы встретились с тобой.
Припев.






СУДЬБА ШОФЁРСКАЯ

Слова Бориса Геньбы


Профессий много есть, их всех не перечесть,
А мне вот выпала, как на роду.
Шофёр ведь, как поэт и это не секрет,
Он ест и спит буквально на ходу.
Да! Да! Дороги узкие просторы русские -
Спешит навстречу двадцать первый век.
И пусть завьюжено дороги кружево -
Шофёр упрямый человек.
Судьба шофёрская, дорога дальняя,
Дорога длинная – за годом год.
Баранка вертится - домой не терпится:
Туда, где верная подруга ждёт.
Да! Да! Дороги узкие, машины русские -
Спешит навстречу двадцать первый век.
Кардан болтается, невеста мается -
Шофёр рисковый человек.

Туман сгущается, асфальт кончается,
Бензин стоит упрямо на нулю
Как полагается жена ругается,
Но я профессию свою люблю.
Да! Да! Дороги узкие, а люди русские -
Спешит навстречу двадцать первый век.
И будет, нежная, встречать по-прежнему -
Шофёр - любимый человек.
И будет нежная встречать по-прежнему -
Шофёр счастливый человек.











ПАРТИЯ – НАШ РУЛЕВОЙ

Из всей плеяды партийных «боссов» и деятелей «от культуры»
на россошанском небосклоне оставили яркий след, пожалуй,
М.И. Крымов и В.Я. Боград. Светлая память о не типичных для
того времени руководителях жива в Россошанском районе до
сих пор. В повседневной рабочей путине они, казалось, допол-
няли друг друга, но объединяло их одно – собственное видение
мира, событий, людей и прямота высказываний. Они не боялись
потерять свое положение и место в партийной иерархии.
На снимке: в центре В.Я.Боград
Варвара Яковлевна прямая, резкая, взрывная, «легковоспламе-
няющаяся», нахлебавшись полной ложкой революционной раз-
рухи и «прелестей» колхозной нищеты, болезненно реагировала
на любое проявление несправедливости, и это свойство её не-
уёмной, неукротимой натуры – борца не только притягивало к
ней, но и приносило немало неприятностей. Долгое время Бо-
град работала в органах суда и прокуратуры. Позднее много сил
и энергии отдавала делу развития культурной жизни восстанав-
ливающихся после Отечественной войны сел района. Как-то в
селе Дерезовка я спросил у селян:
– А кто из руководителей колхоза больше всего запомнился в
селе?
Ответ был однозначным:
– Боград!..Наш человек был!
Хотя к парторгам всегда относились предвзято.
В её кабинете всегда был «день открытых дверей». Запах «Бе-
ломора» не выветривался, голос с хрипотцой – как иерихонская
труба, от которого телефонная  трубка раскалялась «докрасна».
К «бабе Варе», как ласково её называли «за глаза», шли за сове-
том и в радости, и в горе, часто по вопросам, совсем не связан-
ных с культурой города и села.
Звонкая, экзотическая фамилия Крымов оправдывалась всем
существом Михаила Ивановича. Статный, спокойный, уверен-
ный в себе, он располагал к откровенности, внушал свою уве-
ренность и веру собеседнику, а богатый природный юмор его
обезоруживал любого спорщика. Звездочку Героя Советского
Союза Крымов заработал в войсковой глубокой разведке и рис-
ковый опыт знающего себе цену, уверенный в своей правоте и
действиях, человека принёс в мирную жизнь. Его натура не вы-
держивала замкнутости кабинета первого секретаря партии.
Он шел в народ и не просто «побазарить». Мог без сопровож-
дающих лиц появиться и наделать неожиданно «шороху», как
его научила война, в любой точке города и района, в самых
злачных местах – в торговле, на базах, перерабатывающих про-
изводствах, сфере обслуживания, вызывая панику в рядах
«имущих», ибо механизм воровства и перераспределения това-
ров и общенародных ценностей действовал и в те далёкие вре-
мена. Это с легкой руки Крымова раскрыты крупные хищения с
россошанской маслосырбазы, и директор её – коммунист Боров-
ков стал действующим лицом в детективной книге следователя
Т. Астафьева «Гильзы в золе».
– Беспартийный я, Михаил Иванович!
А он мне:
– Жук ты, Геньба!
– Да! Жук, но не «тяни-толкай», я слишком хорошо знаю эту
культурную чехарду.
– Потому и предлагаем твою кандидатуру.
Первый секретарь горкома партии М. Крымов.

– Спасибо, но мне нравится моя работа, а городу я буду полезен
и без директорства и партии.
После мы встречались много раз и относились с полным уваже-
нием друг к другу. Юмористична встреча у двери в парикмахер-
скую (его стригли вне очереди, но в общем зале). Поздорова-
лись. Подает руку:
– Борис, а это твоя песня о тополиной улице звучала по радио?
А я в ответ вопрос:
– А это, случайно, не о вас ли пьеса?
(Рядом с дверью красовалась написанная большими буквами
афиша Борисоглебского драмтеатра « Крымов и другие»). Кры-
мов рассмеялся и, довольный шуткой, произнес:
– Ну и Жук же ты, Геньба!...



*  *  *

Ну, куда ты, Борис, лезешь в солисты? – гремела мне Боград (из
певцов она признавала только Шаляпина, Зыкину и почему-то
Муслима). – Пиши свои песни, споют и без тебя.
И когда телеграммой на отдел культуры меня пригласили в «Гу-
бернию» на заседание клуба народной песни, заведующая отде-
лом изрекла:
– Ну, куда тебя понесёт? Пусть эти лодыри областные подни-
мают свою задницу и едут в районы за песнями! Здесь заседать
нужно!
– Солдафон ты, бабушка Варя! Русская музыкальная культура на
тебе кончилась – дальше твоя цигарка и прокуренный альт в
десять децибелов.
– А это что такое?
– Децибел – это ты бабушка!
Оказалось, в «губернии» напутали. В Воронеже проходил оче-
редной пленум Воронежского отделения союза композиторов
СССР, где на третий день его работы – день песни – я должен
был представлять самобытную авторскую песню.
Парадом командовал Геннадий Ставонин – председатель союза,
гордость музыкального Черноземья. В первый день участники
форума смотрели оперу Ставонина «Олеко Дундич». Второй
день был посвящен творчеству народных хоровых коллективов
Воронежа и районов, каковых в самом большом районе, россо-
шанском, не имеется до сих пор. Третий день пленума посвящен
гражданской и лирической песне Черноземья. Почему-то в этом
жанре из районов области я оказался в одиночестве.
Музыкальный театр заполнился до отказа. Волнуюсь. Ставонин
волнуется за всех. С Геннадием мы знакомы, он уже меня слы-
шал в телепередачах и «живьем».
Представляет скромно, неброско. Подталкивает на сцену:
– Ну, с Богом!
На снимке: Г. Ставонин, секретарь Воронежского отделения
союза композиторов (в центре).

Пою «Гуси-лебеди летят» и барабышкинские «Голубые крини-
цы»...
Довольный, выскользнул со сцены – кажется, зацепил.
Подошел поэт Гордеичев, хочет послушать свою «Стипендию».
Ставонин отрывает за рукав меня из круга:
– Иди! Зрители не хотят с тобой расставаться, сочини ещё что-
нибудь! ...
В результате в этом музыкальном празднике я получил заряд
энергии – песни-то мои принимают. Радуюсь знакомству с по-
этами, композиторами, руководителями воронежских коллекти-
вов. С Геннадием свела меня судьба по случаю Любовь Василь-
евна Авдеева, заслуженная артистка России. Моя ровесница ис-
колесила с Воронежским хором матушку Россию, союзные рес-
публики и братские страны. Познакомились в Мичуринске. В
драмтеатре им. Кольцова пел Воронежский хор. Подошел к ре-
бятам:
– Можно запытать? Из Россоши в хоре есть кто?
– Сейчас мы приведем тебе такого «краба». Оказалось, «краб» –
это Кругляков Анатолий Александрович, коренной россошанец
из оркестра хора, а его супруга – Любовь Авдеева. Мать Анато-
лия Варвара Васильевна, проживала в Россоши, и наши встречи
растянулась на три десятка лет. И каждый раз, встречаясь на Во-
ронежской земле, мы радовались друг другу, а связывала нашу
дружбу песня.
Люба под стать нашей Боград  – правдолюбка, что видит, то и
говорит. Сильно уважала она Ставонина – композитора и друга,
но и ему не прощала слабостей. Геннадий был большим масте-
ром симфонической музыки, опера – его стихия, а песенником,
оказывается, ещё надо родиться, и когда в застолье Геннадий
стал хвалиться успехом его песни «Остров Даманский», спетой
Воронежским хором, прямая во всем Любовь рубанула «с пле-
ча»:
– Да закройся ты, Генка! Пиши лучше оперы, про нас... от твоей
песни осталось две ноты.
Голос Любы, пожалуй, пошире, чем у Зыкиной, своеобразного
тембра, особенно на низах, и песни в репертуаре широкие, раз-
дольные.

Л. Авдеева

Удалось мне послушать её и на большой сцене, и каждый раз
охватывало ощущение широты и величия России, особенно в
песне «Ах ты, степь, широкая». В момент кульминации песни
стены зала раздвигаются, волосы поднимаются «дыбом», тело
покрывается мурашками – неповторимо.
Говорят, профессионалы в автобусе не поют. Люба поет в авто-
бусе, на застолье, в работе и сама она – песня.
Как-то я «брякнул»:
– По своим генетическим задаткам, Любовь Васильевна, ты
должна быть «народной», ну как твоя подруга Стрельченко.
А она:
– Если б распорядилась собой как Александра во время... а то –
«краб», дети, мама, семья. Такова жизнь.
Заслуженная артистка России Любовь Авдеева в Воронежской
историко-культурной энциклопедии среди лучших исполните-
лей народной песни.

*  *  *

Конец XX века принёс в мою жизнь горечь потери лучших дру-
зей – ровесницу Любовь Васильевну Авдееву, заслуженную ар-
тистку из Воронежского хора и её мужа, коренного россошанца,
Круглякова Анатолия Александровича.
Любовь при всей своей прямоте и «боградовской» резкости, по-
зволявшей резать «правду матку» в глаза, не кичилась своими
заслугами и популярностью в народе. Судьба свела меня с дру-
гом семьи Любови Васильевны и Анатолия Александровича, а с
ними и Танечки Анатольевны, ныне - завуч центральной музы-
кальной школы города Воронежа, в своё время окончившей
Гнесинское музыкальное училище по классу музыкальной тео-
рии, с Воронцовым Юрием Васильевичем.


На снимке: Ю.В.Воронцов

За два дня россошанского общения со знаменитым музыковедом
знающего всё и всех, я восполнил свои пробелы, и убедился,
что скромность и простота не всегда украшают талантливых,
самобытных людей. Жизнь показала, что от скромности не
умирают, но могут быть затоптаны. Звание заслуженной Люба
получила в одно время с Эдуардом Хилеем, а первые сольные
концерты показали, что в России, в самом центре страны, в
музыкальном Воронеже вырос врождённый талант.
Однажды, известная фольклористка А.В. Руднева с изумлением
воскликнула: «Она имеет природный, богом данный певческий
дар!» Обаяние молодой певицы было безгранично. Получив
звание лауреата VIII всемирного фестиваля молодёжи,
самобытной певице аплодировали концертные залы Австрии,
Индии, Франции, Чили и Колумбии. Аплодировали русской,
идущей от самого сердца, песне. Дважды в Австрии, более
месяца гастроли в Индии, где встречалась с лучшими
индийскими певцами и артистами. Была принята первым
президентом страны Джавахарлалом Неру. У Любы природный
голос редкой красоты (контральто с очень широким
«зыкинским» диапазоном) завораживал слушателя, а огромное
дыхание придавало песне необычайную напевность и русскую
красоту.


На снимке: Л.Авдеева, Н.Крючков

Моя ровесница помнила «воронцовскую школу» и своё взросле-
ние в русской песне с тяготением к украинскому фольклору.
После десятого класса спев, «Дывлюсь я на нэбо, тай думку га-
даю», её за голос и музыкальность, народная артистка Юлия Зо-
лотарёва, Константин Масалитинов и баянист, муж Марии Мор-
дасовой, Владимир Руденко «буквально, забрали в Воронеж» и
Люба была принята в Воронежский хор. И вскоре  Массалити-
нов включил Авдееву с украинской песней в ближайшую кон-
цертную программу. Так начался её творческий путь солистки
хора.
Дочь, Татьяна Анатольевна, выросла с Воронежским хором, на
колёсах – музыкант, серьезный, гордится творческой жизнью
матери, большому её сердцу отданному людям. Она уверена, что
настоящей певицей можно стать только от бога, отнюдь не по
наследству.
Воронцов Юрий Васильевич и его командировка в Россошь
досталась мне как подарок судьбы. Воронцова я успокоил,
напомнив заповедь: «Не согрешишь – не покаешься, не
покаешься – не спасёшься».
Воронежский хор выступил в Мичуринске в марте месяце 1967
года. 3 апреля в драмтеатре состоялся мой первый творческий
вечер. Моя афиша висела весь март месяц.
Перед выступлением хора я познакомился с Любовью Авдеевой
и Анатолием Кругляковым. Здесь же меня знакомят, как автора
песен моего вечера. Афиша попадает к Ю.В.Воронцову.



На снимке: Лидия Турбина – первая исполнительница песни
«Бессонница».

Далее как в захватывающем романе. Масалитинов на афише ви-
дит, что студент Мичуринского института в сопровождении хо-
ра, лучших солистов города, вокальных ансамблей, оркестра ки-
нотеатра «Космос», объясняется в любви Мичуринску, ставит
публику «на уши», славит Тамбов, получает премию, а Воронеж
не может в своей огромной области найти кандидата на Куба-
невскую премию комсомола.
В 1968 году в сентябре месяце я уезжаю в Россошь и привожу с
собой песню «Детства флаг моего». В 1972 году после творче-
ского вечера и участия в программах Центрального
телевидения, россошанский комсомол выдвигает мою работу и
моё песенное творчество на соискание областной
комсомольской премии имени Кубанёва.
В это время, закончив консерваторию, в Воронеж возвращается
Владимир Беляев. При поддержке К. И. Массалитинова
пишутся три песни, посвящённые Воронежскому комсомолу, и
направляются в адрес очередного всесоюзного съезда
комсомола, минуя секретаря Воронежского отделения
композиторов Геннадия Ставонина и члена Союза правления
Михаила Носырева. В результате такой «махинации» с большим
скандалом Кубанёвскую премию комсомола получает В. Беляев.
Поистине в родном краю пророка нет.
Два года спустя Россошь посетил Константин Массалитинов.
Совесть его позволила найти слова оправдания: «Мол, так было
надо для области, для роста молодых талантов». В ответ В.Я.
Боград в своей манере высказала всё, что наболело – «иерихон-
ская труба» её звучала не в последний раз в защиту района, в
защиту малой родины.







БЕССОННИЦА

Слова Виктора Барабышкина*



Выйду за деревню я,
Где хлеба не скошены, -
Там под старой вербою
Подожду хорошую.

На селе гармонь поёт, -
О любви печалится.
Вот уже который год
Мы с тобой встречаемся.
Припев.
Припев:
Рожь стоит дремучая,
Низко к земле клонится.
Где же сердцу жгучая,
Ты, моя бессонница?

Ветерок пахнул в лицо.
Коротка ночь летняя.
Ты скажи в конце концов
Мне ответ конкретнее.
Припев.


* эта песня была опубликована в сборнике «Сельские вечера»,
№9, 1978 г.


ГАЛИНА

Слова Виктора Барабышкина



Отлетел лебяжий пух,
Вызрела калина.
У соседки нашей вдруг.
Как ромашковый луг,
Расцвела Галина.
Бабы шепчутся всласть,
Смотрят вслед цепко:
«И в кого удалась
У Алёны девка?»
У женатых на току
Лишь одна пластинка:
«Ох, и девка в соку,
Ох, ягодинка.»
Не закроешь всем рот –
Вот какая вредность -
Девок зависть берёт,
Ну, а женщин – ревность.
А Алёна – гоголем,
Ей и горя мало –
Умывала молоком,
Зарёй повивала.
Вот и вышла Галенька,
Как цветочек аленький.
Пройдёт вечерком
По улице тесной –
Для кого – кипятком,
Для кого – песней.
Осень, свадьбы заиграет,
Выйдет в круг, раскланявшись,
Запоют, завздыхают
Золотые клавиши.
Гармоника растянется –
Кому, Галя, достанется?


ЭТО РУССКОЕ ПОЛЕ

Слова Виктора Бокова

Серебристая гладь,
Белоснежная замять –
Это русское поле,
Живые снега.
Сколько жить мне придётся –
Настолько и хватит
Самой строгой и нежной
Любви для тебя.
Ох, ты сердце, с чего,
Так тревожно забилось?
Что в просторах нашло,
Чтобы в даль меня звать?
Не меня ль это поле
Вспоило, вскормило,
Помогло матерински
Мне на ноги встать?
Я стою и смотрю,
Не могу наглядеться –
Снег сверкает в глазах
Моих чистой слезой.
Уж не здесь ли прошло
Моё милое детство?
Не по этой ли тропке
Я бегал домой?
Серебристая гладь,
Белоснежная замять –
Это русское поле,
Живые снега.
Сколько жить мне придётся –
Настолько и хватит
Самой строгой и нежной
Любви для тебя.







Я ИМ ЗВЕНЕЛ ЗА ЧИСТУЮ
 МОНЕТУ

Сочинительство, как явление науки, мало изучено, а может, со-
всем не изучалось. Но если Иван Петрович на склоне лет доста-
нет заветную «писульку» и «угощает» соседа виршами, на дру-
гой день вся деревня знает – у Ивана «крыша поехала». У люби-
телей «русского дурака» определение писакам более конкретное
– «вальтанутые». Электрики такое явление характеризуют как
«сдвиг по фазе», а врачи ставят диагноз – пассивное проявление
шизофрении. Сами же сочинители, особенно поэты, свое со-
стояние прикрывают аморфной фразой – «самовыражение лич-
ности».
В медицинском училище новый преподаватель физики – мой
тезка. Пишет стихи. За неделю «тезка» всех «уходокал». Препо-
даватели при появлении поэта стали разбегаться, студенты, ука-
тывались – физика превратилась в лирику. Позже оказалось – у
Бориса Ивановича заболевание психики.
Приносят стихи, просят: «Напишите музыку». Ну как я могу
сказать человеку, что это «сон рябой кобылы», ведь он их вы-
страдал, вынянчил, родил, они для него дороги, совершенны. А
может и над моими опусами хохочут студенты? И только когда
корифеи признают тебя за чистую монету, да ещё предлагают
свои «университеты», чувствуешь себя нормальным человеком.
«Ты помнишь наши встречи и вечер голубой?» – завораживаю-
ще вопрошала в песне Клавдия Шульженко. Но, к сожалению, а
может, и к великой радости, эти встречи стираются из памяти
другими встречами или забываются за повседневной суетой, а
песня, сама Шульженко и вообще встречи с людьми, отмечен-
ными Богом, от которых можно подпитаться, зарядиться энерги-
ей их интеллекта, помнятся долго – всю жизнь.
Нет! Не просто посмотреть их в работе, на сцене театра, послу-
шать, похлопать – важно личное общение. Еще лучше творче-
ский контакт с обоюдной симпатией. Такими для меня были
встречи с дирижером Воронежского музыкального театра М.Н.
Носыревым, учеником Дмитрия Шостаковича; Ю.В. Воронцо-
вым, разносторонним талантом, феноменальным человеком –
это музыкальные строки из его песни « На воронежских просто-
рах» полвека звучат позывными областного радио. А как сра-
жался за меня с Массалитиновым по поводу махинаций с Куба-
невскими премиями председатель Воронежского отделения
Союза композиторов, честный, неистовый, талантливый Генна-
дий Ставонин.
Скромный, мудрый Федор Иванович Маслов, прямые, заслу-
женные, громкие Люба Авдеева и Мария Мордасова, непосред-
ственный Николай Тростянский, выросший до «доктора» та-
лантливый Юрий Романов – руководитель известных миру «Во-
ронежских девчат», влюбленный в песню и жизнь «народный»
Евгений Беляев, и кто знает, какие ещё встречи ожидают меня в
этой жизни. Но я знаю – это здорово, что «господин случай»
существует и наяву.
Еще в Мичуринске мой сокурсник Лёвка Аристов, издеваясь,
покровительственно вещал: «Твори, твори, скоро я тебя напеча-
таю!»
И вдруг зимой дает команду: «В субботу едем на свадьбу в Ен-
довище (возле Никольского) – Фёдор Иванович приезжает».
Оказалось наш Левка – племянник жены композитора из леген-
ды – Маслова Фёдора Ивановича. Забубенной была его песня
«От колхозного вольного края». Когда-то давно один из ярких
руководителей Воронежского хора дед Фёдор (так панибратски
величал Маслова Лёвка) меня очаровал. А тут ещё в тот же день
по радио транслировали концерт из его песен. Лёвку сильно я
зауважал за такой сюрприз.
Свадьба была с катанием на санях, с зимним, хмельным хорово-
дом и ряжеными. Провожая гостей на электричку, Фёдора Ива-
новича потеряли – он выпал на повороте из розвальней вместе с
большим тулупом. Песни свои дешёвые, как мне казалось, пока-
зывать композитору я не стал, а вот ноты «Амурских волн» для
моего студенческого хора выпросил. И ведь выслал, не забыл –
обязательный человек!

 


На снимке: Ф.И. Маслов на отдыхе

Встречи с композитором Александром Аверкиным были
такими же неожиданными, как подарок судьбы.
Летом 1963 года два студента «въехали» в Тамбов. «Пролетев» с
покупками аппаратуры, расстроенный, глядючи на афиши, я
предложил другу: «А не опохмелить ли нам композитора, он
ведь вчера на банкете фланировал. Мы что зря его песни поем?»
В то время я перепел с десяток его песен со студентами.
Вся страна пела «На побывку едет молодой моряк», «Милая ма-
ма», «Моя земля, моя страна».
Нагло проникли в гостиницу. Стучимся. Вышел ещё не про-
снувшийся, неодетый.
– Мы вот студенты из Мичуринска, поём ваши песни, хотим
пообщаться.
– Ребята, никаких вопросов. Через полчаса вас устроит?
«Загрузились» завтраком. Через полчаса разговор состоялся.
Появился баян – пою, рассказываю, показываю. Поёт мой вер-
ный комсорг Валентин Ходяков. Показываю свои песни. Авер-
кин на ходу «правит» меня, поёт свои новые, дарит записи. К
обеду очутились в гостиничном ресторане…
Околдованные простотой, темпераментом и обаянием компози-
тора, довольные собой, вернулись в Мичуринск. Ну, конечно
же, нам никто не поверил, но мы-то знали – встреча была.
Десять лет спустя Александр Петрович с бригадой артистов не-
ожиданно посетил Россошь. «Достал» его в колхозной гостини-
це.
– А помните, как два студента нагло вытащили известного ком-
позитора из постели?
Он вспомнил всё, даже фамилию, и сильно развеселился, вспо-
миная подробности.
Москвичей угощали разносолами, солеными арбузами, мочёны-
ми яблоками и россошанскими песнями. Пел Аверкин, пел за-
служенный Гиллер, смеялась Дорохина. Встреча затянулась да-
леко за полночь. На прощанье растрогали Александра песней
Виктора Барабышкина «Ты запой мне песню, Аверкин».
Через год в «Сельских вечерах», любимых россиянами, с тира-
жом 300 тысяч появились наши с Барабышкиным песни – рядом
с именами Шаинского, Туликова, Колкера. Ай, да Аверкин! –
Подарок судьбы. Какой сюрприз!
В 1984 году, будучи в столице в новогодние дни побывал в гос-
тях у Аверкина. Угощала супруга Галина, та самая девушка, ко-
торую мы из-под руки Аверкина всё же зарегистрировали в гос-
тиничном номере Тамбова.
Обыкновенная квартира на Новокузнецкой, в доме с высокими
потолками старой Москвы. Одна из комнат – рабочий кабинет –
готовый музей. Здесь экспонаты из всей нашей большой
страны, которую исколесил композитор и многих стран мира.
И снова подарок судьбы – гости: композитор Валентин
Левашов и поэт Виктор Боков. На столе россошанский
гостинец – огромный соленый арбуз. Куда я попал? С кем
разговариваю? Но петь пришлось мне. Галине пою
барабышкинскую «Галину», Бокову – на его стихи «Русское
поле», с Левашовым разговор – продолжение писем.
Вечером Петрович предложил навестить его учителя по компо-
зиции – композитора Абрамского: почти слепого, старого, оди-
нокого, но любимого им человека.
Показывая рукой на окна дома, Аверкин вымолвил:
– А это окна моей первой жены.
– А она кто?
– Людмила Зыкина!
Я подумал:
– Им легко было взлетать, поддерживая друг друга, – два таких
больших таланта.
Пересматривая на столе сборники песен Абрамского, я обнару-
жил, что многие его песни петы моими студентами, как народ-
ные. Я пел:
– Эх, гармонист у нас волгарник,
Девушки волжаночки!
А композитор плакал, затем долго слушал мою кассету с запи-
сями ансамбля педучилища. «Матери читают имена» прослушал
несколько раз, восхищаясь:
– Саша, ты послушай, какая песня, какая культура исполнения,
какая чистота тона, какая дикция! Неужели в районе так про-
фессионально работают? А здесь? Сколько надо крови попор-
тить, чтобы сделать запись!
Какой комплимент! – похвала Людмиле Владимировне Журав-
левой, которая была большим мастером творить чудеса.
В 87-м году я был приглашен в Москву на празднование 60-
летнего юбилея Александра Петровича. Конверт принесли в
день юбилея, видно, почту везли на быках, да чеку потеряли.
Песня «Ты запой мне песню, Аверкин» в тот раз не прозвучала
с большой сцены.
Сборники песен Александра Аверкина, подаренные автором,
напоминают об удивительных встречах на жизненном пути, а
песни его, так любимые россиянами, продолжают жить и радо-
вать в XXI веке!


ТЫ ЗАПОЙ МНЕ ПЕСНЮ, АВЕРКИН

Виктор Барабышкин.

По весне зазвенит гроза,
Зашумит в городах и весях.
Про анютины синь-глаза
Ты запой мне, Аверкин, песню.

Ой, ты русская ширь-земля
В светлой радости и печали.
Нас березы да тополя
Над купелью твоей венчали.

Догорает зари костер,
По низинам туман белесый.
Про березовый разговор
Ты сложи мне, Аверкин, песню.

Я влюблен в этот птичий край,
В эти рощи и перелески,
Ты про это мне заиграй,
Ты про них подари мне песню.

1984 г.







ЯРОСЛАВСКАЯ СТОРОНКА

Мне понятна тяга человечества к путешествиям, стремление
увидеть новое, познать непознанное, объять необъятное, но нет
предела возмущению, когда под видом, совершенствования мас-
терства организуются авантюрные курсы под государственной
вывеской «переподготовка». Для меня в разные годы курсы по
педагогике в Воронеже, Курске, Ярославле оказались, как в на-
роде говорят, - «Два месяца коту под хвост».
Славный город Ярославль - вотчина русских царей, город - му-
зей. Два месяца беззаботной студенческой жизни. Лекций ни о
чём. Куда себя девать? Осваивать культуру? Нашими оказались
все кино, театры, кабаки, драмтеатр, джазовый фестиваль, гаст-
ролирующие артисты, ледовый дворец, экскурсии по «Золотому
кольцу» - кто во что горазд.
Самым ценным в этом спасительном времяпрепровождении
оказалось знакомство с жизнью и творчеством Владимира
Высоцкого, долгое время скрываемого органами, как запретное.
С боем прорвавшись в просмотровый зал, впервые познали
скрытые моменты его жизни и творчества не по затёртым
магнитофонным лентам, а из уст людей, знавших близко
великого, загнанного, как на охоте «на волков», таланта,
запретного и вместе с тем восхищавшего властителей
придуманного коммунистического рая. Это были первые
попытки восстановить справедливость.
Для нас эти откровения, подкреплённые кинодокументами, рас-
крыли Высоцкого-поэта, мечтателя, гражданина и патриота Рос-
сии.
Всё встало на свои места. Народный поэт, бард, певец свободы
и справедливости занял почётное место среди жемчужин
российских талантов. В Ярославле стала понятна истинная
причина гибели поэта, вызванной самой сущностью
прогнившей системы.
Как-то, не попав на концерт известного нашего юмориста Евге-
ния Петросяна с программой «Доброе слово и кошке приятно»,
мы набрели на неброскую рекламу «Сольный концерт Евгения
Беляева в сопровождении инструментального квартета
композитора Е. Кобылянского». Оказалось, поёт солист
ансамбля Советской Армии. Зал, человек на 800, заполнился до
краёв. Это было чудо. Никто из нас не думал, что так широк и
разнообразен репертуар солиста. В этом амплуа мы просто не
могли его слышать, а знали Беляева по знаменитым песням
«Калинка моя» и «Соловьи не тревожьте солдат»». Спел по
заявкам он и «Соловьёв», но сказочное воздействие голоса
Беляева в этой песне в зале намного сильнее, чем в записи. Я
смотрел сбоку на молодую девчонку - лицо светлое, а на глазах
слёзы, в таком же состоянии были и мои коллеги.
После окончания концерта блефую: - Коллеги, хотите завтра
выпить шампанского с Беляевым?
- Да ты что? Издеваешься?
- На полном серьёзе. Мой Беляев - всё остальное ваше.
Ударили по рукам. Проникаю за кулисы, в гримёрную. Евгений
Михайлович отдыхает. Два отделения - тяжело. Большая психо-
логическая нагрузка. Конечно, он был против моего вторжения.
Стал объяснять:
- Мы вот из Воронежской области, медики, на курсах, так вот и
так, а у меня много написано, хотелось поговорить, кое-что по-
казать, если позволит ваше время.
А он, чтоб отвязаться: - Да, я такого вот числа буду петь в Воро-
неже, там и встретимся.
 - Да нет! Я из Россоши Воронежской. Слово «Россошь» подей-
ствовало гипнотически, он вдруг ожил, поднялся.
 - Россошь? Вы знаете, я там был!
 - Да не может быть, чтобы я пропустил такой случай!
 - Нет, я не с концертом. Я целый месяц там жил. У меня сын
попал в автомобильную катастрофу, и его ваши кудесники по
частям склеивали. Я даже хозяйке дом перекрыл, я ведь раньше
кровельщиком работал. Я называю фамилии хирургов Ж.Д.
больницы.
 - Вы их знаете? Вы с ними знакомы?
 - Да, это мои коллеги по медучилищу.
 - Ну, тогда и Бог велел нам встретиться.
 Он назначил время встречи.
 - Только я, Михалыч, не один, у нас компания, нас трое,
можно?
 - Конечно, я буду ждать.
Утром, «загрузившись» по-студенчески, прибываем в централь-
ную гостиницу. Нас ждали. Подошёл композитор Кобылянский
с баяном, ребята из квартета. Несмотря на протест, вынуты зим-
ние фрукты, шампанское, вино. Объясняем: «Не могли же мы с
цветами в гости к любимому певцу, да мы и график Ваш изучи-
ли - концерта сегодня ведь у Вас нет!» Под разговор и воспоми-
нания о Россоши продёрнули по рюмке, перешли к «напиткам»
(самое главное совратить - процесс пойдёт). Беляев жалуется,
что годы уже не те, а я ему - что все певцы с голосом пели до
конца своей жизни - Козин, Утёсов, Шульженко. Рассказываю
про девочку со слезами на глазах, о своих ощущениях от кон-
церта.
Неужели Вы ставите меня на такой уровень? - восклицает он.
Пошла песня: «Россошь», знакомая ему «Речка Чёрная Калит-
ва», (он ходил купаться до Ж.Д. моста), «Русское поле» Бокова.
Зазвучала «На Руси не умолкнут гармони». О! Как он слушал!
Завороженно! Прикрыв глаза, весь в песне, и в конце вдруг вос-
кликнул: - Ах, если бы шире? Чтоб на всю Россию! Нет! Песня
хороша, но это дуэтная вещь. Я это чувствую. А я ему:
 - Михалыч! Дело в том, что лучшей песни, чем «Соловьи не
тревожьте солдат», я не напишу, но и исполнителя «Соловьёв»
лучше Вас не было, а может, и не будет - этот порог
переступить трудно.
 - Вы извините, может, я не так выразился. Нет! Вы обязательно
напишите песню для меня, я в это верю!…
Расставаясь, народный артист СССР Евгений Беляев подписал
мне свою пластинку и записал свой московский адрес в Мой
красный знаменитый блокнот.
Я написал для его чарующего лирического тенора лирическую
песню необыкновенный «Романс».








ГРУСТИТ КАЛИНА У РЕКИ
романс
Слова Бориса Геньбы




Роняет в воду лепестки
Калина красная с тоски,
И подвенечный по реке
Наряд калиновый плывёт.
Я на свидание весной
Спешу с красавицей степной,
И знаю, верная калина меня ждёт.

Я прикоснуся к ней щекой -
Она шепнёт мне: «Жданный мой»
Прошелестит, и обрету я вновь покой.
Грустит калина у реки,
Роняет в воду лепестки,
Но горьких ягод никому не раздаёт.

Так почему ж, калина красная
Не плачет, не кричит,
И по ночам зимою вьюжной
Всё монистами звенит.
Пойду к любимой поутру -
Красные бусы соберу,
Чтоб не звенела так,
Печалью на ветру.

Я прикоснуся к ней щекой -
Она шепнёт - «Желанный мой».
Прошелестит - в душе растопит зимний лёд.
Грустит калина у реки,
Бросает в воду лепестки,
А красоту свою кому-то бережёт.






НА РУСИ НЕ УМОЛКНУТ ГАРМОНИ

Слова Сергея Минькова










На Руси никогда не умолкнут гармони
Русь без голоса их, как трава без росы.
Предвечернее небо остыло от молний
И в раскрытом окне кто-то тронул басы.

И старинный мотив, будто призрачный парус,
Из тумана годов выплыл тихо светясь
Знать кому-то до боли, до боли души размечталось
И не просто забытый, забытый припомнился вальс.

Эта светлая грусть сердце каждое тронет,
И любой согласится, кого не спроси.
На Руси не умолкнут разливы гармони -
Русь без голоса их, как трава без росы.







АХ! НАСТАСЬЯ…

Слова Ирины Бариновой,
г. Ярославль




Ах, Настасья, ты, Настасья,
Сладок, нет ли, муж чужой?
У ворованного счастья
Вкус отчаянный, шальной.
Губы зрелые медовы
Руки белые – в разлёт
Неотрывно и бедово
Настя мёд тягучий пьёт.

Ничего, что пьёт украдкой -
Лучше, что ль, когда одна?
А семья его в порядке -
Мужем хвалится жена.

Не сердитесь злые люди,
Бабий век вот-вот пройдёт,
От жены-то не убудет –
Насте чуть перепадёт.

Ах, Настасья, ты, Настасья,
Успокаивай себя.
Слишком долго ты без счастья,
Слишком долго не любя.
А теперь-то, ох, как сладко,
Ох, как жарко – не застынь.
Мёд, что Настя пьёт украдкой
Превращается в полынь.
Закончить 1  куплетом









ПАМЯТИ ЗЕМЛЯКА

Воронежскому земляку, уроженцу Россоши, автору многих по-
этических сборников и песен, репрессированному за стихи, а
позже возглавившему отдел по литературе и искусству радио
«Воронеж» Геннадию Луткову посвящается…

Ах! Гена, Гена! Как же коротка, оказалась твоя жизнь, с такой
длинной биографией! Твои воспоминания об отце меркнут в
сравнении с твоими жизненными невзгодами и метаниями по
ней. Ещё не всё тобой понято, не всё написано в прозе и в сти-
хах, не о всех ты рассказал в программах воронежского радио,
ещё не все услышали твои устные новеллы о ярких людях Чер-
ноземья, до краёв наполненные юмором. Ещё столько можно
было бы сделать добра человечеству.
Подошли мои ребята. Ужин оказался длинным. Гора красных
раковых панцирей перегрызалась по второму разу. Лутков пере-
пил нас всех – он «высадил» кастрюлю квасу, отмачиваясь от
майских праздников, но, совершенно трезвый, заставил нас весь
вечер смеяться до слёз, парадируя известных людей Черноземья
– талантливый рассказчик, имитатор – это редкость. Позже мы
еще много раз встречались, и каждый раз обаяние первой встре-
чи не проходило.
Песни мои, записанные Владимиром Ценком, хранятся в фоно-
теке Воронежского радио. Три часовые радиопрограммы про-
звучали с его легкой руки, поданные мастером слова Людмилой
Пискаревой, и как память о нём – три книжечки, подписанные
автором, да песня на его подаренные стихи.
«…Звонкий смех, крутые горы и блины румяные» – песня под-
стать автору, подвижная, искрометная, зажигательная, с надеж-
дой на будущее.
Приди весна!
Звонка, ясна.
С солнышком ласковым,
С радугой-сказкою,
С травами-листьями,
Реками быстрыми,
Птицами в небе,
С думкой о хлебе.
Это не шлягер, не шансон, это встреча весны – долгоживущая
песня, а мне – царский подарок.
И каждый стих Геннадия – поэма. Стихи, посвященные народ-
ным артисткам Марии Мордасовой и Юлии Золотарёвой, выре-
зал из «Молодого коммунара». По жизни я встречался с этими
жемчужинами Воронежского края, но у Луткова они предстали
не просто живыми, при всей их народной простоте, они свети-
лись драгоценными камнями в огранке.
Чувствовалась не просто рука мастера, но и что сам автор сти-
хов был покорен самобытным талантом этих истинно русских,
из русской святой деревни, женщин. И надо не только знать са-
мих артисток, но и быть соучастником, очарованным родным
Воронежским краем, чтобы нарисовать такие портреты.
Мать Юлии Золотаревой, бившая Юльку валенком за пристра-
стие к хору, куда она сбежала из дома, слушает радио, и вдруг –
о чудо – динамик внятным юлькиным голосом: «Эту песню
спою я маме…»
Повели мандолины тоненько.
Балалайки ударили гуще
И ветра зашумели в пущах
И запахло мятой и донником.
Услышав запись песни Виктора Барабышкина «Остались навеч-
но в солдатах», Геннадий вымолвил Ценку: «Молоток, готовь
на заставку!» Я не придал значения этой фразе, но 15 лет в
начале постоянной радиопередачи «Дорогой отцов» (один раз в
месяц) Черноземье слышало ее позывные – четкий ритм
скачущей конницы (Виктор Любченко – ударные, сигналы
гитары – Анатолий Малеванчук) и мощный баритон Владимира
Жарого:
Ломают заслоны лихие колонны
И, радость победы изведав,
Сквозь грозные годы,
Сквозь давние годы,
Глядят на нас с карточек юные деды.
Присылает письмо из Воронежа жена моего друга Анатолия
Круглякова, заслуженная артистка России, певица Любовь Ав-
деева. Пишет:
– Была с концертами в Чехословакии. В вашем побратиме уго-
щали твоей с Лутковым песней, её в Простееве поют как гимн,
в каждой школе на русском и чешском языках – вот это земляки.
Годы любовь не остудят,
Верность людей никогда.
А города – они почти как люди
И люди это тоже города.
Припев:
Мужали вы среди огня и дыма,
Учились вы, и верить, и любить,
Россошь – Простеев –
Два славных побратима,
Вашей дружбе в мире вечно жить.



Не пора ли возобновить старую дружбу славных городов, славя-
не?
Воронеж для Геннадия всё, с ним связаны детство, юность, по-
беды, разочарования, любимое увлечение, любимая работа, лю-
бимая подруга, друзья. Но он помнит – родился Лутков в Рос-
соши. На прощание он пишет четыре строчки:
Сколько вёрст пройти до счастья надо,
Отыщу ли я версту свою,
Если Россошь в песне, как награда,
Эту песню я тебе дарю.
Вторая встреча с Геной не состоялась – песня осталась недопи-
санной.
В россошанской районке 2 апреля 1994 года Раиса Дерикот
опубликовала режущие по живому, запоминающиеся строки.


ПАМЯТИ ЗЕМЛЯКА

День догорает церковною свечкой,
Лижет подземка шершавую мглу.
Ныне мой мир – это теплая печка,
Да еще радио в красном углу.
Дымчатый кот изогнулся подковой,
В сумерках синих реальной избы,
Но нереально, что вдруг о Луткове
Диктор встревоженным тоном: «он был».
Как ему было в неласковом мире
Лирики, фарса, гротеска и драмы?
Эхом звучит в предвечернем эфире
Непоминальных стихов фонограмма.
Лето ли осень, зимы ли конец?
Где суетятся грачи бестолково,
Вьется в эфире венок ли венец –
Честных до точности строчек Луткова.

В этот майский приезд нашего земляка, уроженца города Рос-
соши, решилась судьба (об этом мало кто знает) публикации по-
этических сборников Виктора Фёдоровича Барабышкина.

20 мая 2008 года.



ЗВОНКИЙ СМЕХ, КРУТЫЕ ГОРЫ 
И БЛИНЫ РУМЯНЫЕ

Слова Геннадия Луткова



Нам и лето, нам и осень
И весна нам нравятся,
Только сердце встречи просит
С зимушкой красавицей.

Припев:
Молчи, капель!
Гуляй, метель!
Ветром закружена,
С инеем кружевом
С санками, лыжами.
Белыми крышами,
Песнями звонкими,
С быстрыми тройками.
Гей – эх!  Гей – эх!

Мы на тройке мчимся скоро
Тронь ладь баянные,
Звонкий смех, крутые горы
И блины румяные.
Припев.

Провожая зиму дружно
В городах и сёлах -
Расставанье сделать нужно
Праздничным, весёлым.
Припев.

Приди, весна!
Звонка, ясна!
С солнышком ласковым,
С радугой-сказкою,
С травами, листьями,
Реками быстрыми,
Птицами в небе,
С думкой о хлебе.
Припев.







ВЗЯЛА ДЕВЧОНКА В РУКИ МАСТЕРОК

В медицинское училище на смену с позором уволенного К.П.
Скуратова, «кормившегося» на этой директорской точке много
лет, пришел выпускник этого училища, врач-инфекционист с
великими амбициями – Иван Иванович Звягинцев.
С пылом, жаром новая метла стала мести по-новому. Вырубила
во дворе старинные клены, радовавшие не только глаз, но и ду-
ши студентов майским жужжанием пчёл, а летом в дни экзаме-
нов – прохладной тенью. Завезли новую мебель в кабинет ди-
ректора, выбросили продавленный многими телами кожаный
диван. Учителям определили маленькую темную комнатушку,
оставив в одиночестве, в огромном с высокими старинными
потолками (наследство графа Черткова) кабинете – приемной
«ученого» секретаря с 50-рублевым окладом.
Планируют нового завуча. Меня под белы руки ведут в «белый
дом». Предлагают:
– Мы вам хотим увеличить нагрузку – отдать новый предмет
«эстетику» и всю микробиологию с практикой, а биологию с
генетикой забрать, у нас, видите ли, новый завуч «биолог».
Я усмехнулся и сказал фразу из народного лубка: «Шило на мы-
ло? Часы на трусы? Ничего у вас нэ выйдэ! И кстати, чем вам не
завуч Николай Антонович Бондарев – стаж, эрудиция,
уважение коллектива, гордость училища», – и вышел вон.
Много позже «отбривая» Николая Антоновича, выступившего
не по делу, пооткровенничал: «Я Вас, уважаемый, завучем сде-
лал, а теперь буду рекомендовать на должность директора».
Через время приходит новый директор ко мне на урок – из 60-ти
преподавателей и врачей выбрал Геньбу. Я аж подпрыгнул от
радости – началось, с живого не слезет, придётся устраивать
«клоунаду» – генетику-то он не учил, наука была запретная в те
времена. По ходу перебрасываю ему от учащихся вопрос, мол, я
сомневаюсь, а Иван Иванович - директор, он нам объяснит.
Шеф плывёт, выкручивается, мол, это было давно и «неправда»,
– шило загнано по самую рукоятку. Урок мой не разбирает.
Сразу вопрос: «А у вас, Борис Васильевич, планы есть, я вижу,
вы с одним журнальчиком на урок ходите.
– Почему с одним, а компьютер зачем (стучу себя по голове).
Принес планы, листает, думает.
– А когда же это написано?
– Лет семь назад, с перспективой развития науки и педагогики
на 20 лет с гаком.
– Так вы же должны каждый день писать.
– И на Вас в том числе? – перебиваю его фразу.
Расстались «дружески» – улыбается. И вдруг приходит в мою
группу на праздничный капустник, мои ребята в этом жанре
поднаторели. В учебную аудиторию пригласили группу фельд-
шеров (актовый зал был на ремонте). После юмористического
вечера Звягинцев и говорит: «А мне не нравится ваше творчест-
во».
– Так пригласите специалиста, музыканта, в чём же дело? Мне
ваши гроши только для души!
Пришла девушка Лиля. Целый год учила 12 ребят играть на
ложках. Приобрели костюмы, даже сапоги. Два раза выступили,
на этом всё и кончилось. Иван Иванович «срочно» заболел «на-
долго», а через год выздоровел главврачом.
Спасибо Звягинцеву – за год я поставил на ноги ансамбль проф-
техучилища «Мастерок», написал десяток песен о нашей рабо-
чей смене: «Спасибо вам, наставники», «У нас рабочая семья»,
«Верною дорогой шагает паренёк», «Мы – трудовые резервы»,
«Взяла девчонка в руки мастерок», «Приезжайте к нам в район»
и другие нужные песни.

На снимке: ансамбль «Мастерок»

Ребята, в основном из сёл, сильно запущенные по грамоте и раз-
витию, много трудных. «Мастерок» задуман был театрализован-
ным. Ребят надо было научить не только петь, но и двигаться,
играть на сцене, импровизировать, радоваться зрителю, себе,
своему успеху. «Дрессировке» поддавались с большим трудом.
Кто-то не выдержав, – вышел с репетиции, - два колеса у
мопеда проколоты. Но после первого же выступления, первого
успеха, победы на районном смотре всё стало на своё место. И
уже девчата с мастерком по-другому танцевали свою песню:
Мастерок, мастерок -
Раствор кладет тонко,
Управляет мастерком -
Юная девчонка
А ребята смело, в полный голос подтверждают:
- в руках девчонки чудо-мастерок.
В жюри областного смотра и руководители коллективов из рай-
онов, а их участвовало около 50-ти, удивлялись: «Ну, где вы та-
кой материал берёте. Под своим именем я всегда оставлял толь-
ко пару главных песен, остальное подписывал Фельцманом,
Жарковским, Пахмутовой и «свято» верил, что всё это их лич-
ные подарки ансамблю, и, главное, все верили. Ребята, вкусив
артистической славы, поняли, что они не хуже, лучше других,
они стали уважать себя, и одно это было для меня победой и на-
градой. Екатерину Удовенко после смотра пригласили солист-
кой в областной ансамбль «Весенние зори», и мы все
радовались её успеху.
Песни в это прекрасное время рождались скоро, по потребности
сценария, а «Приезжайте к нам в район», это уже коллективное
творчество. По ходу этой песни-игровки зал взрывался апло-
дисментами, когда выносили надувные огромные арбузы, бута-
форские колбасы, россошанский мёд в бочке, а в куплете, где
мальчишки пели:
В нашей речке нет селедки,
Мы её и не хотим,
А какие здесь девчонки
Приезжайте… (делали паузу)
А зритель всегда говорил:
- Угостим!
А ребята перебивали:
- Нет..! Отдадим!
Многие из ансамбля продолжили учебу и стали мастерами-
учителями, мастерами строительного дела, но встретившись,
радуются как дети, и вспоминают «Мастерок», как лучшее
время своей учёбы и юности.
Ребята уважительно относились и к заслугам коллектива СПТУ,
лауреату всесоюзного смотра трудовых резервов, где работали
муж и жена Ждановы, оба Саши. Как-то Александра, уже Ива-
новна, в роли очередной заведующей отдела культуры постави-
ла коллектив СПТУ в пику другим коллективам. Я не
выдержал: «Саня! Да я же в курсе, почему вы лауреаты. Был
сырой материал, мальчики и девочки. Приехала бригада из
«Весенних зорь», Юрий Романов, композитор Макиенко, мой
друг, хореограф (ученик Шостака).
Привезли репертуар, костюмы, месяц (каждый день) дрессиро-
вали. Затем вывезли в Воронеж, посадили в зал, перед ними
прогнали «Весенние зори». Сказали: смотрите – этому мы вас
не сможем научить. Будете такими как они, станете лауреатами,
а ты вешаешь лапшу на уши – мы сделали! – мы пахали. Вас вы-
лепили из сырой глины профессионалы!»
В то время я был дружен с Юрием Борисовичем Романовым –
он руководил одним из коллективов трудовых резервов Воро-
нежа. Позже Юрий станет руководителем «Воронежских дев-
чат», получит премию Ленинского комсомола, заслуженного
артиста России, звание доктора и народного артиста России.
С «девчатами» объедет полмира, Европу, Африку, Японию.
Талант Романова-режиссера проявился, когда он на фестивале
заткнул за пояс московских знаменитостей, сделав разводку за-
ключительного концерта легко, непринужденно и красиво за
четыре часа вместо целого дня мучительной работы. И
«девчата» у него не поют, они играют, к чему я стремился еще в
вузе Мичурина. Это нас сближало, Романов сделал множество
обработок воронежских песен, пишет свои. У ансамбля
колоритное для нашего края Романовское звучание. Юрий в
«Воронежских девчатах» нашел себя как композитор, режиссер,
человек с большой буквы.

На снимке: Ю.Б. Романов

Прослушав мои шофёрские мотивы, Юрий сказал: «Не пережи-
вай. Это получше Добрынинской «дороги», просто надо иметь
рупор, как у него». Это не похвала это опора, жаль рупор из
Россоши вшивый получается, – не московский, россошанский.








МАСТЕРОК

Слова Виктора Барабышкина






Взяла девчонка в руки мастерок,
Пока не мастер – просто ученица,
Но не беда, ей дайте только срок
Девчонке всё на свете покорится.
В её руках волшебный мастерок
Мастерок, мастерок -
Раствор кладёт тонко,
Управляет мастерком
Юная девчонка.

А дом растёт – этаж за этажом,
Стоит Наташка рядом с облаками
Ну, до чего ж вот это хорошо,
Когда своими сделано руками.
Придёт уменье, дайте только срок
Припев:
Мастерок, мастерок,
Кромочки железные,
Дружат с нашим мастерком
Мастера известные.

А по стране гудит весёлый гул,
Весна несёт нам радость и веселье.
И новый дом на улицу шагнул –
Справляйте, люди, ваше новоселье.
В руках девчонки чудо-мастерок.
Припев:
Мастерок, мастерок,
Раствор кладёт тонко,
Управляет мастерком
Юная девчонка.







СПАСИБО ВАМ, НАСТАВНИКИ

Слова Петра Синявского



Затуманился остров, где кончается детство,
Значит, время настало сделать выбор судьбе.
В жизни новой и взрослой пора осмотреться,
Твой учитель наставник поможет тебе.
Припев:
Спасибо вам, наставники, что первые шаги
Всегда согреты вашими сердцами.
Спасибо вам, наставники, за то, что новички
Становятся большими мастерами.

Рядом с ним не заметишь ни часов и не чисел,
Если трудно придётся, слов не будет пустых.
Он мудрей всех на свете, ведь он твой учитель,
А когда улыбнётся – такой же, как ты.
Припев.

Если сердце не гаснет, если добрые руки,
Значит, нужен ты людям, значит дорог друзьям.
Ты пока – первоклассный в труде и науке,
Но когда-нибудь будешь наставником сам.
Припев.











ДОРОЖЕ НЕТ ТЕБЯ, 
СЕЛО КРИНИЧНОЕ

До чего же чудной народ, эти хохлы? Сентиментальность так и
прёт из каждого. А какие лирические имена дали своим поселе-
ниям! Места для жительства выбирали себе под стать – возле
рек или в живописных низинах с картинными вербами и запру-
дами, с чистой, до небесной синевы и холодной до ломоты в
зубах, родниковой водой.
Только реальная действительность в этих храмах природы с та-
кими выкрутасами, что хочется иногда смеяться сквозь непро-
шеные слёзы. Разговор не идёт об элементарных условиях циви-
лизованной жизни: газ, водопровод в доме, туалет, наконец, до-
роги. Кстати, чешские побратимы на вопрос: «Ну, как вам наши
дороги? Удивились: «Какие дороги? Одно направление». Это
они ещё не ходили по осенней распутице босиком до дивчат, по
примеру студентов – будущих фельдшеров.
Речь идет о нищенском укладе села, созданного крепостной Рос-
сией и бережно сохраняемого полвека государственной партий-
ной системой, как музейную реликвию. И не надо брать давние,
сталинские времена, умноженные трудностями войны. Когда
крестьяне работали за «палочку» – трудодень, получая на него
200 граммов зерна, когда, беспаспортные, крепостные, нищие,
голодные, затюканные за колоски, подобранные на «своем»
колхозном поле, «приобретали» до 5 лет «сытой» лагерной жиз-
ни.
И никакие потуги партийной номенклатуры не могли остано-
вить бегство из села, подальше от «отцова» поля, от земли-
кормилицы. Приморский край, Сибирь, Донбасс,
процветающие республики – младшие братья и сестры бедной
дебильной России. Обнищание и бегство, теперь в никуда,
продолжаются, бежать только некому: статистика здесь
удручающая.
Мой тернистый путь привёл меня в педагогику не случайно. В
плодоовощном институте им. И.В. Мичурина я учился в хру-
щёвские времена, когда будущие «командиры» сельскохозяйст-
венного производства 5 месяцев учились, а 6 месяцев
вкалывали за харчи в качестве рабочих учебных хозяйств. И
только я собрался через 20 лет пожить по-человечески в
коммунизме, как, начитавшись и намахавшись тяпкой, осознал,
что коммунизм Никиты Сергеевича предусматривает делёжку
того, чего нет, всем, но не поровну.

На снимке: «Рабочий десант» в село Криничное восьмиклассни-
ков-фельдшеров, 1972 г.

Чудес было много: «кукурузный» эксперимент, модификация
приусадебных участков, налоговая удавка, обобществление ча-
стного животноводства. Всего за два года было под корень
уничтожено дойное стадо коров, страдала сельскохозяйственная
наука, истощалась земля. В 10-15 раз подскочила цена картофе-
ля, основного продукта питания. За хлебом, как в военные вре-
мена, стали занимать очередь с вечера. Поющий вузовский го-
лубой автобус дал возможность увидеть Тамбовщину наяву, во
всей красе.
Вспомним, что и наш Россошанский район – одного поля ягода.
Такие же сорокалетние женщины со старушечьей выправкой,
заезженные на мужских работах в колхозе и дома, и везде уте-
шительное пьянство. С кем там бороться за урожай, за процве-
тание? С ветряными мельницами? С чем? С лопатой и тяпкой?
Нет! Не моё это «собачье дело». Посадят меня, сгноят, как и де-
дов моих, умных, работящих, сгноили. Но жизнь ежегодно про-
должала связывать с колхозом, с простыми людьми.
В 1972-м году с Николаем Павловичем Зеленским, главным
идеологом политпросвещения в училище, привезли в село Кри-
ничное две группы: фельдшеров-восьмиклашек и медсестёр на
базе 10-ти классов.
Впервые в Криничном и я. К вечеру задождило. Кое-как ребят
разместили по хатам (село оказалось длиннющим). Душа успо-
коилась, с голоду не помрут. Селяне народ сердобольный. А где
же мне переночевать? Стучусь в окно. Выходит на босу ногу
молодица, следом выпрыгивает в грязь босоногое наследство.
– Мне бы переночевать, сегодня без квартиры остался.
– Да я одна, мужика моего посадили – подрался с председатель-
ницей. Вы переночуете, а село есть село, разговоры пойдут. Вы
лучше к бабушке Варе постучите, она с сыном живет.
Достучался.
– Бабуля! Я, мол, так вот и так… Переночевать бы мне…
– Та Иван в Россоши, иды в коморю, там лампа е, и выпыть, и
курча в мысци!
Всё оказалось на месте. Поблагодарив всевышнего и добрых
людей, произнёс тост за бабу Варю и, как дома, крепко уснул.
Холодный осенний дождь по «закону подлости» лил, «с
перерывами на обед», целую неделю. Криничанский чернозём
жирный, по селу мог проехать только трактор.
В то время на пост первого секретаря райкома КПСС заступает
В.Н. Стрыгин, с которым мне ещё предстояли встречи. Обычно
с приходом нового «первого» менялась власть и на селе.


На снимке: центр села Криничное

Колхоз хмельно трясло в ожидании перемен. Оказывается,
дождь и пьянка на селе совместимы. Замолк ток, застыли меха-
низмы. Утренняя похмелка под шорох дождя переходит в
праздник «бахуса». Все разговоры о политике:
– Та снимут Вальку! Та всэ развалыла! Пропыла с Валентином
колхоз!
Председатель колхоза, единогласно избранная на царствие соб-
ранием, Валентина Гавриловна Старикова, крупная, истинно
русская, но властная женщина, принимает по непогоде гостей.
С трудом, «без страха и упрека» форсирует непроходимую
дорогу, тяжело гружённая «горючим» и магазинными
закусками. Подпитые мужики возле магазина смачно ржут.
Село ждёт, что преда заменят – как козу, и жизнь в одночасье
расцветет, «Жить станет легче, веселее (куда же ещё) – шея
станет тоньше, но зато длиннее».
Не тут-то было – Стрыгин оказался большим властолюбцем, и
районную команду на местах подбирал такую же. Старикова
продолжала руководить.
Наконец, над Криничным прояснилось, потеплело, и ребятам
без дела болтаться надоело – чего доброго, с жиру, по малолет-
ству, задружат – не расхлебаешься опосля, это у них запросто.
Иду к председателю:
– Гавриловна! Что делать сегодня?
– Вас кормят? Кормят… Отдыхайте!
На следующий день послали чистить проросший от дождей ток
– наводить марафет к приезду Стрыгина. Неделю ковыряли пла-
сты лопатами, выносили на мешках куда подальше. Неделю пе-
релопачивали в амбарах с дырявой крышей загоревшееся (био-
логический пожар) зерно. 60 человек – 10 лопат. Работали, по
очереди, «вахтовым методом». Чем удержать остальных – хоть
танцуй перед ними день-деньской.
– Гавриловна, давай картошку тебе выкопаем!
– Делайте, что сказано!
С сахарной свеклы нас прогнали гостеприимные селяне:
– Мы выращивали, а вы приехали деньги наши забрать?
Не ведали родимые, что за харчи мы трудились, как всегда. Но
когда опять задождило и полетели «белые мухи», наша Гаври-
ловна ожила:
– Завтра в полном составе копать картошку.
– Учиться мы поедем. Вот в этой тетради каждый день расписан
и все твои слова. Для фельетона в областной газете этого доста-
точно. Давай трактор, вывозите детей.
– Не дам! А если перевернётесь?
Чувствуется, согласны от нас избавиться без скандала. Решаем
выводить ребят пешком, через Митрофановку. Марш-бросок по
осенней хляби – 8 км преодолели резво. Все живы и здоровы.
Так закончилась наша славная трудовая эпопея. Так мы и не
увидели красот села с поэтическим названием Криничное.
А в песне «Дороже нет тебя, село Криничное» я соединил двух
авторов – уроженца села Виктора Будакова и воронежского по-
эта Михаила Шишлянникова. Она именно о красоте нашего
родного края – у нас любят нищету приукрашивать чувствами.
А люди…, люди везде одинаковые – русские!
Больного студента отвозил шофёр Егор Никифорович Гринёв в
больницу Новой Калитвы, двое его детей закончили наше мед-
училище. Заехали к его сыну Алексею. Подужинали. Душа Его-
ра, видимо, не рассчитала дозу угощения. Возвращаясь по тем-
ноте полевыми дорогами, заблудились. Наконец, въехали в
Криничное. Шофер вдруг:
– Це нэ наше село!
– Никифорович, да вот же ваш ток!
– Ни! Наш тик зэлэный.
– Егор, да вот же твоя школа.
– Ни, у нас школа вэлыка була.
–Да вот же ваш магазин, в котором ты утром похмелялся!
– Гля! И вправду цэ наш магазин!
Комментарии излишни. Придется песню о магазине писать:
«Криничанский магазин – опохмелочная точка».

На снимке: окраина села Криничного.


ДОРОЖЕ НЕТ ТЕБЯ, СЕЛО КРИНИЧНОЕ

Слова Виктора Будакова, Михаила Шишлянникова


Опять стою на перекрёстке
Твоих просёлочных дорог,
Опять напомнили берёзки,
О том, что в сердце я сберёг.

Задумчивы, тихи поля,
И уплывает вдаль жнивьё
пшеничное
Ведь это родина моя;
Дороже нет тебя, село Кри-
ничное.

Твои поля под небом синим,
Как самобранка наяву
Тебя кормилицей России
Недаром издавна зовут.
А по яру терновник, тополя –
Всё скромно и неброско –
всё обычное,
Но это родина моя,
Дороже нет тебя, село Кри-
ничное.

Твоя любовь, твои приветы,
Щедрей, чем солнце на тепло.
Земной поклон тебе за это -
Прими родимое село.

Земной поклон тебе село
Всё здесь родное, всё –
до слёз привычное
Ведь это родина моя,
Дороже нет тебя, село Кри-
ничное.


ГОЛУБЫЕ КРИНИЦЫ

Слова Виктора Барабышкина


Знать поэтами бывали наши предки в старину,
Голубой криницей звали поселенье на Дону.
А вода в донских криницах не вода, а стынь-слеза
Криничанки-молодицы - приголублены глаза
Хороводят, по-над Доном - голубые облака,
И девчонки-озорницы не замужние пока.
Только парни бестолковы - отдают дань городу.
По асфальту трут подмётки, да растят лишь бороды,
Но таких у нас девчата недолюбливают,
А своих как голубят приголубливают.
Приголубят, сядут рядом, воду пить заставят с рук;
Были очи темней ночи - голубыми встали вдруг.
Льются, льются по-над Доном молодые голоса
Отчего ж поголубели у залёточки глаза. Ух!..


НЕ ЛОМАЙ ЧЕРЁМУХУ У РЕКИ

Слова Владимира Харитонова и Ахвледиани (1960-1966)



У реки черёмуха – белый дым,
Ветки так и клонятся к молодым.
Не ломай черёмуху у реки,
Красоту невинную, не губи.
Цветами белыми цветёт,
В душе мечты нежданные -
Любовь ли спать мне не даёт,
Иль запахи дурманные?
А я не верю, что люблю
Глаза твои лучистые
Пойду сегодня и срублю
Я дерево душистое.
Украшенье белое на столе,
Простоит до вечера в хрустале.
Бросишь ветку вялую у ворот -
К ней вторая молодость не придёт.
Сегодня за ночь расцвела
Черёмуха стыдливая.
По саду девушка прошла,
Как майский день красивая.
Теперь покоя не найду
Не сплю ночами целыми;
Черёмуха в моём саду
Цветёт цветами белыми.
У реки черёмуха – белый дым,
Ветки так и клонятся к молодым.
Не ломай черёмуху у реки,
Красоту невинную не губи.
Закрою наглухо окно
От запаха весеннего,
Но сладко пахнет всё равно
Из сада из соседнего.
Теперь покоя не найду
Не сплю ночами целыми
Цветёт черёмуха в саду
Цветёт цветами белыми

У реки черёмуха - белый дым,
Ветки так и тянутся к молодым



На снимке: встреча выпускников, июнь 1978 года.


КРАЙ БЕРЁЗОВЫЙ

Слова Зои Битюковой,
(житель села Криничное)






С родника до старенькой калитки,
Где густая от сирени тень
Всё рождало скромные названья
Близких сердцу русских деревень.
Там роняют золото берёзы
Нежно в руки матери земли
И невольно радостные слёзы
Набегают на глаза мои.

Припев:
Край мой, край родной.
Возвращаюсь я всегда на свой порог,
Где, как прежде, стройные берёзы
Золото роняют вдоль дорог.

И заноет сердце болью сладкой
У сплетения твоих дорог -
Лощина, Терновка, Ольховатка,
Русская Тростянка, Ольхов Лог.
Будет вечно в памяти хранится
Светлая Лизиновка моя;
На краю прозрачная криница
С ивою знакомой у ручья.
Припев.


На снимке: церковь села Кривоносово, постройка XIX века,
1970 г.







ДОРОГИЕ МОИ ЗЕМЛЯКИ

Пожалуй, нет села в родном районе, где мне не довелось бы по-
бывать со студентами или на уборке урожая, или с бригадой ар-
тистов. Селяне, не избалованные посещением знаменитостей,
радовались доморощенным артистам из народа, часто урожен-
цам их села. Обоюдная любовь и симпатии сопровождали все
наши выступления. Не было случая, чтобы кто-то отказался от
поездки. Обычно встреча заканчивалась поздним ужином-
угощением.
Автобус вновь становился поющим, дорога не такой длинной, а
студенческая жизнь, с полным желудком – веселее и безоблач-
ней. До сих пор не пойму – почему агитбригада? За что
агитировали? За хрущевский обещанный коммунизм или за
пустые прилавки магазинов? А вот за профессию медика или
строителя агитировали. И каждое выступление заканчивалось
гимном профессии и обращением к молодежи:
– Приезжайте к нам учиться самой гуманной в мире профессии.
К сожалению, эта форма общения и взаимного воспитания не-
умолимо отмирает. Видно, в процессе перестройки студенче-
ских талантов поубавилось, а во многих сельских очагах куль-
туры очаг еле тлеет, и глухо как в танке, однако по отчетам по-
чему-то наоборот, но разбираться с этим печальным явлением
господам «от культуры» не под силу. – Так было, так есть, но не
должно быть.
Существовала в том недалеком прошлом ещё одно экономиче-
ское достижение социализма: ловко придуманная система тру-
дового воспитания – работа студентов и школьников во главе с
преподавателями – «за харчи». И когда, зная трудовое законода-
тельство, я отказался ехать в колхоз «за харчи», наш шеф, това-
рищ Скуратов К.П., искренне возмутился:
– Да как же это так можно! Вы же воспитатель! Вы обязаны!
Мы же с вами создаем человека новой, коммунистической
формации.
На снимке: мои воспитанники оказывают помощь селу – ещё
один вокальный ансамбль 
«по совместительству»

Однако грёб он под себя по-капиталистически, руководство хо-
зяйств щедро расплачивалось за дармовую рабочую силу «дара-
ми природы». Механизация трудоёмкой сахарной культуры в
нашем российском хозяйстве сводится к тяпке и мастерам вла-
дения этим нехитрым народным инструментом, мастерам выми-
рающей профессии – свекловичницам.
А как же наши народные умельцы, механизаторы? Или их у нас
нет, выродились? Есть такие! Но сахарная свёкла требует боль-
шой культуры земледелия, а поля района летом превращаются в
желтые моря – тонут в сурепке. В Лизиновском колхозе четверо
умельцев вырастили на 70 гектарах урожай свеклы (250 ц/га)
без затрат ручного труда, так заработанные денежки и через суд
не получили. Как же это так? Не может получать рабочий
человек много. Вот так и отучают думать и работать. А какая
была инициатива, какая экономия, какой почин!
…Когда колхозу «Прогресс» довели государственный план по
сладкому корню до 450 гектаров (против 100 га в прошлом) при
наличии одиннадцати свекловичниц пенсионного возраста,
члены правления зажурились:
– А что же будем делать?
Парторг Николай Егорович Алехин, неунывающе привычно
успокоил:
– Ничего страшного – студентов закажем!
Вот так и заказали студентов медучилища с легкой руки чест-
ной, но наивной Нины Ефимовны Баско – завуча медсестрин-
ского отделения на долгие десять лет, которое стало филиалом
колхоза имени Баско.
На наших глазах одно из самых крупных коллективных социа-
листических хозяйств с большим экономическим потенциалом
затягивало тиной. Жалко было смотреть на потуги
задавленного, уверенно разрушаемого плановой системой,
богатого плодородной землей и людьми кривоносовского
«Прогресса». Как-то заместитель председателя по хозчасти
(очень непонятная должность была введена) Николай
Дмитриевич Дудник (из трудоголиков) за чаркой горестно
возмутился:
– Доробылысь! Украсты в колхози ничого. Вчера така кучка ку-
курузы лэжала в поли (студенты начистили), в дэсять часив по-
ихав – вже нэма!
Так это же на уровне руководства, а что говорить о рядовом
колхознике? «Всё колхозное – всё моё» – под этот лозунг, что
плохо лежало – всё исчезало, кто на чём сидел, то и тащил в
свою норку, а чаще всего безжалостно пропивалось. Сорок мо-
лодых неженатых или разведенных парубков «набрякало» и то-
порщилось благостными сумерками.
В храме культуры, развлекаясь возлияниями местной продук-
ции, малым зашарпанным бильярдом, да разборками между со-
бой и такими же «мурыми» рысаками приграничных сёл Белго-
родчины.
В эту паутину затягивались и будущие лекари. Преподаватели
превращались в пастухов юных отпрысков. В один из осенних
вечеров, предотвращая начавшуюся «межобластную» разборку,
преподавательский «патруль» упустил девичий контингент.
Троица юных «див» в осенней тьме прыгнула в кабину автома-
шины с номерным знаком МОЯ (к прикомандированным моло-
дым москвичам), и за дальней за околицей, за молодыми вязами,
машина загремела в овраг. Один из «сердцеедов» погиб, у дев-
чат – сотрясения, переломы.
К обеду, после кошмарной ночи, прямо на поле зарулил И.И.
Звягинцев в качестве директора медучилища, интересуется:
– Ну, как тут у вас?
– Хорошо, – говорим, – «нормально, Фёдор»
– Как так нормально?
– Да если бы не нормально, завтра у нас был уже другой дирек-
тор… Пётр!
Беспартийные пастухи получили от партии выговор из серии
«нарочно не придумаешь». Жизнь продолжалась. Старую длин-
ную, типа «барак», школу, прослужившую полвека, растащили
по досточкам – вот вам и осеннее общежитие.
Красавец божий храм – строение 10 века, с прекрасной роспи-
сью внутри, отдан природе и студентам на растерзание: в
куполе образовалась дыра, полы сорваны, а студенты
увековечили на картинах святых свои фамилии, как на
рейхстаге. На святом Борисе, на высоте четырех метров,
варварской рукой, уже неистребимо, поперек железякой
выгравировано: «Геньба».
Бессменный парторг «Прогресса» Николай Егорович Алехин,
знающий, все и вся, уничижительно признался: «Преступление,
но руки не доходят». Нет, не руки, мозги у партии набекрень –
рубила сук, на котором сидела.
Говорю ему: «Думаешь, вечно будешь парторгом?» Подожди,
ещё потом послужишь в храме господнем». Смеется, цитирует
Ильича: «Религия – опиум для народа».

Так-то оно так, но после развала партии Егорович, уже в долж-
ности культорганизатора, собирал в шапку гроши с мирян на
восстановление храма Господня.
Оказалось, ломать – не строить, сердце не болит, дал команду –
можно брать – люди разберут. Разрушали храм, заодно и жизнь,
и само крестьянство, его корни. Что могли сделать руководство
хозяйства, специалисты, связанные по рукам и ногам плановой
государственной системой?
Дмитрий Степанович Мягкий, посланный на подъём села,
бился, как рыба об лёд. Когда наши студенты по необъяснимой
привычке «борьбы с урожаем» срубили вместе с сорняком и
кормовую свеклу на его личной, председательской делянке,
Степанович после нервного потрясения вечером, болезненно
поморщившись, спросил:
– Борис Васильевич! Признайся! Так кто ж порубав мои буря-
кы? Это же позор на весь колхоз! Что скажет народ?
Я успокаиваю:
– Совсем ты, дорогой, в этом колхозе закрутился!
– Тай, правда, за шо нэ возьмысь кругом дирка, – повёл он при-
вычно головой.
– Да не бери ты дурного в голову, а тяжелого – в руки. Два года
назад колхоз был должен государству миллион, сегодня – два
миллиона, завтра – задолжает три. Кто их будет выплачивать?
Как говорил на суде цыган, куда они денутся – спишут. Пошли
лучше на пчельник пропивать наших студентов-стригалей, вон
твои соратники уже зовут.
(В этом месте воспоминаний 15-летней давности меня
перебивает Рада, овчарка грозненских кровей (получеченка),
грамотная – умеет считать до пяти (все равно чего – миллионов,
рублей, пальцев). Она терпеливо толкает меня лапой, как бы
говоря: – Не туда ты, хозяин, залез, плетью обуха не
перешибёшь – как было, так и будет, а может ещё хуже).
Магарыч ставили поддубенцы – соседи, выпрашивая «рабсилу»
студентов-стригалей. Сегодня после реформ и овец в районе
осталось, как в зоопарке, действительно воровать нечего.
Нерентабельно. (А в личных хозяйствах рентабельно почему-
то).
За вечерней трапезой собрались главные: агроном, зоотехники,
ветеринары, заведующие участками. На рогожке – хлеб, холод-
ная баранина по заказу (опять студенты застригли до смерти),
мёд, водка (конечно, не за свои кровные). За рюмкой разговор о
наболевшем, повседневном.
Загоняю «пробный шар»: «Да бросьте, коллеги, всё о работе, да
о работе, с вашего роя все равно не выйдет ничего, потому как
все вы временные бомжи, у каждого запасной рубеж. И не надо
возражать. У кого из вас образцовое домашнее хозяйство? Кто
посадил хоть одно дерево возле своего дома? Дерево не растет?
– сажайте розы, виноград. Вот скажите, когда мы будем сеять
амарантус?»
К чести своей, агроном Вервейко Александр Васильевич, види-
мо читал о культуре будущего, убежденно изрекает: «Никогда.
Мы ещё не разучились зерна собирать по 13 центнеров с гекта-
ра, а для амарантуса нужна точнейшая техника». И я подумал:
прав агроном. Днём раньше мне пришлось сражаться с нашей
«точнейшей техникой».
При уборке сахарной свёклы срезают сначала ботву. Смотрю, на
трёх рядках агрегат режет её высоко, значит, студенты опять бу-
дут каждый бурячок на осеннем холодном ветру дочищать. Сто-
порю почётного механизатора Николая Кривоносова:
– Да, оно не регулируется, да уже пробовали, да он вдаренный.
– Все вы тут «вдаренные»! Вызывай агронома или преда!
Послали гонца. Посмотрели сварку – виноват «сварной».
– А ну дай кувалду!
– Смотри Геньба, будешь отвечать!
– Отвечу, у вас тут никто ни за что не отвечает – снизу доверху
и сверху донизу. Сухомлин, бей по этому месту, как дед учил.
Десять ударов кувалдой поставили ножи на место – называется,
регулировка русским способом. На другой день по селу пошёл
анекдот, как знатного механизатора студенты разуму учили. А
если не научило государство думать, хуже, когда этого ума нет
от рождения.
В Кривоносово много колоритных, порой эксцентричных
фигур, украшающих нашу жизнь. И если безликое, нормальное
большинство помалкивает, от великого ума, глядючи на
беззаконие и безобразие, «элита» молчит, попадая в «яблочко».
Виктор Вальянников – инвалид с рождения. Чёрт знает, куда
смотрит нога и правая, скрюченная природой рука, но голова
светлая, а левой рукой выполнял в клубе плакатные работы и
Ленина рисовал – той же левой. Кем-то обиженный и возму-
щенный, на общем собрании разделал «под орех» одного из за-
местителей: «Долболоб дремучий, я калека от рождения, так у
меня в черепушке мозги, а у тебя опилки – чем руководить?»
Большой любитель народной песни Виктор сожалеет: «Эх, хоть
бы руки были человеческими, я бы играл на баяне». Но траву
косил одной рукой, той же левой, что и Ленина рисовал.
Нет, не вымерло ещё село, живет, кряхтит, трудится, хотя и раз-
бежалось искать лучшей доли на близкую, цветущую в то время
Украину, и в дальние богатые края республик свободных. Ждёт
умных правителей, руководителей, типа жилинского Остроуш-
ко, сумевшего настроить «товарищество», как скрипку, видно, в
голове не опилки. Ещё звучат вечерами по праздникам хмель-
ные гармошки и неиссякаемая тяга к народной песне. Музы-
кальная культура ещё теплится в клубе и главное – в школе,
хранится бабушками, только жаль, всё реже и реже выходит в
свет, чаще лежит в чулане рядом со старинными нарядами.
Летом 1984-го года подошли двое мужчин в летах:
– Хотим с вами встретиться.
– Так в чем же дело? Встретились.
– Да не так, на более высоком уровне – за столом, и чтобы блок-
нот с собой был, что на телевидении показывали. Будем ждать
после девяти – хатка напротив больницы.
Прихожу. Скромно накрыт стол. Трое мужчин.
– А где же женский пол?
– Щас, подоят коров и придут. Хотели послушать вас не на сце-
не и свои песни показать.
Под гитару поют о своём, наболевшем. Самобытная песня о
родном селе, в стиле «деревенька-колхозница». Душа их рыдает
и в песне сознание безысходности нынешнего состояния села,
без надежд на будущее. Трогает, что мои песни простые, скром-
ные люди слышали на Кривоносовской сцене, радио, телевиде-
нии, называют их – значит, запомнились. Тронули струны их
щедрой души. А слова: «А вы напишите песню о нас, о нашем
селе, о нашей земле. Мы считаем вас своим», – бальзам на душу.
Вот такая предыстория у песни «Дорогие мои земляки».
Благо времени много. Посадит учеников на перевод, и что-то
пишет, пишет, переписывает, в том числе и чужие сценарии. В
мечтах – секретарь горкома ВЛКСМ (вся грудь в комсомольских
реликвиях) или завуч медучилища. Бредовые идеи так и сыпа-
лись из его головы. Не приведи Господи такого в начальники –
замордует, но до болезненности любил рифму и с радостью со-
гласился записывать всё, что придёт в голову о селе, с целью
создания совместной песни.
На свекловичном поле (где в бескрайних рядах «бурякы»), на
стыке трех областей, где стоял стол «дружбы», на коробке из-
под воронежского торта и была записана песня. Мелодия напе-
лась легко, непринужденно.
В обед забираю у Ю.П. тетрадку, скрупулёзно исписанную опу-
сами в стихах – прикол обеспечен. Вечером предлагаю Юрию
премьеру его творения. Кривоносовские парубки принимают
песню под аплодисменты, тронуты, целуют Ю.П., собираются
обмывать, а «автор текста» новой песни выдавил одну лишь
фразу: «Идиот! Ни одного моего слова».
Через неделю районная газета опубликовала заметку «Вы про-
сили песню о вашем селе» и слова и ноты песни «Дорогие мои
земляки».
Но это ещё не конец истории. Песня прочно и надолго заняла
почетное место в коллективе самодеятельности колхоза «Про-
гресс». Осенью проверял быт учащихся, в крестьянской избе
под соломой вижу вырезку из газеты с песней на передней
стене в горнице, где обычно можно познакомиться с
биографией семьи и родственников. Интересуюсь: «А это что у
вас, бабуля?».
– Та цэ композитор напысав про нас писню, так одну газэту по-
слала Валюшке в Донбасс, хай до дому прыбываются, а цэ – Та-
нюшка скоро в гости, хай про сэбэ прочита.
Про себя подумалось: «Спасибо, баба Даша, видно правильная
вышла песня, коль и тебе в твои 75 нужна.
Позднее парторг богатого в то время, опекаемого и обласканно-
го областным начальством колхоза «Дружба» Александр Нико-
лаевич Могила в разговоре просит написать песню об Архипов-
ке.
– Да пойми ты, Николаевич, не песенное слово Архиповка, –
взмолился я. А он в ответ:
– А «Кривоносово» слово песенное? А какая вышла лирическая
песня! Подумать надо.
Пришлось думать. Нашёлся припев, вкладываю душу:
«Для меня Россия – речка синяя,
А над синей речкой потемневший мост
Если меня спросят, что в этом красивого?
Я отвечу просто: здесь я рос».
Мой верный соавтор Виктор Барабышкин отстегивает архипов-
цам частицу своего сердца со словами: «Будут должны до самой
моей смерти» и… «Твое родимое село» через месяц звучит в
программе Воронежского телевидения «Светлая радость моя –
песня».

*  *  *

Мне довелось с коллективом художественной самодеятельности
Россошанского медицинского училища выступать с концертами
почти в каждом селе нашего района, исполнять новые песни о
наших людях, родном Воронежском крае. И каждый раз после
выступления слушатели подходили, благодарили и непременно
просили:
– Напишите песню о нашем селе.
И столько гордости за свою милую сторонку звучало в их
просьбе, что становилось обидно: в самом деле, о селе, нашей
колыбели, так мало написано песен, как будто оно недостойно
громких, красивых слов и высокой поэзии.
Как результат таких просьб были созданы песни на слова
поэтов Виктора Барабышкина, Ивана Будакова и Михаила
Шишлянникова — «Голубые криницы» и «Дороже нет тебя,
село Криничное».
Песни находят отклик в сердцах не только сельского, но и го-
родского человека, об этом говорят улыбки, посветлевшие лица,
повлажневшие глаза и, конечно, аплодисменты.
А криничанцы старшего поколения, пришедшие на
молодежный вечер, где выступал ансамбль «Россошаночка»,
заявили:
– Будем просить руководителей колхоза и медучилища повто-
рить программу «Мы из Россоши из Воронежской» ещё раз, ко-
гда соберётся всё село.
О такой оценке выступления можно только мечтать.
Пять лет тесная трудовая и творческая дружба связывает кол-
лективы медучилища и кривоносовского колхоза «Прогресс».
Поля колхоза стали для будущих медиков своеобразным каби-
нетом трудового воспитания.
Селу Кривоносово нашими учащимися посвящены целые по-
эмы, а создание песни о селе – задача, казалось, неразрешимая.
Но любовь кривоносовцев к своему родному селу, их беспре-
дельная преданность ему помогли найти нужные, слова, и само
слово «Кривоносово» наполнилось лирикой, а в музыкальном
исполнении стало неповторимым.
Вы просили песню о вашем селе, жители Кривоносово! Вам по-
свящается песня «Дорогие мои земляки». Она родилась на полях
вашего колхоза.



ДОРОГИЕ МОИ ЗЕМЛЯКИ

Слова Бориса Геньбы




Часто сны стали сниться хорошие -
Голубые в полях васильки.
Вижу в снах я село Кривоносово,
Дорогие мои земляки.
Припев:
Пусть мы по стране судьбой разбросаны,
И дороги наши далеки
Если ты родился в Кривоносово,
Значит мы с тобой земляки.

Ничего нет на свете дороже мне,
Ничего на земле нет милей.
С каждым годом село Кривоносово
Ты становишься мне всё нужней.

Припев:
Пусть мы по стране судьбой разбросаны,
И дороги наши нелегки
Если ты родился в Кривоносово,
Значит, ждут тебя там земляки.

Затуманит слезой вдруг непрошенно,
Всё зовёт и друзья и земля.
Так и манит село Кривоносово,
Дорогая сторонка моя.
Припев:
Пусть мы по стране судьбой разбросаны,
И дороги наши далеки
Ждёт тебя родное, Кривоносово,
Ждут тебя друзья и земляки.


На снимке: баянист Иван Стасенко у криницы.


ДОБРЕЙ ЗЕМЛИ НА СВЕТЕ НЕТ

Слова Виктора Барабышкина






Мы все по свету колесили -
Нам и везло и не везло,
Но есть одно на всю Россию
Твоё родимое село.
Здесь тополя стоят в дозоре -
Мой край степной родимый мой;
Встают архиповские зори
Над речкой Чёрной Калитвой.

Припев:
Для меня Россия – речка синяя,
И над синей речкой – потемневший мост.
Если меня спросят: «Что в этом красивого?» -
Я отвечу просто: «Я здесь рос».

Встаёт рассвет - наполнит сердце
Прохладой утренних полей -
На них сошлись тропинки детства
С простором родины моей.
Такой земли, признаться нужно,
На целом свете нет добрей,
И расцветает наша дружба
В полях Архиповки моей.
Припев.







УЛЕТАЮТ ОПЯТЬ ЖУРАВЛИ

                Бегин                Слова
Бориса Геньбы


Чтобы в утреннем небе раста-
ять
Вдалеке от родимой земли,
Мне перо своё бросив на па-
мять,
Улетают опять журавли.

Припев:
Неокрепшими крыльями ма-
шут,
Покидая родные поля.
Нет на свете ни лучше, ни
краше
Этих скромных полей для ме-
ня.

Клин серебряный в небе мер-
цает,
Тёплый ветер колышит жни-
вьё,
Журавли в дальний путь уле-
тают,
Пролетая сквозь сердце моё.
Припев.
И словами от песни неспетой
Рвётся сердце за ними опять.
Только как мне без родины
где-то
Жить, надеяться, мыслить,
страдать?

Припев:
Журавли на прощанье мне
машут,
Покидая родные поля…
Нет на свете ни лучше, ни
краше
Этих скромных полей для ме-
ня.








СЧАСТЛИВЫЕ ЧАСОВ 
НЕ НАБЛЮДАЮТ

Кстати, вот и благодатная тема для очередной песни, но для её
разрешения надо понять смысл и механизм возникновения
этого состояния человеческого бытия. Что такое счастье, кто
ответит? В чём оно? Где искать этот талисман, неуловимый,
таинственный, но всегда желанный? Может, в любви,
возвышенной и многогранной, или в бесконечных усладах
интима или разврата, как в гаремах шахов и великих визирей
Востока, или может в богатствах власть имущих, награбленных
у своего и чужих народов?
Но от любви до ненависти и от богатства до нищеты – один
шаг, а любовь, пресыщение закономерно превращается в
отвращение. Может, действительно счастье человек находит в
работе, но не от слова «раб», а от понятия «труд» как состояние
человека, направленное на создание нового или необходимого,
но прекрасного, когда забывают о времени и даже во сне
находят верные решения? А может не только результат, но и сам
процесс деятельности приносит истинное удовлетворение?
Трудно его получить в полной мере – обстоятельства часто вы-
ше нас, но частично я испытал это состояние. Моя работа, моё
увлечение меня не тяготили и были в радость. Самая трудная
работа, когда ждёшь, когда же кончится рабочий день. Я это ис-
пытал на плодово-ягодной станции. Может, это было возрас-
тное, но в науку я не пошёл. Для М.М. Ульянищева величайшее
счастье заключалось в конечном результате – новом сорте, а
время работы и количество труда не имели значения.
В медицинском училище грамотный, знающий, интересный ли-
тератор Л.Г. Судакова перед уроком в фельдшерской мальчише-
ской группе причитала: «Опять идти к придуркам! Какое сча-
стье умным работать с умными» (имела ввиду педагогическое
училище и мясомолочный техникум). В школе бездари, в меди-
цинском училище - придурки, а мне было легко – придурки ме-
ня ждали и я верил, что наши сельские ребята, не испорченные
городом, если и слабее в учёбе на первом курсе, в жизни будут
на голову выше «умных».
Какие фельдшера, какие медицинские сестры и врачи получи-
лись из них, и даже те, кто сменил профессию, благодарны той
же Судаковой, родному «медику», давшему путевку в жизнь.
Поступая на работу в медучилище, я объявил «козырь», будучи
студентом, руководил всей самодеятельностью института. Мы
вас берём, сказала завуч Сухина Полина Исаевна и полагаю, не
пожалела об этом. Мое «хобби» нравилось ребятам. Серьезного,
постоянного коллектива при сумасшедшем расписании, создать
было невозможно, но зато каждая группа училища пробовала
свои силы в искусстве и спустя много времени выпускники
признаются, что эти-то мгновения и остались в памяти на всю
жизнь, а я умел создавать их.
Дать «пищу», раскрыть спящие возможности, я уже не говорю о
талантах, покоривших Россошь, Воронеж, радио и телевидение.
И не было благодарности большей, чем услышать на прощаль-
ном вечере стихи в мой адрес:
Борис Васильевич! Сыграйте на прощание
Знакомые три года нам мелодии,
А мы приложим всё свое старание,
Споём последний раз о нашей Родине.
Мы помним: есть у человека гены,
У нас от предков слух и голос сильный.
Борис Васильевич! Товарищ Геньба!
За все огромнейшее Вам спасибо!
Множество новых песен появились в процессе этого незаметно-
го, кропотливого, повседневного труда: «Абитуриент», «Ровес-
ницы», «Стипендию дают», «Юность никогда не кончается»,
«Степь черноземной полосы», «Спасибо вам, наставники»,
«Алые паруса» и много других нужных всем нам и студентам
песен.
В своих программах, показанных чуть ли не в каждом селе рай-
она, мы любили свой край, свои сёла, свой город, щедро дарили
селянам свой талант, свои песни, свои мечты и были
благодарны за улыбки, смех, слёзы и аплодисменты. От этих
поездок и выступлений у моих ребят остался в жизни след,
пожалуй, самый яркий.

На снимке: «Поющий автобус»

– А помните, как мы… – и мои бывшие ученики, а их за 25 лет
работы было у меня более трёх тысяч, начинаю вспоминать эпи-
зоды, песни, подробности, которые я уже подзабыл, потому, как
их было много.
В новом светлом, с шикарным актовым залом, здании «медика»,
«ликбеза», как его ласково называли мои родные группы, баян
звучит редко. Осваиваются другие формы внеклассной работы.
Песенное творчество перестало быть воспитательным момен-
том, да и трудное это, колготное дело. Канули в прошлое само-
бытные инструментальные ансамбли, где ребята пели на анг-
лийском, польском, цыганском, украинском и даже русском
языках, смешные до слёз капустники, осталась память в фото-
графиях неповторимое, комедийное «Сотворение мира», кон-
курсы республик «свободных», где «голь на выдумку была
сильна», а мне приходилось сочинять к ним разноязыкие песни.
Осталось в прошлом повальное увлечение КВН-ом. Жизнь по-
текла по новому, искусственно надуманному руслу. Остались
ребятам кайфовые дискотеки под караоке. Нажал на кнопку и
танцуй, топчись, в ногах правды нет, за тебя всё сделали шоуме-
ны. Раньше такое мероприятие называлось «танцы под радио-
лу», но это было во времена послевоенной разрухи и нищеты.


На снимке: вокальный ансамбль «Россошаночка»






АЛЫЕ ПАРУСА

Слова Алексея Шепелева


Все пятна давно заштрихованы белые,
Но рвутся по свету искать чудеса –
Самые звонкие, самые смелые,
Алые паруса.
Выходят в дорогу мальчишки с девчонками,
И ставят – пробуя голоса
Самые смелые, самые звонкие
Алые паруса.
До самой до старости ветра мало им –
К себе горизонта зовёт полоса.
Самые звонкие, самые алые
Смелые паруса.







ТЫ ЖЕ ВЫЖИЛ, СОЛДАТ, ХОТЬ СТО РАЗ УМИРАЛ…

Над всеми протоками от Волги до Ахтубы густел тяжёлый пар.
Тысячи снарядов и бомб пробивали ледяной панцирь, и
полыньи тот час же начинали дымиться. Заканчивался 42-й год,
а сталинградская битва не шла вслед за ним на убыль. Враг был
окружён, но не потерял надежды отвратить полную катастрофу.
С юго-запада на выручку трёхсоттысячной армии Паулюса рва-
лись отборные танково-механизированные колонны
Манштейна. В завьюженной, продуваемой всеми ветрами степи
стоял непрерывный гул. И в этой зловещей музыке войны, не
последнюю скрипку играл взвод 120-миллиметровых тяжёлых
миномётов, эдаких на вид простеньких "самоварных труб" на
стальных плитах, бросающих пудовые "гостинцы" фашистам за
шесть километров.
Командовал взводом молоденький лейтенант из Россоши Иван
Березняк. Каждый миномётный концерт вызывал бешеную вра-
жью злобу, и, казалось, артиллерия всего фронта обрушивалась
на позиции взвода. Иван, много раз оглушённый,
контуженный, засыпанный снегом и сталинградской землёй,
один из немногих выжил в этой мясорубке и вернулся в родной
город.
Всё дальше и дальше отодвигаются годы страшной, варварской
войны, выкосившей неумолимой косой смерти треть мужского
населения страны, цвет нации, опору государства. Тридцать,
сорок миллионов - кто их считал? В городе не так заметно, а в
сёлах наперечёт, по-фамильно: ушло на фронт сорок мужиков, а
вернулось восемь калек - без рук, без ног. Это сейчас придумали
афганский, чеченский синдром. В ту войну не до "синдрома"
было - выжил, значит, крупно повезло. Живи, солдат, работай,
радуйся жизни - счастье не в еде, счастье в водке и труде! Лишь
бы мозги не "набекрень", а культя - это тоже орган, привыкай и
таким управляться.
Наш панинский земляк, он же сорок лет как россошанец,
Виктор Барабышкин пишет о своём родном селе в книге "Живая
вода":
В сто дворов моё село.
Точкой на двухвёрстках.
Спят хозяева его
На чужих погостах.
Девяносто мужиков,
Молодых да русых,
Грудь на грудь сошлись с врагом
На равнине русской.
И на ратном их пути,
В огневой поверке
Были звёзды на груди -
Стали на фанерке.
Спят над Эльбою-рекой,
Спят под небом Польши,
В край равнинный, в дом родной
Не прийти им больше,
Не пластать весной целик
За Утиным лугом...
Что ж ты плачешься, кулик,
На болоте круглом?
Вместо мужиков-пахарей пришли на деревню бумажки со стан-
дартной фразой: "Геройски погиб за свободу и независимость
Родины". И никто не вспомнил, что всю мужскую работу в го-
роде и селе исправно "пахали" русские женщины и совсем не-
смешную присказку пели: "Я и баба, и мужик, я и лошадь, я и
бык", и долгие послевоенные годы надрывно тащили неподъём-
ный воз своей вдовьей судьбы.
Всё списали на войну. Только через сорок лет социальные орга-
ны оглянулись, вспомнили: "Да они же тоже воевали - в тылу и
в оккупации". Через сорок лет после великой Победы наконец-
то воздали должное угнанным в Германию подросткам,
оставшимся в живых заключённым концлагерей и
реабилитировали само слово "плен" как явление войны.
Это же надо придумать: пленён – значит, предал, должен был
умереть! Отец, Василий Иванович, прошоферил в 22-й автоко-
лонне 40 лет, строил её, а в послевоенные годы ездил на раздол-
банной машине - "новую не положено, ты в плену был". А как
на тебе ездили в этом "раю" и почему ты там оказался, по вы-
муштрованной партией привычке все умалчивали.
Василий Иванович вспоминал: - сорок первый год под
Москвой, медсанбат. Четверо из КГБ берут машину, объезжая
заставы, стремятся в нужный им пункт. Моросит. Санитарный
ЗИС медленно ползёт на обледенелый бугор. Смотрю, сбоку
никого нет, оглянулся - и в будке пусто, а машина движется. И
только когда по стёклам полоснула автоматная очередь, понял -
немцы. А гэбисты под шум мотора молча удрали лесом.
Пройдя ад польских лагерей, рабство в Австрии, Норвегии, в
45-м, победном, с группой пленных отец бежал в нейтральную
Швецию. После возвращения на Родину, в смерше, его на до-
просе опознал майор КГБ - один из тех четверых, сдавших его
немцам. Господин Великий Случай спас горемыку от 10-ти лет
мордовского лесоповала.
Два послевоенных года отец "дослуживал" в Волоколамске, от-
куда и начинался его тернистый путь. Вручённые через 40 лет
после Победы орден Отечественной войны, награды за
финскую напоминают лишь о порочной системе тоталитарного
государства, где человек - ничто, винтик. Горечь обиды
превратила для отца праздник Победы в праздник позора
коммунистической идеологии.
И трудно было осуждать воина за эту убеждённость. А ещё
умудрённый жизнью Василий Иванович уверовал в неотврати-
мый развал союза крепостной экономики и партии приспособ-
ленцев, совков, и на все доводы о нерушимости и
непогрешимости строя у него был единственный аргумент: "Ты
не видел, как люди живут".
Иван Андреевич Березняк, двоюродный брат отца, тот самый,
что командовал миномётным взводом под Сталинградом, вер-
нулся с Отечественной победителем закончив войну заместите-
лем командира бронепоезда на далёком японском Востоке. От
природы мой "дядько", роднее которого у меня никого не оста-
лось, был добрым, заботливым, работящим и скромным. Заслу-
женными наградами не бряцал, называя их "цацками". Я и не
предполагал, что у него этого "богатства" куры не клюют.
На дорогах войны встретил Иван свою Марью, улыбчивую Ма-
шу - своё счастье и любовь. Мария Васильевна тоже воевала - на
колёсах, без постоянного адреса. Трудно было армейскому "тре-
угольничку" отыскать санитарный поезд на фронтах войны, а
поди ж ты, встретились две судьбы на рельсовых дорогах - аж в
Ворошилов-Уссурийске, что возле Владивостока.
Санитарный поезд с красными крестами немцы бомбили регу-
лярно - важный стратегический объект. В городе Тихвине, под
Ленинградом, после налёта стервятников из 12-ти вагонов "в
живых" осталось пять. Там же, на Ленинградском фронте, в дру-
гой раз Марию спасла фронтовая кухня. Тяжёлый снаряд разо-
рвался у "кормилицы". Взрывная волна и осколки в аккурат дос-
тались кухне - бочка с варевом исчезла, но спасла жизнь Маше.
В 95-м, юбилейном, году Иван да Марья справили золотую
свадьбу, прожив полвека душа в душу. Сын, дочь, внуки... А
вот уже и правнучка на свет появилась, наследница
прабабушки-фронтовички, получившей в 99-м году ко Дню
Победы поздравление с фирменной подписью самого Ельцина.
Мария Васильевна большой радости "утке" не выразила,
смеётся: "Поздравление прислали, а пенсию за три месяца
заныкали. Так нас, гундосых, и бьют - в мешок и шилом".
Только в 1985 году, прочитав в первомайской газете очерк о бо-
гатырях земли россошанской "Сталинградское крещение", я
стал обладателем, оказывается, знаменитого родственника, за-
щитника Сталинграда, выжившего в самом жарком пекле вой-
ны, и вспомнил, как в разговоре с отцом он просто подвёл черту
спора о достоинствах советской армии, драпавшей бегом аж до
самой до Москвы:
На снимке: Иван да Марья - счастливая пара, год 1953-й.

Братьям повезло в одном: пройдя, как говорят в народе, "Крым,
Рым и медные трубы" самой жестокой мировой войны, остались
живы. Но, правда, в этой жизни одна - России быть! А вот
какой - большой вопрос, на который должны ответить все мы.

На снимке: Геньба В.И. и Березняк И.А.


КУРСКИЕ БЕРЁЗЫ

Слова Виктора Барабышкина












Глядится в Сейм зарёю небо ясное,
Как слёзы стынут росы на лугах.
Берёзовою лентой подпоясана
В военных сводках курская дуга.

Не с ливнями свинцом гремели грозами
И были мы, и были мы на той войне!
Здесь насмерть стали курские берёзы
С солдатами России наравне.

Их раны открываются доныне,
Как у солдат, что тот огонь прошли.
А сколько вы от смерти заслонили
И скольких заслонить вы не смогли?

Здесь каждый метр земли огнём истёрзан,
Над Курской степью шёл железный град,
Тела берёз пропитаны железом.
Ну, как ты! Русский! Выстоял солдат?

В халатах белых, словно медсестрицы,
Берёзы плачут раннею весной,
И идут берёзам белым поклониться
Солдаты побелённые войной.

Давным-давно солдаты побелели,
Но в снах они не знают тишины
И как берёзы носят в своём теле
Железные осколки той войны.

Над Курской степью ливневые грозы,
Над Курской степью журавли летят
Стоят в обнимку вечные берёзы,
Над вечными солдатами грустят.

? ? ?



НЕ ЗАБЫЛ Я ТЕБЯ МЕДСЕСТРА

Медицинской сестре Марии Артёмовне Орловой, прошедшей
 дорогами отечественной войны, посвящается

Слова А. Москалёва





Всё как будто бы было вчера…
Как стремителен времени бег
Не забыл я тебя медсестра -
Дорогой мой родной человек.

Припев:
Не забыл я, мой друг, медсестра,
Как в тревоге не хмуря бровей,
В ту ненастную тёмную ночь до утра
Ты сражалась со смертью моей.

Был я ранен в жестоком бою,
Рану жгучий мороз обжигал
Я, надеясь на помощь твою,
Стиснув зубы, от боли молчал.
Припев.

Смерть меня не сковала в ту ночь, -
Штурмовала, но ожил я вновь,
От того, что смогла мне помочь,
Твоя нежная к людям любовь.
Припев.



На снимке: артисты народного драмтеатра, 1959 г. Режиссёр С.
Сокольский, сидит слева вторая М.А.Орлова










МОЯ МИЛИЦИЯ – МЕНЯ БЕРЕЖЕТ

А ведь напрасно подняли хай на всю страну, даже песню сочи-
нили «Дайте людям пива». Да пива этого было навалом, только
на почве социалистической бесхозяйственности в Россошь оно
доезжало уже прокисшим. Но семь «амбразур» рынка и «сквоз-
няк», где тетя Валя Трухина «женила» пиво холодной водой
(строилась она в это время) выбрасывали ежедневно «декалит-
ры» в массы: бочковое, свежее, холодное, теплое, кислое, слад-
кое и даже горькое (опохмелочное).
Но и этого было мало. Летом везде стояла толпа, с раннего утра.
Помню красивую «шкварку»:  проходя утром возле «рейхстага»
(на этом месте построен жилой дом), громко молвил: «Привет
алкашам!» Хмурые, настороженные, недовольные лица опо-
хмельцев поворачивались в мою сторону. Выдержав паузу, за-
канчивал фразу: «Братьям по классу». Лица светлели «братья»
довольно ржали: понимали – шутка. «Качки» блатнились возле
пивнух, тут же решали свои проблемы. Совестливые терпеливо
жарились на солнцепёке в ожидании заветной кружки.
А сейчас свобода, изобилие – нате, пейте, хоть захлебнитесь, и
без всякой очереди. Но редко кто заходит в заветный вагончик
возле типографии – не тянет что-то на пиво с пустым карманом.
Слишком накладно с нищенской пенсией и такой же зарплатой.
Слава Богу, напились и наелись – икайте на здоровье. У «Бекке-
ра», в подвалах, проще – новые русские, те же качки, с той же
прической, также блатнятся: обирали, обдирали, папины сыноч-
ки, мамины дочки, и молодая шушера, которая уже «снимается».
Страж порядка здесь редкий гость, не тянет – слишком колготно
и без «навара», легче совестливого (спившихся не трогают), за-
хмелевшего работягу снять на улицах города, и славы больше, и
мзды, борьба с алкоголизмом – цивилизация, обслуга.
Где-то в 1982-м году возле «сквозняка» подошел майор. Склад-
ный такой, очки в оправе под золото.
– Вы Геньба?
– Да!
– Да вот мне вас показали, у меня к вам разговор. Пива выпьем?
–  А почему бы нет, мне всё равно, с кем пить и разговаривать –
хоть с «первым», хоть с «последним», только с «последним» ин-
тереснее и безопаснее.
Познакомились. Замполит учреждения ОЖ 118/8 Николай Фе-
дотович Луговской, выпускник лесохозяйственного института.
Легко уговорил меня на встречу с его «студентами». Мне само-
му было интересно, и более благодарного слушателя я не встре-
чал.
В зону я привозил «Мастерок», «Россошаночку», «Юность».
Последняя встреча проходила в новом вместительном клубе.
Прощаясь после концерта-беседы, сказал: «Спасибо за ваши
глаза, ваши слезы, за то, что мы живы и ещё кому-то нужны».
Подошли заключенные:
– Мы видели ваши телепередачи, слышали песни по радио, чи-
тали в газетах. Россошь тоже для нас родная. Если можно, пере-
дайте ноты песен «Жди и не грусти», «Говорят, рябина девуш-
кой была», «Речка Черная Калитва». Верно, что они им были
нужны, как больному лекарство…
Майор Луговской принял Перелёшинскую зону. Прощаясь, вы-
давил: «От сумы и от тюрьмы не отрекайся, а вдруг  – чтобы я
знал – большим у меня начальником будешь».

На снимке: ВИА Россошанского ТММП, победитель областного
ТВ-конкурса комсомольской песни, солистка В. Гончарова, ис-
полняет песню Б. Геньбы «Комсомольская юность», 1972 г.
– Нужно.
Аудитория, довольная остротой, грохнула.
– Можно, это всё-таки воровская классика, но я лучше спою вам
про вашу тополиную улицу.
Если бы им разрешили, вместо аплодисментов они бы несли
меня до проходной на руках. Не пришлось мне в жизни писать,
как Александру Новикову лагерную классику. А вот песню на
стихи заключенного Алексея Демьянова «Что тебе подарить?»
написал в 1999 году.
1985 год. Звонит Виктор Федорович Барабышкин, поэт от Бога,
прошедший школу жизни, известный не только в Россоши.
– Боря, нас с тобой приглашают выступить в милиции в 8 часов
утра.
– Ну, просят – выступим, милицию тоже надо воспитывать,
«блохи» у всех водятся.
Оказалось, политзанятия. Тема: «Мой родной край». Видно ре-
шили передохнуть от воспитательных разговоров.
Виктор разговаривает, читает стихи, я пою его песни. Все впи-
тывается – ребята молодые, ещё не испорченные властью. По-
нимают шутку, юмор. Вопросы, ответы, чувствуется, что они
так же влюблены в родной город.
Через неделю в селе Шапошниковка стопорят мою «старушку»
Волгу. Знакомый жест жезлом – «Трезор, к ноге». Неужели на-
рушил? Сержант, вместо документов спрашивает: «Борис Ва-
сильевич, а можно записать вашу «Черную Калитву» на магни-
тофон? Спасибо, незнакомый сержант, ты подарил идею запи-
сать ценную кассету. Она записана под девизом: «В Россошь до
бесконечности влюблён». 25 песен о родном городе, о школе,
юности и любви, и среди них песни: «Блокпост» и «Милицей-
ский патруль».

На снимке:В.Ф . Гончарова, подполковник милиции, 2009 г.

Встреча с гарнизоном блокпоста в день милицейского
праздника вылилась в новую песню, которая нравится всем
мальчишкам Россоши.
В шутку меня предупредили: «Не напишите песню о Россошан-
ском блокпосте», через круг можно не ездить. Пришлось писать,
но не за страх – на совесть:
А с утра просыпаются ленты дорог,
Бесконечен поток на дорогах машин.
Гляди в оба, сержант, помни, прежде всего:
Страж порядка, ты Родины сын.
Блокпост, не спят наши ребята
Блокпост, на страже тишины.
Блокпост, чтоб был всегда порядок,
Не спит и охраняет сон родной страны.
Впервые песни о милиции прозвучали в 1998-м году на встрече
с личным составом ГРОВД. Милицейская тема в песне трудна,
но актуальна в масштабе страны. Оценка работы милиции, об-
щественное мнение – штука тонкая и трудно регулируемая, но
судя по реакции 200 человек в милицейской форме на свои ми-
лицейские песни и реакции многочисленных горожан, с кото-
рыми я встречался, можно верить, что для россошан они – стра-
жи порядка и что в Россоши  – «Моя милиция меня бережет».






БЛОК-ПОСТ

Россошанской милиции посвящается
Слова Бориса Геньбы



Родной город уснул, спят дома и сады.
И укрывшись туманом уставший спит мост,
Лишь не спят фонари, свет храня до зари,
И не спит никогда наш блок-пост.
Припев: Блок-пост! Не спят наши ребята.
Блок-пост! На страже тишины.
Блок-пост! Чтоб был всегда порядок -
Не спит и охраняет сон родной страны.
А с утра просыпаются ленты дорог
Бесконечен поток на дорогах машин
Гляди в оба сержант! Помни, прежде всего,
Страж порядка ты – родины сын.
Припев.


МИЛИЦЕЙСКИЙ ПАТРУЛЬ

Слова Евгения Грязнова



Крик в ночи, как удар обрывается сердце
И летит, и летит, словно в бездну оно.
Город будто оглох и ни двери, ни дверцы
Уж не хлопнут, не вспыхнет в тревоге окно.

Кто-то тонет в ночи, как спасателей шлюпка,
Мчит машина на зов в круговерть мирских бурь.
Кто-то гибнет в ночи и кричит кто-то жутко,
Но на помощь спешит милицейский патруль.

Милицейский патруль – нервы крепче верёвок,
Страж порядка страны и достоинства страж
И бандит не уйдёт, как бы ни был он ловок, -
Смел, вынослив, упрям молодой экипаж.

А дежурная часть на дежурных частотах
Прочно держит в руках безопасности руль,
И бросает она в ночь тревожную круто
Боевой экипаж – милицейский патруль.

Перестрелки, погони, захваты, прочёсы…
А ведь дома, волнуясь ребят этих ждут,
Но уходит на поиск дозор на колёсах. -
Что ж, такая работа, такой у них труд.

Город спит, лишь мигают огни светофоров,
От ножа бережёт нас дозор и от пуль.
Автомат на колёсах, рука на затворе –
Милицейский патруль, милицейский патруль!


На снимке: Н.Ф. Луговской,  Татьяна Геньба и В. Ф. Барабыш-
кин







НЕ КУКУЙ, КУКУШКА

В до перестроечный период общение с композиторами и певца-
ми открыло оборотную строну их такой заманчивой, со стороны
красивой и сытой жизни. Оказалось, что романтическая профес-
сия плохо кормит. Государственная кормушка скромна и скупа.
И открыта лишь для избранных – элиты, а таких в Союзе было
по пальцам пересчитать. Да и сама элита, в сравнении с подоб-
ными закордонными деятелями, выглядела нищей с протянутой
рукой.
Важнейший принцип оплаты таланта и труда – уравниловка.
Деятели искусств, филармоний, театров, кино, учреждений
культуры жили, а точнее существовали, на мизерные установ-
ленные оклады. Ну что такое для заслуженного артиста высшей
категории 300 советских рублей, когда жизнь его проходит на
колесах и в гостиницах и у каждого семья, дети, а кушать хочет-
ся всегда.
Рыночная экономика ещё больше усугубила положение культу-
ры в стране, переложив заботы о ней на добрых, богатых спон-
соров, которые могут то дать, а могут и не дать, или дадут, но не
тебе. В результате культура народа, нации медленно, но верно
уничтожается под корень.
В искусстве, возникший шоу-бизнес повязан денежными махи-
нациями, какие в Союзе нерушимом и не снились. Популяр-
ность только за деньги и только ради денег. Из талантов наверх
пробиваются единицы. Телевидение за деньги заполняется без-
дарными – шипящими, хрипящими, кричащими, посредствен-
ными потомками власть имущих и звезд российской эстрады.
Под стать исполнителям наплыв дешёвой песни – попсы и ра-
диостанция «Русское радио», в отравлении ею молодежи и вос-
питании безвкусицы играет не последнюю роль – интересно, за
какие деньги. Предложите молодым спеть их любимую совре-
менную песню, да ещё хором – бесполезно. Всё действительно
неповторимо. А вот уже и признанные мастера песни вынужде-
ны в этой гонке за копейкой пробиваться шлягерком и серень-
кой попсой. Нет идеи, утеряна государственная духовность.
Новые же звезды эстрады светят тускло, вызывая досаду и раз-
очарование. Великолепная джазовая певица, российский соло-
вей – Лариса Долина имеет в репертуаре, за исключением двух,
трех достойных песен, попсу. Мало кто знает, сколько
пришлось воевать Надежде Бабкиной за достойное,
соответствующее её таланту место. Любимый народом Ярослав
Евдокимов в программе радио «Маяк», отвечая на вопросы,
признался, что для телеэкрана его кошелек слишком мал, а как
же быть молодым, именно талантам, совсем не имеющим
кошелька?
Феномен же Аллы Пугачевой, конечно, неоспорим, и никакая
она не родня Емельяну Пугачёву, но пугачёвский бунт у неё
всегда, поэтому и завоевала любовь в народе и нелюбовь в
верхах, хотя в её репертуаре и не было песен социалистического
протеста. До Пугачевой на эстраде жило не горе, а горюшко,
текли не реки, а реченьки, лежали не камни, а камушки. Она
пела о чувствах, простых, естественных, человеческих чувствах,
и каждая песня – бунт против лицемерия, бессердечия, рутины
и автоматизма существования.
У неё с Владимиром Высоцким один девиз в искусстве – жить,
а не существовать. Но главное в певце, наверное, всё же,
неповторимость. Леонид Утёсов, Любовь Орлова, Марк Бернес,
Владимир Трошин, Людмила Зыкина, Евгений Мартынов,
Александр Малинин, Надежда Бабкина – их много и все они
нашли себя в своём амплуа, в своём репертуаре.
Времена круто изменились. Замелькали, запрыгали, засуетились
на эстраде, заполонили телевизионный экран одни и те же лица
с претензией на великое: Буйновы, Агутины, Королевы, Анже-
лики, Державины, Барыкины. Крутой вдруг становится народ-
ным и Кристи уже двигают к этому пьедесталу. Махрово цветёт
вместо раскованности развязность, вместо свободы – обыкно-
венная распущенность.
Есть против чего бунтовать и сегодня. Истинные чувства и по-
мыслы всегда нуждаются в защите: в прошлые времена от ли-
цемерия, в нынешние – от цинизма. Видимо, и вправду в госу-
дарстве, в обществе происходит окончательное прощание с гу-
манизмом. Ну, а как же народ, зритель? Какой он сейчас? Чем
живет? Что поет? Что слушает?
Пионеры? Выросли. Комсомольцы? Подались в бизнес. Комму-
нисты продолжают руководить и больше пить. Пенсионеры, с
революционными песнями, на площадях ждут ещё каких-то
коммунистов. Народ ждёт царя либо генерала, и пьёт, как и
прежде – по Брежневу, поёт старые – застольные, а брошенная
государством молодежь – кто куда и кто во что…
Отсюда не только дискотеки, где от музыки конца 20-го века
можно сойти с ума, и сходят. Отсюда не только алкоголь, но и
наркотики и сопутствующие инфекционные болезни: венериче-
ские, СПИД, туберкулез, отсюда «молодецкая» и малолетняя
преступность. Молодёжь, захлестнутая децибелами музыки для
ног, готова дискутировать лишь о том, что между ног.
В 1998 году встречался с выпускниками четырех школ и 57-го
профтехучилища. Привели две девичьих группы. Разговариваю,
пою, впервые за 20 лет чувствую – им всё до лампочки. Нагло
интересуются: «А эротическое что-нибудь пишете?» Мой внук
сказал бы «Тёлки!»
А вот 11 класс родной 3-й школы порадовал – он плыл по пе-
сенной реке вместе со мной, подпевая и сопереживая, а может,
секрет такого восприятия в уровне развития детей и организа-
ции работы в школе? Здесь же задают вопрос:
– А как вы относитесь к телепередаче «Играй, гармонь»?
– А вы как?
– А мы никак. Напьются все и горланят под пиликалку частуш-
ки. А вам нравятся частушки с «картинками» и матюшинками?
А ведь правы ребята. Ущербные телепрограммы, да и стоит ли
пропагандировать гармошку – хоть и народный инструмент, но
возник он из нищеты, забитости и хмельного угара. Больно уж
примитивный инструмент – не хватает в нем клавишей полного
звукоряда. Может, и у народа их не хватает. Вот и гнёт народ с
ущербного самогона, под ущербную гармошку ущербные час-
тушки с матюшками. И детей своих приучает к ущербной куль-
туре. Чего ещё можно ожидать от купленного Центрального те-
левидения, потчующего россиян продукцией низкопробного
лубка, от которого уши даже у животных вянут.
Веками сложившийся уклад в семьях с украинскими корнями
исключает употребление бранных выражений. Может быть, по-
этому в селах Острогожского, Россошанского, Павловского,
Митрофановского, Богучарского районов так часто употребля-
ется в обращении к родителям и взрослым уважительное «Вы»,
и даже на свадьбах не услышите похабщины, и жива ещё народ-
ная песня и таланты ещё не перевелись.
А как же новые русские выглядят на этом фоне? Чем живут, что
поют? А это смотря из какой они деревни – из Москвы, Вороне-
жа, Россоши или Пуэрто-Рико де Елань-Колено. Но часто «кор-
ни» не выдерживают, разрушающего действия кошелька. Моло-
дые «кошельки» из «нашего села», по случаю именин, вывозят
на природу дары природы, обслугу, группу почудней, говорят:
«Играйте, на нас внимания не обращайте, кончится программа –
по новой – как пластинку. Сами под музычку отдыхают – во-
дочка, картишки и прочее – как умеют, чему научились, им на-
плевать.
Однажды попадаю в «высокую» компанию, в беккеровские
подвалы. Братья Жилины, гости из Москвы, Воронежа (позже
до меня дошло – да это же совладельцы, акционеры, хозяева
нашего завода.) Уговорил меня угостить нашего земляка
Селиховкина А.Н. (прокурора Краснопресненского района г.
Москвы) песнями о его родном городе, школе, юности, заодно
«россошанскую пыль» в глаза и всем гостям пустить. Его
соклассник, а мой старый друг и шеф (директор моего
медучилища Сухомлин Вячеслав Николаевич), невольно расрыл
первый сюрприз этого памятного вечера. Гости одеты по
высшему классу. Дамы в вечерних платьях. Скучают. Дымят.
Уже под «газом». Распел, разгулял – ожили. Россошь в песнях
Геньбы принимают, подпевают.
В шальные 90-е годы без ведущих провёл сотни свадеб в черно-
зёмном нашем крае.
– Спойте что-нибудь из последних песен!
«Не кукуй, кукушка» впечатляет дам, а ведь не из лирических.
Селиховкин спрашивает:
– А чья это песня?
– Наша, россошанская.
– А слова, слова кто написал?
– А слова написала Кулешова Мария…
Он радостно перебивает:
– Трофимовна, а я её сын.
Какая неожиданная встреча с песней, какие родственники объя-
вились!?
И тут же ещё один сюрприз. Николай Белогорцев (начальник
Россошанской зоны) просит мои древние «Гуси – лебеди летят»
и поёт на уровне «заслуженного»…
– Да я с этой песней столько дипломов в институте заработал и,
шепчет на ухо:
– Не спеши убегать, у меня в машине шашлыки замочены, по-
едем на Черную Калитву…
На другой день, посещаем Марию Трофимовну Кулешову, жи-
вущую в Россоши. Участница второй мировой. Бывшая узница
концлагерей. Прошла огненные версты жизни. Не каждому вы-
падают такие испытания. После войны работала в школах и от-
делах народного образования Белоруссии, инспектором школ в
Павловске, методистом педучилища.
Мария Трофимовна слушала свою песню и плакала, вспоминая
трудную, такую короткую жизнь, песню о себе самой и всех,
кто приближается к последней черте жизненного пути.
Разговорились. Рада гостям. Угощает чаем, рассказывает о жиз-
ни, которой бы хватило на добротную книгу, детях, их друзьях.
На память подписала два сборника своих стихов «Донские род-
ники».
На снимке: слева – Селиховкин А.Н. и справа – Кулешова М.Т.

Осенью 1998-го года Марии Трофимовны не стало. Жалко… Но
как гимн несгибаемости простой русской женщине, матери, че-
ловеку с большой буквы живет песня – «Не кукуй, кукушка!».


НЕ КУКУЙ КУКУШКА

Слова Марии Кулешовой

Не кукуй кукушка,
Не печаль над садом,
Не пророчь мне годы
Перестань кружить
Мне уже на свете
Ничего не надо,
Мне уже немного
Остаётся жить.
Не неси, кукушка,
Мне на крыльях встречу,
Не тревожь мне сердце,
Годы не дари
Отшумели вербы,
Опустился вечер,
Лишь тревожат душу
Песни о любви.
Не кукуй, кукушка,
Не печаль над садом,
Не пророчь мне годы,
перестань кружить.
Мне на этом свете
Ничего не надо,
Я успела песню
О любви сложить.



ГУСИ-ЛЕБЕДИ ЛЕТЯТ

Слова Геннадия Серебрякова





Стали зябкими рассветы,
Стынет в реченьке вода,
Отгорело бабье лето –
Наступают холода.

Кто-то кличет в зыбкой сини
Поднимаю к небу взгляд –
Над Россией, над Россией
Гуси-лебеди летят.

Может это и не птицы
За леса и города
Улетают вереницей
Мои юные года.

Скоро, скоро белый иней
Серебром засыплет сад –
Над Россией, над Россией
Гуси-лебеди летят.

Только знаю не забудет
Моё сердце ничего,
И что было, и что будет –
Всё вмещается в него.

Вот забилось с новой силой
Тихой грусти невпопад –
Над Россией, над Россией
Гуси-лебеди летят.










ОН ЖИЛ, СВЕТИЛ И 
ПЕЛ ДУШОЮ

Имя Мичурина и успех российских ученых в селекции
плодовых культур привлекали в учебный институт имени
выдающегося человека множество делегаций, в том числе и
наших друзей иностранцев, таких не похожих на нас.
Хрущевское покаяние вызвало потепление на политическом
небосклоне, поэтому ответные, в недавнем прошлом
невозможные, визиты стали нормой общения.
Студенческий коллектив вуза был многонационален, и было
обидно за нищих россиян, учившихся, имея в активе стипендию
в 35 р., тогда как братья «южане» и «северяне» шиковали сот-
нями и тысячами рублей. Их задача была проста: пей, прогули-
вай, гуляй, блуди, но диплом получи и ты займешь достойное
место в своей республике.
Никто не возмутился когда разутый, раздетый сибиряк Женька
Павленко, под «газом», набив наглые морды «кавказцам», за-
хмелевший, укорял Ивана Владимировича (прах Мичурина за-
хоронен напротив вуза, в сквере): «Прости, Ванька, я за тысячи
километров ехал к тебе учиться, а эти сволочи дышать не дают».
Женька имел в виду, конечно же, и преподавателя статистики,
сделавший эту науку непроходимой без денег и подарков, вот
он и лупил взяточников.
Семянникову после забастовки студентов с работы сняли, а
Женька, протрезвев, сел писать жалостные письма своим много-
численным родственникам, но по графику, с тонким намёком
на пачку кредиток. Письма составлялись сообща, и каждое было
маленьким литературным шедевром. Не знаю, пошли ли впрок
«легкие» дипломы братьям из республик свободных, но Павлен-
ко, сдав со мной экстерном за три заочных курса вуза, прихва-
тил в дорогу ещё отделение пчеловодства Рязанского СХИ и
позже стал знаменитым пчеловодом Сибири.
Болгары, венгры, румыны, чехи, поляки, немцы баламутили на-
шу и без того весёлую жизнь не меньше своих забулдыг. Но
больше всего поразили, вернее, сразили своим темпераментом и
эксцентричностью поляки. Делегаты и юные делегатки с ходу
без подготовки бросились в торговлю и блуд. Не знаю, сколько
они привезли разного барахла, но добрая половина института
щеголяла в дешёвых обновках, а ночные возлияния и бесконеч-
ные русские шлягеры Бориса Геньбы и Полада Бюль-Бюль-
Оглы с польским акцентом вызывали «буйный» протест и
неправовые действия Василия Павловича, отставного
подполковника, коменданта общаги. Бывшие враги наши –
немцы из ГДР (в студенческом толковании «гитлеровской
демократической республики») в сравнении со многими
братьями и сёстрами, стали друзьями, покорив знанием наук,
русского языка и уважительным, не заискивающим
отношением.
Лучший из них по темпераменту превосходящий В. Пельша,
латыш Альгес Квиклис, умеющий организовать три вечеринки
и слинять на четвертую, утром устроил с немками хмельное бра-
тание и принародно рвал фотки сексуальных пани полячек.
Делегация из черноземного Белгорода расставила все точки над
«i», цирковые номера поляков запахли тухлым. Признаюсь, по-
честному, до Виталия Буханова, живьём поэтов я не слышал и
не мог представить, что лирика в устах поэта сможет так заво-
рожить, и не меня одного. А после литературных чтений я стал
поклонником Виталия, так близкого по интонации
Есенинскому творчеству. В его стихах и мыслях – бережное
отношение к природе, восхищение ею и преклонение перед её
красотой. И всё это выражено у него словами:
По-весеннему невесомо,
Словно дымка у сизых ракит.
Да, вы слышите, как над домом
Мне береза ветвями звенит.
На росистых лучах ромашки
Подбегают ко мне: будь здоров!
Я иду – вся душа нараспашку -
Для весны, для пьянящих ветров.
А в реке, а в весеннем небе,
От ракит до бездонного дна,
Сини вешней весенний трепет
Расплескала, смеясь, весна.
И в каждом слове – мысль, в каждой строке – мелодия, и каж-
дый стих – законченная песня, не из тех песен-дрыгалок, но пе-
сен, заставляющих остановиться в бесконечном беге времени и
задуматься о смысле жизни, своём месте в ней, о судьбах чело-
веческих и своей многострадальной Родины. А в думе об отчем
крае, его малое «я» сливается с необъятностью России и, пере-
полненный сознанием этого единения, Буханов восклицает:
Я люблю свою Родину, землю отцов,
Так, как словом «любовь» никогда не опишешь.
Оттого и безмерна такая любовь, что весь век
Необъятностью русского дышишь.
Всё, что в сердце ношу, что вместила душа, –
Это Русь, это русские судьбы людские.
Вечно будет любовь к ней, крепка и свежа.
В моём сердце и солнце, и жизнь, и – Россия.
И, конечно же, будучи в то время руководителем самодеятель-
ности института, я увязался с делегацией на родину Буханова,
но встретиться с поэтом не пришлось: его беспокойное сердце
снежной зимой 1965 года перестало биться.
Жена поэта приняла мичуринцев, и её бесхитростный рассказ
дополнил портрет человека, лирика, патриота, российского по-
эта. Белгород бережно хранит память о своем талантливом зем-
ляке, в воспоминаниях о его неуемной энергии и публикациях о
нем.
В белом ноябрьском Белгороде ранний снег глухо укрыл про-
спекты и переулки, засыпал сады. Белой скорбной чистотой лег
на могилу.
Снег… и застывший, озябший мир… Летом здесь зеленеет, цве-
тет барвинок. В живом, трепетном венке степных цветов на бе-
лом камне вечно напоминают живым слова:
«Здесь лежит российский поэт Виталий Буханов. Он жил любо-
вью к своей Родине, к её лесостепным просторам и навсегда ос-
тался её частицей».
Снег… и вечное молчание.
Сколько дорог, трудных и крутых, окончилось тут… Сколько
дорог – и всего только тридцать девять лет… До сорока не до-
жил. Ну почему в нашем сумасшедшем мире талантливые ухо-
дят так рано: Пушкин, Лермонтов, Есенин, Буханов, Высоцкий,
а бездарные живут, творят, переживая великих, одарённых?
Почему нами и судьбами людскими правят алчные до крови че-
ловеческой и богатств природы нелюди, не ставя ни в грош и
попирая главное мерило отношений в обществе – трудолюбие,
талант и человечность. Где кара Господня и сам справедливый
господин Бог, которого взамен справедливости подсовывает
нам и неустанно денно и нощно рекламирует церковь, мечеть,
синагога – любая религия.
Война застала, настигла, как буря на степной дороге – где-то
там, далеко, ещё в отрочестве. Странно и привычно страшно
зарычала. Закартавила на улицах сел России чужая речь. Не
обошла Божья кара и родного села Беловского. Но ещё тяжелее
были мысли о судьбе родных, родни. Мог ли он сидеть, ждать,
когда такое свершилось и творилось? И подростком переходит
линию фронта. Работает, идёт в армию. Леса Белоруссии, пущи
Польши с боями прошел русский солдат Виталий Буханов.
Служил после войны на Кавказе, на Сахалине.
Демобилизовался, снял погоны – и снова на школьную скамью.
На вечере, посвященном памяти поэта, студенты, учителя, писа-
тели Белгорода, Москвы, Харькова, Черноземья решили просить
горсовет присвоить Белгородской школе №35 имя Виталия Бу-
ханова.
Тридцать пятая… В её классы пришел когда-то высокий сухо-
щавый юноша в выгоревшей на солнце одежде солдата. Было о
чем рассказать одноклассникам…

Нет, это уже не ученические попытки. Писать он начал ещё до
войны. Первые его стихи печатались во фронтовой газете
«Красный боец» в армейских газетах «На боевом посту», «Тре-
вога».
На школьном вечере его учительница вспомнила, как долго не
могли дать название школьному литературному журналу. Вся-
кие были предложения, но остановились на том, которое подал
редактор. Виталий посоветовал эпиграфом к журналу взять сло-
ва Николая Островского: «Да здравствует пламя жизни!».
Вот из этого эпиграфа название. У бывших членов редколлегии
«Пламени» до сих пор, не только в воспоминаниях, в делах, в
будничном труде не гаснут отблески взвихренного молодого
огня.
Не гасли они и в творчестве Буханова. В 1957 году выходит
первая книга поэта «Северный Донец». Часто бывает, первая
книга – только заявка на будущее, и лишь после второй, а то и
третьей становится ясно, что у поэта появился свой голос. Не
так у Буханова.
«Северный Донец» – сборник вполне определившегося поэта.
Буханов уже в то время пишет по-настоящему
профессионально, но профессиональность у него не
перерастает, как это часто бывает, в ремесло, не глушит и не
гасит пламени молодых чувств. Не слабеет этот огонь в
сборнике поэта «Крутые берега» и в книгах «Степные цветы»
(Белгород, 1960 г.), «Сказание о белой голубке» – мальчишке,
храбром партизанском разведчике, и сборнике стихов
«Земляки». Так что в Мичуринске мы слушали поэта, авторское
мастерство которого достигло расцвета.
Почти все лучшие произведения книг Буханова – пейзажная ли-
рика. Просто и искренне говорит стихами поэт о красоте
родной ему Белгородщины, о степях и дубравах Украины.
Виталий хорошо знал певучий украинский язык, мечтал
переводить украинских писателей. С большой любовью писал о
величии и единстве украинской, русской – всей славянской
земли.
Он утверждает правду – отвергая ложь, утверждает прекрасное
– отвергая липкую и суетную мещанскую красивость, противо-
поставляя ей красоту, неразлучную с высокими думами о труде,
земле, о счастье народа. Поэт преклонялся перед людьми труда
и сам работал до последних дней.
Неизлечимая болезнь сужала круг, глухой осадой старалась от-
городить от жизни, но сердце прорывало блокаду. Уже совсем
ослабевший поэт много и плодотворно работал над историче-
ским романом об авторе «Слова о полку Игореве».
До последних смертных часов не гасло пламя жизни в душе по-
эта. Зная неотвратимость рока, он пишет:
Не плачь по мне, кукушечка, не плачь,
Мне самому от горя не сбежать, не скрыться.
Прощай июнь, рушник с каймой в кумач,
Прощай, прощай, моя вещунья птица.
Не буду я светить средь звезд.
Я не звезда, я искорка России золотая,
Что взвилась в ночь и, скрылась навсегда
В душистых дебрях трав лесостепного края…
Октябрь 1965 г.
24 ноября 1965 года остановилось сердце поэта.
В белом-белом застыл, занемел Белгород. Снег глубокий, чис-
тый… Чистый, как совесть, как жизнь Виталия Буханова.

1965-2000 г.г.


МЕТЕЛЬ

Слова Виталия Буханова





Толь это мне часто о ней снится…
Будто на ель села метель птицей
Вот и сама вьюга, зима кружит
Гулкий простор, белый убор кружев.

С разных сторон стаи ворон кличут.
Видно тепло с вьюгой пришло к дичи
Охает вяз - в пене завяз, что ли?
Сказка моя – детство, заря, поле.

Вьётся метель, кружит метель наша;
Будет апрель, будет весна краше.
Это зима пляшет сама зримо -
Славит метель песней своей зиму.

Вьюга метёт, берег и лёд лижет
В степь через пруд, в рощу зовут лыжи
Из под копыт с хрустом летит, звоном
Крошева льда, кружит гряда с клёном.

Розовый цвет в синий мой след плещет.
Краски звучат, лыжи скрипя резче.
Гляну назад, вслед листопад пылью
Мчусь крутизной, а за спиной крылья.

Вьётся метель, кружит метель наша
Будет апрель, будет весна краше
Это зима пляшет сама зримо
Славит метель песней своей зиму.

Стихло, всё спит, снова копыт пенье
Даль как слеза, стынут леса в пене.
Снова зовёт гор снегомёт быстро
Стелется даль, снежная шаль в искрах.






КРАСНЫЙ ЦВЕТ НА РУСИ

Слова Виталия Буханова






Рдеют маки и клевер, шиповники пряные,
Луговой василёк, журавельник в болотах.
Звонкий месяц июнь щедр на краски багряные
И слывёт он румянцем славянского года.
Звонкий месяц июнь звали русские исстари
Красным месяцем: червень-июнь по-славянски
Червеца с корней граблика пальцами быстрыми
Обирали они для багряной окраски.

В темпе, напористо
И неслись по Руси этой краской червлёные
Боевые радянские красные стяги.
И летела на полчища иноплеменные
Русь великая, полная буйной отваги.
Мы в бессмертье входили дорогой героев,
Кровь свою, проливая за волю отчизны.
Цвет знамён был не столько для нас цветом крови,
Сколько радостным цветом земли, цветом жизни.

Спокойно, нагнетая
Красный цвет на Руси с давних пор почитается
Есть трава, что зовут как июнь – червеница.
Красным корнем, румянкой ещё называется
Шла к лицу червеница парням и девицам,
А кругом сон-трава, розоватые полосы.
И душистый настой ярко красной гвоздики,
И тюльпаны в степи – ярко-красным голосом: -
В перелесках поёт праздник лета великий.

Оттого по душе мне шиповники пряные,
Алый мак, сон-трава, журавельник в болотах.
Звонкий месяц июнь щедр на краски багряные,
И слывёт он румянцем славянского года.







ОЙ, ТЫ ПОЛЕ С ПЕРЕПЁЛКАМИ

Слова Виталия Буханова


Ветер шепчется с колосьями,
А вдали в цветной косынке
На комбайн черноволосая
Поднимается Маринка.
И комбайн плывёт, качается,
И пылит, пылит полова,
А пшеница не кончается -
Круг, другой и снова, снова.

Слушай сердце, что ж ты маешся,
Что тоскуешь, что страдаешь?
Зря стучишь так, зря стараешься
Зря томишься, замираешь.
Не со мной мелькнёт над речкою
Лёгкий стан девичий тонкий.
Есть такой, что нынче вечером
В роще встретится с девчонкой.

И шепчу я опечаленный:
Почему ж не замечает
Гляну на неё нечаянно
От отчаянья вздыхаю.
Ой, ты поле с перепёлками,
Ой, ты небо с облаками,
Ой, глаза такие колкие,
Не ужель не справлюсь с вами.












ВРАТАРЬ, ВСЕГДА ГОТОВЫЙ К БОЮ

Пожалуй, нет мальчишки, которого не пленила бы страна с та-
ким желанным названием – Футбол. Гонял и я тряпичный мяч,
и до сих пор остаюсь болельщиком «Спартака», но спортивную
страсть познал, отдав своё сердце хоккею. Там и скорости по-
больше, и шишек поменьше. Дедовские коньки исправно отме-
ряли километры на реках, удовлетворявших наши необузданные
потребности, а путешествия по замерзшей реке, после
январских оттепелей, были сказочными, и резиновый мячик
ночью отдыхал и после хоккейных баталий отогревался под
подушкой.
Сережка Тихонов был поражен другим недугом: он уже познал
сладость вратарской славы. Его кумиром стал, конечно же, Лев
Яшин, а кинофильм «Вратарь», где самобытный Кандыба кар-
тинно ловил не только мячи, но и арбузы, Сергей смотрел мно-
жество раз. Локти и коленки Сергея были в неуспевающих за-
живать ссадинах, тело в синяках, а конфискованные у отца ко-
жаные перчатки были без пальцев, чтобы лучше мяч прилипал...
Тогда играли улица на улицу. Красноармейская, Володарского,
Февральская, Январская, Пески. Команды с экзотическими на-
званиями «Черный ворон», «Красная стрела». В этих играх и
проявился тихоновский, не только вратарский, но и организа-
торский талант. Он сам стал кумиром россошанских мальчишек.
Рано начал слесарить, затем вечерняя школа и всепоглощающая
страсть – футбол.
В Борисоглебске, после финальных игр, спецы позавидовали
россошанцам: «Где вы такого пацана откопали?». А пацан за
свою страсть и преданность футболу был множество раз бит,
позже отец, искупая вину, не пропускал ни одного матча с уча-
стием Сергея. Как говорится, принял веру сына.


На снимке: футбольная команда «Спартак», Россошь, 1999 г.

В армии на вопрос – нет ли вратарей среди новобранцев? – от-
кликнулось двое, один из них играл в юношеской команде
воронежского «Труда». Сергей скромно промолчал. Но когда
«вытащил» в игре ротную команду – четыре пенальти,
армейская слава вратаря поднялась выше головы.
Город наш во все времена был футбольным. Футбольное поле
на берегу Сухой Россоши, за маленьким мостиком, привлекало
множество народа самого разного возраста. Сейчас такого нет.
На футбол шли, как в Большой театр, надевали все лучшее. И
мокрый, тяжелый мяч подпортил не одну женскую прическу,
потому как смотрели футбол, стоя и лежа, а чтобы увидеть про-
рыв по правому краю легкого на ногу «Крывыча» (Кривенко
Алексея) или лицезреть картинно красивого «Чабана» (Картаво-
ва Виктора), заступали за бровку поля и часто получали «памят-
ную» примочку мячом.
Не счесть корифеев, футбольных сердцеедов. Это и Петр Трой-
новский, и Анатолий Анищенко («Банзай»), и Виктор Бобров
(«Конфета»). Незабываемы их филигранное владение мячом и
неподражаемый футбольный юмор, вызывающий аплодисмен-
ты. А железный в защите Леонид Демченко, с таким
лирическим псевдонимом «Леля», непробиваемый Борис
Цыпин, неподражаемые Николай Растроса, Николай
Анищенко...
А в легкой атлетике властвовали в те времена Сергей Скуратов,
перешагнувший двухметровую планку, чемпион России 1966
года, бегун Владимир Жабских, Демьян Оленченко, ставший
позднее заслуженным тренером, Алик Сибирко. Есть что
вспомнить, было кем гордиться, с кого брать пример.
С 1970 года в этой спортивной атмосфере города Сергей Тихо-
нов активно поднимает спорт завода техоснастки, а в 1976 году
избирается председателем ДСО «Урожай», занимающего в об-
ласти 29–30-е места. Спортивный напор и въедливость Сергея,
работа в колхозах района за короткий срок дали «урожай» ре-
зультатов, но никто не считал, сколько «шишек» получено на
почве возрождения спорта района.
Да, Тихонов не подарок для руководства – настойчивых у нас
не любят. Он не выпрашивал – требовал положенное, зная цену
воспитательного действа спорта. В роли директора стадиона
придерживается принципа – под лежачий камень вода не течет,
и стадион перестал быть проходным двором.


На снимке: команда  «Спатртак», 2008г.

Ограда ласкает взор, и не только россошанцев, яркими краска-
ми. Здесь постоянно занимаются учащиеся средних школ: пер-
вой, третьей и медучилища. В перспективе – хоккейная
коробка, восстановление газона, первенство области.
В мечтах – административное здание с раздевалками и душевы-
ми, возврат былой тяги молодежи к спорту. Глубокие раздумья
над спортивной действительностью города и села: почему по-
гасла былая слава средних учебных заведений, школ города?
Почему со спортом глухо, как в танке, в профессионально-
технических училищах, где большинство мальчишек? Какими
же вырастут у нас защитники Отечества?
Сто «почему»! Конечно, не все у нас плохо. К примеру, в СТОО
«Родина» (Поповка), где председателем Владимир Егорович Ко-
лесников, имеется единственный в районе инструктор по спор-
ту, и его ребята выиграли первенство области по хоккею. Нахо-
дят время для спортивного воспитания подчиненных начальник
ГРОВД С.Л. Нефедов и начальник ГИБДД В.И. Кравцов. Но
почему список энтузиастов так короток?
У администрации на любой вопрос о спорте один ответ – нет
денег. Да их и не будет никогда при таком отношении к воспи-
танию брошенной государством молодежи. Не подберут ли её
те, что ходят со свастикой? Там спорт на первом месте. Молит-
вы в храмах и повальная перепродажа товаров на рынках (рань-
ше это называлось спекуляцией) не прибавят богатства стране...
В разговоре со мной Сергей Николаевич высказал мысль, что
россиян ни в Европу, ни в Америку «пущать» не надо – от этого
в умах один разврат. От их рассказов о том, какие там спортив-
ные площадки и сколько средств вкладывается государством в
спорт, сердце сжимается от досады и боли. Когда же мы зажи-
вем по-человечески?
Да, мы бедные, но почему-то в Лисках нашлось на спорт два
миллиона «российских песо», а в Россоши, большой, благопо-
лучной, 150 тысяч наскребли по сусекам. Из них «с боем» из-
расходована половина. Спасибо, хоть стадион привели в боже-
ский вид. Со времен секретарей райкома Никонова и Крымова
вопрос о спорте в районе заморожен. Говорят, инициатива
должна исходить снизу. Но что может предложить нижний –
нищий – большой вопрос.
6 апреля Сергею Николаевичу Тихонову исполняется 50 лет.
Работы и сражений за спорт – непочатый край.
В перспективе – спортивное оздоровление полувырубленного,
загаженного парка, на который уже поглядывают и святые
отцы, и деньжастые хищники; спорткомплекс: городки,
теннисный корт, волейбольные площадки, планомерная замена
зеленых насаждений.
Пожелаем юбиляру сил и вдохновения на тернистом спортив-
ном пути и неутомимой деятельности. Эй, вратарь, готовься к
бою! Часовым ты поставлен у ворот.



Март, 1999 год








ВОЗВРАЩЕНИЕ СПАРТАКА

Слова Бориса Геньбы






На изумрудно ярком поле
Вновь торжествует красный цвет,
И для болельщиков футбольных
Прекрасней в мире цвета нет.
Поют фанфары боевые
Под красным стягом вновь Спартак
К победе рвутся молодые
И стадион цветёт, как мак.

Припев:
Спартак! Победный клич футбола
Спартак - и мужество, и школа
Спартак! И красные знамёна -
Побед футбольных надо ждать.
Спартак! Летит над стадионом.
В Спартак, болельщиков влюблённых.
Спартак! Наследник чемпионов,
Спартак умеет побеждать.

Спартак овеян славой звёздной -
Высоких званий и наград;
Знамён рубиновая россыпь
Пленяет взрослых и ребят.
Без спора даст он фору многим -
Спартак и молод и силён,
И в день футбольный все дороги
Ведут на старый стадион.
Припев.











ЕСЛИ ЗУБЫ ЗАБОЛЯТ

Лежу с закрытыми глазами – разбудил старинный Бунчиков:
«Сколько верст дорогой пройдено
По земле и по воде,
Но советской нашей Родины
Не забыли мы нигде».
Так вот откуда праздничный настрой – сегодня же юбилей По-
беды, праздник, огромный, выстраданный, завоёванный – один
на всех. Подумать только, 55 лет прошло, целая жизнь про-
мелькнула калейдоскопом. Действительно, сколько же их прой-
дено, этих дорог? Я ведь тоже воевал, а то как же, в 43-м мне
шесть лет было – один в семье «мужик», и каску немецкую пя-
лил на свою белобрысую головку, и ракетница трофейная,
итальянская, где-то в земле покоится, так и не нашел опосля, не
пришлось пострелять, а может, бабушка прошпионила – так ос-
тался ведь не порот, знать, не нашла захоронку.
«Этот День Победы порохом пропах. Это праздник с сединою
на висках!», – мажорно настраивал Лещенко страну. И Красная
площадь в цветном «ящике» уже хлопотала, как в те давние го-
ды, красными полотнищами победных знамен. Удивительно, но
помнится всё: и голод, и холод, и победные слёзы радости. Нем-
цы, итальянцы, школа, армия, дедовщина... И сам вот уже дедом
стал. Внук интересуется:
– Дедуля, ты какой краской красишься, серебряной?
Сколько пережито – шесть генеральных, шесть районных «ца-
рей», два ректора, четыре директора, двенадцать замполитов,
шесть деятелей от культуры, два президента, три тещи, зубы
нижние протерлись – сжевал. Хорошо «дирола с ксилитом» то-
гда не было, давно бы одни десны остались.
Смотрю в зеркало. Батюшки! С левой стороны – Геньба, с пра-
вой подмигивает заплывшим глазом мой тезка – Борис
Николаевич, ни дать, ни взять – Ельцин.
Господи! Если ты есть, пронеси напасть – это же ведь флюс.
Дожил! Досиделся! «После праздников, после праздников...» –
давно эти пеньки надо было выдрать!
Жена ехидно отчитывает:
– Говорила, не лезь под дождь!
– Да какой же крестьянин не любит дождь в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя...
– Дорезвился! Иди сдаваться, дорогой. Петь и пить сегодня не
придется.
– Да кому же сдаваться? Немцам? Сегодня же праздник – всё
закрыто: коли гентамицин, может, пронесёт.
Праздник шёл по стране. Победно топтал камни Красной пло-
щади и асфальт малых городов и весей, гремел подзабытыми
маршами и живучими песнями военных лет, звенел литаврами
и бокалами, но всё это неслось мимо меня. Я воевал с зубной
болью в ожидании завтрашнего судного дня.
...Утром у входа в клинику весело обсуждают вчерашний празд-
ник. Почти все – мои ученики.
– Граждане россияне! Понимаешь, – толпа развернулась и радо-
стно, издевательски грохнула: «Поздравляем, Борис
Васильевич, – вылитый Ельцин».
– Идиоты!
–  Да сам такой же, таких и воспитал.
Иду без очереди. Напролом. В кабинете все свои, родные. Успо-
каивают, сочувствуют. Послепраздничный Пилипенко,
взглянув на моё горе, доверяет меня сильному, уверенному
Виктору Ивановичу Ловцову. Мой кумир, Андрей Плакида,
держит свои руки высоко, и почему-то в стерильных
перчатках...
Неужели будут резать?!
Интересно, сколько же я Витюшке двоек «понавтыкал» за гене-
тику? А вдруг вспомнит и... – око за око, зуб за зуб...

Юрий Дмитриевич, как всегда весёлый и находчивый, размина-
ется. Легко, как факир, вынул женский передний зуб.
– Есть еще порох... и гантели под кроватью. Фраза явно для ме-
ня. Думаю себе:
– Под подушку их себе положи, предатель. В разведку не возь-
му. Полгорода с твоей легкой руки без зубов ходит, а друга –
кинул» – подлый трус. Я тебя нарисую... с натуры! Бог нэ тэля,
баче видтиля.


На снимке: главврач Ю.Д. Пилипенко

Челюсть моя блаженно немеет. Виктор спокоен. Улыбается в
усы. Сзади нежно берут мою голову, как в тиски.
Неужели Зоя Викторовна – медсестра былинной русской красо-
ты (а ведь была 90-60-90, и двойку, точняк, имела за короткую
юбку и длинные ноги, а может, и красоту смывать посылал по
утрянке?). Вот это влип! Оторвут эти ребята мою грешную го-
лову и скажут: «Нас так учили»!»
Ловцов ловит клещами мой пенек, вгрызается металлом в
десну. Поймал. Адское напряжение. У всех. Зуб никак не
поддается. Хрум... – пенек лопается, а у меня в мыслях
короткое:
«Блин».
Ещё захват, и ещё...
«Блин».
И ещё...
«Сколько же их там?».
И только когда классно многочисленные мои корни, цокая, по-
сыпались в плевательницу, запотевший «победитель» – ловец-
молодец, мастер, красавец, умница – произнес:
– Навыращивал рыболовных крючков! И вдруг гипнотизирую-
ще, полушепотом:
– А теперь, шеф, терпим, терпим, терпим... – и с хрустом проко-
лол десну, избавляя меня от флюса.
Виктор, довольный, втиснул в мой деревянный,
бесчувственный рот тампон, нежно вытер кровавые мои слюни
и похвалил себя:
– Еще парочка таких зубов, и можно идти домой.
...Я остался живой, и голову, оказывается, держала не мощная
Зоя, а хрупкая, нежная Танечка Мельникова. Интересно, как же
её фамилия девичья была?

На снимке: З. Измайлова,  Б. Геньба, В. Ловцов

В кабинете, оказывается, говорили, но все были какие-то про-
светленные и как в тумане – это глаза мои были полны слёз, а
главное, боли-то никакой и не было.
Поклонившись по-японски, сквозь строй таких же страждущих
я шагнул в весну. Я вдыхал майский сиреневый ветер и вспоми-
нал свое первое знакомство тридцатилетней давности с зубной
болью.
В стоматологических клиниках области и частных «лавочках»
действуют выпускники Россошанского медучилища, подтвер-
ждая на практике славу учебного заведения. Лечащие врачи, хи-
рурги, техники – золотые руки зубопротезных отделений. Не-
возмутимый Виктор Шальнев, уверенные Александр Алфёров и
Виктор Ловцов, обязательная Валентина Мерная, творческие в
работе Александр Ливенский и Валентина Белозёрова, Алексей
Ковалёв.
В Талах прочно закрепился Сергей Ляпунов, в Кантемировке
Владимир Чучупал (спортивная гордость медучилища) основал
целую зубоврачебную династию, в Подгорном – Саша Данилов.
Все они, такие разные в жизни, одинаковы в работе. Они не
мыслят себя без этой трудной специальности, не позволяют себе
расслабляться и готовы постоянно сочувствовать и сострадать,
избавляя больных от страданий.

Трепетно отношусь к коллективу такого необходимого каждому
человеку медицинского заведения, уважаю опытнейшую Нилу
Александровну Легкодымову, молюсь на молодого, сильного,
легкого на руку Андрея Плакиду, сына моего друга Владимира
Ивановича, но... к зубникам идти боюсь – «се-ля-ви», как гово-
рят французы, – такова жизнь.








КОГДА ЗУБЫ ЗАБОЛЯТ
Песня к юбилею Ю.Д. Пилипенко Автор слов Б.Геньба

Хорошо на свете жить,
Когда много есть друзей,
Когда много есть подруг,
Жить намного веселей.

Хорошо на свете жить –
Так в народе говорят.
Ещё лучше жить на свете, -
Если зубы не болят.

Ну а если заболят –
Я не стану лезть на стены.
И устраивать родным
Мерзопакостные сцены.

Вот уж если доконает,
Побегу тогда к врачу,
Но доверю зуб мой выдрать
Только Юрий Дмитричу.

Хорошо на свете жить,
Если деньги есть в кармане.
И когда ты в лёгком кайфе
Пребываешь, как в тумане.

Если ж зубы заболят,
Я сегодня, как и прежде,
К Протопоповой бегу –
Дорогой моей Надежде.

Никого я не боюсь,
Даже тёщи и дружины,
Ничего я не боюсь –
Кроме адской бормашины.

На невзгоды на любые
Мне несложно наплевать,
Но страшней всего на свете –
Мне, конечно, зубы рвать.
В своём деле зубники –
Сущие артисты,
Но встречаются подчас
Среди них садисты.

Испытал их на себе,
Видел их воочию:
Ненавижу, я таких -
Очень, очень, очень я

Если мне садист такой
Попадётся в руки.
Рассчитаюся тогда
Полностью за муки.

Бесконечно буду рад,
Наглый и довольный,
Выбью зубы все подряд,
Чтоб знал, как больно.

Хорошо на свете жить,
Даже интересно,
Пока есть ещё во рту
Зубы – не протезы.

Ну а если уж такая
На веку планида,
Радуйся, что ставил их
Лучший друг – Плакида.

Ну, а если вновь болят, -
Я не стану лезть на стены
И устраивать родным
Мерзопакостные сцены.

Даже если свалят вдруг
Дмитрича недуги –
Вырвет вмиг мой зуб гнилой
Вовкин сын – Андрюха.







НА ТОТ БОЛЬШАК, 
НА ПЕРЕКРЕСТОК…

Полежать бы ещё… Нет, к чёрту всё! Каяться?... В чём?.. Кто
виноват, кто виноват! – Пьеха виновата:
– Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу.
Врезать бы тебе между рог, чтоб расхотелось переделывать. Да
не хочу я быть таким, как ты хочешь! Ем не так, уши большие! –
«Бачыли очи, шо выбырали?» Денег мало, разлюбила!... Да мне
стыдно друзьям признаться, что у тебя язык без костей, а руки из
задницы растут. Причём здесь ребёнок? – вырастет, он тебе
покажет «кузькину мать». Маша, это в песнях мама, а в жизни
дай, дай лет до сорока, он объяснит тебе, что есть что. Да брось
ты дурковать! – вернёшься, уходят только раз.
Нет! Ничего не буду говорить: горбатого могила исправит. Ча-
сы, баян, брюки (не уйду же я в трусах), пиджак, магнитофон и
«проституток миллион». С Богом! Трогай, Савраска!
Мир велик и разнообразен, и я был уверен в нём не один, и где-
то на большой земле живёт, ищет свою половинку с большими
ушами та, которая не захочет, чтобы я стал другим.
Сценарий знакомый, типовой, но у каждого свой. Мой развод
состоялся по объективным причинам – такова жизнь. Но тема
для песен оказалась благодатной…
Жизнь продолжалась, как говорят – живое живым, но оказалось,
что трудно развестись, а жениться ещё труднее. Правильно в
народе говорят: замуж выходят и женятся одни дураки – умные
живут сами по себе, ну как коты и кошки, у них никто никому
ничего не должен.
Медицинское училище нуждалось во мне, а я в нём. Мне нрави-
лись моя работа, мой предмет, всем нравилось, что я делаю и
как я это делаю. Но вдруг моя женитьба не понравилась высо-
кому начальству. Ну и что ж, что студентка, я ж не из дома пре-
старелых беру в жены миллионершу. Красавица, отличница,
комсомолка – любит, боготворит, переделывать не будет.


На снимке: Т.В. Геньба

Оказывается, это вызов коммунистической морали. На всякий
скандальный случай запрашиваю министерство. Получаю ответ
– жениться можно и нужно, хоть на козе, лишь бы честно. Бу-
мажка с гербом Союза, печатью и подписью. Сознавал: очень я
неудобный человек для чинов всех рангов – независимый,
делаю всё по своему разумению, по законам, говорю, в глаза,
при всех, и не удивился, когда посыпались анонимки – доносы.
Любимые мои ученики, конечно же, вычислили настоящих
авторов «сочинений» – сами себе писали. Парторг (по школе
соклассница) – литератор Судакова Л.Г., с сознанием своего
правого партийного долга и величия, предлагает уйти из
училища:
– Боря! Это же пятно на училище, а ты ведь всё умеешь делать,
работу себе всегда найдёшь!
Думаю себе:
– Пятно – это когда ты, дорогая моя соклассница, лежишь в
«Волге» женатого, известного всем хирурга, или к тебе на
«чай» ходит с локатора старшина в майорских погонах, или, на
худой конец трамбуешь диван в директорском кабинете, только,
всё это называется совсем неприличным, общенародным
словом, а жениться – это попытка ещё раз попробовать свои
силы на семейном олимпе.
Училище ждёт. Интересно ведь, чем всё кончится? Младшие
смотрят в глаза преданно, старшие радуются, мужской пол со-
лидарен – завидуют, женщины осуждают.
А вот и развязка. Скуратов (директор) сообщает: со мною хочет
побеседовать в 7 утра первый секретарь горкома КПСС
товарищ Стрыгин.
Еду… Интересно… Стрыгин уже в кабинете:
– Садитесь, – показывает в сторону.
Беру стул и сажусь к его столу напротив него, близко. Что-то
пишет… Поднимает глаза:
– Ну что, Борис Васильевич, придётся вас выселять! В наш ад-
рес поступает масса анонимок о вашей несовместимости со ста-
тусом преподавателя.
Я не даю ему возможности продолжать дальше, протягиваю че-
рез стол министерскую отписку на фирменном бланке с печатя-
ми. Читает, думает:
– Интересно, кто же это подписал…
Выдерживаю паузу, и когда он снова поднимает глаза, тихо го-
ворю: «Ленин» и протягиваю руку. От неожиданности он
протягивает свою: «Да нет, не нужна мне ваша рука».
– Мне отдайте документ, он мой, и заверяю Вас, уважаемый
Виктор Николаевич, если с вашего позволения в училище меня
тронут, будем мы разговаривать в другом месте, у меня есть та-
кая возможность…, и вышел из кабинета.


На снимке: преподаватели медицинского училища

Приезжаю в училище в половине восьмого. Меня уже ждут –
директор и парторг. Открываю дверь и тихо так:
– Товарищ Стрыгин велел вам передать: если вы и дальше буде-
те продолжать травлю, будет поставлен вопрос о
несоответствии вас должностям, – закрыв дверь, улыбаясь
пошел на урок.
– Господа студенты! Запишите тему урока: «Половое размноже-
ние высших животных организмов. Генетика пола…»
Но это был не финал. Не мытьем так катаньем. Летом мою род-
ную лучшую группу (по всем показателям) лишают поездки в
город-герой (по условиям соцсоревнования). Разобиженные ре-
бята пишут письмо в ЦК ВЛКСМ. Приезжает комиссия из Во-
ронежа. Сажают группу в классе и начинают хлестать, вы такие,
сякие, и только когда стали угрожать, ребята очнулись. После
их выступлений парторг Судакова рыдала, причитая: «Я вас
учила хорошему, что я вам сделала плохого», а в ответ:
«Вы обманули нас, комсомол, Ленина и партию. Вы мстите нам
за нашего классного. Вас со Скуратовым гнать надо из учили-
ща».
Высокая комиссия постановила взять работу училища и комсо-
мольской организации на областной контроль.
Получив дипломы фельдшеров, моя родная группа «прощалась
три дня». Ребята плакали, но я верил, что каждый из них сможет
бороться за себя в дальнейшей трудной жизни.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Несправедливо обиженная Скуратовым честная Сухина – завуч,
принимавшая меня на работу преподавателем биологии и основ
генетики, уходя на пенсию, громко «хлопнула дверью», передав
в «белый дом» компромат на шефа по экзаменам и финансово-
экономическим нарушениям. До суда дело не довели, побояв-
шись огласки, но с работы с треском выгнали. Изгнанный пар-
тией из «кормушки» Скуратов, постаревший, больной, брошен-
ный сыном-врачом, надолго «прописался» в больницах района,
где санитарка Даша читала ему лекции в духе «Е.к.л.м.н.о., про-
жил всю жизнь на взятках!... Катался на дураках!... Теперь ни-
кому не нужен?»
Главный бухгалтер Мария Андреевна перед кончиной призна-
лась, что в моих, исчезнувших платежных квитанциях (за
работу в самодеятельности) приписывала слово «сто».
Документы уничтожили, а я недополучил пенсионных.
Повидавший на своём веку добротный дом графа Черткова, дру-
га Ленина, ставший родным для студентов, тоже брошенный на
произвол судьбы, как и его директор – сгорел. Остались редкие
фотографии, память о нём и песни, созданные в его, метровой
толщины стенах, в том числе и о драматических перипетиях мо-
ей семейной жизни.

2000 г.





ВЕРНИ ТОТ СНЕГОПАД

Слова Бориса Геньбы
В ритме танго


Быстро стынут слова в твоих письмах, как снежная замять,
И дорога разлук - наше «мы» не вернёт нам назад.
«Я минута твоя!» - повторяет упрямая память. –
Ты верни мне, верни на мгновение тот снегопад.

Пусть опять, как тогда над дубовым заснеженным гаем,
Сотни тысяч звёзд, как усталые птицы летят.
Я тебя не зову, я с судьбой, как огнём не играю,
Только ты мне верни на мгновение тот снегопад.

Теплота наших рук, робость чувства и слов возмужалость –
Всё с тобою ушло, ничего не вернуть нам назад,
Но поверь, есть и то, что моим лишь навеки осталось…
Так верни мне, верни на мгновение тот снегопад.








ВЕРНИСЬ

Посвящается Ларисе Долиной
Слова Ларисы Васильевой


Побегу за тобою следом
Через десять ступенек вниз.
Перед белым стыдливым светом
Не стыдясь, закричу: «Вернись!»

«Вернись!» - закричу, а сама немею,
Побегу к нему, а сама стою.
Может быть, просто я не умею
Воевать за любовь свою.

За окошком мелькают тени
Непонятных каких-то строк;
Неподвижно лежат ступени
У моих неподвижных ног.

«Вернись!» - закричу, а сама немею.
Побегу к нему, а сама стою.
Может быть, просто я не умею
Воевать за любовь свою.












ЖДУТ ПЕСНЮ ШКОЛЫ

Светлой памяти поэта 
Раисы Дерикот посвящается...

НА Руси говорят: по Сеньке - шапка, и по барину - говядина, по
человеку - память о нём, о его делах, поступках, его таланте.
Прав ведь оказался великий Пушкин, сказав, что памятник воз-
двиг себе нерукотворный, не зарастёт к его стихам, его поэтиче-
скому таланту народная тропа. Остался Пушкин жив - душа в
мире его прах пережила, и будет славен он, пока мы будем жи-
вы.
Не зарастёт тропа и к последнему пристанищу земной жизни
поэта из народа Раисы Дерикот. Не так уж много в нашем Чер-
ноземье людей, награждённых медалью материнства.
Будут помнить Раису Ефремовну дети, внуки, правнуки, земля-
ки - все, кого коснулся поэтический талант её творчества при
жизни.
После громкого юбилея в переполненном зале Дома Культуры
Раиса поняла, что лимит жизни, прошедшей в постоянной борь-
бе за выживание, не бесконечен. Детство, моментами прошед-
шее между жизнью и смертью, да и вся оставшаяся жизнь не
были мёдом. И даже постоянные зимние купания, так удивляв-
шие простых смертных, были способом продлить жизнь.
И ещё поняла, что творчество её имеет ценность, и надо всё
привести в порядок. Подаренный старенький магнитофон
советского производства позволил ей начитывать стихи из
многочисленных блокнотов на ленту, не понимая, что
превратить записи в стихи, отредактировать их будет ещё
труднее. Раиса радовалась изданным детским раскладушкам,
сборничкам стихов, успеху новых песен, работе над ними с
Алексеем Дубровиным. В сборнике стихов «Здравствуй,
Россошь» появилась надпись «Ровеснику почитаемому Геньбе
за «Новогодний вальс».
Я радовался её «Серебряному марту», получившемуся на уровне
знаменитых «Осенних листьев». И вдруг всё это оборвалось -
ушёл из жизни в никуда человек, друг, поэт, осталась недопетой
песня «В дорогу зовут поезда».


КАК ЭТО БЫЛО

Утром проснулся от вяжущей сердечной боли - опять заснул на
левом боку. Боль не отпускала. Смерил давление - зашкалило за
200, сердечное - 110. Укололся. Через полчаса полегчало. Вали-
дол растаял. Позвонил коллеге по ишемии.
 - Ты как?
 - Да так же, как и ты.
Первый телеканал напомнил всем сердечникам - на нашем све-
тиле произошло два сильнейших за последние 70 лет выброса
плазмы. Геомагнитного возмущения не выдержали даже прибо-
ры околоземной космической станции. В полдень не выдержало
сердце замечательного человека, поэта из народа, поэта от Бога -
Дерикот Раисы Ефремовны.
Много недоделано добрых дел, не дописано добрых слов, не
спето новых песен, радующих земляков. Остаются в блокнотах
стихи и песни о родном городе, Чернозёмном крае, остаётся до-
брая память на многие годы в сердцах её детей, внуков, воспи-
танников, в сердцах молодых дарований, шагнувших в мир пре-
красного в детском литературном клубе «Малая медведица» -
единственном в Воронежском крае.
Боль воспоминаний несравнима с сердечной болью - она длин-
ней.
Первая песня на стихи Раисы Дерикот прозвучала четверть века
тому назад, на заключительном смотре талантов трудовых ре-
зервов, в лучшем концертном зале Воронежа. Слова из песни
Раисы Дерикот определили, что театрализованный коллектив
ГПТУ-18 из Россоши стал лауреатом среди 40 учебных заведе-
ний трудовых резервов области.

Край мой раздольный, как песни Кольцова,
Плёсы донские, луга и поля.
Дом материнский и поле отцово,
Край мой Воронежский гордость моя.

Работа в детском садике, постоянное общение с малышами рож-
дали детские стихи. Рост и воспитание ребёнка неотделимы от
рифмы слова. Раиса постигла эту мудрость, и её дети и воспи-
танники свободно плели словесные кружева. А россошанская
«Малая медведица» стала логическим продолжением такого
воспитания, и неслучаен успех изданной в цвете раскладушки.
Раиса радовалась и за себя, и за детей, получивших новогодний
подарок...
Со времён Алексея Прасолова в Россоши, на областном фоне,
появилась, пожалуй, самая большая и талантливая литературная
группа. Более того, ни в одном поэтическом сборнике я не
встречал такого букета певучих, песенных стихов. У нас свои
«рубальские» и «резники», способные создать серьёзную, дол-
гоиграющую песню.
Опытные Виктор Барабышкин и Виктор Беликов, лирические
Светлана Долинская-Ляшова и Елена Кунахова - из древнерус-
ской Старой Калитвы, хранитель казачьего эпоса Анатолий
Цымбал, создатели антологии мужского чувства, Николай
Лабутин и Алексей Шаповалов. В этом венке талантов
светилась и Раиса Дерикот. Но у неё был ещё один самобытный
талант - видеть огрехи в чужом, казалось бы, уже готовом
творчестве и способность найти строчку или дать ключевое
слово, которого не хватало. Да пусть простят меня простые
смертные и корифеи - готовых песен не бывает.
После наших с Раисой споров и мучительных поисков обрели
песенную жизнь стихи Евгения Долматовского, Александра
Прокофьева, белгородского поэта Виталия Буханова, Геннадия
Луткова из Воронежа и даже Владимира Харитонова, подарив-
шего восемь строк «черёмухи». В спорах рождалась истина.
Раиса соглашалась, но через время приносила победно то, что
было надо.
Трудно переносила глупость. Как-то в «районке» её попытались
оскорбить и унизить. Я не вытерпел:
 - Раечка! А о Вас ведь вытирают ноги!
Она спокойно ответила:
 - Глупость - это не отсутствие ума, это просто такой ум, такие
люди. Лучше промолчать, а потом добиться своего.
Я вспомнил об этом в другой раз и поведал Раисе «Притчу во
языцех».

САГА О СУДЬБАХ ПЕСЕН

Потребность в новой песне объяснить можно, а вот сам процесс
труднообъясним. Когда руль творческого коллектива студентов
института им. Мичурина оказался в моих руках, судьба подари-
ла поэта - «моремана» Северного флота, журналиста из газеты
«Мичуринская правда», а с ним и первую песню - «Мичуринск-
Мурманск». Ах! Какая это была песня, прозвучавшая на корабле
с таким же названием:

Морошка и смородина,
Речушка и океан:
Все это наша Родина -
Отчизна россиян.

Распевали на смотрах южный Мичуринск и северный Мур-
манск. Мы с Виктором Кострикиным были молоды и ждали
обещанного Никитой Сергеевичем коммунизма. Песен, дипло-
мов, лауреатов, грамот было много. Пел студенческий Мичу-
ринск, ломился от нашествия города танцевальный зал институ-
та, «Я тамбовский паролем…» - звучал областной радиоцентр,
жердеевский девичий квартет засобирался на Луну, а студент
Альгес Квиклис подарил радио Вильнюса позывные, и лишь
песни о родном студенческом городе юности не было.
Беру своей властью четыре строки из поэмы Сергея Северцева:
Я люблю тебя, город Мичуринск,
Когда в мае сады закипят.
Над песчаным откосом, прищурясь,
Хорошо поглядеть на тебя.
 - добавляю припев и два куплета:
На сады, на поля,
А кругом тополя.
И всё это так дорого сердцу,
И всё это родная земля.
После второго куплета равнодушных к песне в Мичуринске не
осталось.
Как сияет цветенье густое
Над столицею наших садов,
И над краем обрывистым стоя,
Без конца любоваться готов.

припев:
На сады, на поля,
И в пуху тополя,
И всё это так дорого сердцу,
И все это родная земля.

Здесь по-южному щедрится лето,
А зима не уступит весне,
И за это, наверно, за это
Ещё больше ты нравишься мне.

И сады, и поля,
И в снегу тополя,
И всё это так дорого сердцу,
И всё это Отчизна моя.
Четыре строки современника Мичурина легли в основу песни -
лирического гимна города, российской столицы тысячегектар-
ных садов и селекционной науки.
1967 год, первое авторское исполнение, кинотеатр «Космос».
После киносеанса двери распахиваются наружу и
подвыпивший голос со страстью:
 - Я люблю тебя, город Мичуринск! - Ударник из оркестра бьёт
тарелками:
 - Студент! Наливай! Жить песне долго!!!
1970 год. Мой коллега по педагогическому институту Анатолий
Кретинин поёт песню в передаче центрального телевидения
«Алло! Мы ищем таланты!!!»
80-е годы, «Мосфильм» записывает одноимённый с песней
очерк.
2006 год. Моя дочь Инна привозит из города моей юности суве-
нир - аудиокассету.
 - Ты знаешь, а твоя песня жива, каждый день город будит.
Правда, хотели даже украсть её у тебя. А сейчас цыган так её
здорово переписал на радиостудии - долго ещё будет будить.
 - А что же ты раньше не сказала?
 - А я думала, что тебе всё равно. - Вот где гены россошанские
выплыли - в дочке.
Я вспомнил золотые слова Раисы Ефремовны Дерикот: «Глу-
пость - это не отсутствие ума, это просто такой ум, это такие
люди россошанцы», - все в мою дочь, им всё до лампочки.
40 лет звучит моя мелодия, согретая мичуринской славой и яб-
лочным осенним ароматом. Прощаясь с городом юности и с мо-
им другом Виктором Кострикиным, моряком-североморцем,
предложил написать гимн моему родному городу.
 - Да я же ни разу там не был, - возмутился «мореман».
 - Толку с того, что ты просидел в «Козловской правде», а о Ми-
чуринске мне пришлось писать. Давай напишем, что я там ро-
дился, это моя родина, это флаг моего детства, а юность я остав-
ляю Мичуринску и тебе.
На том и порешили.
Песня «Детства флаг моего» была опубликована 23 июня 1970
года в районной газете «За изобилие». Песня прозвучала в каж-
дой школе района, каждом учебном заведении города.
«Россошь» моя получилась короткой, простой, лёгкой для запо-
минания и ёмкой по содержанию. В ритме бит вальса, как гимн
на пионерских линейках школ, звучала даже без
сопровождения. Молодёжные делегации брали песню с собой в
область, на форумы, съезды областного комсомола, ею
встречали и провожали гостей нашего города. Песня уезжала в
дальние края с выпускниками учебных заведений и школ
нашего города. Осенью 1974 года песня прозвучала в программе
Центрального телевидения в передаче из Воронежа -
«Воронежские самоцветы», редактор и ведущая Антонина
Гайденко.
В 1975 году, в районе «горбатого» моста состоялась встреча
комсомольцев города и первых строителей химического комби-
ната и его подсобных цехов. Поют песни Пахмутовой, Мовсеся-
на, Виктора Барабышкина: «Забота наша такая», «Не расстанусь
с комсомолом», «Остались навечно в солдатах», «Речка Чёрная
Калитва».
Группа из техникума поёт мою победительницу областного те-
леконкурса «Юность шла в походы и разведки». «Россошь» зву-
чит многократно. Скандируют: «Есть города Берлин и Рим, есть
на земле Париж. Что мне до них, знатных, больших - Россошь со
мной всегда!» И всё это было молодо и здорово.
1975 год. В горкоме партии в отделе пропаганды и агитации
работает Фёдорова Валентина Мефодьевна. Её усилиями уже
знаменитая песня записывается на россошанское радио
Павленко Валерием Михайловичем. Музыкальная фраза: «Что
мне до них, знатных, больших - Россошь со мной всегда» стала
позывными нашего радио, а песня 15 лет звучит музыкальным
гербом города – его позывным.
В смутные 90-е годы, когда у граждан России были отобраны
все денежные сбережения, исчезли из эфира и позывные. Мягко
говоря, песня, славившая Россошь на всю страну, её музыкаль-
ный герб, была выброшена, как половая тряпка на помойку. И
не мудрено: в забытом Богом мире мудрых не бывает, победите-
ли уничтожают всё - флаги, гербы, культуру, пишущих, думаю-
щих, переписывая историю под себя.
«Серебряный март» и Новогодний вальс» Раиса Дерикот слуша-
ла со слезами на глазах. С каждым повтором слёз становилось
больше.
 - Ну что ты слезишь, это же не Шаповаловская «Мама». Там
плакал зал.
Думал, не допою. Рогожина звонит:
 - Спасибо за маму, только я сильно плакала.
 - Сама плакала?
 - Да нет, все плакали.
 - Так тут же совсем другие слёзы. Лирика тоже вышибает слезу.
Ты видела, как пел «Яблони в цвету» композитор Евгений Мар-
тынов? Он песню как женщину любил. "Где родины моей ис-
ток?" отдай Дубровину, он такой же мелодист, как Мартынов, и
так же душу вынимает - в Россоши таких не было. Вспомни, как
на его юбилее я его нарисовал:
О любви баян поёт,
И басы вздыхают -
Дубровин молоденький
Душу вынимает.
Заставляет её петь
Про мечты желанные.
Ах! Кто придумал только вас,
Кнопочки баянные.
У меня за годы работы о Россоши написано десяток песен. И не
подумай, что они плохие, слабые - они лауреаты, и даже денеж-
ных премий - чего раньше не видали и слухом не слыхали, а
часто, как у Виктора Беликова - в простоте - истина.
Сады в студёных росах
Роняют белый цвет.
Родной наш город Россошь,
Тебя дороже нет. – и всё!!!
Но против «Флага детства моего» все мои песни меркнут.
Скажи мне, Раиса Ефремовна, почему о нашем родном Вороне-
же не могут создать добротную песню, чтоб на всю Россию?
Потому что воронежские поэты пишут винегреты: из лирики
(вишнёвого края и воронежского «зелёного» моря, левобережья
и Отечественной войны), с обидой, что героя долго не давали.
И у меня со Станиславом Чернышёвым на конкурсную песню
городов: «Ветерком донским зацелованный» пороху хватило
только на лауреата всесоюзного конкурса «Товарищ песня».
А если бы подумать над двумя словами с Раисой Дерикот, доб-
ротно записать с Владимиром Ценком, а рекламу доверить Ген-
надию Луткову (в то время они ещё были живы), и можно было
поспорить с Юрием Васильевичем Воронцовым. И песня была
бы до сих пор жива и здорова, и радовала бы воронежцев.
Раиса не стала спорить, и рассказала: на гору Крамарку ходила
поздней осенью за грецкими орехами, где долгое время росла
ульянищевская посадка грецкого ореха - на лекарства.
Тебе, Раиса, хорошо, ты много в жизни пережила, перепела, и
пишешь о чём хочешь, и о дурдоме можешь написать, не бо-
ишься, а вдруг «наши» придут? Товарищ Зюганов, наследник
всех великих, от Ленина до Ельцина, сказал, что не позволит
над собой издеваться разным клоунам (неужели друга
Жириновского поимел ввиду?), поощряемых руководством
страны, и не позволит старшему поколению умереть в нищете, а
коммунистическую идеологию передаст молодёжи, типа
хунвейбинов, как братья-китайцы. Электорат уже готов -
бомжи, беспризорники, нельготники-пенсионеры. Самое
главное - дорваться опять до власти. Алёшку они не тронут - он
положительный, многодетный, грамотный бард, а меня
прищучат - за один ваучер года три припаяют.
«Где родины твоей исток, кто твои предки? Что ты тут без нас
намузюкал?» А мне и крыть нечем. Родины исток под Крамар-
кой-горой, где облака, как пар из самовара, а под горой, в поме-
щичьей усадьбе, где управлял делами немец Шрамм, сейчас ин-
тернат, куда сдают в государство младенцев с разными синдро-
мами.
Был я там, на экскурсии втихаря, на обеде, - плакал полдня, -
может, и я из этого дома. Дед мой родной, Иван Прокопьевич, в
колхозе «Большевик» был огородником. Перед войной посадил
двадцать гектаров сада ульянищевскими сортами. В 40-м году,
по навету, Ивана бросили в белгородскую тюрьму. Разобрались
- не того бросили, выпустили. Поехал за ним брат Михаил - не
застал. Умер Иван под забором, от истощения.
Михаил жил в местечке «Мотня», где поселились козаки Остро-
гожского охранного полка, украинцы с Днепра. Так вот сад, по-
саженный дедом Иваном, долго звали Геньбиным садом, и ули-
ца по-над речкой Сухая Россошь, где жил дед Миша, звалась
Геньбиной, затем она стала просто Россошью, а позже - имени
Володарского. То есть вначале Россошь простиралась от Гень-
биной улицы до Геньбиного сада. Возле Крутика (меловой
горы) - ментовский пляж. На Конном Лужке до революции
иногда паслись цыганские кони.
Возле старого военкомата, у огромной ямы, на пустыре стоял в
одиночестве товарищ Сталин, охраняя свой «живой народ», от
бюрократов, казнокрадов и взяточников.
Раиса Ефремовна тяжело вздохнула, вспоминая своё тяжеленное
детство и полуголодную, безмятежную юность, и молвила: «Шо
було, то загуло. Морозов историю края секёт на раз, но её уже
переписали новые русские, с учётом своей значимости, под
себя. Я же писала песню о том, что мне дорого, а приезжие
пусть привыкают к новой родине».

И.П. Геньба и Г.В. Геньба (6 лет)

Песня о городе получилась полная лирической нежности, так
мог озвучить стихи только Алексей Дубровин. И неважно, что в
районе пропал запах и вкус осенних яблок, скрипит ещё,
борется за выживание совхоз «Россошанский», да медленно, без
государственных дотаций, уходит с наукой в небытие гордость
Россоши - ульянищевская плодово-ягодная станция. Остаётся
дикая вишня, какой заросла вся Россия. Не надо ни сажать, ни
поливать, ни обрезать и песня кстати - «Вишнёвый край». И
вовсе не город Россошь, а поселение городского типа, и герб
никакой не нужен, ни музыкальный, ни железный.
Колхозы на глазах развалились, сады пропали, разве, что на чер-
вивку ещё годятся, шестерёнки продали москвичам, паи наслед-
ные потихоньку уплывают на барские поля, будущие рабочие
места, и не сдаётся, борется за выживание Раиса Дерикот, она
эту школу жизни прошла наяву.
Послевоенная хатка в два окна. Ранняя нелепая смерть мужа, а
далее такая же нелепая жизнь, взахлёб, в нужде и бедности. По-
пробуйте вырастить и вывести в люди пятерых детей.
Телевизор - роскошь, газ обошёл стороной - не за что - пенсия
мизерная. Стихи не воруют, ими не торгуют. Шофёру от
культуры, за привоз угля - насильно в карман 50 рублей.
Василий возмущается - «Ефремовна! Это же бесплатно». Но её
натура не позволяет верить в щедрость государства -
нахлебалась досыта, и в неразлучный блокнот ложится стих -
жёсткий, выстраданный. Только в стихах и ведала, только
стихам и доверяла правду своей жизни, свою боль и боль
загнанного в нищету большинства. В стихах её совесть - основа
общности, принцип её жизни и миросозерцания.
Лизиновская школа. В зале все - от мала до велика. Стрех,
Ашурмамедов, Дубровин, Дерикот, Шаповалов. Встреча на дол-
гие годы школьных воспоминаний. После встречи приглашают
отужинать. Скромно пригубив яства школьной столовой - торо-
пимся. Меня чёрт дёргает за язык - торт, конфеты, печенье -
внукам Раисы Ефремовны, их у неё куча. После всего хорошего:
 - Борис Васильевич! Ну что же вы так! Ведь совестно.
 - Раиса, даже в святом писании заповедь - всякое подаяние есть
благо.
Мы же творим и отдаём без корысти. Совестно должно было
быть «царям» и государству - обобрать «свой» народ до нитки.
Я слышал Раису много раз, удивлялся и восхищался её умением
заставлять себя слушать. Не каждый поэт сможет донести свои
стихи до сознания. Не сильный голос, без особой интонации,
без пафоса, но с захватывающими ускорениями, и даже
переполненный зал замирает, впитывая мысль стиха. В паре с
ней легко было встречаться с любой аудиторией. Такое общение
превращалось в обоюдный праздник.
Одна из последних таких встреч была в клубе общества слепых.
Я вновь, как в 70-е годы, увидел слезы в незрячих глазах. Для
этих, обиженных судьбой, людей наши стихи и песни стали
бальзамом для раненой души. Чувство необыкновенности мо-
мента возникло, когда без подготовки, легко и непринужденно
звучала нехитрая песня Раисы, душевный разговор продолжался
- о стихах, песнях, поэтах, детях, о трудностях жизни. Вспомни-
ли годы, когда процветало производство, и в обществе была од-
на из лучших в области самодеятельность, прекрасный хор, свои
песни, дипломированные солисты и чтецы. Чай снова разогре-
вали, и никто не думал, что слышит поэта в последний раз.

На снимке Р.Е. Дерикот

Не каждому это дано, но Раиса всегда была готова оказать по-
мощь начинающим поэтам. В этом, наверное, и кроется секрет
успеха «Малой медведицы». Под её карандашом даже невзрач-
ные стихи приобретали смысл. А сколько раз я обращался к ней
за «скорой» помощью. У неё получалось всё легко и непринуж-
дённо. Наверное, это о ней написала Светлана Ляшова-
Долинская - «поэты поют, непоэты слагают».
С лёгкой руки Ефремовны появились в газете и стали песней
стихи Марии Кулешовой, бывшей узницы фашистских концла-
герей: «Не кукуй кукушка, не печаль над садом», «Чеченский
синдром» - стихи, присланные из Чечни нашим земляком Вла-
димиром Гуралем, уроженцем села Александровки.
 А вот и последняя встреча с Раисой.
 - Раиса! Ты куда?
 - Куда, куда?! Ловыть верблюда!
 - Ну, вот и новая песня, старая, как наша жизнь, но вечная, как
её правда.
Зашли в ДК, нашли лист бумаги. Я спрашивал, а она отвечала.
Школа, мама, сказка, романтика, что-то получилось, с надеждой,
что прозвучит в школах нашего района. Верю, что песня наша
останется жить, а мой соавтор, моя ровесница Раиса Ефремовна
Дерикот - простой, скромный, доступный и дорогой для всех
человек, талантливый человек, поэт земли Россошанской, без-
временно ушла из нашей жизни – в никуда, где ветер лишь пес-
ни поёт, и только волшебник из сказки волшебной живёт.
Окончена школа и сложены вещи.
Родная, желай нам попутного ветра.
Ты, слышишь, в дорогу зовут поезда.
А мама лишь шепчет: куда вы, куда.
Припев.
У этой истории нету финала,
Всё тысячу раз повторится сначала,
И ваших детей увезут поезда,
А вслед мы им крикнем: куда вы, куда!
Припев.

2007 г.


В ДОРОГУ ЗОВУТ ПОЕЗДА

Слова Раисы Дерикот






Ещё не прочитаны первые книжки
И кажется мир нам не больше ладошки…
Но слышно куда-то спешат поезда,
И просим мы маму: «Скажи нам - куда?»

Припев:
Куда, куда, куда? – закудыкины горы!
Туда, туда, туда – где ветер лишь песни поёт!
Туда, туда, туда – где в сугробы закутанный город,
Где добрый волшебник из сказки
Волшебной живёт.

Окончена школа и сложены вещи
Родная, желай нам попутного ветра.
Ты, слышишь, в дорогу зовут поезда!
А мама лишь шепчет: «Куда вы, куда?».
Припев.

У этой истории нету финала
Всё тысячу раз повториться сначала,
И наших детей увезут поезда,
А вслед мы им крикнем: «Куда вы, куда?»
Припев.






ВСТАНЕМ ПОД РЯБИНОЮ

Слова Александра Прокофьева



Как зажгутся звёздочки, в вышине засветятся,
Так мы под рябиною, под знакомой встретимся.
Встанем под рябиною - ты рябина зреешь ли?
Я у милого спрошу: «Ты меня жалеешь ли?»

Знай, рябина красная, знай рябина спелая.
Все девчонки смелые, только я не смелая
Я в любви не смелая - в этом нету вымысла,
Что с собой ни делала, я такая выросла.

Как зажгутся звёздочки, в вышине засветятся,
Так мы под рябиною, кучерявой встретимся.
Встанем под рябиною - ты рябина зреешь ли?
Я у милого спрошу: «Ты меня жалеешь ли?»




Я ПРОЩАЮСЬ С ЖИЗНЬЮ ХОЛОСТЯЦКОЙ

Слова Бориса Геньбы



Я прощаюсь с жизнью холостяцкой,
Хоть не раз давал себе обет –
Не жениться ни за что – однажды,
Даже через много-много лет.
Но напрасно, видно, эти клятвы
Холостяцкой верности давал,
Лишь одним лукавым, нежным взглядом
Был сражён весною наповал.

Припев:
Перепутались все, перепутались все стёжки-дорожки;
И разрушились все, и разрушились все холостяцкие сны.
Медовый месяц, медовый месяц,
Медовый месяц моей (1) весны.
(2) тоски
(3) любви
(4) судьбы

А девчонка та проходит мимо,
На меня она и не глядит,
Всё равно бреду за ней счастливый,
Или разнесчастный, индивид.
Кто бы думал, что любовь – отрава,
Чтобы холостяк вот так страдал,
Чтоб одним лукавым, нежным взглядом
Был сражён весною наповал.
Припев.

Я прощаюсь с холостяцкой волей,
Раз пришла такая вот любовь,
Улыбнулось счастье мне весною,
Значит, надо засылать сватов.
Кто бы думал, что любовь – отрава,
Чтобы холостяк вот так страдал,
Чтоб одним лукавым, нежным взглядом
Был сражён весною наповал.
Припев.










В РОДНОМ КРАЮ ПРОРОКА НЕТ

Перестройка, затем развал нерушимого союза свободных рес-
публик, сопровождалось разрушением социалистического укла-
да и культур целых народов. Сразу же проявился национализм.
Россияне бежавшие от бедности и бесправия в богатые респуб-
лики оказались чужими, лишними и вынуждены бросать всё
нажитое: работу, врагов, друзей, жильё, утварь и бежать на
родину, в никуда. Родина-мать оказалась и для своих, и для
чужих мачехой. Те, кто за многие годы бескорыстного служения
народу и искусству оказывались в забвении, воистину в родном
краю пророка нет.
Людмила Зыкина в одном из выступлений сказала, что для воз-
врата народу песенной культуры потребуются десятилетия, по-
этому в противовес разрушения производств и коллективов на
них, появление изгнанного из Душанбе инструментального ан-
самбля «Вернисаж» можно было только приветствовать новую
волну возрождения народного творчества, на которой плывут
душанбинцы, завоёвывая жизненное пространство, но это не их
беда, это скорее позор нашего государства и наш позор – с раз-
валом нерушимого Союза, затоптали и культуру.
Мне довелось поздравлять с пятилетним юбилеем Людмилу Ба-
бушкину, возглавившую обновлённый «Вернисаж». После
яркого выступления подошёл В. Ашурмамедов (клуб химзавода)
– всегда весёлый и находчивый, в карман за словом не полез:
- Борис Васильевич, а вас можно будет использовать…
И заткнулся, поняв, что попал «не в ту степь». Правильно, мо-
лодец Виктор, как туалетную бумажку, по-коммунистически. И
опять я вспомнил, как в 1972 году после получасовой моей пе-
редачи на Центральном телевидении «Воронежские самоцветы»
я поинтересовался у режиссёра передачи «Народное
творчество» Центрального телевидения, принимавшей
программу:
- А как велика возможность выйти в эфир ещё раз с моим бага-
жом?
Она улыбнулась и на полном серьёзе ответила:
 - Ну вот, если вы вырастите до секретаря партийной организа-
ции!
Мол, тогда и пустим вас к микрофону ещё раз и тем самым по-
кажем рост народного творчества. Будем считать, что это всего-
навсего «хобби», за что деньги не платят, а удовольствие полу-
чают все, пора платить: за грамоты районного масштаба, обла-
стные дипломы, денежные премии областного комсомола, меда-
ли всесоюзных конкурсов народного творчества, победителей
телевизионных областных конкурсов типа «Товарищ песня».
В течении пятнадцати лет звучала ежемесячно наша с Виктором
Барабышкиным песня «Остались навечно в солдатах» в переда-
че областного радио «Дорогой отцов», пятнадцать лет мелодия
моей песни была позывными Радио-Россошь: «Что мне Берлин,
Париж и Рим – Россошь со мной всегда…», пока не закрыли
рот.
Это сколько же я бы получал удовольствия за песни прозвучав-
шие по Центральному и Воронежскому телевидению, тем более,
если учесть, что ни один коллектив из Россоши не удостаивался
чести представлять наш город за всё время существования теле-
видения.
А может, есть пророк в лице Эдуарда Маркова, уроженца нашей
Россоши, о которой я написал больше песен, чем их написано о
столице Москве. Марков - профессиональный журналист. Это
он в газете «За изобилие» 12 октября 2001 года рядом с моей
публикацией «Ветерком донским зацелованный», в целую га-
зетную полосу, нарисовал две строчки «Честное слово – дороже
пряника», блюдёт в городском совете закон о средствах массо-
вой информации. Это Марков, один из руководителей «Тетраго-
на» может и должен познакомить россошан с историческими
передачами 1972-1984 годов, которые несомненно хранятся в
фонотеке Воронежского телевидения. Часовая кассета «Светлая
радость моя – песня» режиссёра Галины Поваляевой, почётного
гражданина города Воронежа, пылится тридцать лет у меня на
полке.
Полагаю, что эту передачу могли бы с удовольствием посмот-
реть студенты наших колледжей, сотни первых комсомольцев,
строителей химического комбината, тысячи просто жителей го-
рода и района. Этот просмотр полезен был бы и народному хору
медиков имени Карповой и молодому, народному новому хору,
созданному Натальей Степанищевой, и главному врачу Ведрен-
цеву. Наконец, если по большому счёту возрождать былую сла-
ву песенного творчества района, то начинать с изучения насле-
дия первопроходцев.
Я вспоминаю первую нашу встречу с Бабешко Александром
Митрофановичем, который предложил в Россоши провести фес-
тиваль творчества братских народов России и Украины. Прежде
всего , из-за пограничных трудностей в такую затею я не пове-
рил, но фестиваль поддержанный газетой «Россошь», Виктором
Климовым, обновлённой партией «Справедливая Россия», на-
шёл отклик в братском Рубежном и воронежских районах, исто-
рически близко связанных бытом и творчеством. Можно только
позавидовать Алексею Дубровину озвучившим отличный текст
песни объединившей два народа тысячелетним родством.
Александр Митрофанович оказался собирателем редких картин
моего школьного учителя и художника В.Т.Цимбалиста и брать-
ев Гончаровых. Сестрой последних была моя учительница и
нянька Галина Андреевна Копа. Выросшего, возмужавшего
Александра, прошедшего школу милиции у Казарцева Ивана
Ильича, который знал о Россоши и россошанцах всё и многие, в
том числе и я, боготворили, я не признал. Запросил девчат:
- А кто это? Со связкой ключей?
- Да это же наш базарный! Бабешко!
Я вспомнил всё, но самое главное он знал обо мне намного
больше, для него я был более чем известным. Коротко объяснил
суть нужды – так вот и так моя жизнь, работа, увлечение – по-
зволили написать множество песен, встречаться с
талантливыми людьми и собрать большой материал о родном
крае, событиях. Жалко, если такой материал пропадёт, тем более
такой жанр в литературе – редкость.
- А сколько это будет стоить? – почти не раздумывая.
- Ну, от восьмидесяти.
- Такие суммы сейчас непосильны, а чтобы собрать в порядок,
пропечатать – начнём хоть сейчас.
Распечатка оказалась не простой, как и всё первое, и только бы-
строе развитие компьютерных технологий позволяет создать
момент истины – рождение песни. И мне, кажется, что наши
дороги в современном мире не разошлись, а встретились в лице
мыслящего болеющего за свой родной край коренного россо-
шанца Александра Бабешко, и господин великий случай ещё
жив, и пророк в родном краю есть.
Жизнь продолжается, радуется многотысячный город появле-
нию молодых талантов, их не может не быть, гордится
успехами молодёжного театра РАМС, продолжающего
традиции Россошанского народного театра. Их успехи,
известность связаны с именами артистов из народа режиссёра
Станислава Сокольского, медицинской сестры Марией
Артёмовны Орловой, прошедшей Отечественную войну, с
именем неутомимого, талантливого режиссёра-постановщика
Мезенева Михаила Александровича.

На снимке: М.А. Мезенев

Мне довелось на себе испытать страстность и одержимость, его
увлечённость натуры. Потребовалась ему музыка к многочис-
ленным куплетам в комедийном водевиле «Ограбление в пол-
ночь». Воронежские композиторы заломили за написание тако-
вых баснословную цену. Три часа «режиссёр моего сердца» на-
страивал меня на «подвиг». Три часа он рисовал мне
персонажи, их взаимоотношения, и как заправский музыковед
рисовал характер музыки к куплетам, и пел эти куплеты, и
танцевал – пока мне не надоело.
 - Миша! Давай я тебя запишу, и ты будешь певцом и компози-
тором. На что тебе Воронеж, – ты талант. Мезенев ушёл оби-
девшись. Но какая была радость, когда я утром прокрутил все
четырнадцать куплетов, записанных на кассету в моём исполне-
нии, как он ругался в адрес Воронежских деятелей, как он сме-
ялся, когда на вопрос: «А сколько ж это будет стоить?» - услы-
шал россошанский юмор – с получки сложимся.
Воспоминания о Мезеневе, Рябоконовой Марии Гавриловне,
превращающей в артистов половину студентов медицинского
училища, В.Я. Боград, В.М. Котова, Г.А. Коржова, И.И. Бочаро-
ва, В.Д. Дебелого – вызывали естественную досаду на новых
проводников культуры, которые никак не понимают, где же их
родина? – один Виктор Стрех в виньетке «календаря» признал-
ся: «с любовью к землякам», сняв с души грех.
Праздник города – нововведение. Поддерживаю конкурс на
лучшую песню. Победный диплом, оказывается, впервые и де-
нежный. Звонок из отдела культуры – просят выступить на пло-
щади, тащу на руках баян. Жду. Задёрганный праздником Стрех
странно интересуется:
- А вы тоже будете петь?
- Да у вас что-то со временем не получается.
- Могу и не петь.
- Да, закрутились мы сегодня – и с такой радостью было вос-
принято моё сочувствие их трудной работе, что мне действи-
тельно расхотелось выступать – новая песня «С днём рождения
любимый город мой» осталась не спетой. Пусть поёт Барыкин
свой «Велосипед» и новую песню «Верблюд» - за них дорого
заплачено из кармана россошан.
На следующий год денежный диплом получает песня о Россоши
на стихи Т. Поляничко. Приглашена из Липецка новая звезда
эстрады – вокальное трио «Калина красная», в нём поёт девчон-
ка из нашего медицинского училища и даже в чужом краю стала
звездой. Обидно мне стало, лауреата всесоюзного
телевизионного конкурса «Товарищ песня» не «пущают» к
микрофону. Нашего Фёдора Фалинского в Верхнем Мамоне и
Богучаре, в чужих краях, на руках носят, а в Россошь приехал на
день города – баяна не смогли найти, видите ли, у нас
«тепереча» не токмо солисты, но и ансамбли поют «под
фанеру», да чтоб руками перед носом махали.
Иду в отдел культуры, хочу спеть со звёздами – бесплатно.
Предлагаю репертуар. Собирают комиссию, приглашают знато-
ков из отдела, решили пустить к микрофону, но отдельно от
звёзд, чтоб не опозорить своим «рыдалом» «чужую свадьбу» с
фанерой. Перед выступлением получен приказ свыше – россо-
шанских артистов к микрофону никого «не пущать». Я,
конечно, выступил, мой земляк и друг может подтвердить, что я
сказал заветную фразу: «Чтоб завтра с десяти часов пошёл
дождь».
Стою под навесом, наступило десять часов утра, с одной сторо-
ны знаменитый мопед, с другой стороны – Виктор Владимиро-
вич, земляк, дружбан, спрашивает:
- А ты, правда, владеешь?
- А то як же, ещё в армии поэт Пересунько предупреждал – кто
Геньбу обидит сегодня, помрёт завтра. Очень интересное мыш-
ление и фамилии у полтавских хохлов: Гудыменко, Филенко,
Кирисенко, Педорашко, Незовыбатько, Тягнирядно, а возле го-
голевской «близ Диканьки» поселение Россошь и у селян говор,
как у наших россошанских старожилов – певучий.
Подходит вице мэр города Игорь Михайлович Иванов, над же-
ной держит зонтик, подаёт руку:
- Хорошо пишешь!
- Это от бога.
- А дождь твоя работа?
- Это от чёрта. Вы же помните, просил на стадионе спеть заво-
дчанам «Юбилейную лирическую», так ведь не разрешили – в
десять часов ливень с градом по заказу, спасался в маршрутке.
Вот и думай, владею или не владею…
Утром девчонка из «Красной калины» увезла в Липецк, всё что
я написал о калине.
Пригласили за большие деньги Белогорцеву Любу, родилась в
Морозовке, училась в 24-й школе. Любовь Авдеева приняла её в
Воронежском хоре, как свою землячку. Концерт в День города в
железнодорожном клубе совпал с днём её рождения. Отмечали
налегке, здесь же. Очень понравилась её речь в адрес россошан,
и что родина в её жизни – это всё: и дружбу с земляками надо
поддерживать, и крепить, а ж слеза меня прошибла.
На следующий год пел муж Любы, видно с казачьего хора, ред-
кой красоты баритон. Вместе поют в Доме офицеров Москов-
ского округа. По пути из Богучара заехал в Морозовку с
букетом полевых цветов. Володя рад, благодарит за кассету.
Поленницы дров хватит до следующего Дня города. На
прощание «звёздная» фраза «землячки» Белогорцевой:
- А вы думаете, что я буду петь ваши песни?
Землячество – ширма, обман, а вот в культурно-исторической
энциклопедии Воронежского края рядом с Любовью Авдеевой
и Борисом Геньбой имени землячки нашей Белогорцевой нет.
Кстати, заслуженная артистка Л. Авдеева из Воронежского хора
родилась в Херсоне.

На снимке: заслуженная Л.  Авдеева(слева) и народная Р. Мар-
кова

Сердце радуется, что жив ещё господин «великий случай» в об-
разе великого поэта А.Твардовского, открывшего нам талант
нашего земляка, из нашей Морозовки. Мне не довелось встре-
титься с Алексеем Прасоловым при жизни поэта, а вот песня на
его стихи «Свадьба лётчика» рядом с моими «Зеленоглазками»
долгое время звучала в концертах Любы Авдеевой. Морозовка
дала Россоши целую плеяду талантов: Алексея Прасолова, Зи-
наиду Трачук. Любови Белогорцевой; известных журналистов,
бизнесменов, и даже модного веяния времени, артистов шансо-
на. Мне повезло в жизни быть на свадьбе, главного россошан-
ского шансонье, у  Владимира Супрунова музыкальным тома-
дой.

*  *  *
Передо мной фотографии, программы, афиши, пригласительные
билеты на мои оставшиеся в недалёком прошлом творческие
вечера и концерты. Сколько забот, сколько волнений, не за себя,
за исполнителей собранных из россошанских коллективов, без
многочисленных репетиций выступали солисты и ансамбли,
объединённые любовью к музыке, песне.  И каждый вечер – им-
провизация, на одном дыхании. Это не просто концерт, это раз-
говор о жизни, о судьбах российской действительности, о про-
цессе рождения песни, радости общения и сопереживания. Луч-
шие силы города представляли новые песни на сцене Дома
культуры.
Обидно, но на фоне кажущегося благополучия многолетний
труд талантливой Натальи Степанищевой в «Россичах» и «Хоре
медиков», ставшем народным, хора «Славянка», держащегося
наплаву, культура россошанского района мизерна в сравнении с
многими районами области. А какие коллективы канули в
небытие, трудно перечислить. Голубая криница, Архиповка,
Александровка, Старая Калитва, Новая Калитва, Кривоносово,
Общество слепых - на областных смотрах воронежцы ахали от
выступлений многочисленных делегаций россошанского
района.
Однобокая пресса сама себе поёт дифирамбы. В районной газете
сплошные аплодисменты, у нас плохо не бывает, только хоро-
шо. За семь лет единственная статья Татьяны Мациной от 21 но-
ября 2000 года показала обратную сторону медали – о состоянии
культуры нашего села. История села Горюхина не одна, она
много раз повторялась. Клуб в селе Еленовка - эталон начальни-
ческого головотяпства, он такой же и в Жилино, и в
Поддубном, и в Кривоносово, хорошо, что сохранились
библиотеки. Молодая поросль уже не знает, что такое кино на
большом экране. Вечером жиденькие дискотеки с попсовым
репертуаром, раньше по бедности, это называлось «танцы под
радиолу». В реденьком кругу молодь нетрезво месит, что-то
непонятное, каждый своё, заученное, каждый сам по себе, как
заводные игрушки, одни и те же движения, завтра – то же
самое.
Нет руководителей? Чем интересным заняться? Куда себя деть?
Кто научит хорошему, прекрасному? Да, в селе Архиповка суп-
ружеская пара Шастиных на базе школы натворила будущих
потенциальных руководителей танцевальных коллективов, «воз
и маленькую тележку», и не на один район – в хореографии эта
наука не забывается. В педагогическом колледже молодых педа-
гогов учат, чему учить и как учить, в том числе и игре на инст-
рументе.
Мне в восьмом и девятом классе неграмотному самоучке при-
шлось руководить хором мальчиков, а в Мичуринском институ-
те садоводства стать руководителем всей самодеятельности вуза
и начать писать песни. В городе у молодёжи проблем не меньше
из-за большего количества соблазнов. Появились, закрутились
игровые автоматы, запахло наркотой. Глухо, как в танке, в мя-
сомолочном колледже, «Ивушка» стала вариться в собственном
соку, самодеятельность медицинского училища ушла в подпо-
лье: всего двенадцать человек в команде КВН! Тихо в трудовых
резервах, за исключением, Григория Аюбашева, совсем худо в
школах. На уроках пения «долбят»: «голова повязана, кровь на
рукаве…».
Григорий Аюбашев предпочитает трудных мальчиков перерос-
шим девочкам, последних интересуют другие проблемы, только
не песни. Две девичьих группы – интересуются:
- А у вас есть что-нибудь эротическое?
- Так что ж вы сразу не сказали, что вас интересует в первую
очередь эротика, а то я вам предлагаю про Россошь, про Родину.
В родной третьей школе настоящий учитель пения, Александра
Александровна. Прошу к моему 70-летнему юбилею пригото-
вить пару песен из репертуара областного Дома пионеров –
куда там! – У неё через два месяца зачёты, а вот первая школа
подготовила «Возвращение Спартака», приветствие – у них в
школе футбольная команда, отличная пионервожатая и один из
лучших в районе директор – сын моего старого друга. Таковы
парадоксы. В двадцать четвёртую школу не ходите, там ничего
нет, а в двадцать пятой разговор о песне, хоть в телеэфир
запускай. Честь города защищают «Россичи» Натальи
Степанищевой и «Альтаир» Григория Аюбашева, жаль «зеков»
его не дают показывать – в родном краю пророка нет!
Да его никогда и не было. Лучшие из моих работ, прошедших
по первому каналу Центрального телевидения и Воронежского
телевидения, в то время большинство россошанцев не увидело
их из-за технических возможностей. В лучшем положении
оказался юго-запад района, который имел возможность смотреть
через «Геращенково» напрямую, счастливчиков в Россоши
выручали лишь высокие антенны и мощные усилители –
судьба.
В том же 1972 году воскресная программа Воронежского теле-
видения была посвящена конкурсу городов «нерушимого» Сою-
за. Три часа эфира. Мои ребята служили на острове Окинава, с
которого в бинокль видно Японию. Передачу записали на воен-
ный видеомагнитофон. Кассету затёрли до дыр – «батько,
классный руководитель поёт». И в этом же году прошла ново-
годняя программа россошанского района, где пели Виктор Тата-
ренко, Григорий Коржов, Евдокия Безотосная и где прозвучала
моя «Тополиная улица».
Телевизионную программу режиссёра Галины Поваляевой
«Светлая радость моя песня» мне пришлось вести в течение 55
минут. Эту передачу записали «зеки» в Перелёшино, а вот рос-
сошанцы опять не смотрели.
По осени свекловичная «сафра», у студентки отрывается каблук
– не плачь, не реви, починим твою обувку. Вон видишь на брев-
не возле хаты механизатор отдыхает, у него попросим гвозди и
молоток и на ужин не опоздаем.
Протягиваю колхознику руку:
- Геньба!
Держит мою руку, роется в памяти:
- А! Вспомнил! Чув и бачыв! Вы про Россошь нашу спивалы.
Надо же! «Лучше Рима, Берлина, Парижа…» - здорово получи-
лось!
Можно сказать, живая встреча с песней. Через год нашему ме-
ханизатору я спел песню о его родном селе:
Ничего нет на свете дороже мне,
Ничего на земле нет милей.
С каждым годом село Кривоносово,
Ты становишся мне всё нужней.
Припев:
Пусть мы по стране судьбой разбросаны
И дороги наши далеки,
Если ты родился в Кривоносово, -
Значит мы с тобою земляки.
Плачевность состояния культуры заставляет размышлять о дей-
ствительных причинах её упадка. Можно всё списать на
местное районное самоуправление, в какой-то мере и власть на
местах относится к культуре и образованию по остаточному
принципу.

На снимке: Дом культуры химкомбината в г. Россошь
Как впрочем, и государство в целом, дыр много, как на
весенней дороге – латать не перелатать, а кто знает, какая из них
главная, но это в сравнении с другими районами.
Основная причина кроется глубже, в государственном
устройстве прошлого, настоящего и будущего, не останется же
всё как есть. Сегодня мы собираем урожай прошлых ошибок,
заодно делаем новые… Наш химзавод по богаче Евдаковского
жиркомбината и возможностей при его строительстве вложить
в культуру было по больше. Однако, вместо планового Дворца
культуры, ограничились замшелым клубом, Дворец спорта
пытались перекинуть на плечи городских властей. Городской
парк в аморфном состоянии, Парк строителей, кинотеатр
«Маяк» - заброшены.


На снимке: Дом культуры в селе Архиповка

Теперь новая напасть – идеологически обанкротившаяся за
семьдесят лет советской власти и годы перестройки новая гра-
мотная власть ратует за нравственное воскрешение путём воз-
врата в средневековье. Откуда у неё, знакомой с азами материа-
лизма, появилась тяга к религии? И чем выше по рангу началь-
ник, тем, оказывается, он более глубоко верующий. Почему так
быстро, открестившиеся от светлого будущего, бывшие, да и
сегодняшние коммунисты, они же демократы ловко научились
креститься? Не потому ли, что осеняя себя крестом, оптом и по
мелочам отпускают себе грехи и воруют, воруют у государства
народные деньги, отобранные тем же государством, у того же
народа.
Долго ещё нашему народу придётся выходить из нищеты, много
ещё мы вырастим олигархов, тут оказывается мы уже впереди
планеты всей по их жадности. Этой братии не до культуры. Са-
мое главное вовремя хапнуть и смыться , чтоб на всю жизнь
хватило до воскрешения господня, и потомкам чтоб, а потом
хоть всемирный потоп. И надо помнить из истории человечест-
ва, что любая вера во все века служила государственным оруди-
ем подавления, слепого, рабского подчинения власть имущим,
орудием и знаменем возникновения войны за передел мира.
При таком раскладе невольно и неверующий воскликнет: «Гос-
поди, помилуй нас грешных! За что? За какие грехи? За довер-
чивость? – нас обкрадывали – мы верили, нас убивали, гноили в
гулагах – мы терпели, подставляли вторую щеку, если били по
одной. Церковь учит  - не укради, сама же честно обирает самых
малоимущих и как же тут, чтобы выжить одной честной жизни
недостаточно.
Откуда же взяться культуре – культура вся ушла в пьянство. На-
пился – вот и выступил и хочется по-гоголевски кричать на всю
страну: «Русь, Россия! Наша Родина – страна множества дура-
ков, неисчислимых богатств и гениев, очнись, не сама ты
мчишься в пропасть – черти тебя несут, что ожидает тебя в два-
дцать первом недалёком веке?


2000 г.



СВАДЬБА ЛЁТЧИКА

Слова Алексея Прасолова

Бьют копыта бойко –
Парни, сторонись!
Вороная тройка,
Рыжий гармонист.
Сохранили к случаю
От дедов и отцов
Старину певучую
В звоне бубенцов.
Припев:
Бубенчик, разговаривай,
Любимая, не лгу –
Ты вся, как трепет зарева
На молодом снегу.

Матери всех дочек
Шепчут: «Ну, смела!

Не звезду, так лётчика
С неба сорвала».
А небо, небо дивное,
Всё круче и синей,
Следы от реактивных,
Как разворот саней.
Припев.

Когда я к звёздам, милая.
Рванусь чертой огня
С землёй двойною силою
Притянешь ты меня.
И там, где в млечной пене
Мой путь к мирам иным
Твоё сердцебиение
Мне будет позывным.


ИГРАЙ ГАРМОНИСТ

Слова Бориса Геньбы


Весенней лунною дорожкой
Шагают в ярком изумруде тополя
Поют девчата песню под гармошку
А чудится - сама поёт земля.
Припев:
Играй гармонист,
Гармошечка пой, пой!
Песню пой, пой!
Сколько счастья ты мне даришь
Чернозёмный край родной.

Звонка гармошка, говорлива,
А песню нежно о любви большой поёт
К земле, которая тебя вскормила
О счастье тех, кто на земле живёт.
Припев.

Как дороги мне эти нивы,
Родные сердцу в хлебном золоте поля.
Я всё отдам, чтобы была счастливой
Моя земля и Родина моя.
Припев.







ЗЕЛЕНОГЛАЗКИ

Слова Дмитрия Смирнова


Кудрявые мои зеленоглазки
Берёзки русской песенной земли
С ребячьих лет привыкла к вашей ласке
Как в рощу, в сердце вы ко мне вошли.
Когда в делах устану я немного,
Иду одна лесною стороной,
То чувствую себя не одинокой –
Вы рядышком шагаете со мной.
А если мчусь просторами России
И ветер вдаль уносит облака,
Вы словно бы сестрички дорогие,
Платочками мне машите слегка.
Куда бы жизнь сегодня не бросала
Каким бы чудным ни был белый свет
Мне вас всегда берёзки не хватало –
Без вас ни жизни, ни России нет.








ТРИДЦАТЬ ЛЕТ С РАЙОНКОЙ ВМЕСТЕ

Так уж повелось, что лицо малых городов, рабочих посёлков
определяет газета. Как лакмусовая бумажка она определяет эко-
номический, политический и культурный потенциал города и
уровень развития его обитателей.
А задумывались ли вы, с чего начинается газета? Смею утвер-
ждать: газета начинается с «кухни», и главный человек в ней –
совсем не редактор, а ответственный секретарь, который и отве-
чает за все достоинства и недостатки этого коллективного твор-
ческого плода.
В кабинете секретаря каждый день – день открытых дверей, и
не только для штатных работников. В гостеприимный тесный
кабинет заглядывает множество людей – поделиться радостью и
получить дельный совет, предложить выстраданный материал и
получить его первую оценку, а также нужную информацию. И
секретари в газете – обычно всезнающие, въедливые и загру-
женные работой бесконечно.
Таким многие годы был Виктор Семенович Желтухин, с неис-
тощимым юмором и терпением. В 1999 году в газете появилась
первая моя публикация «Его звали Джузеппе».
Подивившись стилю своего изложения, я вдруг обнаружил, что
такого жанра в литературе не встречалось. Мысленно поблаго-
дарив газету, поддержанный опытным Петром Чалым, я про-
должил повествование, а писать было о чём: родной воронеж-
ский край, интересные, талантливые люди, встречи, события,
мой взгляд снизу на нашу сумасшедшую действительность.
Стремление понять запретное, постичь недоступное, объять не-
объятное и моё большое увлечение – авторская песня.
Потребности и стремления осмыслить и описать процесс рожде-
ния песни не было, но теперь, когда совсем нечаянно начало
сделано, мысли текут размеренно, целая жизнь – и более трёхсот
песен, как результат этапов её, – легло на нотный стан, и за каж-
дой песней – люди, их чувства, мысли.
Сейчас, когда записаны 40 глав моих откровений, моментов ис-
тины рождения песен, есть уверенность, что книга будет издана
именно в Россоши и окажется полезной в работе с молодежью и
интересной простому читателю.
Признаюсь, издавна питаю слабость к нашей районной газете.
Сравнивая её с подобными, горжусь, что россошанская – лучше,
актуальнее, художественнее, зубастее, остро чувствует зло, ко-
торого дополна, защищает слабых и сдерживает патологический
аппетит сильных, а сегодня – и богатых мира сего, заставляет
задуматься: а так ли я живу, а правильно ли я поступаю с ближ-
ними своими и как воздастся мне на этом свете.
Помню, как в 60-е годы я привозил газету в стотысячный Мичу-
ринск и в глазах журналистов «Мичуринской правды» видел
удивление, одобрение и зависть.
В разные годы в районке работала целая плеяда одаренных про-
фессиональных журналистов, шагнувших в ежедневный труд-
ный, колготной мир писательского искусства, из самых низов
народа, из глубинки. Все они – такие разные, но объединяли их
талант и преданность профессии журналиста. Иван Ильич Мор-
гунов начинал радиокорреспондентом, но с его «подачи»
летели с насиженных мест председатели колхозов, и районное
начальство. Из Терновки пришёл в газету безо всякого диплома
Иван Ефименко, а поди ж ты, позже руководил областной
печатью и редактировал республиканскую газету в Северной
Осетии. А редактор нашей газеты Борис Иванович Стукалин
возглавлял Министерство печати СССР.
От крестьянской сохи достиг Академии наук в Белоруссии Анд-
рей Николаевич Новоластин, а прямолинейный Иван
Матвеевич Грачев, после рабфака и редкостного института
красной профессуры, работал на крупных постах и
редакторских должностях, близко знавал многих партийных и
государственных деятелей и был знаком с Александром
Фадеевым, Михаилом Светловым, Иосифом Уткиным. После
войны, прибившись к пленительной для него провинции,
Грачёв привнёс в газету такую необходимую атмосферу юмора
и сатиры и своей профессиональной премудростью щедро
делился с редакционной молодежью.
Из Колбинки шагнул в журналистику Георгий Редько. И не
один увесистый том составили бы написанные газетные
строчки одаренным журналистом, поэтом от Бога Алексеем
Прасоловым, чей талант и творчество высоко ценил сам
Твардовский...
В газете вырос и набрался мудрости ныне собственный коррес-
пондент воронежской «Коммуны», член Союза писателей Рос-
сии, автор книг о делах и людях россошанского края Петр Ча-
лый. И совсем немыслима газета была во все времена без везде-
сущего, неугомонного, вечно молодого фотокора Ивана Петро-
вича Девятко. Фотолетописец района – вот слово,
определяющее результат его повседневного труда в газете.
Краевед Алим Яковлевич Морозов – Почетный гражданин
города, поэтический Виктор Барабышкин, с богатейшей
трудовой биографией, автор стихотворных сборников о родном
Черноземье, основатель и редактор газеты «Химик Придонья».
Принципиальный Анатолий Федорович Коротченко. Глубоко
знающий наш сельскохозяйственный уклад Иван Арсентьевич
Карачанский. И множество внештатных корреспондентов,
воспитанников районной газеты, участвующих в ее создании.
Газета от народа – для народа.
В ноябре 1998 года «За изобилие» отметила своё семидесятиле-
тие. Это не просто возраст – это был повод для того, чтобы доб-
рым словом вспомнить тех, кто жил и горел «ради нескольких
строчек в газете».
Газета на тернистом пути борьбы за изобилие нашей трудной,
порой непонятной, заблудшей жизни остается одной из лучших
в области, читаемой, о чём говорит её самый большой среди об-
ластных «районок» тираж.

На снимке: Литературная группа при районной газете «За изо-
билие»

Мои песни о родном городе, россошанском крае, селах с такими
поэтическими «именами», впервые появившись на страницах
газеты, дошли до адресата. Газеты с песнями хранятся в школь-
ных музеях, домашних альбомах, пересылаются родственникам.
Ныне депутат горсовета Владимир Исмайлов, 30 лет тому назад
получив в армии газету с «Песней о Россоши», плакал, а песня
стала ротной строевой...
Журналистам районки посвящены слова в шуточной «Песне о
корреспонденте»:
Представьте, он заходит в дом
И ну меня выпытывать,
Что ж остается мне потом?
Газеточку почитывать.
Спасибо тебе, газета, труженица. С днем рождения!
Будь всегда любима! Будь всегда с нами!

2 ноября 2001 года
БАБЬЕ ЛЕТО

Слова Антонины Синельниковой


Отголоском песни недопетой,
В чуть заметных ниточках седин.
Расплескалось зноем бабье лето,
Закраснелось гроздями рябин.
Бабье лето, бабье лето,
Закраснелось гроздями рябин

Как улыбки, к вечеру зарницы,
Словно время повернуло вспять.
Смотрит лето снова молодицей
Расцвести готовое опять.
Бабье лето, бабье лето,
Расцвести готовое опять.

По земле шагает жарким хмелем,
Нет предела будто бы межи,
Хочет, видно, в эти две недели
Вновь всю юность снова пережить.
Бабье лето, бабье лето,
Хочет снова юность пережить.

Отчего пьяняще звонок воздух,
Свеж в лучах отав зелёный клин,
От того-то, так застенчиво берёзы
Прячут в кронах пожелтевший лист.
Бабье лето, бабье лето,
Прячет в кронах пожелтевший лист.







ВЕСНА НАД РОДИНОЙ ПЛЫВЁТ

Слова Владимира Курасова

Ушла зима с последней льдиною,
Погас метельный хоровод.
Красою гордой лебединою
Весна над Родиной плывёт.
Плывут в ночи – зарницы сполохи,
Ей дарят свой волшебный свет,
А днём – кусты густой черёмухи
К ногам весны бросают цвет.
Вьёт ей венки из яркой радуги
Грозой омытый небосвод.
Цветеньем белым сердце радует,
Весна над Родиной плывёт.






ИВУШКА ЗЕЛЁНАЯ

Светлой памяти руководителей «Ивушки» Николая Федоровича
Борисова и Людмилы Владимировны Журавлевой.

Ниже общежития института имени И.В. Мичурина резали сви-
нью, видно «косила» от армии. Мужской голос уговаривал, се-
мья не унималась: крик сочетался с визгом, в перерывах хорохо-
рилась гармошка – неужели режут под гармошку? Юрка из по-
томственных стрельцов-москалей, довольно во весь рот улыба-
ется: «Да то наши стаевские дорожку под гармошку ребятам в
армию гладят, под рюмку шармача гуляют, ну, попевки такие,
пойди, послушай – пригодится». Я понял, что шармач, одна из
многочисленных разновидностей тамбовских частушек.
На снимке: педучилище, выступление ансамбля «Ивушка» на
творческом юбилейном вечере «крёстного отца» Бориса
Геньбы.
В Россоши судьба сталкивает меня с преподавателем музыки и
хореографии в педучилище Николаем Фёдоровичем
Борисовым, такой же москалиной породы. Коля на досуге
показал мне целый десяток наигрышей, частушек, всё богатство
красок народного фольклора. А какие кренделя он выписывал
ногами на ту же тему, уму непостижимо. Он-то и свёл меня с
Людмилой Владимировной Журавлёвой:
– Лучше вокальных ансамблей и хоров, чем у Людмилы, в горо-
де не найдёшь – классный хоровик, есть чему поучиться. А что
ты хотел?
– Хотел послушать, и если это действительно так, уговорить её
сделать пяток моих вещей, а я бы взял на абордаж Воронежское
телевидение.
Людмила понимала толк в песнях, послушала и согласилась.
К Новому году репертуар был готов. Приезжают две красивые
женщины. Посмотрели, послушали, сказали, что ждите, обкаты-
вайте на публике. Перед Восьмым марта приезжает редактор, он
же режиссер Антонина Гайденко с известием:
– Центральное телевидение, в преддверии женского праздника,
берёт у Воронежа часовую программу «Воронежские самоцве-
ты». У вас с Геньбой 22 минуты, пять песен и разговор.
Радости – через край, Россошь на ЦТ – впервые! Так Журавлёва,
ансамбль педучилища и баянист Вячеслав Локалов попали на
Центральное телевидение.

На снимке: хореограф «Ивушки» Николай Борисов(слева)
А дальше я подумал, что имея Журавлеву и Борисова, педучи-
лище обязано иметь народный ансамбль, типа «Ивушки», спо-
собный защищать честь города, хотя бы на областном уровне, и
начал авантюрные уговоры. Директор согласился, что такой во-
кал будет полезен, и согласился найти деньги на костюмы и ру-
ководителей «Ивушки».
Борисов помог уговорить Журавлёву принять под крыло ан-
самбль и сам согласился тянуть эту лямку. Если Романов, т. е.
воронежские девчата с ребятами помогут с разводками на пер-
вых порах. Худякову возместили потерю часов баянистами. В
общем, крёстный из меня вышел нормальный, «Ивушка» со-
стоялась и стала работать и приносить Россоши и педучилищу
плоды.
Но жизнь вносит свои коррективы. Нового директора Ивана
Звягинцева, с его амбициями и видами на самодеятельность, я
бросил и ушёл к другу Борису Мирошникову, в ПТУ–18. Где к
первому областному смотру, показал новинку – театрализован-
ный коллектив, поставленный на моих песнях о рабочей моло-
дежи – «Мастерок» удовлетворил и удивил многих и жюри, и
руководителей.
В медицинском училище девочка Лиля за год работы сделала
«Ложкарей», работа в группах застыла. И.И. Звягинцев срочно
серьезно «захворал», вернулся в Россошь главным врачом – сту-
денческая мечта сбылась. Подошел завуч Николай Антонович
Бондарев, выразил сожаление, насчет скоропостижного моего
ухода и уговорил за часы по эстетике заняться самодеятельно-
стью, как раньше было. Жизнь потекла по старому руслу: «Ком-
сомолочка», «Юность», «Россошаночка». Жизнь забурлила в
группах, между делом, костюмы ложкарей не пропали.
Кассета передачи с часовой программой «Светлая радость моя,
песня», с участием двух вокальных ансамблей, организованная
Галиной Андреевной Поваляевой, и которую вёл я, хранится у
меня. Но прозвучав на всё Черноземье, в Россоши никто её не
увидел. А между прочим она актуальна и в наше время, и пора
уже «Тетрагону» заинтересоваться историей Россоши и людьми,
которые возрождали культуру в городе и районе до 1991 года. И
за что это коллективы художественной самодеятельности на-
граждали медалями всех союзных смотров культуры и даже все-
союзного телеконкурса «Товарищ песня», поместив моё имя в
современную энциклопедию искусства и культуры
Воронежского края?
Про моё родство с «Ивушкой» мало кто знает, да я и не лезу с
потугами былых времен. Людмила Владимировна посчитала,
что флаг он и не нужен – сами с усами, не стала лезть в душу. А
я был занят по мелочам и забыл, что ещё бытует такое понятие в
жизни как ревность. Мои девчата на третьем курсе стали ревно-
вать к «Ивушке». Что они придумали? Ждут в малом зале. Вхо-
дит в зал «Ивушка», и вдруг с малой сцены раздается заглавная
песня «Ивушки»:
Травы мои, травы,
Травы луговые.
А Маргарита из Лебедь-Сергеевки громко:
Эх, ёшь твою пень,
Травы луговые.
Комментарии излишни.








ТОПОЛИНАЯ УЛИЦА
Слова Виктора Кострикина


Тихий шум тополей, низких домиков ряд,
Белый пух под окошком кружится.
Путь любви и тревог, путь надежд и утрат,
Мне теперь эта улица снится.
Тополиная улица, тополиная улица,
Мне теперь эта улица снится.

Каждый год первоцвет, каждый год листопад,
Серебристой листвы увядание.
Разреши хоть на миг мне вернуться назад,
Мне, как прежде, прийти на свидание.
Тополиная улица, тополиная улица, -
Мне, как прежде, прийти на свидание.

Тихий шум тополей, низких домиков ряд,
Белый пух под окном стелет снежностью.
Я шагаю по ней, встрече с юностью рад,
Тротуарами улицы нежности.
Тополиная улица, тополиная улица,
Тополиная улица нежности.













ЗАПАХ РОДИНЫ – ЗЕМЛИ 
МОЕЙ РОДНОЙ

В одной из моих песен о родном Черноземье, из души выплес-
нулись слова:
Земля в цвету, хлеба волнят, как море.
Здесь каждый кустик сердцу дорогой.
Люблю я вас, воронежские зори,
И запах Родины – земли моей родной.
А моя Россошь раскинулась в долине, бережно несущей пока
что ещё живые речки: Сухую Россошь и Чёрную Калитву. Ог-
ромный естественный котлован во все времена года
заполняется запахами весной с Мамонской горы Россошь
открывается во всей белопенной красоте буйного цветения
садов.
В старом городе в туманных утренниках теряются даже могучая
вблизи водонапорная башня и высоченная труба самого старого
долгожителя – маслобойни (завода растительных масел), и лишь
гордо высится среди этой земной роскоши осиротевшая, но всё
же величественная колокольня, носящая имя Александра Нев-
ского.
Неистребимы в эту благодатную пору запахи весны. Вначале,
как положено природой, запах талой земли, затем – абрикосо-
вый аромат и всепроникающий дурманящий запах сирени. Чуть
позже – густой вишнёвый и грушово-яблочный коктейль улья-
нищевских сортов. И только когда западные ветры, очнувшись
от весеннего очарования, прольются майскими дождями с гро-
мом и молниями, долина заполняется смогом и неистребимой
вонью асфальтовых заводов, воздвигнутых не иначе, как одним
из русских дураков в самом начале «розы ветров».
И всё лето россошане и россошенята вдыхают эти миазмы –
ядовитые канцерогенные продукты человеческой цивилизации.
Не верите? Гляньте утром с той же Мамонской горы, и вы уви-
дите долину, купающуюся в сине-зелёной, сизой ядовитой дым-
ке. И не надо свою хилость валить на Чернобыль, у нас он свой,
доморощённый, россошанский, какие уж тут вырастут защитни-
ки отечества? – одни астматики, щитовидники, желудочники,
раконосцы…
А вот неповторимый запах цветущих акаций, овевающий неко-
гда привокзальную площадь, исчез. Обкарнали однобоко проле-
тарскую улицу под «ухналь» свои, родные – электрики. Ну что
уж там! Надо, так надо. Посадили низкорослые культуры, заря-
бинили, залипили, закаштанили. Так надо же поливать! Где
пионеры, комсомольцы, уличкомы? - моль побила? Где граж-
данская совесть горожан?!
И, благо, исчез незаметно уничижительный летний запах с мя-
сокомбината. Неужто погибло всё животноводство района
вслед за курами, стадами овец и пеструшек? А может хозяин
стал у руля такого необходимого предприятия?
А вот запах «олии», как нежно называют её коренные жители
края, неистребим, и маслозавод упрямо выдавал его старому го-
роду, выплывал из всех водоворотов нашей многострадальной
жизни. Как же вкусен был, бесплатный запах подсолнечного
масла в послевоенные и военные голодные годы. Я уже не гово-
рю, ведь всё равно не поверят сникерсоеды, что жмых (макуха),
особенно соевый, был желанным деликатесом. И может быть
поэтому, до сих пор, так вкусна мне горбушка чёрного хлеба со
свежей «олией». И во все времена лучшим гостинцем в другие
города и веси было, есть и будет – заветный бидончик масла из
Россоши.
Говорят, время лечит – в производстве оно разрушает: стареют
люди, технологии, устаёт металл. Ветеран труда дряхлел, сыпа-
лись хранилища, давил чернотой интерьер. Новое жестокое вре-
мя в результате государственных, неумолимых ошибок в эконо-
мике привело к руководству людей с новой хозяйственной, час-
то хаповитой, с негласного позволения властьимущих, хваткой.
Чудес не бывает, обновлённый, помолодевший коллектив вер-
нул заводу былую славу. Девяностолетний юбиляр помолодел и
строится.


Сбылась мечта россошанцев – запущен цех первоклассной ва-
нильной, глазированной халвы. Новые жаровни, новое в
эстетике производства, а главное отношение к труду –
механический подъёмник для большегрузных автомобилей,
автоматический конвейер по разливу масла в бутылки и линия
разлива целебной минеральной воды «Бобровская». А главное
завод не постигла участь, на глазах разваливающейся сильной,
промышленной, кормившей птицей столицу птицефабрики –
завод выжил. Детский садик «Улыбка» и медицинское училище
согреты заводским теплом в прямом смысле.
На праздничном концерте, пожалуй, впервые за тридцать лет в
полную силу звучит песня, а мужской группе хора позавидует
любой творческий коллектив. нашлось время, деньги, руководи-
тели – появилось желание.
Судьбы господни неисповедимы, государство в который раз
решает, казалось, неразрешимые задачи и куда занесёт судьба
юбиляра в доставшемся бардаке дикого капитализма, зависит от
местного самоуправления. В мире бизнес-аферизма маслозавод
– лакомый кусочек, а пока, юбиляр бодро шагает в 21-й век – в
переработке урожай 2000 года. Очередь на разгрузку поубави-
лась за счёт её ускорения, завод, как и прежде, гремит, шумит,
поёт свою рабочую мелодию, и пряный запах свежего подсол-
нечного масла «олии», так же желанен и доступен всем россо-
шанцам. Зима радует первым снегом под урожай будущего года.
На лист бумаги легли слова поздравления родному заводу-
юбиляру:
Первый день зимы улыбками цветёт,
Девяносто отмечает наш завод.
Дух олийный – дух земли моей родной,
И немыслим без завода город мой.



2001 год.










НУ, ЧТО СКАЗАТЬ ТЕБЕ, МОЙ СТАРЫЙ ДРУГ?

Один из комсомольских, плодовитых, самобытных композито-
ров Воронежа Николай Тростянский, как-то позавидовал: «Жи-
вёшь в Россоши, а такие тексты пишешь!»
- А ты пиши сам! – зависть исчезнет, а рядом в соседней деревне
объявится доморощённый поэт-песенник, я, например, такого
повстречал в редакции своей районки, среди поэтов. Я уверен,
что в каждом районе, в каждом селе живут и трудятся неизвест-
ные, но увлечённые, талантливые люди и один из них – Виктор
Барабышкин, панинский инженер-электрик, строивший ЛЭП-
500, непростую линию. В душе поэт, по работе стал журнали-
стом, лириком по призванию. В первую нашу встречу рассказал
ему о Ленинградских профессорах с миноискателем, в пойме
Россошанских рек, в поисках потопленных половцами в море
воды (в разливе рек) Игоревых княжеских дружин.
- Вот, Виктор, тебе подарок – достойная тема для песни, дерзай.
В восемь утра Панинский соловей был у меня с готовой песней.
- Ты что и не спал сегодня?
- Посмотри лучше – какая красота получилась!
Песня получилась славная, кабацкая лирическая, сейчас бы ска-
зали – «шансон». Первый исполнитель Виктор Татаренко – во-
дитель «поездов», большой, неиссякаемый юмор. Тембр голоса,
ну как у Магомаева, становится в позу Муслима и - на всё Чер-
ноземье.
- Си бемоль минор. Автор стихов – Виктор Барабышкин – made
in Panino, автор музыки – Борис Геньба – made in Rossosh.
Не так уж много вышло в свет из-под пера Виктора песен, но
они все значимы и не залежались на полках, вышли на люди.
«Речка Чёрная Калитва» четвёртый десяток радует россошан.
Помню, студенты-медики, переезжая мамонские мосты, когда
ехали на уборку урожая, юморили – весь автобус как по коман-
де: «Возле Россоши, возле Россоши, речка Чёрная Калитва…,
далее звучали известные песни Барабышкина.
Из песен Виктора «Галина» и «Голубые криницы» звучали в
музыкальном театре Воронежа, «Взяла девчонка в руки
мастерок» и «У нас рабочая семья» в театрализованном
коллективе «Мастерок» - городского профессионально-
технического училища №18. В программе областного дома
пионеров, не один год звучали «Пионерский марш» и
«Приезжайте в лагерь наш».
В часовой программе медицинских сестринских групп, редакто-
ром которой была Галина Поваляева, прозвучали песни: «Ну
как ты, Воронеж, хорош», «Открывают парад ветераны».
Последняя песня и сейчас в репертуаре народного вокального
коллектива «Славянка» города Россоши. Одна из лучших песен
о сёлах района: «Твоё родимое село». Ежемесячно, в течение
пятнадцати лет песня «Остались навечно в солдатах» на стихи
Виктора открывала программу Воронежского радио: Дорогой
отцов», в эфире звучали позывные из песен Виктора
Барабышкина и Бориса Геньбы:
Крылатые шлемы, бессмертные шлемы,
И звёзды, как алые маки, -
Летят эшелоны, летят эскадроны,
В последней атаке, в последней атаке…
В эфир врывался храп коней, топот мчащейся конницы, звон
клинков. Вихрь атаки, безумство атаки, грохот
краснознамённой бури!
Когда на встрече комсомольцев Россоши и химического комби-
ната звучали наши с Виктором песни, то высказывалось поже-
лание о создании нами песни о строителях завода. Я пытался
убедить Виктора, в то время работавшего в должности редакто-
ра газеты «Химик Придонья» в необходимости создания такой
песни.
- Ты что? Такую тему я не осилю. Много ты слышал заводских
творений? Это сложно – можно палец поломать!
Таков Барабышкин во всём. Но прошло двадцать лет, и он пред-
ложил макет песни о заводе-юбиляре. Никто не знает, чего
стоила мне его «Заводская лирическая». И только тогда я понял,
что комбинат живой организм, шумит, звенит, поёт свою
песню, как и мой ставший в 1954 году родным Воронежский
машиностроительный завод имени Калинина, и песню пел его
простую, когда я утром проходил через родную проходную. Я
понял, что песня состоялась и не на один день. Надолго -
впереди у юбиляра-завода будут и другие круглые даты и
только ребята, поющие вместе с заводом песню, будут моложе.
Уважаемые земляки, друзья, товарищи, граждане, дорогой чита-
тель, в конце концов, вы как хотите, а я в судьбу верю. Даже у
каждой песни своя судьба. С нашей, с Виктором Фёдоровичем,
благополучно родившейся «Заводской лирической», судьба про-
сто зло пошутила. Судьбоносцем выступил выпускник третьей
школы города Россоши (ныне 65 –й) Виктор Лопачёв. Кстати, в
1954 году простился со своей родной школой и я. Нас было сто
пятьдесят и мы почему-то плакали, это были первые слёзы рас-
ставания.
Судьба разбросала по всему Союзу, по всему миру. Через два-
дцать долгих лет сто человек смогли вновь встретиться в поста-
ревшей школе. Чем я мог порадовать соклассников? Записать на
память 20 своих песен о родном городе, школе, юности и любви
– подарок «царский».
Вернулся я после перипетий судьбы, десятилетнего скитания по
жизненным тропам и встречам в 1969 году, приехал к шапочно-
му разбору и Я.Ф. Друзь уговорил заняться в родной школе ху-
дожественной самодеятельностью, как в прежние добрые вре-
мена – почва оказалась благодатной. Стали писать с Алексеем
Браташом на двухкассетнике советского производства и вспом-
нили, что у Лопачёва стоит застарелый «Ростов» - а вдруг ещё
пишет? Звоню директору маслозавода:
- Виктор, а в каком классе я тебя «плохому» учил?
Пауза… Помнит всё, думает – субординатор.
- Наверное, в шестом.
- Да хотели мы на твоём «Ростове» попробовать записать кассе-
ту подарочную выпускникам 1954 года, нашей с тобой школы.
Длинная пауза:
- А вы его у меня купите!
Я положил молча трубку. Пошли мысли о том, что я отстал от
этой жизни, что теперь всё продаётся, все продают, всё
продают, родителей в дом престарелых сдают, друзей предают.
Ничто не вечно под луной.
Генеральный директор В.Н. Овчаренко не нашёл, конечно, про-
стого магнитофона советского производства, чтобы прослушать
«историческую» песню. Ирине Слободенюк «Заводская лириче-
ская» очень понравилась, она запустила праздничную песню на
весь комбинат, за что от профсоюза в лице Н.И. Самодуровой,
получила порицание.
Так уж получилось, что нашему поколению послевоенной моло-
дёжи достались лучшие песни времён Отечественной войны,
которые с каждым годом в праздник Дня Победы вспоминаются
и звучат с новой силой. Среди множества образцов, ставших
народными песнями, звучат и до сего времени песни
Александры Пахмутовой. В 1962 году, к областному смотру
пишу «Песню о юности» на стихи Людмилы Татьяничевой и
посылаю в адрес А. Пахмутовой («на деревню к дедушке»), и
вдруг получаю письмо. Отвечает её отец. Пишет, что
Александра в поездках по Союзу, дома бывает редко,
интересное письмо при случае передаст.
С 1969 года проживаю в Россоши. Узнаю, что нашим кандида-
том в Верховный Совет, якобы дала согласие баллотироваться
Александра Пахмутова. Слух оказался ложным – Пахмутова со-
гласилась баллотироваться, но по Борисоглебскому округу. Моя
супруга из Мичуринска свои россошанские перспективы оцени-
ла так:
- В Россошь? В деревню? Да там ни одного кусочка асфальта
нет, дай ей Воронеж, Днепропетровск. Александре Николаевне
подсказали правду-матку – от вокзала до первого культурного
центра – педагогического училища четыре километра, песок по
колено, можно утонуть, а Борисоглебск – чистенький купече-
ский не тронутый войной городок, педагогическое училище то-
же есть – бывшая гимназия, Русский театр драмы и даже, кусо-
чек асфальта – рыба ищет, где глубже, а человек, где рыба; и по-
том она же не знала, что Борис Геньба ждёт встречи с любимым
композитором его юности, в его родном городе!..
Двадцать пять лет тому назад рухнула ещё одна моя мечта. И это
мне не приснилось – я видел макет запланированного Дворца
культуры химического комбината, будущего центра культуры
растущего города и самого комбината. Планы партии опять не
совпали с думами и чаяниями народа. На месте Дворца куль-
туры выросла школа-десятилетка, а комбинат получил клуб с
красивым многообещающим названием «Гамма», и клубным
штатом реставрированной кочегарки.
Культура Россоши осталась при своих «бубновых» интересах на
уровне довоенной кирпичной узкой постройки. На сцене этого
клуба бесконечно ставили пьесу А.П. Чехова «Медведь» с уча-
стием артистов из народа – Алексея Замурия, получившего про-
звище «Дядя Алёша – свистун черепьяный», за то, что он играл
роль пристава, используя свистульку из глины и Михаила Ната-
лича, умудрявшегося в каждой постановке смачно сморкаться в
две ладони.
В клубе маслозавода «командовала парадом» знаменитая Тара-
банка – пьесы шли на русско-украинской мове. В погребке», с
неимоверно крутыми ступеньками, завсегда стоял алкогольный
смог, дым коромыслом. Здесь «царствовал» баянист «фэка», а в
клубе железной дороги бильярдные шары гоняли допоздна.
Клуб соответствовал своему назначению. В любой момент, в
любом составе концертная группа готова была на выезд. Каж-
дый был из артистом из народа, каждый был талантлив, на при-
вязи держала семья, работа, дети, та самая судьба, которая нами
управляет.
Ираклий Массалитинов уговаривал Евдокию Шевцову на пере-
ход в «Воронежский хор», Фёдора Фалинского удерживала на
железной дороге только беспросветная нищета культуры, а Гри-
горий Коржов по своим данным был рождён для театральной
сцены, да и вся работа клуба держалась на голом энтузиазме.
В результате пристроек городской Дом культуры заимел танце-
вальный зал, актовый зал на четыреста мест – звезды эстрады,
концертные бригады с народными и заслуженными артистами,
откушав базарные россошанские гостинцы, проезжали мимо
«бомбить» юг России, «пионерский» клуб «Гамма» их не инте-
ресовал.
Для обывателя, едущего «туда-сюда» Россошь запоминалась
обилием привокзального базара, возможностью перекусить. Ус-
тав от долгой дороги, жаждущие поглощали незамысловатые
дары природы, и никто не отравился, ни молодыми початками
кукурузы, ни майским мёдом, ни «россошанским полосатым»
яблоком с гонимого «туда-сюда» администрацией и родной ми-
лицией рынка, не для порядка, а от зависти, что кто-то поимеет
больше копеек. Пассажиры были рады видеть Россошь, и были
уверены, что в этом райском уголке, как в Греции есть всё, от
выпить – до закусить, и увозили эту легенду, вместе с неистре-
бимым запахом привокзального туалета, воздвигнутого на са-
мом лобном месте вокзала – возле дежурного, очевидно, одним
из российских дураков, о которых поведал в песне Игорь Таль-
ков.
Вокзал встречал и провожал братьев и сестёр из пятнадцати
республик свободных и вдруг, двадцать пять лет тому назад, мы
узнаём, что Россошь частица огромной страны России. Оказа-
лось, сам глава правительства, по существу «царь» государства
– Виталий Иванович Воротников приезжает поздравить россо-
шан в связи со строительством огромного завода. Первоначаль-
но главу правительства хотели принять ближе к народу, в
новом дворце, построенном правдами и неправдами в селе
Архиповка и передового колхоза «Дружба», но вовремя
вспомнили, что Виталий Иванович в этом колхозе не родился, и
решили навести марафет в Доме культуры.
С губернии приехала бригада. Сняли люстру в актовом зале, а
вдруг упадёт от бурных оваций, заменили сиденья – зал стал
революционно красным; за неделю раздолбали потолок в танце-
вальном зале, закрепили шестьсот бумажных полутораметровых
труб – сказали «дизайн». История умалчивает, во сколько обо-
шёлся такой «дизайн» колхозам и предприятиям района, но
Игорь Тальков и в этом случае пел правильную песню.
Воротников прилетел вертолётом – никаких оркестров, ни
каких фанфар, никаких демонстраций, а вдруг пойдёт смотреть,
как живут россошане, чем торгуют, чем угощают, а на лобном
месте туалет и вспомнили, что в Доме культуры туалета нет, он
есть, но воздвигнут тем же самым россиянином и точно такой
же, как на вокзальном перроне.
Обследовали туалет медицинского училища – та же самая кар-
тина – близнецы-братья и сестры, то есть строила одна и та же
бригада «совдизайн». Приняли решение на партийном уровне:
туалет Дома культуры подарить медицинскому училищу. По-
ставили забор, покрасили белой краской. Вызвали заместителя
директора училища по хозяйственной части Марию Андреевну
Мирошникову:
- Вот вам туалет на много-много лет, а старый туалет медицин-
ского училища засыпать мусором, чтоб никто не утонул. Другой
заместитель директора предложил отдать мужскую комнату для
раздевания артистов в Доме культуры, для переоборудования
под туалет в связи с визитом главы правительства. Директору
Дома культуры Валентину Дмитриевичу Дебелому было дове-
рено обеспечить контроль за «новым объектом». Как известно,
шило в мешке не утаишь. Одесский юмор Жванецкого и амери-
канские байки Задорнова потухли на фоне событий районного
масштаба.
Виталий Иванович благополучно выступил на сцене ставшего
знаменитым Дома культуры, не заметив новенького, беленького
забора, сел в машину со шторками и с заднего хода отбыл мимо
простых граждан, пришедших поглядеть на своё родное Прави-
тельство, надев все ордена Великой отечественной. Туалетные
новости Черноземье получило через народное радио, самое
мощное средство информации.
Злополучный, единственный и знаменитый туалет не потеряв
девственности и, не дожив до двадцать первого века, оставив
потомкам народную славу первооткрывателя, прекратил своё
существование уже при первом же ремонте.
Тем не менее, стройка века - завод минудобрений - набирала
темпы. Японские инженеры, обедая в «Радуге» крутили в руках
официанткины деревянные счёты и хохотали - украдут, ей богу
украдут, в Японии такая реликвия дорого стоит. Японская ин-
женерия побраталась в процессе выпивки с русской свадьбой.
Удивлялись, откуда русские знают ихнюю «япона мать», а
Геньба, как свои играет японские народные песни – тупые, это
же не китайские народные, на чёрных клавишах.



Преподавателей медицинского училища пригласили вместо
экскурсии, на чистку необъятных подвалов.
Бабушку мою, Евдокию Денисовну потерявшую на отечествен-
ной пятерых сыновей и моего дедушку Фёдора Николаевича,
кавалера трёх российских крестов за участие в первой мировой
войне, геройски погибшего в кутузке украинского
Старобельска от фашистской бомбы, брошенного туда за
нецензурную оценку действий военных начальников,
допустивших врагов на родную землю. Ее интересовало также,
откуда взяли комсомольцев-строителей и запирать ли двери на
замки, почём будут яички и соевая «макуха», а «дворец» на два
окошка у неё есть?
Виктора Фёдоровича Барабышкина пришлось успокоить: дорога
ложка к обеду, песня универсальная, писалась под Кобзона,
юбилеев у завода будет много. Ледовый дворец в Россоши по-
строили, и Дворец культуры построят, а проходная завода будет
всегда, вот тогда и споёт Иосиф Давыдович в новом зале «Заво-
дскую лирическую» - друг он Ольшанскому или не друг?

На снимке: градообразующий завод





ЛИРИЧЕСКАЯ ЮБИЛЕЙНАЯ

Слова Виктора Барабышкина
Редакция Б. Геньбы




Нам двадцать пять – солидный возраст,
А годы, как хороший стих.
И наш рабочий зрелый почерк
Застыл в гранбашнях заводских.
Своей ты славы не уронишь,
Не зря в народе говорят,
Что наш завод и нашу Россошь
За урожай боготворят.
Припев:
Шумит, поёт родной завод…
Пусть будет Родина богата.
Надёжно руки мастеров
Лежат на пультах агрегатов.
Поёт завод свой гимн труду,
И песню с ним пою простую:
Когда я утром прохожу
Через родную проходную.
Нам двадцать пять – солидный возраст
Твоя звезда вошла в зенит.
Родной завод, ты наша гордость,
А песня пусть летит, звенит.
Вложив все силы и старание
В наш чернозёмный каравай,
Полям ты даришь чудо-гранулы,
Чтоб богател родимый край.
Припев.











С ДОБРЫМ УТРОМ ЛЯШОВА, 
НОВЫХ ПЕСЕН С ДОЛИНСКИМ

Не знаю, не помню, хоть убей, откуда у меня в блокноте появи-
лись строчки, очевидно, из такого же блокнота Зои Битюковой,
но это была готовая песня, тема которой сопровождала меня
много лет и проявилась в песнях о родном крае, малой нашей
родине, деревне – извечной боли и загадке.
Позже оказалось, что учились мы в мичуринском
плодоовощном институте в разное время и на разных
факультетах, а стихи меня касались однобоко. В то время и в
нашем городе был магазин «Книга», где товар продавали,
вернее, распределяли «по блату», а стихи лежали, пылились на
полках стопами. Я брал очередную стопу и просматривал
каждую «писульку» неходового товара. Продавцы в любом
городе интересовались:
- А что ищете?
- Золото – и показывал свой улов.
Эта же процедура и диалог повторялись и в библиотеках. В рос-
сошанской «районке» я обнаружил «Клондайк», и не редкие
россыпи, а золотую жилу.
Поэтические сборники Светланы Ляшовой «Сорвётся серп лу-
ны» и Алексея Шаповалова «Час звезды вечерней» надолго
удовлетворили мою странную страсть. Оба сборника коснулись
самой неприкасаемой, прекрасной, часто недоступной темы че-
ловеческого бытия, - возникновения, течения, крушения, непо-
нятного, прекрасного, часто, вернее, всегда неподвластного
чувства – чувства любви. И если у Светланы чисто по-женски,
это явление можно назвать вполне понятным словом –
мытарства, то у Алёши – оно пронеслось по жизни как
«шаповаловские страдания» или антология мужского чувства.
Мне же выпало счастье заглянуть в святая святых человеческих
отношений, человеческой души и выразить кое-что в мелодиях
ещё не оконченных авторами песен.
Светлана Ляшова-Долинская всю свою жизнь прожила в селе,
но успела оставить след в работе журналиста, стать членом
Союза писателей России, быть отмеченной в Воронежской ис-
торико-культурной энциклопедии, познать жизнь и чаяния се-
лян, непролазную, деревенскую, осеннюю грязь и хмарь. И всё-
таки родину не выбирают. Ей близка российская деревня, с её
радостями и не простой судьбой; жизнь оставила в душе то не-
видимое, сквозь которое сочится и космос, и время, и поэзия, и
боль людская, - и всё это эхом отзывается в сердце и стихами
возвращается в мир.
Работа журналиста, поэтический талант, хорошо выраженный в
последнем поэтическом сборнике и одновременно трудности в
человеческом общении. Всё это отклик трудного периода её
жизни, нашедшего отражение в первых двух поэтических сбор-
никах, и только встреча на жизненном пути с Николаем Долин-
ским поставила всё на место.
У любви свои стихи и сны.
И всему черёд забыться или сбыться,
Заблудиться там, где три сосны,
И хлебнуть до сыта из копытца.
Жизнь не праздник, не пасхальная икона.
И судьба стегает солоно и круто,
Но не верьте силе – сила вне закона,
А любовь рвёт все условности и путы.

Николай Долинский – автор многочисленных бардовских
песен, в которых одним из действующих лиц стала Светлана
Ляшова-Долинская и очередной сборник поэтической лирики,
зрелых стихов вышел под этой фамилией. Стихи в новом
сборнике не утратили своей значимости они стали мудрее и
шире в государственном масштабе, но я не нашёл в них
знакомых песенных мотивов, а в сборнике Николая Долинского
их «море» - власть переменилась, и я стал объектом одной из его
песен, юбилейного подарка – «В гостях у Геньбы»

На снимке: С. Ляшова-Долинская, Б. Геньба и Н. Долинский на
творческом вечере

Не планировала Светлана многим, лучшим своим стихам стать
песнями, я получил, как подарок судьбы талантливые стихи,
которые при определённой редакции могли стать песнями. Не
каждому автору, поэту под силу вынести такое вторжение в его
труд, часто ложное, нездоровое честолюбие мешает осознать,
что в девственном виде такие стихи никогда не станут песнями.
Год назад из обширного стиха любимого нашего Виктора Бели-
кова я выбросил, точнее, подсократил всё лишнее. Песню пока-
зал автору. Виктор выразился неоднозначно: «Вы пишите о
«Россичах», что хотите, а в мои стихи не лезьте. Однако, само-
деятельный коллектив считает песню на слова Виктора Белико-
ва своей визитной карточкой.
Когда я показал Светлане уже готовые песни на её стихи, она
сказала: «Я бы никогда до этого не додумалась». Спасибо, Свет-
лана, нам умным. Спасибо за стихи, ставшие песнями Евгения
Долматовского, «Некрасивых женщин не бывает»
Спасибо за четыре строки Сергею Северцову из его сборника
«Мичуринский край», спасибо Владимиру Харитонову за
набросок песни «Не ломай черёмуху у реки», спасибо
российскому поэту Александру Прокофьеву, что оставил
богатый песенный материал в наследство всем композиторам
России.
Спасибо, Светлана Ляшова-Долинская за сборник песенных
стихов «Сорвался серп луны» для всех композиторов России,
сочиняйте, дерзайте. С добрым утром, Светлана, новых песен с
Долинским.






ИСПОВЕДЬ

Слова Светланы Ляшовой, ред. Б. Геньбы




Я не свободна от собственной совести
Бабы назойливой с ветреной ступою,
Путь что от радости, Путь, что до горести,
Как прожила, промотыжила глупая я.

Припев:
Я простая женщина с бедами и мечтами
Ласковая и светлая с розами и шипами
Жизнь прожить не поле перейти.
Сколько же троп исхожено?
То, что на долю выпало
Знать судьбой положено.

Я не свободна от песенной строчки…
Что мне кукушка! Мечты всё угарнее!
Пусть родилась, как и все без сорочки я
В летнюю, светлую ночь балаганную.
Припев.

Я не свободна от собственной зависти,
Жалкой и жалящей, не отмирающей.
Я не свободна от жизни и старости,
В дальних прокосах быльё собирающей.
Припев.







КРЕСТЬЯНСКАЯ ДОЛЯ

Слова Светланы Ляшовой, ред. Б. Геньбы



Канавы да лужи, ухабы и хаты,
Да тяпка с лопатой и вера и крест.
Старухи иззябшие не виноваты,
Что солнце к закату, а доли в обрез.

Уже не певуньи, почти не жилицы,
Стоят на пороге убогих углов.
Землисты их лица, ну что им столица,
Когда в нищете свой родительский кров.

Припев:
Может это доля, может быть судьба,
Может это воля всех свела с ума?
Может, заблудилась на тропе мирской,
Или потеряла облик свой людской?

Пока коммунизм заговаривал зубы, -
Истории кнут нахлестался сполна.
Какие достались нам страшные судьбы
И как обветшала большая страна?

Подумать, ну как же смогло поколенье
И в нежити выжить – изба да мольба!
От муки до муки – какое терпенье
От века до века – какая судьба.
Припев.







КРЕСТЬЯНОК РУССКИХ ИМЕНА

Слова Светланы Ляшовой



Вязала лук в тугой пучок Лукерья,
С утра Прасковья рушила пшено,
А Вера верно верила в поверья,
Ждала милого глядючи в окно.

Варвара густо варево варила,
Дарила Дарья меткое словцо.
У девушки по имени Мария
Светилось Богородицы лицо.

Припев:
Крестьянок русских трепетные лица-
Имён криницы, как не нареки.
Девчонка озорная Василиса
По полю шла, срывая васильки.

А Степаниду даль степей манила -
Ей радовалась матушка Земля.
И девушку по имени Полина
Звала гармонь в певучие поля.
По Насту Настя стылой зимней ранью
Позёмкою уходит в мир стихий,
А девочка по имени Светлана
Ещё напишет светлые стихи.
Припев.







ОБЛАКА

Слова Светланы Ляшовой, ред. Б. Геньбы





Нет в России села, где бы плачь не цеплялся за тучи:
При царях, при вождях, на припёке второй мировой.
Не ухабы страны, а свою непроглядную участь,
Безутешные бабы полощут водой дождевой.

Припев:
На закат облака в предвечерье клубятся и вьются.
Нелегко видно плыть переполненным сизым свинцом.
Где-то завтрашним утром над Россией страдальной прольются
Облака очистительным, тёплым, весенним дождём.

Нет в России избы, в лихолетье врастающей, где бы
Не молились так истово и не крестили икон.
А в окне облака – санитары кричащего неба,
Уплывают  туда, где закат размозжил горизонт.
Припев.

На закат, на закат… Огород на закат не пускает -
Вот ужо приберусь, накопаю картох и помру…
И до сумерек бабка мотыжит, и тяжко вздыхает,
И в тревожное небо подолгу глядит к вечеру.
Припев.







УЛЕЧУ ОТ СУДЬБЫ, УЛЕЧУ

Слова Светланы Ляшовой



Принимай меня, белокурую;
Не с рождения, а с отчаянья -
Баба-бабою, дура-дурою…
Обнимай меня, приручай меня.

В десять обручей, плоть заковывай
Вплоть до слёз моих, до полуночи…
Холода шуршат за альковами -
Караулят след переулочки.

Припев:
Ах! Судьба моя, не жалей меня
Не ропщу на тебя, не кричу.
В мир придуманный мной
За своей мечтой улечу от тебя, улечу.

Нитью лунною, нитью ложною
Золотишь слова… Да и я - про то.
А наутро я – лошадь-лошадью -
Мой извечный воз не увёл никто.

Так и тянутся дни дебильные,
Но очнусь, встряхнусь: что плету? что лгу?
Как закрыли свод, крылья сильные!
Птица-птицей! Улететь могу.
Припев.











ШАПОВАЛОВСКИЕ СТРАДАНИЯ ИЛИ АНТОЛОГИЯ
МУЖСКОГО ЧУВСТВА

Поросли лебедою развалины хат,
И пейзаж неподдельно печален,
Лишь стоят тополя за околицей в ряд –
Сторожа деревенских развалин.
Архи песенный сборник стихов, прочитан мною «вдоль и попе-
рёк», два десятка из них – музыкальная основа «антологии муж-
ского чувства». Сборник подписан в 1991, сумасшедшем году: 
«На бесконечно добрую, светлую память композитору россо-
шанского края, в дни нашей жизни на земле, от грустного по-
эта».
Видно собирается на Марсе пожить. Накрученная замысловатая
подпись, как земное отражение сложного характера автора.
Не знал Алексей подоплёки своего талантливого творчества.
Современные знания по генетике поведения пролили бы неко-
торый свет на состояние души страстно влюблённого человека.
Живая природа человека прочно застраховала себя и предопре-
делила непрерывность продолжения рода Человека разумного
«homo sapiens», лишением на брачный период разума. Таков за-
кон природы, и многое в поведении человека трудно
объяснимо. Но, с другой стороны, всё просто. В поле зрения
субъекта – А. Шаповалова, возникла Люба. Организм Алексея,
достигшего возрастного ценза, по команде группы генов,
начинает вырабатывать вещества типа наркотиков, которые и
определяют соответствующее субъектам и объектам поведение:
Любовь нечаянно нагрянет,
Когда её совсем не ждёшь.
- Я женюсь, я женюсь, я женюсь – вскричал король!
- Я люблю и нет запретов!
То есть все мы на этом отрезке времени «наркоманы». Не под-
даётся – а мы её стихами, не понимает – а мы её деньгами, не
жалеет, так у нас в запасе «суицид» - напугаем. Суду всё ясно.
Есть над чем задуматься молоди.
Два десятка талантливых стихов посвящены Любе – от «Теле-
фонного сердца», «Здравствуй солнышко моё», «Пусть соловей
поёт», а всего то и было – до цейтнота, от «Чёрных тюльпанов»
– до «Бессонницы», от «Встреч» – до «Беды», от «К чёрту рай,
до ад уже не страшен» – «Отполыхает осени костёр прощаль-
ный», - до «Бабье лето» не то – от «Три минуты молчания», до
«Верни мой день», и лишь одна единственная прощальная песня
Любы – «Я тебя давно уже простила». Простила ли?
Думается, что больше и лучше стихов на эту тему Алексей не
напишет никогда. Спасибо, Алёша, «за шаповаловские страда-
ния», они от души – хороши, законы генетики вещь серьёзная.
Вынужден признаться, что в Россоши на хорошем поэтическом
уровне могут создать успешную песню-стих без последующей
доработки только Алексей Шаповалов и Николай Лабутин.
Если первый пишет много и по заказу – то второй – мало, что
очень жаль.
Накануне праздничного концерта ко дню 8-е марта В. Стрех
как-то отговаривал меня петь шаповаловскую «Я маму зову», но
я упёрся – пусть помнят, любят и воздают матери почёт до того
как, а не после. На другой день, после этого концерта звонит
Анна Борисовна Рогожина:
- Огромное тебе спасибо за песню, только я плакала!
- Сама плакала?
- Нет, плакали все – правильная и редкая «Мама».
Плакал весь зал, по-разному, были и скупые мужские слёзы. Та-
кие песни может создать Алексей. Такой и «Реквием» у
Николая Лабутина для акапельного хора, такого же накала
страсти и мастерства его «шлягер» «Прости меня за всё».

На снимке: поэты, музыканты, певцы, работники культуры г.
Россоши


ПОЛЫХАЕТ ОСЕНИ КОСТЁР ПРОЩАЛЬНЫЙ

Слова Алексея Шаповалова
Редакция Б. Геньбы

Видно не свою мы песню спели,
Хоть слова похожи,
С губ они, как голуби слетели,
Думы растревожив.
И теперь одни ветра вздыхают
За окном от скуки;
В дальней роще листья полыхают –
Вестники разлуки.

Полыхает осени костёр прощальный,
Полыхают чувства наши в муках,
Полыхают листья жёлто-красной шалью,
Полыхает жарко наш костёр разлуки.

Не смотри на этот цвет горячий –
Не согреет душу
Вечер краски бережно упрячет,
Все костры потушит.
Так ли было с нами на рассвете?
Всё случилось сразу
Наши чувства, словно листья эти –
Полыхнули разом.

Полыхает осени костёр последний,
Полыхают чувства наши в муках,
Полыхают в красках листья красномедных,
Полыхает жарко наш костёр разлуки.






ЭЛЕГИЯ

Слова Алексея Шаповалова


Всё так же задумчив по осени сад,
Всё также деревья роняют листву,
Всё так же, которую осень подряд,
В тиши предвечерней я маму зову.
Припев:  Мама! Хоть знаю, что толку? – кричи не кричи.
Мама! Оттуда вестей никогда не дождусь -
Лишь сердце пронижут, как стрелы в ночи.
И боль и обида, и жгучая грусть.
Мама! И боль, и обида, и жгучая грусть.
Назад оглянусь, - как же темень густа
Легла чёрным сгустком измученных чувств
Уже сколько лет - в сад тропинка пуста
Уже сколько лет - сад без матери пуст.    Припев.


ПРОСТИ ЗА ВСЁ
романс
Слова Николая Лабутина

Прости меня, прости в который раз
Прости, как ты одна прощать умеешь
И пусть слеза с твоих исчезнет глаз -
Ведь ты в душе сомнений не посеешь.

Прости за то, что я свои стихи
Пишу на лоскутах осенней боли.
Ещё за то, что изо всех стихий
Люблю метель, летящую над полем.

Прости за всё, прости, что я люблю
Люблю метель, летящую над полем.

Прости за то, что одинок и груб,
За нашу жизнь, в которой мало ладу,
Ещё за то, что прикасанье губ
Я принимал, как сладкую досаду.

Прости за то, что я твоя печаль,
За день, который мною будет прожит.
Прости за всё, но только не прощай
В тот час, когда к тебе приду я с ложью.

Прости за всё, прости, но не прощай,
В тот час, когда к тебе приду я с ложью.












МЫ «РОССИЧИ» - РОДИЛИСЬ В РОССОШИ

В 1962 году студенческий Мичуринск подарил мне встречу с
Белгородским поэтом Виталием Бухановым, надолго оставшем-
ся в моём сознании эталоном поэта-песенника. С появлением в
родном городе Натальи Степанищевой, рождённой в Алесеев-
ском районе Белгородской области, всё чаще стало звучать вме-
сте три созвучных слова – Россия, Россошь, «Россичи».

На снимке: ансамбль «Россичи!

Однозначно – это заслуга Натальи Петровны, не умаляя досто-
инств всех тех, кто прошёл школу хормейстера владеющего ме-
дицинской технологией. Начиная с 1993 года ансамбль русской
песни становится многократно лауреатом и дипломантом все-
российских и международных фестивалей (Белгород, 2001 г.;
Сан-Стефано, Италия, 2002 г.; Тунис, 2004 г.; Венгрия, 2005 г.)
Популярность организатора Н. Степанищевой и оранжировщи-
ка-аккомпаниатора Станислава Дмитриенко известна за преде-
лами Россоши и Воронежа. Н. Степанищева внесена в
историко-культурную энциклопедию Воронежского края, как
признание её вклада в культуру области.
Помню первую нашу встречу со Стасом Дмитриенко. Показал
ему свою песню уже ставшую известной «Калину у реки» и
«Выход песни» на слова Александра Прокофьева. Запомнилась
реакция Станислава:
- А эта, почему пылится? Ею же только концерты открывать!
Действительно, долгие пять лет песня открывала все концерты
«Россичей» с моим припевом:
Широкая, просторная,
Как ручеёк задорная,
Весёлая и грустная,
Родная наша песня русская.
Урезать, так урезать – сказал Остап Бендер, отрезая портняж-
ными ножницами усы Кисе Дворянинову и аранжированная
Станиславом Дмитриенко песня стала визитной карточкой у
вокального ансамбля «Россичи» на долгие времена, как память
о российском таланте.
Виктору Беликову остаётся гордиться своим детищем:
Мы – «Россичи»
Над нами небо синее.
Родились в Россоши
Нам дом Россия –
Потомки загадочных племён.
Россия наша мать,
А батько – Вольный Дон
Щедрое, неуёмное, беспокойное сердце Станислава Павловича
Дмитриенко остановилось 7 апреля 2008 г. Жизнь пролетела
песней недопетой.
Поздравление с 70-летием

Нас соединила песня


РОДНАЯ НАША ПЕСНЯ РУССКАЯ

Слова Александра Прокофьева,
припев Б. Геньбы, 1970 г.



По дороге-наледи, по раскатке
Вышла песня на люди, для порядка.
Всем поклон отвесила – любо-любо.
Улыбнулась песенно, белозубо.
Припев:
Широкая, просторная,
Как ручеёк задорная,
Весёлая и грустная
Родная наша песня русская.

Засмеялась молодо, звонко-звонко.
И не стало холода по сторонке.
Сразу раньше времени снег растаял
И взвилися лебеди белой стаей.
Припев.

И расцвёл цвет аленький в поле чистом
И ручей, как маленький, стал речистым.
И в окне распахнутом – новоселье,
Сто баянов ахнуло от веселья.

Припев:
Широкую, просторную,
Как ручеёк задорную,
Весёлую и грустную
Родную нашу песню русскую.
Широкая, просторная,
Как ручеёк задорная,
Весёлая и грустная
Родная наша песня русская.











БЕЗ НОВЫХ ПЕСЕН МИР НАМ ТЕСЕН

Никто не может сказать, на чём основаны долговременные
предсказания Нострадамуса, но история фиксирует, что многое
из его умозаключений с течением времени продолжает сбывать-
ся. Мало кто мог уверенно предсказать, что укоренившаяся за 70
лет Советской власти, правящая партия КПСС, загнав экономи-
ку в тупик, сама разрушит «Союз нерушимый» и развалится,
как карточный домик на песке.
Кто мог предугадать, что без революции, без человеческих
жертв сменятся не только вывески, но будет настойчиво вне-
дряться уклад капиталистического образа жизни в самом диком,
извращённом его виде, что весь народ будет обобран государст-
вом и ввергнут в нищету и в одночасье сменятся критерии
оценки человеческих умов и создаваемых ими технических,
духовных, культурных ценностей.
Казалось освобожденные от партийного давления творчество и
предпринимательство дадут всплеск развития производства,
науки и культуры, но экономика как следствие кривобокого со-
циализма и развала «липового» Союза оказалась в тупике, из
которого трудно невостребованным выбраться. Умы потянулись
на Запад, а культура осталась в «загоне», где мерило всему –
деньги.
В возникшем песенном шоу-бизнесе на потребу брошенной го-
сударством молодёжи наштамповано огромное количество низ-
копробной попсы – резвитесь, топчитесь, в ногах правды нет.
Наевшись новизны досыта, вернулись к песенным ценностям
сороковых–семидесятых годов, благо записи ещё не успели сте-
реть.
А как же мой самобытный фольклор, возникший в силу произ-
водственной необходимости, вписывается в эти временные из-
менения культурной жизни? Время расставит всё по своим мес-
там. Нет сомнений, что песни, рождённые в глубинке и востре-
бованные жизнью, прожив четыре десятилетия, не утратили по
своему содержанию актуальность и шагнули в 21 век. В них
множественно выражено отношение простого российского че-
ловека к труду, к своей земле и малой родине, а поэтому повы-
шенный интерес и поддержка и зрителей, и исполнителей.
Сами названия многих песен говорят о принадлежности их,
действительно, народу, и многие возникли по настойчивым
просьбам: «Напишите песню о нас, о нашем селе».
Так появились песни: «Древнерусское моё село», «Ой, Чагари,
Чагари», «Дорогие мои земляки», «Твоё родимое село», «Люби
свою землю, сынок», «Цвети и пой, моё Заречье!».
Творческие вечера были своеобразным праздником новой рос-
сошанской песни. В концертах принимали участие лучшие ан-
самбли и солисты города. Особых репетиций и не требовалось.
Весь репертуар был обкатан на концертах в клубах города и се-
ла, а переполненный зал ДК и душевность вечера встречи с пес-
ней объединяли артистов из народа и зрителей сознанием
гордости, что песня – наша, россошанская, а районная газета
подтверждала эти чувства в откликах и рецензиях. Трудно
перечислить участников моих творческих вечеров и новых
песен, прозвучавших на них. Спустя много лет я ещё раз говорю
всем: «Спасибо! Спасибо песням, которые объединяли нас и
продолжают нести в народ доброе начало».
Известный композитор-песенник из Воронежа, Николай Тро-
стянский, как-то позавидовал: «Живешь в районе, и такие тек-
сты песен». Я знаю этот секрет. Корни больших талантов
России в неиспорченной цивилизацией глубинке – районе,
селе, а большие города и столица лишь собирают урожай, имея
возможность выбрать, рекламировать, раскручивать, готовое
дарование и пожинать плоды (жаль раскручивают не
талантливых, а деньжастых).
Мало кто из пишущей братии в районе думает о прибыли со
стихов и песен, но тяга к творчеству и самовыражению, зало-
женная в генах, не ослабевает, а поэтический зуд продолжает
поражать все возрасты. Колыбелью поэтов и поэзии во все вре-
мена в районах была и есть литературная группа одна из силь-
нейших в области, где в литературных разборках рождается ис-
тина. Было у кого учиться, с кого брать пример.
Известны имена поэтов в районе, области, и за её пределами:
Алексея Прасолова, Виктора Барабышкина, Николая Лабутина,
Алексея Шаповалова, Виктора Беликова, Раисы Дерикот, Свет-
ланы Ляшовой. Есть кому учить молодёжь, есть с кого брать
пример, есть кем гордится Россоши. И все они самобытные, ли-
рические, песенные, а темы, которые затрагивают, – вся наша
жизнь, и поэтому песни на их стихи близки и понятны. И не
только землякам.
Неисчерпаема в их стихах вечная тема человеческих взаимоот-
ношений дружбы, любви, радости, счастья, встреч и разлук, со-
мнений и разочарований, тема родины, России, красот родного
края. И никто из них не написал стихи, где, как
вызвездившийся талантливый Николай Носков (обладатель
«Золотого граммофона–99» в песне пять минут бегает по сцене
и, как аллилуйя многократно, истошно кричит «хочу только с
тобой», золотой унитаз бы ему), а поэтессе Л. Зацарской –
тухлые яйца, за откровения в песне «У тебя глаза голубые, как
яйца дрозда».
Выразить волнующую тему в трёх-четырех куплетах песни до-
вольно сложно. Стихи пишут многие, но долгоживущие песни
– единицы. Мне довелось написать полсотни своих песен, и по-
этому знакомо мучительное чувство неразрешённости, тупика.
И пусть не обижаются поэты – из их длинномерных стихов и
поэм я делал короткие, запоминающиеся песни: «Пою тебя, мой
Тихий Дон» Алексея Басова, «Красный цвет на Руси» Виталия
Буханова и многие другие.
А ещё я уверен, что музыкальному, песенному творчеству надо
учить, подталкивать с детства, используя естественную потреб-
ность детей в сочинительстве, и велика заслуга в этом плане
Раисы Дерикот, отдававшей молодым поэтическим дарованиям
время, труд, любовь к поэзии и свой талант.
Удивляет и настораживает факт: Россошанскую музыкальную
школу за 45 лет окончило около трех тысяч юных дарований.
Многие продолжили музыкальное образование, но в творчестве
не проявил себя никто, а руководителями самодеятельных кол-
лективов стали единицы. Очевидно, научить музыкальной гра-
моте и игре на инструменте – это ещё не всё.
Только в последние 10 лет в городе появились ребята с автор-
скими песнями: запел свои прекрасные песни разносторонний
музыкант, выпускник Подгоренской школы Алексей Дубровин,
ищет себя в песне и талантливый, самобытный Виктор Ашур-
мамедов, преуспел в песне автор стихов, лирический Алексей
Шаповалов. Наконец-то в Россоши с опозданием в 20 лет, рабо-
тает клуб авторской песни.
Как-то мне пришлось по музыкальной грамоте обратится к
сильнейшему музыканту, баянисту, педагогу Вячеславу Василь-
евичу Локалову за помощью. Мимоходом поинтересовался:
– Васильевич! У меня в голове не укладывается – так чувство-
вать инструмент, гармонию, работать с хорами, ансамблями
района и не писать для них своё, родное, россошанское?
Локалов признался мне:
– Я пробовал, но мне всегда кажется, я перепеваю чужие песни,
а у тебя это от Бога!
И я подумал:
– Спасибо тебе, Слава, за добрые слова и твоё обо мне призна-
ние.
И сегодня я рад, что, наконец-то, администрация оценила вклад
педагога-музыканта В.В. Локалова в развитие россошанской
музыкальной культуры, представив его на звание
«Заслуженный деятель культуры».
После той, памятной для меня, встречи лёд тронулся: Вячеслав
Васильевич написал-таки песни для ансамблей и солистов.
Музыкальный мир богат, велик и разнообразен и, наверное, это
не простое совпадение – семь нот, семь цветов радуги, семь
дней недели. Жизнь человека разумного на планете Земля –
много бы потеряла, утратив страну по имени песня.
Нужна ли нам наша авторская, россошанская песня? Нужен ли
этот творческий процесс подрастающим музыкантам? На эти
вопросы ответит каждый, кто слышал эти песни или сам спел
когда-либо что-то своё, близкое, родное.
Жизнь продолжается. Без новых песен мир нам тесен.

На снимке: встреча интеллигенции в библиотеке города, а фото
на память возле.







МУЗЫКАЛЬНЫЕ ЗЯТЬЯ

- Ну, а как же зять?
- Так! В народе говорят: зять, как зять – ни дать, ни взять. При
всём, при том, при этом двоюродный он у меня, а по натуре –
родня, вместе нас не каждый выдержит, а если по честному, с
зятьями мне в жизни повезло. В ассортименте, однако, есть и
его святейшество, Михаил Барбанака, на клиросе, на
старославянском «еже еси на набеси», баритон отменный.
Балом дирижирует медсестра, «матушка Валентина», двух
внучат принесла мужского пола.
За двадцать лет работы в «ликбезе», как нежно зовут своё род-
ное учебное заведение, что по-русски означает: курсы по ликви-
дации безграмотности. Одних родных групп медицинских сес-
тёр четыре – это сто невест, да три фельдшерских – пятьдесят
невест. Сто пятьдесят женихов, сто пятьдесят зятьёв: батальон –
есть на кого опереться, есть с кем вспомнить плохое, которое не
забывается никогда.
Как сейчас помню, Валерий Павленко, клавишник из педагоги-
ческого училища, делает мне конструктивное заявление:
- Нравится – говорит мне - девочка из твоей группы, очень стра-
даю.
- Так, что же ты муляешь, засылай сватов. Девочка в порядке,
всё при всём, «криничаночка», под твой рост, не балованная,
«красавица, комсомолка» и по хозяйству секёт на раз.
А шо робыть? – женил, на «жигулях» возил. Посаженным отцом
был. Двух внучат разного пола подкинула. Катюша, как и маму
мою звали – медсестра самого нужного, глазного кабинета.
Прошло четыре года. На рынке подходит мальчик, берёт за
пальчик:
- Дедушка, вас папа зовёт!
- Скажи своему папе, пусть не лезет деду в душу.
- Папа, не учи внука плохому! Поделом тебе, старый!!!
Ну, а как же родной зятёк поживает на тёщиных блинах?
На снимке: Николай Головко

Стали разменивать «батькивщину». Доразменивались - купили
цветной телевизор, смеются – а мы уже жалеем.
– Ребята, поезд ушёл!!!
Очутился зять у тёщи, в приймаках.
- Ну, как там , зятёк, живётся, что пьётся, с кем пьётся?
- А я его выгнала, развелась. Это так просто - пошёл купаться на
«Тихою сосну», искупался, пригрелся на солнышке - заснул.
Проснулся холостяком. Не горюй сынок, Серёжа, жена найдёт
себе другого, а мать сыночка никогда. Меня тоже, на заре ту-
манной юности, выгнали с позором. Сказали:
- Собаку гонят со двора «сбредает», а тебя не осилишь.
- Ещё не вечер, бывает хуже!
На третьем курсе мой Саня Устинов подошёл ко мне с «депутат-
ским» запросом:
- А как вы, Борис Васильевич, смотрите , если я на Светке же-
нюсь?
- Та хоть на козе! Положительно, лишь бы честно. Во-первых,
быстрее выплатишь алименты, во-вторых, быстрее станешь де-
дом, в третьих, в самый раз попадёшь служить в «Афган» - в
фельдшерах там страшный недостаток.
Студенты довольны, смешно, но вышло по Ностродамусу. «Воз-
вернулся» Александр Сергеевич с медалью «За отвагу» на гру-
ди, а молодица, краса-девица – «жалмерка», что по древнерус-
скому – не стала ждать героя.
Санёк делает ход конём, вербуется опять в «Афган» и попадает
в действующую группу, в самое пекло, «як конык в кашу», еле
выскочил – знать судьба жалельница досталась. Про дела от-
малчивается, бормочет на «афгани», «Биссмиля, рахман иры-
хым, агузе билахи, минашайтан – аллах акбар», и нараспев – вот
такие песни привёз на Родину.
А как же с двоюродным зятем? Ладится?
Танечка Кулько, староста моя, досталась мне видно от бога, на-
дежда и опора моя во всех медсестринских заботах и Николай
Головко, опять же, криничанский парубок – красавец, и швец, и
жнец, и на ложках игрец, тенор – позавидовать можно, на
праздник, в лесопарке опробовал мою знаменитую строевую
солдатскую. Думал – ну, в армии отпуск обеспечен зятьку –
«повезло» за красоту и шустрость – определили в подводный
флот на четыре года.
На снимке: Валерий Павленко
Сватали «сотоварищи» по обычаю древнерусскому – у вас то-
вар, у нас купец, во всех делах молодец, а вот песня моя отпуск-
ная подвела, хорошая песня, но с морским юмором, больно при-
пев подковыристый:
Далеко, далече,
Жди и не грусти,
А до нашей встречи
Лишь два раза яблоням цвести.
А моряки служили в те тревожные времена четыре года. После
всего хорошего, милицейская служба мёдом тоже не показалась,
да двое детишек разнополых привалило, но опять же, красивой,
криничанской породы: Руслан да Алёна.
- А как же тебя, Мыкола, в бизнес занесло, да ещё и в «детские
товары»?
- Волка ноги кормят, а если бы было у тебя внучат куча, не си-
дел бы ты, «папа», на пенсионной скудной печке – детские
товары самые необходимые, потому и ходовые.
Молодец-красавец хорошо ткнул, а песню на флоте так и не
спел по объективным причинам.












ИЗ ПЕЧАТИ О ГЕНЬБЕ





   

 

 

 




Юрий КУЗНЕЦОВ


БОЛЬШОЕ СОБЫТИЕ


Этот концерт в культурной жизни нашего города явился боль-
шим событием. На авторский вечер самодеятельного компози-
тора преподавателя сельского профтехучилища № 3 Бориса
Геньбы в драмтеатр пришла не только молодежь, но и люди, ко-
торым, как говорят, уже довелось многое повидать на своём ве-
ку, рабочие, участники коллективов художественной самодея-
тельности, словом, те, кто любит и ценит музыку и песню.
В концертной программе 20 произведений на стихи местных
авторов и профессиональных литераторов.
Вечер открывает хор плодоовощного института им. И. В. Мичу-
рина, который под аккомпанемент автора исполняет песню на
слова Ненашевой «Мы славим Отчизну трудом». С последними
аккордами мелодии становится ясно, что зрители приняли му-
зыку Бориса Геньбы. Затем в зале прозвучали песни: «Едут сол-
даты домой», «Песня, о Мичурине», «Русская метелица», на
стихи Морозова, Головашина, Фатьянова.
Особенно тепло приняли зрители лирические произведения са-
модеятельного композитора. Зинаиду Лобанович, исполнявшую
песню «Метель вишневая», публика долго не отпускала со сце-
ны. Горячие аплодисменты были единодушным признанием
творчества Бориса Геньбы. Это мелодия подкупает своей легко-
стью и непринужденностью, а эстрадный жанр соответствует
содержанию текста.
Нашли полное признание и другие песни Бориса Геньбы: «Ви-
новат трамвай» — на слова самого композитора, «Золотистый
якорек», «Ты меня не ждала», «Васильки», шуточная песенка
«Наташка» и другие.
На снимке: композитор Борис Геньба исполняет свою песню «Я
люблю тебя город Мичуринск, оркестр «Космос» Фото Л. Кали-
ниченко.

Небезынтересна в художественном отношении и песня «Я люб-
лю тебя, город Мичуринск» на слова Северцева, мелодия кото-
рой отличается искренностью интонаций, задушевностью.
Этот вечер явился не только знакомством с творчеством само-
деятельного композитора на широкой сцене, но и его днём рож-
дения. Произведения Бориса Геньбы заслуживают исполнения
коллективами художественной самодеятельности, на молодеж-
ных вечерах и по радио.

Мичуринская правда. 1967. 9 апреля




Юрий КУЗНЕЦОВ


ПЕСНИ БОРИСА ГЕНЬБЫ


Пожалуй, мы не ошибёмся, если скажем, что имя Бориса Геньбы
известно многим жителям нашего города, особенно тем, кто лю-
бит и ценит песню, музыку.
Будучи студентом плодоовощного института им.
И.В.Мичурина, Борис руководил коллективом художественной
самодеятельности. Тогда он сделал первые шаги в нелёгком, но
увлекательном композиторском творчестве и за короткое время
написал около 25 песен. Многие полюбили эти песни. Теперь
их поют самодеятельные артисты заводов, фабрик, школ города.
Сейчас Борис Геньба – преподаватель сельского профессио-
нально-технического училища №3. Он по-прежнему
продолжает писать музыку к песням. На мелодии Бориса
Геньбы положены стихи поэта Татьяничевой «Ждут вас
орбиты» и «Песня о юности». Пишет молодой композитор и на
слова местных авторов.
Осенью минувшего года в Тамбове проходил конкурс песни са-
модеятельных композиторов, посвящённый 50-летию
Советской власти. На суд зрителей и жюри было вынесено
около 50 произведений. Исполнялись и две песни Бориса - «На
Тамбовских просторах» и «Я люблю тебя город, Мичуринск»,
которые успешно выдержали все три тура соревнования,
отмечены жюри и скоро будут опубликованы в печати.
Сейчас самодеятельный композитор готовится к творческому
вечеру, который состоится в нашем городе в феврале. Нам оста-
ётся пожелать молодому композитору больших творческих ус-
пехов в новом году.

декабрь 1967. Мичуринская правда



И. ТЕРНОВСКИЙ


ПЕСНИ  Б. ГЕНЬБЫ


На голубом пригласительном билете написано: «Районный Дом
культуры приглашает Вас на творческий вечер местного само-
деятельного композитора Б. В. Геньбы. В программе вечера:
хор, вокальные ансамбли, дуэты, сольное исполнение...».
Желающих послушать этот концерт было столько, что билетов
не хватило. Двери Дома культуры  открыли настежь.
Зал полон. Нетерпеливые хлопки аплодисментов. За занавесом
басы пробуют голоса...
Дрогнул и расплылся красный бархат, и сразу в зал хлынула за-
дорная, жизнерадостная песня «Мы — трудовые резервы» в ис-
полнении хора учащихся городского профессионально-тех-
нического училища.
За этой песней — вторая, третья... Вот на сцене вокальный ан-
самбль педучилища. Девушки исполняют знакомые и полюбив-
шиеся россошанцам песни Геньбы «Тополиная улица», «Ждут
вас  орбиты»,  «Алые  паруса»...
Уже с этих первых песен стало ясно, что автор их серьезно ув-
лечен музыкой. Даже трудно поверить,   что    перед    нами  не-
опытный профессиональный композитор, а всего лишь самодея-
тельный музыкант, шагнувший в прекрасный мир этого искус-
ства.
Музыка песен Геньбы проста, доступна пониманию. В то же
время она захватывает, волнует, пробуждает добрые чувства,
создает у слушателей хорошее настроение.
Для своих песен Борис Васильевич берет не первые попавшие
под руку стихи. Слова песен целенаправленны, отвечают ритму
нашей сегодняшней жизни. В репертуаре много и лирических
песен. В лирике — раздумья, любовь, добрая шутка. Именно та-
кими и являются стихи известных советских поэтов Н. Радова,
А. Пришельца, Л. Татьяничевой и других.
Б. В. Геньба глубоко прочувствовал содержание этих стихов,
понял душу поэтов, потому ему и удалось так точно выразить
музыкой то, что сказано словами. Такая творческая удача оче-
видна  в  большинстве  его  песен.
Первыми ценителями творчества композитора являются ар-
тисты. Уже по тому, как они исполняют его   новое    произведе-
ние, видно: понравилось оно им или нет. И если понравилось,
то они постараются, в меру своего таланта, донести до широких
масс всю красоту музыки, заставят полюбить её и оценить по
достоинству.
Песни Геньбы исполнялись с любовью, вдохновенно. Хорошо
пел и хор будущих строителей, и вокальный ансамбль педучи-
лища. Бурными аплодисментами награждали зрители солистов
В. Труфанову, Е. Безотосную, Н. Бугаева...
В заключение — пару слов о самом самодеятельном компо-
зиторе, нашем земляке Б. В. Геньбе. Борис Васильевич не имеет
специального музыкального образования. Он закончил Мичу-
ринский пединститут. Сейчас работает преподавателем в Рос-
сошанской средней школе № 3. С детских лет увлекается музы-
кой. Сочинять же её сам начал сравнительно недавно. За два-
три года им написано более пятидесяти песен...
Это был его первый творческий отчет перед земляками. Но уже
первый концерт вселил в нас веру, что он будет не последним,
и Борис Васильевич порадует нас еще лучшими, более
совершенными  песнями.


газета «За изобилие», 26 апреля. 1969 года



Григорий ШИФРИН.


ЧЕЛОВЕК ПРИДУМАЛ ПЕСНЮ…

САГА О СЕМЁРКЕ


СЕМЬ нот, семь дочерей удивительно щедрой матери, имя кото-
рой - Музыка. Орган в храме, рождающий мелодию Баха, пер-
вый ручей в ладошках мартовского солнца, неистовый
Паганини и эхо девичьих голосов у знакомых сердцу берёз - всё
это ложится пояском из семи звеньев-колечек на самый тонкий
стан - нотный.
А ты никогда не задумывался над таким счастливым совпадени-
ем: семь «от семь цветов радуги, семь дней недели? А ты нико-
гда не пытался послушать о чём поют рельсам колёса ночного
экспресса или сколько «До, ре, ми…» спрятано в огромных тур-
бинах «илов», несущих к мерцающим звёздам неба алые звёзды
на своих крыльях?
…Человек ищет музыку, музыка ищет человека. Сильный нахо-
дит сильного. Где они, те дороги-перекрёстки, на которых про-
изойдёт эта встреча? Может быть, в сверкающем люстрами зале
консерваторий, может быть, на горной тропе, может быть, в па-
латке у маленького транзистора на Кольском плато Росеумиорр,
куда никогда не приходит весна.
Время - отличный дирижёр. Взмахнёт рассвет дирижёрской па-
лочкой, и вот он.


МУЗЫКАЛЬНЫЙ МОМЕНТ

Рота остановилась на привал возле небольшой деревеньки За-
карпатья. Слева - горы, справа - горы. Посреди - голубые дымки
«Примы», зелёные солдатские гимнастёрки, чёрные стволы ка-
рабинов. Грациозный аист без особого любопытства вглядывал-
ся с высоты своей уютной крыши в эту голубизну и зелень.
 - Эх, и соловьи у нас на Курщине! В каждой роще - своя кон-
серватория. Послушаешь, и на всю жизнь от песен не уйти, - ве-
село рассказывал молодой сержант.
 - На каждой ветке по песне, говоришь? А ты приезжай в Рос-
сошь и послушай, как у нас поют! И не только в клубах да на
свадьбах. Идут девчата с прополки свеклы, как возьмут мело-
дию в три голоса, так шёл бы и шёл вслед да слушал. Ничего
больше не надо, - задумчиво проговорил невысокий крепкий
парень с украинским акцентом.
 - Геньба, снова про воронежских девчат? - весело спросил ко-
мандир.
 - Нет, про воронежские песни, товарищ капитан!
 - Про песни? Это хорошо.
И снова кружила, выпрямлялась, торопилась в горы тропа и за-
стывали по стойке смирно вдоль неё тополя. Километр за кило-
метром мерил солдатские дороги парень из Россоши Борис
Геньба.
Может, только раз к нему в солдатский сон постучались эти
воспоминания. Его город созвучный с именем Россия. Его шко-
ла. Баян в видавшем виды чехле. Первая мелодия на слух. Сна-
чала в полумраке классной комнаты, потом на сцене - «Вася-
Василёк».
 - Боря, да ты молодчина, чувствуешь музыку…
Это старшая вожатая Инна Петровна Друзякова ободряет.
А потом песни, подслушанные у отца, у матери, у соседей, у
девчонок из шестьдесят пятой школы, у всей Россоши. И ещё
желание, ну, такое огромное, подружиться с каждой из семи
нот. Крепко-накрепко…
…Не хотелось расставаться с этим сном. Ведь не так уж часто
машина времени разворачивается во вчера. Но дневальному
противопоказано великодушие:
 - Подъём!..
Он одинаково настойчиво разбирался в армейской науке и му-
зыкальной грамоте. Из увольнения всегда возвращался с новым
нотным альбомом. Пел в вокально-инструментальном ансамбле,
играл на… чём придётся. Баян так баян, гитара тоже - можно. И
были в ладу с ладами ладони, которые надёжно держали кара-
бин.
Звёзды, как казачьи шпоры, повисли над плацем, рота возвраща-
лась с вечерней прогулки, и звенели звёзды от солдатской песни
- про Васю Крючкина.
После одной из прогулок командир откровенничал с рядовым
Геньбой:
 - Вроде и неплохая песня про Васю Крючкина, да только и она
припелась: попытайся написать. Пусть хуже будет, зато - наша.
 - Грамотёнки музыкальной маловато, товарищ капитан, боюсь,
что ничего не выйдет из этого.
 - Слово «боюсь» не солдатское слово. Поняли меня?
 - Так точно» понял. Понял Борис, что нужна своя песня. Попро-
бовал написать. Вроде получилось. Впору бы «обкатать» её в
походах, но время демобилизации подошло. А через несколько
лет он снова вернулся в эти края, где проходила армейская
юность. Знакомые тополя. Знакомый аист. Незнакомые парни
возвращались из похода. Смуглолицый запевала брал на голос
первую песню Бориса.

ПОТОМУ ЧТО ЭТО НЕ ПРОСТО…


По селу были расклеены пёстрые, как цыганская шаль, афиши,
обещающие и песни и пляски. Было и то и другое. А было ещё
вот что: «После концерта зрителям не хотёлось смотреть друг
другу в глаза - разве приятно чувствовать себя одураченным?»
Это цитата из тамбовской областной молодёжной газеты «Ком-
сомольское знамя». Речь в статье идёт об эстрадном концерте
цыганского ансамбля, разъезжавшем по сёлам и «выколачи-
вающем» полтинники.
Через несколько дней после душещипательных гитарных пере-
боров в то же село приехали шефы - студенты плодоовощного
института имени Мичурина. Хлеборобы к хлеборобам, песни к
пёсням, друзья к друзьям.
Руководил самодеятельным ансамблем студент Борис Геньба. О
земле, о самой трудной её профессии звучала песня, написанная
Борисом.
В студенческом общежитии вперемежку с солидными учебни-
ками на тумбочке Бориса - всегда стопка нотной бумаги. За-
чёркнутые, исправленные скорописью расставленные на
нотном стане знаки. Это трудный поиск того, что потом станет
песней. Студент, художественный руководитель институтской
самодеятельности, для выпускников - Борис, для
первокурсников - Борис Васильевич делил отпущенные ему
циферблатом двадцать четыре часа между агрономической
практикой и музыкальной теорией.
Не находилось подходящих текстов, писал свои. Около тридца-
ти песен, написанных Геньбой в городе его студенчества - Ми-
чуринске - вышли, что называется «в люди». Их поют. Поют
всюду, где сегодня трудятся выпускники этого самого большого
в стране плодоовощного института.
Песня Бориса на слова Людмилы Татьяничёвой «Ждут вас орби-
ты» на Зональном фестивале в Воронеже была удостоена ди-
плома первой степени.
Несколько лет тому назад я присутствовал на творческом кон-
церте Геньбы. В самом большом зале города - драматическом
театре. Парни и девчата из школ, техникумов, от гулких
станков пришли на свидание с песней. Звонко аплодировали,
скандировали «автора!». А автор не без смущения кланялся, и,
по-моему, ему было чуть-чуть неловко. Видимо, оттого, что он
просто очень скромный человек. А уже через несколько дней в
гулкой пригородной электричке я услышал знакомую мне по
творческому концерту мелодию: «Я люблю тебя, город
Мичуринск, когда в мае сады зацветут».
Семь нот, а сколько забот! По-моему, это я услышал от Бориса.
Да ведь и верно. Одиннадцать вариантов песни «Матери
читают имена» на слова поэта из Тамбовщины Виктора
Кострикина. Одиннадцать! А «пошёл» первый из них.

На снимке: студенты из Мичуринска (Б. Геньба второй справа)

Гармонически выразить смысл поэтического текста, заставить
«звучать» каждую из строк - это не столько талант, сколько
труднейшая из работ, в которой не представляется отпуск.
…Тяжёлый занавес опустился, вздрогнув высоко под самыми
прожекторами. Концерт окончился. Великолепный
исполнитель и пропагандист советской песни Владимир
Трошин не удивился, встретив за кулисами молодого человека с
баяном.
 - Песню принесли? Давайте послушаем. Да вы не стесняйтесь.
Музыка не любит робости… Слушаю вас, точнее песню вашу:
«Человек у приёмника замер,
Человека нетрудно понять.
Был спокоен в тиши барокамер,
А волненья сейчас не унять».
 - Неплохо, очень неплохо. Ещё раз сыграйте.
«Потому что это не просто.
Потому что это не вдруг,
Если в космос, в таинственный космос
Из кабины шагает твой друг».
 - Ну, так вот моё мнение - песня хорошая, очень мягкая, свет-
лая. С удовольствием включил бы в свой репертуар, но… И
знаете, в чём «но»? Она чуть приотстала от времени. А ведь
песня, как знаменосец, должна идти на несколько шагов
впереди колонны. Не появись «Шаги», - вы, конечно, знаете эту
песню, - всё было бы на своём месте.
Борис не огорчился. Трижды прав был Трошин. Видеть в песне
время, не отставать ни на шаг от него - самая высокая правда
творчества.
…В Мичуринске он получил диплом, а оставил песни, которые
знают и поют. В одной из них такие слова: 
«А в России - Россошь у меня».
Борис Геньба преподаёт в Россошанском медицинском училище
микробиологию.
Участники самодеятельности железнодорожного клуба везут в
Воронеж на телевидение его песню «Тополиная улица», в пед-
училище полюбили его «Утро ровесников», в техникуме мясо-
молочной промышленности всегда непременно просят: «Напи-
шите для нас и про нас».
 - Я давно, очень давно хотел написать песню о Василии Куба-
нёве. Искал тексты, сам пытался сделать их. Да всё не то. Пони-
маешь: не то. Перед его памятью нельзя сфальшивить. Ни одной
ногой, ни одной строкой. И вот, кажется, нашёл. Это, видимо
то, что хотелось.
«…Не пройдёт он походкой широкой,
Не подставит он ветру лица,
Но идут в наступление строки,
Увлекая людские сердца».
У него много наград и титулов: дипломант областного фестива-
ля, посвящённого пятидесятилетию ВЛКСМ, лауреат областно-
го смотра коллективов профтехобразования…
Россошанский райком ВЛКСМ за цикл песен «Край мой Воро-
нежский», за песни «Юность беспокойная» и «Тополиная ули-
ца» представил Бориса Геньбу на соискание областной премии
имени Василия Кубанёва.…  Так почему же у радуги семь цве-
тов, как и в музыке семь нот? Совпадение? А может быть, нет?
После встреч с Борисом я всё чаще об этом задумываюсь…


14 ноября 1970, МК



И. В. БОГУНОВА


1970 год, апрель месяц. Россошанская газета «За изобилие» от-
метила большой успех самодеятельного композитора, препода-
вателя медицинского училища Бориса Васильевича Геньбы, вы-
ступавшего с отчетным концертом перед земляками.
Концерт показал, что автор песен серьезно увлечен музыкой,
даже трудно было поверить, что перед зрителями неопытный
профессиональный композитор, а всего лить самодеятельный
музыкант, шагнувший в прекрасный мир этого искусства. Затем
творческий отчет в 1971 году и, наконец, творческий вечер
«Песня-72», посвященный 50-летию СССР.
Зал районного Дома культуры переполнен. На творческий вечер
Бориса Геньбы пришла не только молодежь, но и люди кото-
рым, как говорят, уже довелось повидать многое на своём веку,
рабочие, участники коллективов художественной самодеятель-
ности, словом, те кто любит и ценит музыку.
«Песни просторов» на стихи поэта В. Яковенко открывает кон-
церт солист Николай Бугаев.
Песня широкая, величественная, захватывает зрителя, сердце
наполняется гордостью за свою необъятную Родину.
На сцене дипломант областного смотра вокальный ансамбль
девушек педагогического училища, руководитель
Л.В.Журавлева. Зал замирает. Звучат песни глубоко волнующие
нас: «Неизвестный солдат»- на слова Н. Юсупова, «Матери
читают имена» на слова В. Кострикина. Врезаются в память
слова:
Вечно в нашем строю
Неизвестный солдат,
Если гром прогремит
Над родной стороной,
Встанет каждый из нас
Твердо рядом с тобой.
Проникновенно поет песню на слова Воронежского поэта Ми-
хаила Шишлянникова «Земля моя певучая» машинист локомо-
тивного депо станции Россошь Фёдор Фалинский.
Зрители тепло приветствуют песни «Речка Черная Калитва»,
«Голубые Криницы» и «Бессонница» на стихи Россошанского
поэта, инженера-электрика Виктора Барабышкина, самого авто-
ра стихов и исполнителей песен: Виктора Татаренко и Лидию
Турбину. Зал взрывается аплодисментами на последних аккор-
дах уже полюбившихся песен «Гуси-лебеди летят» (слова
Г.Серебряковой) и «Бабье лето» (слова А.Синельниковой).
Шуточные песни сменяются лирическими. Вокально-
инструментальный ансамбль Дома культуры уступает место со-
листам Георгию Коржову, студентке педагогического училища
Елене Блошицкой, школьнице Тоне Сидельниковой, студентке
медицинского училища Людмиле Гончаровой и долго не отпус-
кают зрители со сцены представителя братской Кубы,
учащегося мясомолочного техникума, исполнившего песню на
стихи А.Ольгина «О счастье».
Звучат песни на слова Воронежских поэтов Владимира Гордеи-
чева, Григория Шифрина. Видно, что песни нравятся и зрителю
и исполнителям, с любовью несущим в меру своего таланта,
красоту музыки и глубину стиха песен Бориса Геньбы.
Музыка песен Бориса Геньбы проста, напевна, доступна пони-
манию. В то же время она захватывает, волнует, пробуждает до-
брые чувства, создает у слушателей хорошее настроение. В му-
зыкальной основе многих песен лежат исконно русские народ-
ные песни. Для своих песен Борис Геньба берет не первые по-
павшиеся стихи. Слова песен целенаправленные, отвечают рит-
му нашей сегодняшней жизни. В лирике - раздумье, любовь, до-
брая шутка. Именно такими являются стихи советских поэтов
А. Пришельца, Д. Смирнова, Б. Кежуна, А. Прокофьева и др.
Автор песен глубоко прочувствовал содержание этих стихов,
понял душу поэтов, потому ему и удается так точно выразить
музыкой то, что сказано словами, такая творческая удача
очевидна в большинстве его песен.
Успех песен Бориса Геньбы неслучаен. Биолог по образованию,
он много труда и времени отдает общественной работе, художе-
ственной самодеятельности, внося большой вклад в культурную
жизнь города.
Четырьмя дипломами первой степени, лауреат областного смот-
ра - отмечено его творчество, посвященное юбилейным датам:
50-летию ВЛКСМ, советской власти, образованию СССР и 100-
летию со дня рождения В.И.Ленина. В 1971 году он становится
победителем телевизионного областного смотра самодеятельно-
сти, посвященного 50-летию ВЛКСМ.
Более 100 песен написано молодым самодеятельным компози-
тором , 60 из них в юбилейном 1972 году. Песни Бориса Геньбы
неизменно звучат на всех городских концертах, смотрах, в кол-
лективах самодеятельности города и района. Их берут в репер-
туар профессиональные певцы, что свидетельствует о художест-
венной зрелости и ценности его песенного творчества.
Творчеству Бориса Геньбы были посвящены в 1972 году пере-
дачи Воронежского радио, телевидения и передача «Самоцве-
ты» Центрального телевидения. В юбилейном году состоялись
творческие встречи автора с рабочими заводов города, учащи-
мися школ, колхозниками района. Тепло отзываются о песенном
творчестве Бориса профессиональные композиторы
А.П.Аверкин, М.И.Носырев, Ю.В.Воронцов.
Бюро райкома ВЛКСМ и отдел культуры Россошанского района
представляют творчество Б.В. Геньбы, его общественную дея-
тельность на соискание премии Воронежского обкома ВЛКСМ
им. Василия Кубанева.


16.12.1972 г.



Геннадий ЛУТКОВ


РОЖДЕНИЕ ПЕСНИ

Его лицо показалось мне настороженным.
 - Пожаловали? Очень рад…
Улыбнулся и вдруг стал похож на застенчивого мальчишку. Ру-
ки в зелёной масляной краске.
 - Извините, не подаю руку, пол на летней кухне красил…
Я позже убедился, что он многое умеет: и печь сложить, и мотор
собрать, и машину водить. Умеет он и слушать собеседника, и
хорошо улыбаться. Есть у него ещё одно, чуть ли не самое глав-
ное умение - сочинять песни.
- Я сейчас на минутку в погреб: угощу вас мочёной антонов-
кой… Яблоко - слава Россоши. И в герб города попало не слу-
чайно…
И вот Борис с большущей миской золотисто-белых яблок. Где-
то внутри тёмными пятнышками угадываются семечки. Весело
похрустываем, и разговор начинается сам собой…
 - Борис, когда вы написали свою первую песню?
 - Это вышло как-то стихийно. Первая песня была напета в ар-
мии. Для строевого смотра потребовалась новая, звонкая пес-
ня… Настоящая, армейская. Старшина предложил: «Боря, по-
пробуй напиши». Я в то время играл в оркестре на баяне… На-
шли слова, и песня родилась без особого труда. Песня понрави-
лась ребятам. Она и сейчас живёт-поживает…
 - Борис, начало песни, её первооснова - текст. Какие у вас тре-
бования к тексту? Какие стихи более всего греют душу?
 - Меня больше всего в тексте волнует гражданское содержание,
патриотизм, любовь к Родине.
 - На слова каких поэтов написаны ваши песни?
 - У меня есть песни на стихи Людмилы Татьяничевой, Ивана
Шамова, Виктора Бокова, Алексея Недогонова, Александра
Прокофьева. Творческая дружба связывает меня с воронежски-
ми поэтами Владимиром Гордеичевым, Михаилом Шишлянни-
ковым. Дружу и с местными россошанскими поэтами, с Викто-
ром Барабышкиным, например, у меня написано более десятка
песен.
 - А как вы относитесь к молодёжной тематике?
 - Она меня волнует больше всего. Лучшее из того, что я сделал,
это песни о комсомоле, о дерзкой юности, песня, которая от-
крывает и строит.
Совсем недавно в Воронеже, в конкурсе комсомольско-
молодёжной песни участвовала в нелёгком соревновании «Пес-
ня о юности» Бориса Геньбы, написанная на стихи Людмилы
Татьяничевой. Песня победила. Ей присуждён диплом первой
степени.
Солисты столичной эстрады не чураются песен Бориса Геньбы.
Просят: «Пришлите ещё! Это то, что надо!» Композитор Алек-
сандр Аверкин, певец Владимир Трошин отметили незаурядные
способности Бориса. Они порадовались его находками, дали
ему отеческие напутствия. За его творчеством внимательно
следят воронежские композиторы Константин Массалитинов и
Юрий Воронцов. Борис преподаёт в медицинском училище.
Отлично читает лекции по биологии. Не знаю, когда он спит:
подготовка к занятиям, лекции, репетиции ансамбля, выезды на
село, возня с молодыми коллективами, которые потом на
смотрах получают дипломы…
Я спросил у Бориса:
 - По-видимому, песня каждый раз рождается по-разному?
 - Иногда первые же строки стиха вызывают сильный творче-
ский импульс, - ответил он. - Сразу всплывают музыкальные
фразы. Песня быстро ладится… Бывает и наоборот: и текст нра-
вится, а ничего в голову не идёт.
Борис сказал, что успех песни зависит в основном от текста. Не
думаю, что это всегда так. Уж, в крайнем случае, положив на
весы работу поэта и композитора, оценивать её надо так: «Тебе -
половина и мне - половина». Мне довелось написать много пе-
сен с разными композиторами - Геннадием Ставониным, Кон-
стантином Массалитиновым, Юрием Воронцовым, Владимиром
Руденко, Владимиром Беляевым, Петром Макиенко, Евгением
Шелемановым, Николаем Тростянским, Анатолием Астаховым,
Серафимом Миловским. Все они не похожи. Со всеми работать
трудно. И захватывающе интересно. Но я всегда благоговейно
отношусь к тому, что они делают. Как они из сердца извлекают
звуки? Как они слышат живую музыку, когда не звучит ещё ни
один инструмент?…
Мы ехали с Борисом по ночной Россоши. Мимо в свете фар
мелькали тополя, неестественно зелёные, как на цветных от-
крытках, что продаются в киосках. Серебряно вспыхнула ре-
чушка под мостом. Белые стены домов убегали и убегали назад
в темноту…
Щелчок клавиши. Дрогнули кассеты магнитофона. Зазвучала
песня Бориса:
Крылатые шлемы,
Бессмертные шлемы,
И звёзды, как алые маки,
Летят эшелоны, летят эскадроны
В последней атаке, в последней атаке…
В полумрак кабины ворвался храп коней. И стало светло от
взметнувшихся клинков.
Вихрь атаки, безумство атаки…
И я подумал: счастлив, очень счастлив тот, кто умеет тихую
летнюю ночь наполнить грохотом краснознамённой бури!…

13 января 1973, Молодой Коммунар


ОСТАЛИСЬ НАВЕЧНО В СОЛДАТАХ

Слова Виктора Барабышкина








Крылатые шлемы, бессмертные шлемы,
И звёзды, как алые маки -
Летят эшелоны, летят эскадроны,
В последней атаке, в последней атаке
Ломают заслоны лихие колонны,
И, радость победы изведав,
Сквозь грозные годы, сквозь давние годы
Глядят на нас с карточек юные деды.

И снова на марше военные марши.
Трубят трубачи по отрядам.
Равняя шеренги, проходят колонны,
Как строки литые светловской «Гренады».
И грозную силу с врагами измерив,
Пройдя сквозь свинцовые вьюги,
Отцы, умирая, шагнули в бессмертие
На огненной Волге, на огненном Буге.

Крылатые шлемы, бессмертные шлемы,
И звёзды, как алые маки -
Летят эшелоны, летят эскадроны,
В последней атаке, в последней атаке
И ставши поэмой, и ставши легендой,
Идут через годы и даты,
В своих эскадронах, в своих батальонах
Оставшись по спискам навечно в солдатах.




Юрий КУЛЕШОВ


ПОДБЕРУ МУЗЫКУ К СУДЬБЕ


Сколько себя помнит преподаватель медучилища Б. В. Геньба,
всё свободное его время было связано с музыкой. В его руках
оживали и баян, и гитара. и мандолина, и контрабас...
Вначале он напевал собственные мелодии, а затем, овладев нот-
ной грамотой, стал записывать их. В такт ритму рождались
строки, четверостишья, а затем уж и стихи.
Лирические песни нравились ему своей интимностью, широкой
палитрой чувств.
Затем в его творчестве стали появляться темы любви к своему
родному россошанском краю, патриотизма, интернационализма.
Особенно расширился репертуар песен, когда наш город стал
побратимом чехословацкого города Простеева.
В одну из поездок в Воронеж на очередную запись творческого
концерта по областному радио он встретился с поэтом, лауреа-
том премии воронежского комсомола имени Василия Кубанева
Геннадием Лутковым. По его просьбе поэт написал стихотворе-
ние «Россошь — Простеев», которое Б. В. Геньба вскоре пе-
реложил на музыку.
Зал техникума мясомолочной промышленности. У нас в гостях
молодёжь из дружественного города. Раздались звуки баяна, и
песня полилась в зал:
 «Россошь-Простеев, два славных побратима,
Вашей дружбе в мире вечно жить…»
Она вызвала самые добрые отзывы, и друзья пожелали взять се-
бе на память ноты и слова песни. Один из гостей, обращаясь к
Б. В. Геньбе, сказал: «Борис, приезжай к нам и Простеев и ты
услышишь эту песню. Славно слились в твоей песне и русская и
чешская мелодии!» Он тут же пропел понравившиеся ему слова
«Шумят, шумят поля над тихим Доном, и вторят им моравские
поля».
«Открывают парад ветераны,
Злата Прага их подвиг хранит».


на снимке: Б. В. Геньба.

Кроме того, что он самодеятельный композитор и поэт, Б. В.
Геньба руководитель молодежного ансамбля.
На вопрос о будущих планах сказал, что есть у него в задумках
новая песня. Ждем с нетерпением.


 «За изобилие», 15 декабря 1979 г.




Пётр ЧАЛЫЙ


РОДНАЯ ПЕСНЯ

Заметки с творческого вечера Бориса Геньбы


Не так уж большой, но и не мал зрительный зал клуба химиче-
ского завода. В этот вечер ряды кресел не пустовали. Собрав-
шиеся два часа кряду слушали песни своего земляка. Борис Ва-
сильевич Геньба по профессии учитель, преподает биологиче-
ские науки в медицинском училище. В Россоши его хорошо
знают и как автора, исполнителя собственных песен. Лет десять
назад мне пришлось участвовать в подготовке телевизионной
передачи о людях нашего города, района. Требовалось музы-
кальное оформление, и – вспомнили о песнях Геньбы.
– Самодеятельный композитор? Это было б здорово – передача
зазвучит, – подхватила предложение редактор телевидения. Но
тут же засомневалась:
– Сгодятся ли песни? Требования у нас жесткие. Давайте пока
ничего ему не обещать. Просто послушаем...
Пригласили Геньбу. Пришел он, как обычно, с баянным чемода-
ном в руке. Приладил на плечах ремни, растянул меха баяна – и
запел. Мелодии его песен, как напевностью, так и задушевно-
стью созвучны русским, украинским. В этом благодатном русле
ищет автор свою тропу.
...От прежних сомнений у редактора не осталось и следа.
– Вы станете украшением нашего вечера, – говорила она Борису
Васильевичу. – Из этих песен составится отдельная прекрасная
передача. Тогдашнее выступление Геньбы, действительно, ока-
залось удачным. Были и после встречи с телезрителями. А ны-
нешний творческий отчёт перед земляками приурочивался к па-
мятному событию в жизни самого автора песен – его пятидеся-
тилетию. Поздравления, памятные адреса и дипломы, цветы
вручались не только «по случаю», а как признательность чело-
веку за общественно значимый труд. Подтверждением тому –
концерт. Песни представлял как Б.В. Геньба, так и выпестован-
ный им же ансамбль «Ровесницы», в каком поют учащиеся ме-
дицинского училища.
Подтверждением тому – записки, поступившие на сцену из
зала. «Спойте «Тополиную улицу». «Мне очень нравится ваша
песня «Сережа»...
Задумаемся над этими признаниями. Песенного голода не испы-
тываем – радио, магнитофон, пластинки, телевизор круглосу-
точно рядом. Состязаться в таких условиях, так сказать, само-
деятельному автору не просто. И если его песня, услышанная
однажды на концерте в клубе, памятна, а значит, и дорога зрите-
лю, то уже ради этого стоит пытаться внести в богатый мир му-
зыки свою, пусть и негромкую, но свою мелодию.
Особой страницей – песни о родном крае. Вроде и
складывались они случайно. Одна из первых, явившихся в
студенческой юности, о Мичуринске, о городе на песчаном
речном откосе. Приятно было узнать автору, что песня живет и
посейчас, третье десятилетие. Строки о Россоши дань
признательности отчему дому  -  тоже звучат на клубных
концертах.
Каждое лето приходилось выезжать с учащимися на свекольное
поле в село Кривоносово. Так родилась песня, какой теперь в
сельском Доме культуры начинаются и заканчиваются танце-
вальные вечера. Пригласили с концертом в соседнюю
Ольховатку, захотелось порадовать людей песней об их рабочем
поселке. По душе пришлась, её сразу же подхватил зал.
Хоры и ансамбли в Старой Калитве и Архиповке, в Криничном
нередко начинают праздничные выступления перед сельскими
жителями «именными» песнями Бориса Геньбы.
Ставшие расхожими слова о том, что песня не знает границ, оп-
равданы будут и в этих заметках. У Бориса Васильевича хранит-
ся письмо из Чехословакии с отпечатанными нотными листами.
В городе Простееве. побратиме Россоши, оказывается, тоже
знают и поют песни Геньбы.
«Как рождается мелодия?» «Отчего вы не музыкант по профес-
сии, занимаетесь музыкой? «Назовите самую любимую вашу
песню». — На эти и другие вопросы отвечает Борис
Васильевич. В записках, поступающих из зала, есть и
каверзные:
«Завидуете ли вы профессиональному композитору».
– Завидую. Только не его служебному чину – хорошей песне,
какая людям становится родной. Хочется самому написать та-
кую.
– Слушаю её. Как и все. Только иногда мне очень хочется крик-
нуть молодым: «Ребята, остановитесь! А что останется слушать
вашим детям – барабанный стук?»... Собственное любопытное
наблюдение. Мне выпадало не однажды ездить с молодежными
ансамблями медицинского училища.
Ребята вместе с Б.В. Геньбой охотно и часто выступают с кон-
цертами в сельских клубах. Дорога обычно долгая, коротают ее
артисты песнями. Тут бы в автобусе, и зазвучать самым модным
вывертам, активно внедряемым мощной техникой в наш день.
Публика ведь молодёжная. Ошибся – «Раскинулось море широ-
ко...»
Выплывала одна мелодия. А вслед за ней ложилась на душу
иная.
– Из-под камня вода льется...
Девчата пели давно чуемоепозабытое но родное. Звучал баян
Бориса Геньбы.

4 июля, 1989, Коммуна

Россошанский бард Н. Долинский

В ГОСТЯХ У ГЕНЬБЫ

Глядясь в реку, замёрзла верба,
Трещал мороз, что было сил…
Известный всем маэстро Геньба
Нас как-то в гости пригласил.
Уже полны стаканы водкой,
И над столом клубится пар...
Нас угощает «сковородкой» *
Непревзойденный кулинар.
В сковороде лежит слоями
За кругом круг - из овощей,
Мясцо нарезано кусками,
Картошка, перец, сельдерей.
Сидим, проблемы все отринув,
Любой из нас немножко пьян.
И тут, ремень на локоть кинув,
Берет Васильевич баян.
Встряхнули души переборы,
Сердца немедленно пленив.
И об искусстве разговоры
Сменяет песенный разлив.
А в песнях тех, что были спеты,
Поднятых Геньбой на крыла,
Звучат стихи Долинской Светы,
Той, что Ляшовою была.
Слова по нотам расписавший,
Васильич дал им новый путь.
Он, как никто другой понявший
Их поэтическую суть.
Глядясь в реку, замерзла верба,
Трещал мороз что было сил...
Известный всем маэстро Геньба
Нас как-то в гости пригласил.



Пётр ЧАЛЫЙ.


СУВЕНИР ОТ БОРИСА ГЕНЬБЫ


Воронежский композитор Геннадий Ставонин в своё время на-
звал Бориса Геньбу "совершенно влюбленным в свой край ком-
позитором". И вот как подтверждение тем давно сказанным сло-
вам — аудиокассета "Россошанский сувенир" с концертной про-
граммой Бориса Геньбы "В Россошь до бесконечности влюб-
лен". Она включает 25 песен. Слушателей всех поколений не-
пременно привлекут лиризм и юмор, выражающие неповтори-
мую душу родного города, органичная ритмика, не бьющий по
ушам аккомпанемент.
Радует глаз цветной лик кассеты, мастерски исполненный спе-
циалистами редакции газеты "За изобилие".
Отличный юбилейный песенный подарок композитора городу
и всем россошанцам.






ДИАЛОГИ У НОВОГОДНЕЙ ЁЛКИ

Нашим собеседникам мы задали два вопроса: что принес вам
год уходящий и чего вы ждете от года наступающего?

Б. В. ГЕНЬБА, композитор, лауреат I и II фестивалей народного
творчества, лауреат Всесоюзного телевизионного конкурса «То-
варищ песня».
В конце концов пора разобраться, чем занимается большинство
культпросветработников. Отчего потухли огоньки в окнах мно-
гих Домов культуры. Почему так скудна программа досуга на-
селения. Силы и желание возродить былую славу Россошанской
культуры есть. Нужна лишь поддержка.
Чего жду в новом году? Жду чистого неба, не задымленного ас-
фальтобетонными заводами. Чтоб на торговых прилавках поя-
вилось все, что исчезло. А россошанцам пожелаю:
Успеха даже в самых безнадежных делах.
Чтоб мечты были светлыми,
Чтоб сбылось все заветное,
Чтоб жизнь не кончалась.
Что еще пожелать?!!

30 декабря 1989 года газета «За изобилие»



Светлана ПАРШИКОВА


МОЙ ГОРОДОК НЕПОВТОРИМ


Я люблю свой город. Да и как не любить мне эту землю, ведь
здесь мне дано прожить свою долгую или короткую (бог весть)
жизнь. Россошь — тихая моя, негромкая, чудесная Родина. Ма-
лая она или большая — каждый решит для себя, но он дорог мо-
ему сердцу, этот милый край…
С чего начинается Россошь? Для кого-то — со старинного во-
кзала, повидавшего на своем веку войны и революции, радость
встреч и расставаний. Для кого-то — с главной улицы, а для ко-
го-то, быть может, — с тенистой улочки со старенькой скамееч-
кой у ворот. Тут сто мнений, и все они разные. Но в одном, ду-
маю, сойдемся. Россошь созвучна с Россией. Неразрывна своей
судьбой с судьбой великой страны. Мы гордимся своим горо-
дом! Давайте, дорогие земляки, пройдемся улицами Россоши,
совершая своеобразную прогулку, заново открывая для себя ее
прелести и милые душе места.
Безусловно, вратами города можно назвать нашу станцию и во-
кзал. Вы, наверное, замечали, что каждый раз, уезжая отсюда —
далеко ли, близко ли, — мы ловим себя на некоей грустинке,
закрадывающейся к нам от разлуки с родными местами. И не
раз, видно, ловили себя на некоем непонятном трепете, испыты-
ваемом от приближения к вокзалу после разлуки. Как жадно мы
ловим взглядом знакомые приметины, стрелки, башни, проплы-
вающие за окном вагона. А ведь есть нечто символическое в
том, что на протяжении ряда лет на вокзале находился родиль-
ный дом. И здесь появлялись на свет десятки маленьких россо-
шанцев, которые, повзрослев, отсюда же и разлетались по ог-
ромной, необъятной России.
Едем дальше, минуем автоколонну, стайку общежитий, и взору
открывается прекрасный массив. Его в своё время возвели на
средства ОАО "Mинудобрения". Здесь и обычные пятиэтажки, и
красавцы-дома современной планировки с арками, маленькими
балкончиками, изумительный парк "Юбилейный» с детскими
игровыми площадками, аттракционами, колесом обозрения,
прудом, стадионом, богатые зелёные насаждения. И как бы объ-
единяет два этих комплекса, жилой и развлекательный — архи-
тектурный ансамбль из белоснежного камня.
В последние годы Россошь стала особенно хорошеть, несмотря
на все политические и экономические катаклизмы. Одеваются в
асфальт старые пыльные дороги, оживают разноцветьем газоны
и клумбы. Появляются и новые достопримечательности. Мы с
искренней радостью смотрим на преображающуюся площадь в
районе автостанции. С её детским садом "Улыбка", банком, ав-
товокзалом, магазином и, конечно же, устремленным ввысь
шпилем храма Александра Невского. А совсем недавно появи-
лось еще одно местечко, которое, думается, будет ещё одним
украшением нашего города. Это мост через речку с его ровнё-
хонькой дорогой, аккуратными ограждениями и маленькими
хитросплетениями фонарей.

На снимке: символы старого и нового времени на площади Ок-
тябрьской в г. Россошь.
... Неповторима Россошь на рассвете. Когда огненно-багряный
диск солнца озаряет утопающее в зелени местечко. И город про-
сыпается. Катит по Пролетарской первая "единичка". Торопятся
куда-то люди. Замелькали банты, ранцы школьников. Есть в
нашей провинции что-то неподражаемое. И россыпь вишневых
садов, в пору урожая заливающих багряным отсветом округу. И
богатый рынок — овощная россыпь на прилавках...
Мы идём по улицам, а вслед глядят нам деды-дома, строения
старинные, добротные, много повидавшие на своём веку. Уж
если б они заговорили, сколько бы интересного мы бы услыша-
ли. О людях, о событиях, о том, что по крупицам собирает во-
едино Алим Яковлевич Морозов — о самобытной истории Рос-
соши, бывшей то полуказацким краем, то украинской окраиной.
На снимке: бывшее имение графа Черткова, а сейчас здание ме-
дицинского колледжа.

Богат наш город. Но главное его богатство — люди, живущие
здесь и делающие ему доброе имя. Можно называть имена мно-
гих и многих. Это и ученые, и военные, и врачи, и
политические деятели, и артисты, и бизнесмены. И все они, с
кем пришлось общаться, с удовлетворением говорят: "Я родом
из Россоши". И если где-то вдалеке ещё нужно объяснять, где
это да что, то в Воронежской области непременно скажут: "О,
Россошь, благодатный край!" Местные молочные изделия, хлеб,
подсолнечное масло, сыр ценят и любят далеко за её пределами.
Нам нынче непросто, нелегко, трудно, но россошанцы верны
себе — трудолюбивы, добры, хозяйственны. А коли такие люди
есть, то и саду цвесть.
... С любого края въезжай в Россошь и на фоне золотистого зака-
та увидишь колокольню местного храма. И вокруг нее — землю
россошанскую. Вокруг веры! Тем и живы пока что.
Мы смотрим на удобно расположившийся в ложбинке город, на
знакомые до боли места, и губы шепчут слова песни Бориса
Геньбы, которую поёт уже не одно поколение россошанцев…:
Мой городок неповторим,
Прячут сады ворохи крыш.
Есть на земле Берлин и Рим,
Есть на земле Париж.
Что мне до них, знатных, больших,
Россошь со мной всегда.
Ты для меня — вся моя жизнь,
Ты для меня — звезда!


«За изобилие»




Н. ШАПОВАЛОВА, Т.Н. ГОРОДНЯНСКАЯ


ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ

Мой городок неповторим:
Прячет в сады ворохи крыш
Есть города Берлин и Рим,
Есть на земле Париж.
Что мне до знатных и больших, -
Россошь со мной всегда..
Ты для меня - вся моя жизнь,
Ты для меня - звезда!

Борис ГЕНЬБА.

Мне посчастливилось побывать во многих городах: в Москве,
Воронеже, Туле, Анапе, Липецке, Новороссийске. Я убедилась,
что страна наша необъятна и что каждый город в ней по-своему
прекрасен. Много интересного я увидела и узнала, но всегда
мне хотелось вернуться домой, в Россошь.
Да, этот маленький городок и есть мой дом, моя родина. Я хочу
рассказать о том, каким я вижу его, что думаю о нём. Для этого
приглашаю вас пройти со мной по его улицам и скверам, пере-
улкам и площадям.
Начнём со стелы у въезда в город. На ней разместилось необыч-
ное название: «Россошь». Его тайну уже долгое время пытаются
разгадать историки и лингвисты. «Россоха», «роскошь», «рос-
тоша» - любое из этих слов могло дать название той древней
слободе, которая впервые упоминается в церковных ведомостях
за 1721 год.
А теперь проедем со мной той дорогой, которая мне хорошо
знакома. Она ведет от стелы к старой части города. Здесь, у
храма Александра Невского, мы сделаем первую остановку.
По праздникам тут собираются верующие, молятся и ставят све-
чи. Как хочется подняться по ступеням в храм, поставить свечи
за здравие родных и близких, постоять в тишине и послушать
молитвы священника. Несколько лет назад нашу церковь от-
реставрировали, побелили и воздвигли новый крест.
Теперь она стоит, как невеста, горделиво взирая на торговый
центр и банк «Якиманка». Церковь украшает площадь, радует
глаз и напоминает о том, что все мы - люди православные, и по-
могает верить в лучшее. Храм очень маленький, жаль что не все
могут попасть на службу в большой праздник. Зато звон его ко-
локолов слышен далеко в округе... А теперь побываем в излюб-
ленном месте отдыха россошанцев - парке «Юбилейный».
Как прекрасен он в любое время года, особенно летом, когда
роскошные березы одеты в зеленые сарафаны, на клумбах рас-
пускаются цветы, и вокруг них порхают пестрые бабочки!
Когда-то в парке был замечательный замок, чьи-то умелые руки
с любовью выстраивали его для детей, но сколько же ненависти
и злобы было в тех людях, которые уродовали и разрушали его.
Теперь на этом месте пустота. Остался он лишь в моей памяти
да на фотографии, которую успел сделать мой папа.
В нашем парке есть и ещё одно очень интересное место. Это
центральная аллея. Ну подумаешь, аллея что же в ней особенно-
го? Нет, вы сразу обратите внимание на белые камни, установ-
ленные на газоне. Сперва для меня они были просто большими
белыми глыбами, но однажды я присмотрелась и увидела фи-
гуры людей, которые высечены в камне. Оказывается, это герои
известной русской поэмы «Слово о полку Игореве». Помог мне
увидеть их наш краевед А.Я. Морозов. Оказывается, здесь и
Ярославна, и Игорь, и Боян, и сражённый русский воин.
Заметки об этих монументах бережно храню. Но к чему они
здесь? Еще до войны в наш город приезжал из Москвы Н.Н.
Поливанов и пытался доказать, что трагедия дружины Новгород
Северского князя Игоря и его брата Всеволода произошла вбли-
зи слияния Черной Калитвы и Сухой Россоши. По его мнению,
Каялой является именно наша речка, от которой произошло
название города. В нашей местности протекают Черная Калитва
и Сухая Россошь. Пусть они и небольшие, но к ним любят
приходить горожане.
Мы побывали в самых интересных уголках города. В Россоши
очень много любопытного, обо всём и не напишешь. Мои зем-
ляки умеют и работать, и отдыхать. Мы очень любим встречать
весну: на площади устраиваются представления, а потом сжига-
ется чучело Зимы. Самые веселые праздники у нас -День
города, День химика и Новый год.
С утра до вечера в городе оживлённо. На концертах мы слышим
стихи местных поэтов Алексея Шаповалова, Раисы Дерикот,
Светланы Ляшовой, песни Бориса Геньбы, Алексея Дубровина,
Виктора Ашурмамедова. Можно купить их книги, поговорить с
ними. А сколько замечательных художников в нашем городе!
Нередко к нам из Москвы приезжают известные певцы и целы-
ми вечерами веселят публику. А после концертов -
праздничные фейерверки. Когда небо озаряется огнями, зрители
испытывают одинаковые чувства: радость, восторг, ликование.
И мне очень хочется, чтобы эти добрые чувства, улыбки
сохранялись всегда, тогда мой славный город будет ещё краше!




«За изобилие»,

1995 г.



Н.П. Красикова


Из «Воронежской историко-культурной энциклопедии»*


ГЕНЬБА Борис Васильевич (16.2.1937. г. Россошь Воронежская
область), педагог, композитор-песенник, поэт, лауреат многих
всероссийских и всесоюзных фестивалей. Окончил плодоовощ-
ной институт им. И.В. Мичурина (1964) и государственный пе-
дагогический институт (1966) в городе Мичуринск Тамбовской
области. Работал токарем на заводе им. М.И. Калинина в Воро-
неже. (1953-55).
Преподаватель СПТУ (Мичуринск, 1964-68), медицинского
училища, (Россошь, 1969-89). Руководитель художественной
самодеятельности в учебном заведении. Организатор различных
фестивалей, конкурсов, творческих встреч.
Автор многих песен на стихи воронежских поэтов. Произведе-
ния Бориса Геньбы звучат по Воронежскому и Центральному
радио, TВ, включены в репертуар многих певческих коллекти-
вов. Песня Б. Геньбы «Детства флаг моего» была позывными
россошанского радио (1975-90).
Борисом Геньбой написана музыка к спектаклям россошанского
народного театра «Барабанщица», «Ограбление в полночь». В
районной газете «За изобилие» Борис Геньба вёл рубрику «Рож-
дение песни», опубликовал много материалов о творчестве Во-
ронежских поэтов и композиторов.
Лит.: Терновский И. Впервые в России // За изобилие (Россошь).
1969. 26 апр.; Шифрин Т. Человек придумал песню //МК. 1970.
14 нояб.; Лутков Г. Рождение песни //МК. 1973.13 янв.; Чалый
П. Родная песня // Коммуна. 1989. 4 июля.

* Воронежская историко-культурная энциклопедия. Персона-
лии. Гл. ред. О.Г. Ласунский. – Воронеж: Центр духовного воз-
рождения Чернозёмного края, 2006, - с. 93.




Юлия ЛЫСЕНКО


В «Энциклопедию развития искусства и культуры Воронежско-
го края», начиная от Петровских времен и заканчивая сегодняш-
ними днями, вошли имена Н. Степанищевой, С. Долинской, С.
и Е. Шастиных, и целая страница посвящена Б.В. Геньбе.

КОМПОЗИТОР, БИОЛОГ И ВЕСЕЛЬЧАК

Как говорит о себе юбиляр: «Мое творчество известно больше
воронежцам, чем россошанцам». Не стану отрицать или утвер-
ждать, а лишь добавлю, что имя композитора Бориса Василье-
вича Геньбы известно и далеко за пределами области…
Самое удивительное, что никакого музыкального образования у
Бориса Васильевича нет. Родился он и вырос в Россоши, в семье
рабочего. Отец играл на гармони, мать пела, так что музыкаль-
ность Борису передалась по-наследству. Мальчик сам освоил
баян и нотную грамоту и уже в 9-м классе школы №65 (нынче
№3) организовал хор мальчиков. После школы молодой человек
уехал в Воронеж на завод имени Калинина. И там не оставил
свое любимое дело: трудовая вахта сменялись репетициями хо-
ра, руководителем которого он был. Воронеж радушно принял
талантливого ученика. Борис Васильевич и сейчас вспоминает с
теплотой этот город. Именно здесь больше всего прозвучало его
песен на радио и телевидении, из Воронежа Борис призывался
на срочную службу.
Где бы ни появлялся Борис Васильевич, везде его сопровождала
музыка. Во время учебы в плодоовощном и педагогическом ин-
ститутах, в плодоовощном институте он руководил оркестром,
в 1967 году стал лауреатом тамбовского комсомола за цикл
песен о Мичурине и Тамбовском крае. Именно в этом городе и
в этом же году у Геньбы состоялся первый творческий концерт.
Спустя год именитый композитор вернулся на родину и
написал первую песню о своем родном городе «Детства флаг
моего», а в 1972 году она впервые прозвучала по центральному
телевидению.
Как интересно порою складывается жизнь. Борис Васильевич
много лет преподавал в россошанском медицинском училище
основы генетики, биологию, а всё же природная музыкальность
взяла верх, и знают его больше как композитора, нежели биоло-
га. Помимо музыки Борис Васильевич написал около семи де-
сятков текстов для своих песен, большинство из них о родном
крае. Как говорит о своем творчестве композитор: «В каждой
моей песне заложен глубокий смысл, поэтому они никогда не
устареют». Сейчас музыкант работает над книгой под
названием «Момент истины», куда входят 34 очерка о Черно-
земном крае, о людях, которые внесли большой вклад в
российское песенное искусство, о значимых событиях и,
конечно же, сами песни. 
23 февраля в районном Доме культуры прошел творческий ве-
чер Б.В. Геньбы. Здесь собрались его родные, друзья, коллеги и
почитатели творчества. Известные россошанские коллективы и
исполнители пели песни Бориса Васильевича на стихи Р. Дери-
кот, С. Долинской, В. Харитонова, Е. Долматовского, В. Бара-
бышкина, А. Шаповалова и многие другие. Для юбилейного
концерта Борис Васильевич отобрал, в основном, новые песни,
но на достигнутом останавливаться не собирается. Впереди еще
много интересных творческих планов. А мы желаем, чтобы они
обязательно осуществились.


«Химик Придонья», март 2-03-2007 (№9)




Иван КВЕТКИН


ОН К ЛИРЕ СЕРДЦЕМ ПРИКИПЕЛ


Рассматривая домашний архив, нашел свою рукопись статьи о
концерте, проходившем в актовом зале милиции. Уже пожелте-
ли от времени листки рукописи. Статью готовил для газеты, да
и положил её в стол для «дозревания». В бытность моей службы
была хорошая традиция в Россошанском горрайотделе мили-
ции: перед совещанием проводить встречи с творческими
людьми.
Перечитывая старую рукопись, я мысленно увидел и услышал
со сцены тревожную мелодию и слова песни:
Кто-то гибнет в ночи.
И кричит кто-то жутко,
Но на помощь спешит
Милицейский патруль...
Песня проникала в души ребят в милицейской форме, сжимая
их сердца и скручивая нервы в тугой жгут. Я видел выражение
их лиц. Не верьте тому, кто скажет, что в милиции работают
бездушные люди. Песня, словно птица, залетевшая в актовый
зал, носится, мечется, бьется в окна, пытаясь вырваться на
свободу. И вновь мы слышим голос баяниста:
Город спит. Лишь мигают огни светофоров...
От ножа бережет нас дозор и от пуль.
Автомат на коленях, рука на затворе -
Милицейский патруль, милицейский патруль...
Кончилась песня. Тишина. Слушатели, переживая ещё какой-то
миг, остаются мысленно с ней наедине. Лишь потом прорыва-
ются бурные аплодисменты.
Эту песню на стихи Е. Грязнова «Милицейский патруль» напи-
сал одарённый музыкальным талантом россошанский компози-
тор Борис Васильевич Геньба (на снимке). Он же исполнил её
под баян со своим бывшим учеником из средней школы №3, ги-
таристом, старшиной милиции (нынче повышен в звании)
Алексеем Трофимовичем Браташом. Замечательный получился
дуэт. После короткого импровизированного концерта мы шли
по улице Малиновского, разговор зашел о музыке.

Я не берусь судить, так ли это, поскольку в теории музыки не
разбираюсь, хотя люблю народные мелодии. Но чувствую прав-
ду в его словах. Мне часто приходилось бывать на концертах и
слушать песни композитора Б.В. Геньбы. И каждый раз ощу-
щаю, что он достиг в музыке высот явно российского масштаба.
Однажды редактор районной газеты Коротченко выделил глав-
ную черту творческой жизни Бориса Васильевича одной
фразой: «Россошанский Окуджава». Что ж, композитор Геньба
оправдывает это сравнение со знаменитым бардом. За многолет-
нюю творческую деятельность им написано несколько сот
песен. Из них треть - на собственные стихи.
Особое место в его творчестве занимают песни о родном россо-
шанском крае. В селе Кривоносово, Борис Васильевич расска-
зывал: «... восьмидесятилетняя местная жительница завела под
стекло в рамку и повесила на стенку. На вопрос: «Бабушка, что
это у вас в рамке?» она ответила: «Песня. Есть в Россоши доб-
рый человек - Геньба, очень хорошую песню придумал, вот я
берегу её, хочу послать дочке на Украину. Дай бог ему здоро-
вья».
Наверное, это и есть народное признание таланта. За песню на
стихи С. Чернышева «О Воронеже» на Всесоюзном телевизион-
ном конкурсе «Товарищ песня» Борис Васильевич получил зва-
ние лауреата и медаль. Сколько потом было конкурсов! Чтобы
сосчитать, пальцев на руках не хватит. На каждом - песни рос-
сошанского композитора Геньбы получали самую высокую
оценку.
Когда я слышу слово патриотизм, вспоминаю композитора
Геньбу. Его песни рождены любовью к Россоши, России, и это
слово наполняется для меня живым содержанием.
На празднике, посвященном Дню города Россоши, я встретил
Бориса Васильевича. Мы говорили о творчестве, литературе. Он
всё такой же весёлый, с юмором, не изменился в лице. Видно,
судьба бережет музыкантов, чтобы их мелодии украшали жизнь
людей.
Здоровья и творческого долголетия Вам, Борис Васильевич, и
надеюсь, что Ваша книга о песне, о музыке, о талантливых лю-
дях выйдет в свет и для молодого поколения любителей музыки
станет добрым подарком.


Газета «За изобилие», 2008 г., 6 ноября, №№ 130-132








Раздел 3

ПЕСНИ С НОТАМИ




ЛЮБОВЬ ОБМАНЩИЦА

Слова Светланы Анисимовой


Полоскала в проруби - руки заморозила;
Потеряла голову, хоть кидайся в озеро.
А была я верною, а была любимою,
Позабыла первого - жду неповторимого.

Жду тебя тревожная, у крылечка мужнего,
Жду неосторожно, так - женщина замужняя.
И уже не чаю я, что мне радость выждется
Песенку нечаянно за крылечком слышу я.

Полоскала в проруби - руки заморозила;
Потеряла голову, хоть кидайся в озеро.
Под гармонь певучую жалобы, страданьица…
Ах, беда замужняя, ах, любовь обманщица.



ПРИЗВАНИЕ

Слова Евгения Арисенко


Срочный вызов в ночи, я не сплю на рассвете
Родился человек на огромной планете.
Первым на руки брал я с любовью его
Улыбался ему, Улыбался ему самым первым на свете.

А бывало и так: бой за жизнь до рассвета…
Сердце замерло вдруг – ждут родные ответа.
Должен жить человек – мне вернуть ему жизнь.
Было сердце моим, Было сердце моим, его сердце согрето.

В том призванье моё – вечно в сердце тревога
Чуть открою глаза – призывает дорога
И опять я в пути боль чужая не ждёт
В нужный час я всегда,
В нужный час я всегда у постели больного.


НЕ ДАРИ МНЕ СЕРЁЖЕК РУБИНОВЫХ

Слова Ирины Бариновой, г. Ярославль

Не дари мне серёжек рубиновых,
Золотого кольца не дари,
Принеси лучше ягод рябиновых,
Да ромашек на поле нарви.
Припев:
Дорогих мне подарков не надобно,
Мне б – звенели грибные дожди,
Да цвела бы над крышами радуга,
Да сказал бы мне тихо: «Приди».
Ожерелье из ягод я сделаю.
И венок из ромашек сплету.
В белом платье, от радости смелая,
Я к тебе в тихий вечер приду.
Припев.
Принесу тебе лета цветение,
Росный запах травы полевой,
И улыбку, и грусть, и волнение,
И любовь принесу я с собой.
Припев.


ДО СВИДАНЬЯ, ШКОЛА, ДО СВИДАНЬЯ

Слова Павла Болотова


Отцвела весна, настало лето;
Тополя роняют белый пух,
Позади экзамены, билеты, -
Обошел звонок последний круг.
Всё нам отдала родная школа, -
Детство наше вольное, прощай!
Улетим к неведомым просторам,
Неизвестно, где наш вольный край.

Подрастает молодая смена -
И за наши парты сядет вновь,
Дружба их такой же будет верной,
Так же чистой – первая любовь.
Изредка мы будем собираться,
Приносить наставникам цветы.
Повзрослеем, и начнут сбываться
Юности заветные мечты.

Отцвела весна, настало лето;
Тополя роняют белый пух,
Позади экзамены, билеты, -
Обошел звонок последний круг.
До свиданья, школа, до свиданья, -
Кланяемся всем учителям,
И в последний вечер на прощание
Эту песню все споём, друзья.







ВАУЧЕР

Слова Бориса Геньбы

Очень странное у нас
Стало государство,
Неожиданно для всех
Раздало богатства.
Стал богатым ты и я,
И сосед и вся родня
И не сеют и не жнут,
Только песенку поют.
Ваучер, ваучер – ценная бумажка,
Ваучер, ваучер – милей, чем милашка.
Ваучер, ваучер – мир от смеха стонет.
Ваучер, ваучер – десять тысяч стоит.
Ваучер, ваучер – хочешь смейся, хочешь плачь,
Ваучер, ваучер – хочешь выкинь, хочешь спрячь.
Ваучер, ваучер – веселее стали дни –
Хочешь выкинь, хошь порви
Хочешь в задницу заткни.
Стал богатым каждый дом,
В каждом доме свой дурдом
Стало божьим царством
Наше государство.
Демократию ввели,
Обокрали, как смогли
Вас, ребята, всех надули –
Рот бумажкою заткнули.
Ваучер, ваучер – хоть лопни, хоть тресни –
Коммуняки, как один, все на старом месте.
Ваучер, ваучер, а мы пьём, как прежде.
Ваучер, ваучер – как учил нас Брежнев.
Ваучер, ваучер – мир от смеха стонет
Ваучер, ваучер – стал копейки стоить.
Государство той бумажкой, безобидной вроде,
Обокрало свой народ круче, чем Мавроди.
Если в небе грянет гром
И польётся дождик –
После дождика в четверг
Станет жить попроще.
Будем жить с тобой на ять,
Всех друзей подряд стрелять
Дни настанут золотые,
Заживёт опять Россия.
Ваучер, ваучер – простая бумажка
Ваучер, ваучер – милей, чем милашка.
Ваучер, ваучер – мир от смеха стонет,
Ваучер, ваучер – сколько жизней стоит.
Ваучер, ваучер – странная эпоха,
Ваучер, ваучер – видно, ты от бога.
Ваучер, ваучер – всё на дождик свалим,
Пусть смеются Ильичи и товарищ Сталин!


ВЕРЮ ТОЛЬКО ТЕБЕ

Слова Бориса Геньбы


Родился и живу полной мерою -
Счастье есть на земле верю я.
Всё сбывается вдруг верю я,
И не верю в своё неверие.
Я не верю снам, я не верю судьбе
Я не верю мечтам – верю только тебе.

Что люблю я тебя – верую,
В бесконечность миров – верую.
И что вечна любовь  - верую,
И не верю в своё неверие.
Я не верю снам, я не верю судьбе
Я не верю мечтам – верю только тебе.






ВЕСНА ПРИШЛА

Слова Бориса Геньбы, Мичуринск, 1962 г.


Всем присутствующим в зале
Пожелаем мы от всей души.
Кто ещё не встретил счастья в мае,
Поскорее встретить поспеши.
Звонче зазвенит гитара
Майскою, весеннюю порой.
Разрешите нам поздравить,
Вас с наступающей весной.

Припев:
Весна стоит у самого порога.
Весна пришла, весна –
Подайте ей дорогу.
Повсюду песенка слышна,
Как ручеёк журчит она,
Весна пришла, весна.
Почему так сердце замирает
И легко становиться порой,
Потому что, всё кругом играет,
Всё живёт надеждами весной.
Нет поры чудесней в мире,
Всё кругом проснулось ото сна
Льётся песнь весны всё шире,
Эту песнь поёт сама весна.
Припев.




ГИМН КУЛЬТРАБОТНИКУ

Автор слов неизвестен

Нам не дарят песни и сонеты,
Не слагают оды в нашу честь.
Может быть, не слышали поэты,
Что на свете культработник есть.
Не встают артисты на котурны,
Чтоб воспеть великие дела
Скромного работника культуры
Клубного работника села.
Не строчку в песенном куплете
Не за благодарность от лица.
За свою работу мы в ответе,
За людские души и сердца.
Быть в ответе – это так не просто,
И, конечно, молодцом стал тот,
Кто решил для творческого роста
Нам дарить наш праздник каждый год.
Нам не дарят песни и сонеты,
Не слагают оды в нашу честь.
Может быть, не слышали поэты,
Что на свете культработник есть.
Мы из разных уголков района:
С ферм, теплиц, делянок и полей
И один из нас уже культсила,
Ну, а вместе - во сто крат сильней.


ЛЮБЛЮ Я ВАС ВОРОНЕЖСКИЕ ЗОРИ

Слова Бориса Геньбы



Моё село, моей судьбы основа,
С тобой навек связал я жизнь свою.
Всё для меня знакомо здесь и ново,
И беззаветно я тебя люблю.

Припев:
Люблю тебя, отцовский край родной,
Люблю тебя, моё родное поле,
А как звучит у нас напев простой:
«Люблю я вас, воронежские зори».
Земля в цвету, хлеба волнят, как море,
Здесь каждый кустик сердцу дорогой,
И шум дубрав, и тихий шелест поля,
И запах Родины, земли моей родной.
Припев.

Слова любви звенят в степном просторе,
И вместе с ветром песни я пою:
«Люблю я вас, воронежские зори,
Люблю тебя, моя земля, люблю».
Люблю тебя, отцовский край родной,
Люблю тебя, и в радости, и в горе,
А как звучит у нас напев простой:
«Люблю я вас, воронежские зори».







ОТКУДА ЭТА ЖЕНЩИНА?

Слова Валентина Нервиля


Есть женщины, которые не блещут,
Свои не рекламируют достоинства,
Но даже прозаические вещи
Под взглядом их поэзией становятся.

Припев:
Пойди, пойми! Какая сила вложена
В неё такую, кажется, обычную.
Откуда эта женщина заброшена
На землю, откровенно прозаичную?
Есть женщины – их редко вспоминаешь:
Боишься, что ли в прошлое заглядывать,
И как-то незаметно начинаешь
Поэзию на прозу перекладывать.
Припев.





ПРИЕЗЖАЙТЕ В НАШ РАЙОН

Слова Бориса Геньбы

Ветерок траву колышит,
Тишина со всех сторон.
Приезжайте в Россошь нашу,
Приезжайте в наш район.
Пусть район наш не столица,
Мы нисколько не грустим,
Мёду столько у нас нынче,
Приезжайте угостим.
Приезжайте, приезжайте.
Приезжайте – угостим.

Приезжайте в Россошь нашу,
К нам на мясокомбинат,
Здесь такие, брат, колбасы,
Рядом – сливки и салат.
Не цветут у нас мимозы,
Но сюрпризы вам растим,
А какие здесь арбузы,
Приезжайте - угостим.
Приезжайте, приезжайте.
Приезжайте – угостим.

Строим мы, поём и пляшем,
И пример всем подаём.
Вы, ребята, после вузов
Приезжайте в наш район.
В нашей речке нет селёдки,
Мы её и не хотим,
А какие здесь девчонки,
Приезжайте – отдадим.
Приезжайте, приезжайте.
Приезжайте – отдадим.

Может слог и не возвышен,
Но зато от сердца он.
Приезжайте в Россошь нашу,
Приезжайте в наш район.
В комфортабельных квартирах
Всех, конечно, разместим,
А какой здесь воздух чистый,
Приезжайте – угостим.
Приезжайте, приезжайте.
Приезжайте – угостим.






ПЛАЧЬ, КАЛИНА, ПЛАЧЬ

Слова Бориса Геньбы.



Темнеет лес. Тускнеет синь.
Всё беспокойней крик
дроздиный.
Пора дождей. В такую стынь
Я слушал тихий плач калины.
Она стояла в полутьме -
В снежинках зимнего привета,
Вся обращённая к зиме,
Давно покинувшая лето.
Калина плакала, дрожала;
И горек был калины плач,
Но горечь всю перебивала
Краса калины – цвет кумач.
Припев:
Плачь, калина, плачь!
В чём твоя кручина?
Или цвет-кумач,
Или вкус – горчина?
Красотой своей пленяешь, ты,
Добротою восхищаешь, ты,
Как же хороша, не знаешь, ты,
Красная калина!
Как рученьки мои тонки,
И как листва неудержима,
А ягоды мои горьки,
И птицы пролетают мимо.
Сорви с меня цепочки бус
И уведи скорее в город.
Я замерзаю, я боюсь –
Меня сломает белый холод.
Припев:
Плачь, калина, плачь!
В чём твоя кручина?
Или цвет-кумач,
Или вкус – горчина?

Калина плачет – я стою,
Стою и думаю в печали,
Как будто это дочь мою
В лес привели и потеряли.
Припев:



ПЕСНЯ РОДНИКОВАЯ МОЯ

Слова  Тамары Пономарёвой, ред. Б. Геньбы


Что же ты за сердце меня трогаешь
Песня задушевной старины,
Толь в тебе живёт мечта высокая,
То ли отблеск зыбкой тишины.
То пускаешь сокола за облако
Разводя руками горький дым
То вдовой выходишь одинокая
Одарить цветами молодых.

И любовью вечною объятая
В новых возродилась именах
Берегу напевы твои свято я -
Ты как очищенье мне дана.
Что в тебе вещует и колдует
И возносит души до небес,
Только я люблю тебя такую
И несу по жизни словно крест.

Что же ты за сердце меня трогаешь
Песня задушевной старины,
Толь в тебе живёт мечта высокая,
То ли отблеск зыбкой тишины.
То в поля уводишь хороводами,
То сжигаешь плясками маня.
Как созвучна нашей русской доле,
Песня родниковая моя.





ПОДАРИЛ МИЛЫЙ КОЛЕЧКО

Слова Бориса Геньбы



Хвастали вьюги, что вымерзнет речка
Хмель за рекой не завьёт ни колечка.
Хвастали вьюги, да что в этом толку?
Речка и в стужу текла втихомолку.
Припев:
Ой, ты, речка, речка, речка.
Подарил милый колечко.
И дарил не против воли
Талисман душе от боли.
Ты скажи, скажи мне речка
Отчего ж болит сердечко?
Мил подарок на руке,
Только милый вдалеке.

А подо льдом, занесённым порошей
Праздник весны – перезвон скомороший.
Вешние воды наполнили речку,
Хмель завивает на счастье колечки.
Припев.

апрель 2005 г.






НЕТ КРАСИВЕЕ РОДИНЫ НА СВЕТЕ

Слова Бориса Геньбы

Что держать в секрете мне любовь свою!
Нет на белом свете, ни в каком краю.
Родников родимей родичей родней,
Солода сладимей, соли солоней.
Эх! Как не назову, не держу в секрете -
Нет красивее Родины на свете.
Нет медов медовей - лишь весна повей,
Нет дубрав дубровей, новизны новей,
Счастья несказанней, радости светлей,
Круче испытаний, подвига святей.
Эх! Как не назову, не держу в секрете -
Нет родимее Родины на свете.
Нет невосполнимей, горестней утрат,
Нет неисчислимей сил – за рядом ряд.
Правды вековечной не было и нет –
Лучше, человечней с нею белый свет.
Эх! Как не назову, не держу в секрете
Нет дороже мне Родины на свете.
ТЫ КРАСИВАЯ И ГОРЬКАЯ

Слова Бориса Геньбы


Одиноко став за хатами,
Ты с луною говоришь;
Опалённая закатами
В лёгких сумерках горишь.
На тебя смотрю с пригорка я,
Повторяя вновь и вновь:
«Ты красивая, но горькая,
Как ушедшая любовь».
Припев:
Сколько песен о рябине спето,
Сколько ласковых заветных слов?
Только в памяти осталась эта –
Что горька, как прошлая любовь.

И лукаво улыбнулася,
Отряхнув дождинки с плеч,
Мне напомнила кудрявая
Всё, что не смогли сберечь.
И девчонкой краснощекою
Ты стоишь, как я без слов,
И красивая и горькая,
Как ушедшая любовь.
Припев.






СЛЫШИШЬ, ДЕВИЧЬЕ СЕРДЦЕ ЗОВЁТ

Слова Николая Горбачёва

На взбухающих реках ломается лёд,
На протоке ольха зацвела.
Где-то к вечеру голос баян подаёт
На прогретом пригорке села.
И вздыхает девчонка семнадцати лет,
Поправляя платок на груди -
Ни любви, ни тоски, ничего ещё нет,
Но весна приказала ей: жди.
Самым ласковым словом её назови,
Обнадёжь, как домой поведёшь.
Может чище уже и не встретишь любви,
И ясней этих глаз не найдёшь.
Только раз нам судьба этот выбор даёт -
От повторного толку не жди.
Приходи, слышишь – девичье сердце зовёт.
Приходи, приходи, … Приходи!


СТИПЕНДИЮ ДАЮТ

Слова Владимира Гордеичева



Торжественная лестница
Горда во все года,
Но есть во всяком месяце
Особый день, когда:
Студенты по ступеням
И скачут и поют -
Стипендию, стипендию,
Стипендию дают.

В такие дни не хмурятся
Ни ректор, ни декан.
Торжественно купюрятся
Бумажки к медякам.

Программные задания
Сегодня не в зачёт
И лишь одни свидания
Берутся на учёт.

Ах, сколько душ сосватало,
Слюбило и свело -
Такого дня богатого
Весёлое число.

Торжественная лестница
Строга во все года,
Но есть во всяком месяце
Особый день когда
Студенты по ступеням
И скачут и поют
Стипендию, стипендию,
Стипендию дают.



ЗАПОЗДАЛАЯ ЛЮБОВЬ

Слова Александра Гребёнкина, ред. Б. Геньбы



По зиме, по заснеженной замяти
В мой забытый, застуженный кров
Ворвалась вдруг попутчица памяти -
Запоздалая тётка любовь.
Припев:
Ах, вы кони, гривастые кони,
С неуемною страстью в крови,
Вы умчите меня от погони
Запоздалой последней любви.

Раздувая горячие ноздри
У ворот станет тройка коней -
Задохнусь я от пыли морозной
И от удали бывшей своей.
Припев.

Беспокойно заржёт кобылица
Вновь промчусь среди белого дня.
Ах, куда и зачем мне стремиться
Всё равно не догонишь меня.
Припев.

По зиме, по заснеженной замяти
В мой забытый, застуженный кров
Ворвалась вдруг попутчица памяти -
Запоздалая тётка любовь.
Припев.








ТЫ ПОЙМИ МЕНЯ ПРАВИЛЬНО

Слова Анатолия Гриценко


Ты пойми меня правильно,
Хоть единственный раз,
На подводные камни
Налетел наш баркас.

Переломлено надвое
Рулевое весло,
И теченье неладное,
Нас кружа понесло.

Всё, что было запуталось
В водяную траву,
И плывёшь ты на левый –
Я на правый плыву.

И спокоен фарватер наш
В синеватом дыму,
И спасательный катер
Нам совсем ни к чему.

Машут нам роковые лишь
С берегов маяки,
И мелькают крутые
Повороты реки.

Свет последней надежды нам,
Как иголка в стогу,
Не сушить нам одежды
На одном берегу.



ДО СВИДАНИЯ, ДО ВСТРЕЧИ

Слова Раисы Дерикот




Улетают на юг птицы в дымке осенней;
Улетают все те, кому всё по плечу
Мы всегда вас, друзья, будем ждать с нетерпеньем -
Это слово «прощай» говорить не хочу.

Припев:
Не говорите никогда слово «прощай»
Пусть лучше будут ещё встречи-расставанья
И каждый раз наш россошанский добрый край
Вам скажет не прощай, а до свидания.

Исчезает вдали полустёртою фреской,
До тепла, до весны, до заветного «май».
Город друг, город брат, пусть звучит в сердце песней
Разве нужно тебе, это слово «прощай».
Припев.

Расставаться пора – все погашены свечи.
И разлукой лежит хлеб, да соль на столе.
До свиданья друзья, до свиданья, до встречи
На знакомой такой благодатной земле.
Припев.






СЕРЕБРЯННЫЙ МАРТ

Посвящается Ларисе Долиной
Слова Раисы Дерикот



В серебряном марте сугробы синеют;
Серебряно звёзды звенят с высоты.
В серебряном марте и вербы светлеют,
И шалые ветры ныряют в кусты.

Припев:
Лазурные дали и солнце высоко,
Но снова туманит и снова пуржит;
И грусть ожидания капелькой сока
На сломанной ветке прозрачно дрожит.

В серебряном марте проталинок горсти,
И первый парок от нагретой земли.
В серебряном марте я жду тебя в гости -
Твои первоцветы почти расцвели.
Припев.
В серебряном марте морозы всё реже;
Весёлой капелью весны бубенцы.
В серебряном марте упрямо, как прежде,
Встречая тебя, прилетают скворцы.
Припев.







В ЗАЩИТУ ЛЮБВИ

Слова Евгения Долматовского, ред. Б. Геньбы



Под защитой деревья и птицы,
Под охраной дворцы и границы,
И цветы на раздолье лугов.
И обидно, и грустно, и странно,
Что одна, безо всякой охраны,
На земле проживает любовь.
Припев:
Надо хранить её бережно,
В прозрачной дымке мечты,
От светлого первого бережка
До чёрной последней черты.
До самой последней черты.
Если души друг другу открыты -
Остаются они без защиты,
Подстеречь их готова беда.
Пересудам любовь неподсудна,
Но найти настоящую трудно,
И легко потерять навсегда.
Припев.
Говорят, что ни зной, ни морозы
Не таят в себе чувствам угрозы.
Это может и верно, а всё ж -
Перед ними опасности всюду.
Ведь любовь – очень хрупкое чудо,
Если любишь, ты это поймёшь.
Припев.








НЕ КРАСИВЫХ ЖЕНЩИН НЕ БЫВАЕТ

Слова Евгения Долматовского, ред. Б. Геньбы

Некрасивых женщин не бывает -
Красота их жизни предисловье,
Но её нещадно убивают
Невниманием и нелюбовью.

Не бывает женщин не красивых -
Женщина не плачет без причины.
Все, поверьте, женщины прекрасны,
Если рядом умные мужчины.

И каким цветным великолепьем
Светятся, лелеемые нами!
Это мы, как скульптуры их лепим
Жесткими и нежными руками.

Сделать их счастливыми не просто
Сделать их несчастными не сложно
Стройная вдруг станет ниже ростом,
Если чувства мелочны и ложны.

Не бывает некрасивых женщин -
Это мы наносим им морщины,
Если раздражителен и желчен
Голос ненадёжного мужчины.

Не бывает женщин не красивых -
Женщина не плачет без причины.
Все, поверьте, женщины прекрасны,
Если рядом добрые мужчины.







АХ! ЭТИ ЖЕНСКИЕ ГЛАЗА

Слова Ивана Елагина, ред. Б. Геньбы


Ах! Эти женские глаза в них заблудиться можно
То ли любя, то ли шутя, а может быть серьёзно.
Ах! Эти женские глаза милы любые, -
Зелёные и чёрные, и нежно голубые,
Зелёные и чёрные, и нежно голубые.

У вас в глазах и робость, и озорство и страсть,
У вас глаза как пропасть, где так легко пропасть
Они у вас туманны, но в них горят огни
У вас глаза капканы, ловушки, западни
В них вспыхивают шатко, в них прячутся скользя
Решимость и оглядка, и можно и нельзя.

Открытость и рисовка, отчаянье и блажь -
Глаза как маскировка, глаза, как камуфляж.
Ах! Эти женские глаза милы любые, -
Зелёные и чёрные, и нежно голубые,
Зелёные и чёрные, и нежно голубые.

Как лунных два осколка, как дивных два цветка,
И целятся не долго и бьют наверняка.
Они у вас бездонней всех омутов и рек
У вас в глазах погоня, у вас в глазах побег
И собственному сердцу я говорил не раз,
Что мне не отвертеться от ваших чудных глаз.

В них буйный ветер риска, на них во сне молюсь,
Когда-нибудь я низко над ними наклонюсь.
Ах! Эти женские глаза милы любые, -
Зелёные и чёрные, и нежно голубые,
Зелёные и чёрные, и нежно голубые.





ПАМЯТЬ

Слова Анатолия Жигулина



На русском севере калина красная -
Края лесистые, края озёрные,
А вот у нас в степи калина разная,
А по логам растёт калина чёрная.

Калина чёрная на снежной замяти,
Как будто пулями всё изрешечено,
Как будто горечью далёкой памяти
Земля отмечена, навек отмечена.

Окопы старые закрыты пашнями,
Осколки острые в земле поржавели,
Но память полнится друзьями павшими
И сны тревожные нас не оставили.

И сердцу видится доныне страшная
Войной пробитая дорога торная.
И кровью алою калина красная
И горькой памятью калина чёрная.

На русском севере калина красная, -
Края лесистые, края озёрные,
А вот у нас в степи калина разная,
А по логам растёт калина чёрная.

Калина красная дроздами склёвана,
Калина чёрная, растёт качается,
И память горькая печаль суровая
Всё не кончается, всё не кончается.







ПЕСЕНКА О КОРРЕСПОНДЕНТЕ

Слова Виктора Кострикина


Какой смешной народ на свете водится –
Кладёт в карман блокнот и карандаш,
И хоть роднёй совсем мне не приходится –
Заходит в дом и пишет репортаж.
Припев:
Представьте он заходит в дом,
И ну меня выпытывать!
Что ж остаётся мне потом? –
Газеточку почитывать.
Он пил со мной чаи мои домашние
С женой на Вы, с детишками на Вы.
Он говорил слова нам очень важные,
Да выскочили, жаль, из головы.
Припев.

Хороший парень, знать душа непьющая.
Не то, что я – со мной бывает грех.
Сказал ему б чего-нибудь получше я,
Да он и так отличный человек.
Припев.


ВЕСНА
Слова Льва Куклина

Весна не приходит медленно – она врывается сразу.
Ещё не успеешь подумать, осмыслить и предсказать,
Но разговор обрывает на середине фразы
И заставляет внимательно смотреть друг другу в глаза.
Она превращает комнаты в открытые ветру улицы,
Она в моря и заливы несёт устаревший лёд.
И радостно улыбается ей тот, кто хотел нахмуриться,
А кто хотел улыбнуться лишь неожиданно запоёт.
Весной просыпаются соки, рождаются новые звёзды,
И каждый предмет необычен, и каждый зовёт – гляди
И всем сегодня по двадцать – значит ещё не поздно,
А это так важно чувствовать целую жизнь впереди.


ШУТКА

Слова Виктора Кудрявцева


Ту песенку слыхали вы о том, как через сад
Шагал кузнечик маленький коленками назад.
Ведь было так не вечно – в какой-то давний год
Шагали все кузнечики коленками вперёд.

За мостиком у речки в те дни жила одна
Прекрасная кузнечиха горда и холодна
Вокруг неё поклонников не сметный хоровод
И каждый был зелёненький коленками вперёд.

Один из них влюблённей всех и хоть совсем не плох,
Но всё ж, как все, зелёненький от усиков до ног,
Ничем не примечателен при всей своей красе,
При всей своей печали он был, как все, как все…

Ах, делать было нечего! В груди кошмар и ад.
И вот пошёл кузнечик наш коленками назад.
Наукой не отмечен был тот факт. Ну, что с того!
Прекрасная кузнечиха заметила его.

С тех пор вот так и водится, который год подряд
Приходится – и ходится коленками назад.
А было так не вечно: в какой-то давний год
Шагали все кузнечики коленками вперёд.







АПРЕЛЬСКИЙ ВЕТЕР

Слова Елены Кунаховой




Благодарю тебя за всё,
Мой свежий ветер!
Что ты ворвался в жизнь мою,
Случайно встретив.

За то, что ты отсеял всё,
Что было лишним,
Что я теперь, как чистый лист
Перед Всевышним.

Благодарю тебя за мир,
Который светел,
За каждый вздох, за каждый миг
За всё на свете!

За теплоту и нежность рук,
За ласки силу,
За горечь будущих разлук,
Изгнанник милый!

Ты дорог сердцу моему,
Не лишний – третий.
Благодарю тебя за всё,
Апрельский ветер.






РЕКВИЕМ

Слова Николая Лабутина
Acapella


Висела жизнь на волоске,
На паутинке жизнь висела,
И билась жилкой на виске,
Но расставаться не хотела.

А май скользил по облакам,
До тишины всего два шага.
Его настигла пуля там
У стен разбитого рейхстага.

И он остался в зеркале
криниц,
Остался в криках птиц,
В размахах крыльев птиц.
Отец и сын, и чей-то брат –
Погибший за меня солдат.
                ---------------------

А время создано для ран,
Оно не лечит, лишь рубцует.
Как выстрел сжатое – Афган,
Где смерть своё опять
танцует.

И вновь в бессилье бьётся
мать,
И снова мечется в угаре
За что, зачем пришлось
пропасть
Её кровинке в Кандагаре.
Чтоб он остался в зеркале
криниц,
Остался в криках птиц,
В размахах крыльев птиц
Отец и сын, и  чей-то брат –
Погибший ни за что солдат.
                --------------------

Висела жизнь на волоске,
На паутинке жизнь висела,
И билась жилкой на виске,
Но расставаться не хотела.

Опять война, опять ничья –
Мать снова в ужасе застыла.
Зачем ты забрала, Чечня,
Последнего из дома сына.

Не оставайся в зеркале криниц,
Ни в криках диких птиц,
В размахах крыльев птиц.
Вернись домой и сын и брат –
Живым домой, вернись солдат.
                -------------------------

А он остался в зеркале криниц



? ? ?



СУДЬБУ Я СВОЮ ПО РОССИИ СВЕРЯЮ

Слова Николая Лабутина

Россия вся в белом, как невеста;
Всегда прихожу к ней любви не тая.
У каждого есть на земле это место,
У каждого в сердце Россия моя.
Она у меня, как по снегу тропинка –
По жизни проторенный жизнью стежок.
Россия моя, для тебя я росинка,
Травинка твоя – неприметный цветок.
Судьбу я свою по России сверяю;
В ней крик журавлей и весенний разлив.
Россия моя – моя песня простая,
Россия моя, моей жизни мотив.
С Россией встречаю весенние дали,
Устало сажусь на родимый порог.
Отсюда виднее безбрежные дали.
Россия моя – моей жизни поток.


СЕРЁЖА

Слова Юрия Мельникова


Бежит она камни тревожа,
Лаская волной краснотал.
И кто так любовно – Серёжа,
Обычную речку назвал.

И, как и когда это было?
Не знаю, но верю в одно –
Она здесь его полюбила
На этом просторе давно.
Серёжа, Серёжа, Серёжа.

И был он всего ей дороже,
И жить без него не могла.
И именем нежным – Серёжа
Девчонка реку нарекла.

Наверно до самозабвенья
И он ту девчонку любил.
И шепчет: Серёжа, Серёжа
Над речкой густой чернобыл.
Серёжа, Серёжа, Серёжа.

Дорогой извилистой долгой,
Беря за верстою версту.
Бежит она где-то за Волгой,
Неся по земле красоту.

И где кроме нашей России
Ещё есть такая страна,
Чтоб реки раздольно носили
Влюблённых людей имена.
Серёжа, Серёжа, Серёжа.







СОЛОВЕЙ – ПТАХА ПЕВЧАЯ

Слова Ивана Пахомова, ред. Б. Геньбы


Расцвела и отцвела вишня белоснежная
Толь была, толь не была молодость безгрешная
То, что было не зови – больше не воротится.
Под окошком соловьи до утра стозвонится.
Припев:
Соловей, соловей – птаха певчая
Свои песни поёт о любви
Хорошо песни петь на деревне,
Где поют под гармонь соловьи.


Ах, была, иль не была! Дай, гармонь достану я,
И отправлюсь к соловьям в птичью их кампанию.
Под трёхрядку до зари про любовь сердечную
Пусть поют мне соловьи на своём наречии.
Припев.





Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ МАЛАЯ РОДИНА

Слова Ивана Пахомова, ред. Б. Геньбы


Край родной – дорогие места – всё знакомое.
Родники в них вода так чиста – родниковая.
Отражает веками она звёзды россыпью,
В целом мире такая одна моя родина.
Пригублю я воды ключевой, как причастия
И она отведёт от беды, от несчастия
Под горою вода бьёт ключом из глубинности
И спокойно журчит ручейком по равнинности.
С ивы лоз наломаю пучок веток тоненьких,
Оплету дорогой родничок ровно ровненько.
Сколько в жизни тропинок-дорог будет пройдено
Я вернусь к своему роднику – малой родине.
Край родной – дорогие места – всё знакомое
Мой родник в нём вода так чиста – родниковая.
Сколько в жизни тропинок-дорог будет пройдено
Я вернусь к своему роднику – малой родине.







ПЕСЕНКА ФАНТАЗЁРОВ

Слова Михаила Пляцковского


Вы когда-нибудь слыхали, чтобы в Индии
Вдруг укутал пальмы снег со всех сторон.
Ну, а мы бывали там и сами видели
Как по джунглям на коньках катался слон.
Припев:
Кто отважен и хитёр? фантазёр!
Кто шагал по дну озёр? Фантазёр!
Кто на облаке верхом
Едет в гости прямиком?
Ну, конечно, фантазёр!

Вы когда-нибудь видали, чтобы лестница
Прямо в небо протянулась от земли
Мы по ней взбираться думали до месяца,
А пошли и чуть до Марса не дошли.
Припев.

Мы во сне летаем лунными просторами
Над огнями голубых материков.
Мы останемся навеки фантазёрами,
Даже, если превратимся в стариков.
Припев:
Кто в тайге зажёг костёр? Фантазёр…
Кто взойдёт к вершинам гор? Фантазёр.
Кто руду в степи найдёт?
Кто построит звездолёт?
Ну, конечно, фантазёр!







НАГОВОР

Слова Тамары Пономарёвой


Горячо шепчу наговор в ночи,
А на сердце боль, хоть в тоске кричи.
Но иди с добром, уходи легко
Я свои глаза запахну платком.

Припев:
Раствори тебя, кровь моя.
Сбереги тебя, плоть моя
Силы дай тебе, боль моя,
Радость дай тебе, жизнь моя.

Чтоб не помнил ты, мой горючий взгляд,
Чтоб не видел слёз, что в глазах стоят.
Как темно вокруг от моей беды,
Как цветы мои закрывает дым.
Припев.

Горячо шепчу наговор в ночи,
А на сердце боль, хоть в тоске кричи.
Чтоб вернулся ты, кровный мой назад.
На путях твоих все леса горят.
Припев.






БОЮСЬ ПРЕРВАТЬ Я ЭТОТ СОН

Слова Владимира Попкова



Мы за одним столом сидим – да вот не рядом.
Белым бела твоя фата – белы наряды.

Припев:
Боюсь прервать я этот сон – он станет явью-
Я наяву, а не во сне тебя теряю.
Ты в белых свадебных снегах к утру утонешь,
Фата не тает на плечах
А сквозь метель глаза кричат: «А помнишь?»

Среди друзей и мне нашлось сегодня место.
Сидим, бокалами звеним – и ты – невеста.
Припев.

Несётся: «Горько!» - над столом, и вправду – горько…
Мне нелегко сейчас молчать, Пойми, и только…
Припев.

Боюсь прервать я этот сон – Он станет явью-
Я наяву, а не во сне тебя теряю…
Ты в белых свадебных снегах к утру утонешь,
Фата не тает на плечах,
А мне твои глаза кричат: «А помнишь?»
Припев.








РАСКУДРЯВА ЯБЛОНЯ КУДРЯВА

Слова Александра Прокофьева,
ред. Б. Геньбы


Раскудрява яблоня кудрява
На рассвете с ветром говорила
Взгляд из под платка такой лукавый,
Как бы невзначай ему дарила.
Ветер присмирел и даже слишком
Тихим стал не то, что в чистом поле
Он стоял с ней рядышком
Мальчишка так годков семнадцати не боле

Припев:
Яблоня, яблоня долго расцветала
Почему ж так яблоня быстро отцвела
И о чём же яблоня ветерку шептала,
Видно ждала милого, да не дождала.

Ветерок сумел словечком тайным
Перемолвиться успел с хорошей.
Белые цветы необычайно
Сыпалися снежною порошей.
Яблоня им долго любовалась
Милая, кому какое дело?
Ты ведь от зари порозовела,
А не от того, что целовалась.
Припев:
Яблоня, яблоня – долго расцветала.
Почему ж так яблоня быстро отцвела?
Отчего же яблоня с ветром целовалась –
Долго ждала милого, да не дождалась.







ГОРИТ РЯБИНА В МОЁМ ОКНЕ

Слова Раисы Романовой




Горит рябина в моём окне,
Созрел у крыльца шиповник.
По вечерам приходит ко мне
Такой молодой любовник.

И я одетая, как пришлось
Бегу отпирать засовы.
… Душисто сено его волос,
А губы его медовы.

Своим сокровищем дорожу
Себя – не его ругаю.
Глаза в глаза перед ним сижу
Румянцем плыву, сгораю.

А может это и впрямь любовь –
Поскольку она безумна
Остывшая кровь закипает вновь,
Пылает, как жар из угля.

Я низкий голос его ловлю,
А руки ищу губами,
И если любовь моя – синий туман,
Клубится пускай клубами.

Пусть злоба, месть и дурная весть
За тысячи вёрст откочует,
Но если счастье на свете есть –
Оно у меня ночует.

Горит рябина в моём окне,
Созрел у крыльца шиповник.
По вечерам приходит ко мне
Такой молодой любовник.

Пусть злоба, месть и дурная весть
За тысячи вёрст откочует
Но если счастье на свете есть –
Пускай у меня ночует.






ПУСТЬ ГРУСТЯТ БЕРЁЗКИ

Слова Владимира Семакина


Осень! Пусть грустят берёзки. Если!
Вся листва опала, Кружат листья, если!
Вся листва опала,
Значит, вся краса пропала.
Припев:
Но осталась той же, как была весною,
Девушка с тяжёлой русою косою.
Пусть осенний ветер листья гоном гонит –
Он красы девичьей никогда не тронет.

Лето! Отцвело, отпело.
Лето! Лето золотое, золотое.
Сердце! Не остынет сердце,
Сердце! Сердце молодое.
Припев.
И осталась той же, как была весною,
Девушка с тяжёлой русою косою.
Пусть осенний ветер листья гоном гонит –
Он красы девичьей никогда не тронет.

Очень! Хорошо при встрече другу
Другу улыбнуться, улыбнуться
Нежно! И как вешним ветром,
Счастьем, счастьем захлебнуться.
Припев:
И остаться той же, как была весною,
Девушкой с тяжёлой русою косою
Пусть осенний ветер листья гоном гонит –
Он красы девичьей никогда не тронет.





О РОДИНЕ ПЕСНЮ СПОЁМ

Слова Иосифа Уткина


Что любится, чем дышится,
Чем ваше сердце полнится,
Что в голосе услышится,
То наяву припомнится.
А мы споём о Родине,
С которой много связано,
С которой столько пройдено
Хорошего и разного.

Тяжёлое – забудется,
Хорошее – останется,
Что с Родиною сбудется,
То и с народом станется.

С её лугами-нивами,
С её лесами- чащами
Была б она счастливая,
А мы то, будем счастливы.

И сколько с ней не пройдено –
Усталыми не скажемся,
И песню спеть о Родине
С друзьями не откажемся
Так пусть звучит мелодия
Широкая раздольная,
Была бы только Родина
Богатою и вольною.



НОКТЮРН

Слова Сергея Чекмарёва


Тихо плещет на крыльцо речка, речка.
В золотую рожь лицом лечь бы, лечь бы,
Чтоб текли наперебой запахи медовые
Облака над головой, головой бедовою.

Луг за речкою копнаст – росный иней.
Птицей кружит тишина в небе синем,
И текут наперебой запахи медовые,
Облака над головой, головой бедовою.

Словно стриж свистит коса на покосе.
Паутинкой в волосах осень, осень.
И текут над головой запахи медовые
Облака над головой, головой бедовою.




У ДЕРЕВЕНЬКИ ЗА ЛЕСКОМ

Слова Сергея Чекмарёва





У деревеньки за леском
Лишайники, как лешие,
И манит красным огоньком
Созревшая черешня.

Тенькают малиновки
В малиновом малиннике,
И разомлев щегол поёт
Сплошные переливы.

Девичий вскрик, бровей разлёт,
А соловей рулады льёт.
Губами губы парень пьёт –
Темнеющие сливы.

Ах, лето, ты такое жаркое,
А солнце, ты такое яркое.
Руки, вы такие сильные,
А губы, вы такие милые.

Как ястреб ласточку настиг,
И тает в воздухе – «пусти».
А солнце щурится слегка,
А грудь, белее молока…
Мягка трава, шелка трава,
Упала в травы голова
Знобкая жарища
Губы, губы ищут.

Ах, лето, ты такое жаркое,
А солнце, ты такое яркое.
Губы, вы такие нежные,
А мысли, вы такие грешные.

У деревеньки за леском
Лишайники, как лешие,
Мигают красным огоньком
Рассыпанной черешни.

Ах, лето, ты такое жаркое,
А солнце, ты такое яркое.
Руки, вы такие нежные
И мы такие грешные.

Ах, лето, ты такое жаркое,
А солнце, ты такое яркое.
Ночи вы такие лунные
И мы такие юные.






БЕРЕГИТЕ ЖЕНЩИНЫ МУЖЧИН

Слова Михаила Шишлянникова, г. Воронеж


Оставляет борозды морщин
На лице и на душе тревога.
Берегите, женщины, мужчин –
Ведь на них возложено так много.
Берегите, женщины, мужчин!
Только тот недуг неизлечим,
Что наносит женское презренье.
Берегите, женщины, мужчин –
Ведь они без вас, как ваши тени.
Берегите, женщины, мужчин!
Над землёю, как набат звучит
Голос тех, кого сгубили войны:
- Берегите, женщины, мужчин,
Ведь они того вполне достойны.
Берегите, женщины, мужчин!
Обижать любимых без причин –
Добрые вовеки не посмеют.
Берегите, женщины, мужчин,
А они вас уберечь сумеют.
Берегите, женщины, мужчин!


НЕ ШУМИ ТЫ В ПОЛЕ РОЖЬ

Слова Михаила Шишлянникова

Не шуми ты в поле рожь,
Расступись околица.
Неженатым невтерпёж
С нами познакомиться
Припев: Все ребята глядят
Завороженно
На бедовых девчат
Из Россоши.
Мы по берегу пройдём
Берег заколышится,
Мы у Дона запоём –
На Урале слышится.
Вот так, только так
И никак иначе.
Припев.

Были в моде соловьи,
А теперь наскучили.
Хорошо поют они,
Только мы певучее.
Припев.

Нам весёлым нипочём
Трудности известные,
Мы любого завлечём
Красотой и песнями.
Припев.



ТАК УЖ ВОДИТСЯ У НАС 
НА ВОРОНЕЖСКОМ РАЗДОЛЬЕ

Слова Михаила Шишлянникова



Отчего так всюду степь помолодела,
Отчего хлебами буйно зашумела?
От того, что поутру мы выходим рано в поле –
Так уж водится у нас на Воронежском раздолье.

Отчего так светел тихий Дон за лугом,
Отчего так тучны все стада в округе?
От того, что как один мы взялись за дело споро –
Так уж водится у нас на Воронежских просторах.

Отчего мы стали всей стране известны?
Отчего повсюду знают наши песни?
От того, что звонче всех мы поём в российских сёлах –
Так уж водится у нас у воронежцев весёлых.







ГОВОРЯТ РЯБИНА ДЕВУШКОЙ БЫЛА

Слова Тамары Ян


Говорят рябина
Девушкой была.
Милого любила –
У тропы ждала.
В грусти и печали
Под густой росой
Кисти красной шали
Налила слезой.
Ночь ждала, стояла,
Дрогла на ветру
И рябиной стала
Горькой поутру.




РУССКАЯ ДУША

Слова С. Долинской-Ляшовой, Б. Геньбы




Это в русской душе, это в русской неспешной природе  –
Пожурить, пожалеть, поделиться краюхой ржаной…
И последней рубахой и репою на огороде…
Это в русской природе – холщовой да берестовой.
Припев:
Изначальная Русь, и дала той природе начало;
В ней вмещается всё, что зовётся поныне душой.
Этой мудростью щедрой в народе гордится пристало,
И в душе русской вечно горит огонёк золотой.
Это в песне степной и в языческой тёмной молитве,
В безмятежном покое открытых, распахнутых глаз.
Светлоокая Русь родниковым причастьем разлита,
С чернобровой хитринкой, что глубже и не на показ.
Припев.






КТО ПРИДУМАЛ ТОЛЬКО ВАС КНОПОЧКИ БАЯННЫЕ
Посвящается Екатерине Шавриной.
Слова И. Пахомова, Б. Геньбы



Поднимался, опускался -
Всё закрыл туман;
Целый вечер заливался
Про любовь баян.
Песни вырвавшись из плена
Заняли сады,
Баянист самозабвенно
Нажимал лады.

О любви баян поёт
И басы вздыхают:
Баянист молоденький
Душу вынимает.
Заставляет её петь
Про мечты желанные.
Ах! Кто придумал только вас
Кнопочки баянные?

Разломала все преграды
Талая вода
Мне не надо бы, не надо
Приходить сюда.
Мне бы эту непогоду
Дома переждать,
Иль поодаль бы, поодаль
От баяна стать.













НАГРАЖДЕНИЯ

Лауреат I и II Всесоюзных фестивалей народного творчества.
Лауреат областных фестивалей творчества трудовых резервов,
за театрализованный коллектив ГПТУ-18 «Мастерок», песни о
рабочем классе и рабочей специальности. Дипломы.
Лауреат Всесоюзного телевизионного конкурса «Товарищ пес-
ня».
Лауреат многих городских смотров самодеятельности, за песни
о Россоши, селах района, Родине , юности.
Лауреат Тамбовского фестиваля комсомольской песни - денеж-
ная премия, лауреат обкома комсомола за песни о комсомоле и
Тамбовском крае, 1964 год.
Песня «Ждут вас орбиты» - лауреат фестиваля Черноземья в г.
Воронеже, 1966 г. (квартет из Жердевского ДК Тамбовской об-
ласти). Газета «Мичуринская правда»
«Песня о юности» (сл. Л. Татьяничевой). Победитель телекон-
курса комсомольской песни. Вокально-инструментальный ан-
самбль (ВИА) техникума мясомолочной промышленности, ру-
ководитель В. Мнацаканян. Газета «Молодой коммунар», 1976
г.
«В каждом сердце Россошь» ( сл.Б. Геньбы). ВИА техникума
мясомолочной промышленности, г.Харьков. Фестиваль техни-
кумов СССР (технологических), 1978 г. Диплом I степени (рук.
В. Мнацканян, рук. Е. Коцкий).
«Речка Черная Калитва», 1974 г. Диплом I степени, первая пре-
мия (сл. В. Барабышкина), Воронеж, областной смотр. Телеви-
дение, Виктор Татаренко , клуб Ж.Д., 1974 г.
«Тополиная улица». Телевизионный конкурс вокальных
ансамблей клуба ЖД, диплом I степени (сл. В. Кострикина),
1976 г., рук. Г.А. Коржов.
«С днем рождения мой город» (сл. Т. Поляничко и Б. Геньбы),
2000 г. Диплом I степени . Первая денежная премия (конкурс
песен о городе).
«Я люблю город свой» (сл.Т. Рыжковой, Б. Геньбы). Конкурс
песен о городе. Диплом II степени, денежная премия.
«Остались навечно в солдатах» (сл. В. Барабышкина, исп. В.
Жарый). С 1975 по 1990 гг. первый куплет песни служил застав-
кой в программе Воронежского радио «Дорогой отцов».
«Я люблю тебя город Мичуринск» (сл.С. Северцева, Б. Геньбы)-
документальный кинофильм ( «Мосфильм»), исп. Лауреат теле-
программы «Алло! Мы ищем таланты!» Анатолий Кретинин.
Песня 30 лет является позывными радио Мичуринска.
«Детства флаг моего» - песня о Россоши (первая песня в исто-
рии города) прозвучала в программе Центрального телевидения
в 1974 году «Воронежские самоцветы». В 1975 году с приходом
на россошанское радио В.М. Фёдоровой, стала позывными Рос-
сошь-радио. Запись преподавателя музыкальной школы Валерия
Павленко. В 90-х годах на радио-Россошь позывные исчезли.
Песни и автор участвовали во всех заключительных концертах
Россошанского района в г.Воронеж.
В 1972 году в программе ЦТ прозвучали песни в передача «Во-
ронежские самоцветы».



ПЕРЕЧЕНЬ ПЕСЕН С НОТАМИ ПО ГЛАВАМ

Глава  ПОМНИТЕ ШКОЛУ РЕБЯТА!

Нас школа зовёт на свидание - слова Н .Добронравова и Б.
Геньбы
18
Школьная лестница - слова В. Кострикина
20
Школьный корабль - слова Е. Сибирко
22
Глава  ЭТОТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ ПОРОХОМ ПРОПАХ

Матери читают имена - слова В. Кострикина
29
Песни фронтовые - слова А. Тихонова
31
Глава  ЕГО ЗВАЛИ ДЖУЗЕППЕ


36
Глава  ЭХ! МАМКА! ПОМНЮ ТВОЙ НАКАЗ

Жди и не грусти - слова Н. Карасёва
45
Эх! мамка, помню твой наказ - слова В. Малкова
46
Служба у солдата начинается - слова А. Краснопольского
47
Глава  ДЕТСТВА ФЛАГ МОЕГО

Детства флаг моего - слова В. Кострикина
60
В каждом сердце Россошь - слова Б. Геньбы
62
Родной наш город Россошь - тебя дороже нет-  слова В.
Беликова
63
В Россошь до бесконечности влюблён - слова Б. Геньбы
64
Раз побудешь в Россоши - навсегда останешься - слова В.
Иванова
66
Я люблю город свой - слова Т. Рыжковой
67
Глава  УЛЬЯНИЩЕВСКАЯ ПАМЯТЬ - АБРИКОСОВЫЙ
РАССВЕТ

Ульянищевская память - слова Б. Геньбы
76
Глава  Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГОРОД МИЧУРИНСК

Я люблю тебя город Мичуринск - слова С. Северцева, ред.
Б. Геньбы
90
Прощальный студенческий вальс - слова Б. Геньбы
92
Цветёт над озером шиповник - слова И. Шамова
94
Глава  КАК ЛЮБОВЬ НАЧИНАЕТСЯ

Как любовь начинается - слова В. Бокова
101
Девушка моей мечты - слова Б. Геньбы
103
Иду по весне - слова В. Кострикина
105
Я люблю тебя Наташка - слова Б. Геньбы
106
Глава  РЕЧКА ЧЁРНАЯ КАЛИТВА

Речка Чёрная Калитва - слова В. Барабышкина
110
Музыкальная душа - слова Б. Геньбы
112
Глава  ПОЮ ТЕБЯ, МОЙ ТИХИЙ ДОН…

Пою тебя, мой тихий дон - слова А. Басова
118
Древнерусское моё село - слова Б. Геньбы
120
Калитвянский причал - слова Б. Геньбы
121
Глава  ОЛЬХОВАТКА - ЧЕРНОЗЁМНЫЙ КРАЙ РОД-
НОЙ

Ольховатская лирическая - слова Б. Геньбы
128
Катюша,  - слова Б. Геньбы
130
Глава  СВЕТЛАЯ РАДОСТЬ МОЯ - ПЕСНЯ

Наша юность - слова М. Пляцковского
135
Загуляли казаки - слова А. Цымбала
137
Глава  ВЕТЕРКОМ ДОНСКИМ ЗАЦЕЛОВАННЫЙ

Ветерком донским зацелованный - слова С. Чернышова
145
Воронежская лирическая - слова В. Барабышкина
146
Край мой воронежский - слова Раисы Дерикот
148
Зимы приходят в добрый Воронеж - слова Г. Шифрина
149
Глава  Я ПИШУ, А ЗНАЧИТ Я ЖИВУ

И все шофёры – кумы королям - слова С. Ляшовой-
Долинской
157
Дорога - слова Б. Геньбы
159
Судьба шофёрская - слова Б. Геньбы
161
Глава  ПАРТИЯ – НАШ РУЛЕВОЙ

Бессонница - слова В. Барабышкина
173
Галина - слова В. Барабышкина
174
Это русское поле - слова В. Бокова
176
Глава  Я ИМ ЗВЕНЕЛ ЗА ЧИСТУЮ МОНЕТУ


182
Глава  ЯРОСЛАВСКАЯ СТОРОНКА

Грустит калина у реки – романс, слова Б. Геньбы
187
На руси не умолкнут гармони - слова С. Минькова
189
Ах! Настасья… Слова И. Бариновой
192
Глава  ПАМЯТИ ЗЕМЛЯКА

Звонкий смех, крутые горы и блины румяные - слова Г.
Луткова
198
Глава  ВЗЯЛА ДЕВЧОНКА В РУКИ МАСТЕРОК

Мастерок - слова Виктора Барабышкина
205
Спасибо вам, наставники - слова П. Синявского
207
Глава  ДОРОЖЕ НЕТ ТЕБЯ, СЕЛО КРИНИЧНОЕ

Дороже нет тебя, село Криничное - слова В. Будакова, М.
Шишлянникова
215
Голубые криницы - слова В. Барабышкина
216
Не ломай черёмуху у реки - слова В. Харитонова и Ахвле-
диани
217
Край берёзовый - слова Зои Битюковой
219
Глава  ДОРОГИЕ МОИ ЗЕМЛЯКИ

Дорогие мои земляки - слова Б. Геньбы
231
Добрей земли на свете нет- слова В. Барабышкина
233
Улетают опять журавли - слова Б. Геньбы
235
Глава  СЧАСТЛИВЫЕ ЧАСОВ НЕ НАБЛЮДАЮТ

Алые паруса - слова А. Шепелева
240
Глава  ТЫ ЖЕ ВЫЖИЛ, СОЛДАТ, ХОТЬ СТО РАЗ
УМИРАЛ…

Курские берёзы - слова В. Барабышкина
246
Не забыл я тебя медсестра – слова А. Москалёва
250
Глава  МОЯ МИЛИЦИЯ – МЕНЯ БЕРЕЖЕТ

Милицейский патруль - слова Е. Грязнова
257
Блок-пост - слова Б. Геньбы
258
Глава  НЕ КУКУЙ, КУКУШКА

Не кукуй кукушка - слова  М. Кулешовой
266
Гуси-лебеди летят - слова Г. Серебрякова
267
Глава  ОН ЖИЛ, СВЕТИЛ И ПЕЛ ДУШОЮ

Метель - слова В. Буханова
275
Красный цвет на руси - слова В. Буханова
277
Ой, ты поле с перепёлками - слова В. Буханова
279
Глава  ВРАТАРЬ, ВСЕГДА ГОТОВЫЙ К БОЮ

Возвращение Спартака - слова Б. Геньбы
286
Глава  ЕСЛИ ЗУБЫ ЗАБОЛЯТ

Когда зубы заболят  - слова Б. Геньбы
294
Глава  НА ТОТ БОЛЬШАК, НА ПЕРЕКРЕСТОК…

Верни тот снегопад - слова Б. Геньбы
300
Вернись - слова Л. Васильевой
302
Глава  ЖДУТ ПЕСНЮ ШКОЛЫ

В дорогу зовут поезда - слова Р. Дерикот
317
Встанем под рябиною - слова А. Прокофьева
319
Я прощаюсь с жизнью холостяцкой - слова Б. Геньбы
320
Глава  В РОДНОМ КРАЮ ПРОРОКА НЕТ

Свадьба лётчика - слова А. Прасолова
335
Играй гармонист - слова Б. Геньбы
336
Зеленоглазки - слова Д. Смирнова
338
Глава  ТРИДЦАТЬ ЛЕТ С РАЙОНКОЙ ВМЕСТЕ

Бабье лето - слова А. Синельниковой
343
Весна над родиной плывёт - слова В. Курасова
345
Глава  ИВУШКА ЗЕЛЁНАЯ

Тополиная улица - слова В. Кострикина
350
Глава  НУ, ЧТО СКАЗАТЬ ТЕБЕ, МОЙ СТАРЫЙ ДРУГ?

Лирическая юбилейная - слова В. Барабышкина
365
Глава  С добрым утром Ляшова, новых песен с Долинским

Исповедь Слова Светланы Ляшовой Редакция Б. Геньбы
371
Крестьянская доля - слова С. Ляшовой, ред. Б. Геньбы
373
Крестьянок русских имена - слова С. Ляшовой
375
Облака - слова С. Ляшовой, ред. Б. Геньбы
377
Улечу от судьбы, улечу - слова С. Ляшовой
379
Глава  ШАПОВАЛОВСКИЕ СТРАДАНИЯ ИЛИ АНТО-
ЛОГИЯ МУЖСКОГО ЧУВСТВА

Полыхает осени костёр прощальный - слова А. Шаповало-
ва
384
Элегия - слова А. Шаповалова
386
Прости за всё  романс - слова Н. Лабутина
387
Глава  МЫ «РОССИЧИ» - РОДИЛИСЬ В РОССОШИ

Родная наша песня русская - слова А. Прокофьева, ред. Б.
Геньбы
392
Глава  Г. ЛУТКОВ  РОЖДЕНИЕ ПЕСНИ

Остались навечно в солдатах - слова В. Барабышкина
423


Библиография

Беспалов Н. Два полюса. \\ «Мичуринская правда». 1964 –
Кострикин В. С песней по жизни. \\ «Тамбовская правда». 1967
–
Кузнецов Ю. Большое событие. \\ «Мичуринская правда». 1967.
- №71, 9 апр.
Кострикин В. Песни Бориса Геньбы, \\ «Мичуринская правда».
1967, декабрь.
Впервые в Россоши \\  в газете «За изобилие», 1969
Шифрин Г.Человек придумал песню. \\ «Молодой коммунар».
1970, 14 нояб.
Богунова И.В. Представление. 1972, 16 декабря.
Песни Б. Геньбы. \\ «Коммуна». 1973, №11.
Лутков Г. Рождение песни. \\ «Молодой коммунар» , 1973(1), 13
января
Геньба Б. Песня «Бессонница», ноты, слова В. Барабышкина. \\
Сельские вечера \ песенник \ вып. №9. \Сост. А Аверкин. – М.:
Советский композитор, 1978 - с. 24-25
Кулешов Ю. Подберу музыку к судьбе. \\ «За изобилие», 1979,
15 декабря
Родная песня русская. \\ «За изобилие», 1987
Чалый П. Сувенир от Бориса Геньбы. \\ «За изобилие»,
Диалоги у новогодней ёлки \\ «За изобилие», 30 декабря 1989
года
Мазуха А. Россошанский вокзал.  Новелла \\ «За изобилие»,
Паршикова С. Мой городок неповторим. \\ «За изобилие», 199
Шаповалова Н., Городнянская Т.Н.  Первая любовь моя. \\ «За
изобилие», 1995
Кветкин И. Он к лире сердцем прикипел. \\ «За изобилие», 2008
г., №№ 130-132, 6 ноября.


ПОСЛЕСЛОВИЕ

Автор благодарит Александра Арсентьевича Кутового,
кандидата биологических наук, Александра Митрофановича
Бабешко, моего зятя Николая Головко за поддержку в создании
книги моей жизни, а также многих моих учеников, жителей
Россоши, Воронежа, Мичуринска. сёл районов в которых я
побывал, ставших персонажами книги. соавторами и авторами
песен, всех, кто оказал благотворное влияние на мою жизнь.


Вместе с книгой издан мультимедийный DVD совместимый
диск с электронной версией данной книги в формате PDF,
включая тексты песен, ноты, телефильмы. фотоархив автора.
Заказ на DVD – диск можно осуществить по адресу: 396695
Воронежская область, г. Россошь, аб. ящик № 9.



СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие
3
Раздел 1

Помните школу ребята.
7
Этот день победы порохом пропах.
24
Его звали Джузеппе.
33
Эх, мамка, помню твой наказ.
38
Вы слыхали, как поют дрозды.
49
Россошанский вокзал
53
Детства флаг моего.
56
Ульянищевская память - абрикосовый рассвет.
69
Я люблю тебя город Мичуринск.
78
Как любовь начинается.
96
Речка "Чёрная Калитва"
107
Пою тебя, мой тихий Дон.
113
Ольховатка - Чернозёмный край родной.
123
Светлая радость - моя песня.
132
Ветерком донским зацелованный.
139
Я пишу, а значит я живу.
151
Партия - наш рулевой.
163
Я им звенел за чистую монету.
177
Ярославская сторона.
183
Памяти земляка
193
Взяла девчонка в руки мастерок.
200
Дороже нет тебя село Криничное.
209
Дорогие мои земляки.
221
Счастливые часов не наблюдают.
236
Ты же выжил солдат, хоть сто раз умирал.
241
Моя милиция - меня бережёт.
252
Не кукуй кукушка, не печаль над садом.
260
Он жил - горел, светил и пел душою.
269
Вратарь всегда готовый к бою.
281
Если зубы заболят.
288
На тот большак, на перекрёсток.
295
Ждут песню школы.
304
В родном краю пророка нет.
322
Тридцать лет с районкой вместе
339
Ивушка зелёная.
346
И запах родины, земли моей родной.
352
Ну что сказать тебе, мой старый друг...
356
С добрым утром Ляшова, новых песен с Долинским.
367
Шаповаловские страдания или антология мужского
чувства.
383
Мы Россичи - родились в Россоши.
393
Без новых песен мир нам тесен.
398
Музыкальные зятья
403
Раздел 2. Из печати о Геньбе
403
Кузнецов Ю.  Большое событие
405
Кузнецов Ю.  Песни Бориса Геньбы
407
Терновский И.  Песни Б. Геньбы
408
Шифрин Г.  Человек придумал песню…
410
Богунова И.В.
417
Лутков Г.  Рождение песни
420
Кулешов Ю.  Подберу музыку к судьбе
426
Чалый П.  Родная песня
428
Долинский Н.  В гостях у Геньбы
431
Чалый П. Сувенир от Бориса Геньбы
432
Диалоги у новогодней ёлки
433
Паршикова С. Мой городок неповторим
434
Шаповалова Н., Городнянская Т.  Первая любовь моя
438
Красикова Н.П.  Из «Воронежской историко-
культурной энциклопедии»*
441
Лысенко Ю.  Композитор, биолог и весельчак
442
Кветкин И.  Он к лире сердцем прикипел
444
Раздел 3 Песни с нотами
447
Награждения
533
Перечень песен с нотами по главам
535
Библиография
538
Послесловие
539
Содержание
540






Литературно-художественное издание



Геньба Борис Васильевич

Я ПЕСНЕ ОТДАЛ ВСЁ СПОЛНА
Энциклопедия моей жизни







Книга издаётся в авторской редакции
Верстка: Стас Бомжов
Корректоры: В.К. Панченко, Стас Бомжов
В книге использованы фотографии из архива автора