Прохладным осенним вечером я шёл через пустой городской парк. Было грустно, но грусть не давила, не мучила: было состояние отсутствия. Я просто шёл. Мне не куда было спешить, за много лет я устал это делать.
Листья шуршали под ногами. Боковым зрением, которое работает как усилитель, было привлечено внимание к белеющему предмету, одиноко лежащему на лавке, мимо которой я проплывал. Любопытство продолжало разворачивать мои шарниры: глаза, голову на шее, верхнюю часть туловища до самых бёдер. Когда разворот был завершен, белизна исчезла и через толщу наступающей темноты на меня смотрели грустные глаза с журнального листа, лежащего на лавке. То был портрет девушки с лёгким полуоборотом. Я, не останавливаясь, продолжал смотреть, всё больше поворачивая голову, и постепенно выходил из внутреннего своего мира и отдавался вниманием к портрету, который тоже сопровождал меня. Но постепенно наши отношения расцепляются, как водоросли с проплывающего тела. На мгновение я почувствовал себя одиноким и даже, как будто, был напуган этим. Я не видел ее, но продолжал ощущать её взгляд. Я шёл, но утрата вырастала с удалением от источника. Я шёл, но уже опустошённый. Нет – это становилось не выносимо. Я развернулся.
Вот и листок забелел. Покой, и радость приходили ко мне. Я уже из дали заметил, что она внимательно, напряжённо смотрит в мою сторону. Вот она. Глаза ее блестели. И по щеке катилась слеза.
Я спешил домой, прижав к груди портрет.