Это была Одесса. Он жил на Пролетарском бульваре в доме с высокими потолками, в ванной комнате было огромное окно, из комнаты можно было выйти на лоджию, а в прихожей можно было поставить рояль. Бульвар явно был Французким, но терпел своё имя изо всех сил.
Его сестра жила на улице 1905 года в старом дворе в коммунальной квартире. Звонить надо было 3 раза, входить в темный коридор и быстро сворачивать направо. Коридор был длинный, с уступами в полу и с двумя поворотами, прежде чем попасть на кухню. Это была классическая одесская коммуналка. Вроде ты один и в тоже время все вместе. Везде чувствовался глаз соседа, его внимание и желание участвовать в твой жизни. Она тогда ждала ребенка. Красивая еврейская девушка в интересном положении была просто неотразима. Мраморная кожа, большие глаза, пухлые губки, волнистые волосы. Её муж был несколько суетлив, хотя вполне приветлив. Его звали, почему-то Алик. И он не собирался «ехать», хотя разговоров только и было о том, кто уехал. Похоже, это его решение «не ехать» и вызывало в нем некоторую нервозность.
Пока я преодолевала путь по коридору и обратно, она была уже «при параде»- накрашенная и в золоте.
-Зачем ты это сделала, тебя уже и так видели - сказал Алик.
Мы засиделись у них допоздна, и когда уходили, Алик нам положил в сумку кетчуп и пачку печенья.
-Зачем?- спросила я.
-Это все, что они могут нам дать – ответил Он.
Это было в середине 70-х, весной. Цвели каштаны.
Мы ночевали в мастерской художника, в полуподвальном помещении со сводными потолками. Пахло красками, диван был загорожен ажурной перегородкой из дерева. Мы пили чай и рассматривали незаконченную картину.
Утро было солнечным, приветливым. Было счастье.
На Дерибасовской нас сфотографировал блуждающий фотограф и вручил талон. И вечером можно было забрать фотографию, если она тебе понравится. Нам понравилась, мы забрали.
Днем мы встретились с художником, чтобы он посмотрел на меня. Он заказал художнику мой портрет по фотографии, но художник попросил показать «натуру».
Как мало было времени и как много дел.
Вечером нас ждали его школьные друзья. Наверное, им было интересно посмотреть на меня. Мы были на квартире у одной молодой семьи, ребята только поженились. Хозяйка испекла торт, и это было событием, ну примерно таким, как 7 ноября, которое в этой семье не отмечали.
Я помню вкус этого торта и запахи ночной Одессы. Я так долго это помню, что всё это мешает мне жить дальше. Я живу и оглядываюсь. А иногда не живу, а просто вспоминаю. Что-то осталось незавершенным, недосказанным.
Это похоже на сериал, когда тебе кажется, что это последняя серия, а в понедельник оказывается, что придумали продолжение, которое совсем ни к чему.
Вот-вот - ни к чему. Именно так воспринимала я последующую жизнь без Него, потому что этот сериал для меня закончился.
Жизнь, как штрих пунктир.
Попробуй, сложи её в непрерывную линию, что на ладони.