Посвящено тому, кто никогда не прочтет.
Багряное небо с ревом пронзали чернеющие в сумерках самолеты противников, унося за собой душераздирающие крики мертвеющей плоти и последние обрывки отваги в сердцах, что бились от каждого нападения свастики быстрее. Две медсестры осторожно прокрадывались через разрыхленные окопы на передовой линии, сжимая в холодных руках кожаные аптечки. Брызги почвы, словно воды, молниеносно окатывали их головы, а шум от бомбардировок порой лишал слух на несколько минут, погружая в пропасть, где есть лишь надоедливое гудение, будто бы от электрических проводов.
В мгновенье, будто бы над их головами, пролетела стая земляных коршунов, бросившихся в атаку на черных чаек, теперь трусливо отступающих под гнетом шквального огня. Раздалась эхом пулеметная очередь и устрашающий звук падающего металла в перерытую миллионы раз землю за сегодняшний день. Девушка с черными вьющимися волосами резко высунулась из окоп и злорадно закричала фразу, понятную лишь двоим : " Четвертый сбил врага! Нина, Четвертый сбил истребителя!"
-Костя.. - таинственно прошептала медсестра, обернувшись к подруге и ее блестящие серые глаза поймали удаляющийся за горизонт земляной самолет с красной звездой и желтой четверкой на хвосте. На мгновенье ей даже показалось, что пилот, сидящий в кабине летящей птицы, обернулся, бросив карие взгляд на две незаметные точки внутри земли, и поймал блестящие глаза так жадно искавшие его.
Раздалась снова пулеметная очередь и две девушки резко упали в окопы, прикрывая головы руками, а затем уже знакомое глиссандо падающих ржавых крыльев огласилось где-то далеко от них. Разве могли они в тот момент помыслить, как падает самолет, скрепя железными суставами и пробираясь сквозь деревянные руки ломающихся берез под которыми покоится мертвая жижа болот. Как плавно погружается в нее любимое существо, каждый волос жизни, таинственный цвет глаз, тускнеющий в кабине с нервно бьющимися стрелками параметров. Запачканное грязью письмо матери про брата, начавшего ходить в 7 класс где-то далеко в тех краях, где солнце восходит без налетов врага и фотография смеющейся черно-белой девушки на которой расплывающимися чернилами написано "Только тебе одному"...
-"Только тебе одной", - тихо прочла девушка на обороте черно-белой военной фотографии, где радостно махали руками друзья, счастливо улыбаясь в камеру, - интересно, - протянула она, собирая в хвост легкие вьющиеся темные волосы и , удивленно посмотрев серыми блестящими глазами на бабушку, развалилась на двуспальной кровати теплой комнаты.
-Да, - покачав головой, ответила пожилая женщина и опустила тяжелые руки на перила старенького кресла, - это и есть Нина, ее подчерк..
-А рядом кто? - последовал вопрос, - симпатичный..
-Костя Подбельский - наш славный Четвертый, - гордо заявила она, пришлепнув губой, - сбил 7 самолетов, летая на четвертом истребителе, а рядом с ним как раз Нинка.. и я.
Девушка впилась глазами в фотографию: вороные волосы были аккуратно забраны в небольшой хвостик, улыбка, добрая и загадочная, излучала особенным теплом, а его черно-белые карие глаза, казалось, были направлены только на нее. Ветви прилегающего дерева свисали прядями листьев, загораживая далекий Аэродром с игрушечными самолетиками, а девушка с темными волосами смотрела немного влево, на своего героя, искренне ловя его взгляд, устремленный в камеру. Все переменилось, девушка видела глазами той, что бежала в развивающемся светлом платье до колен по ухабам поля перед взлетной полосой.
Высокие полевые цветы и нетронутые войной золотые колосья легонько шуршали в ее руках алого заката солнца, распаренный воздух от горячих двигателей вздымал волнами льняную юбку и длинные темно-каштановые волосы. Вокруг приземлялись грозные машины человеческого разума и радостные летчики победоносно улыбались, поздравляя друг друга с возвращением, а она бежала в самый конец полосы, к тому, что резким движением открыл «колпак», и нахмурившись, выпрыгнул из кабины, присев на упругое крыло самолета. А затем, увидев бегущее на него светлое платье и родные сердцу глаза, радостно улыбнулся и спрыгнул на взлетную полосу, поправляя запачканный моторным маслом комбинезон. Карие глаза были устремлены только на нее. На плечах виднелось несколько красный звездочек. Девушка озадаченно остановилась перед ним и восхищенно посмотрела в заботливые глаза, а затем смутившись нежно поправила погоны на его плечах не говоря ни слова. Четвертый гордо приобнял ее и они застенчиво пошли сквозь линию земляных самолетов, ловя на себе одобрительные взгляды однополчан..
«Ради этого стоит жить», - било у Нины в голове, - «Ради такого момента я готова хоть каждый день рисковать жизнью лишь бы встречать его у самолета вечером, бежать в единственном платье через весь лес и Аэродром, лишь бы видеть его, лишь бы смотреть в глаза и улыбку, манящую, родную, ничего не требуя в замен , лишь бы он возвращался обратно после боя, лишь бы жил..». Слова оставались мыслями, признания таились в глубине сердца. Она не могла, не имела права говорить, но ради таких моментов стоило перевязывать кровоточащие рваные раны стонущих больных лишь бы вечером украдкой смотреть на то, как Четвертый сажает свою небесную птицу и улыбается, смотря на нее; ощущать сильную руку на талии и чувствовать мягкий запах моторного масла на его комбинезоне. Безответная любовь никогда не требует слов или же настоящей близости, она прекрасна и губительна в своем развитии, мечущемся по кругу ада, словно кольцу, замыкаясь, и консервируя внутри волшебные моменты редких, случайных прикосновений. Слова порой не важны, а блеск серых глаз и расширенные зрачки, прячущие таинственную птицу внутри, все равно выдают себя. Крылья трепещут за спиной и если чувства взаимны, то двое освещаются ореолом таинственного завораживающего света, но только если взаимны..
«Какой же ты смешной, Костя, - прошептала девушка, и его имя будто бы стало сладким во рту. Какое красивое, нежное имя, она не удержалась повторить его снова, - Костя, - и улыбнулась, посмотрев вдаль.»
А он засмущавшись достал из кармана фуражку, бросив почему-то расстроенный взгляд на нее, будто бы она могла заметить его слабость и гордо поднял голову вверх, легонько прижав девушку к себе. Колосья ласкали руки, словно волны; запах расцветающих бутонов чаровал воображение и где-то впереди с радостными возгласами собирались друзья перед взлетной полосой, а навязчивый веселый паренек устанавливал фотоаппарат, заставляя новоприбывших встать ближе друг к другу, чтобы попасть в кадр.
Девушка с конским хвостом испуганно замотала головой, будто пытаясь развеять сон, привидевшийся ей - на столько живы были яркие краски в ее воображении черно-белой фотографии. Домашний запах старенькой комнаты по-прежнему окружал ее и парочка разбросанных фронтовых кусочков памяти..
-Знаешь, - продолжила бабушка, - ты стала так похожа на Нину..
Сероглазая девушка бросила удивленный взгляд на нее.
-Нет, правда, - продолжила она, - мы были с ней лучшими подругами, неразлучными.. Те же глаза, мягкие черты лица и жесты, движения.. Она очень любила петь, ее прозвали «соловушкой» у нас на Аэродроме. Порой у меня складывается впечатление, что ты – это она, столь явное совпадение у вас даже в характерах! Мы так хотели быть всегда вместе, но нас все-таки разлучила.. Ее смерть..
Стрелки часов беспрерывно двигались по кругу циферблата в комнате, наполненной старыми вещами и темными шкафами книг, переплеты которых помнили страшные минуты войны.
-Выходит не совсем разлучила, - прошептала девушка, медленно садясь на кровать, - раз я здесь, - и она доброжелательно улыбнулась, собрав старенькие фотографии в пожелтевший конверт, - и все-таки, могу ли я взять эту фотографию, где вы втроем..?
Бабушка сладко улыбнулась, горделиво поправив вязаную желтенькую кофточку, и одарив внучку кивком согласия, прибавила искреннее «конечно».
Девушка поднялась с кровати и быстро направилась прочь из комнаты, но перед самой дверью внезапно остановилась, и обернувшись, облокотилась о старую стену с пожелтевшими обоями.
-А что же стало с Костей? - озадаченно произнесла она.
-Не все так просто ведь бывает в жизни.. – многозначно прошептала бабушка, опуская глаза.
-Я знаю.. – последовал молниеносный ответ.
-Под конец лета Костю вместе с Третьем направили на какое-то секретное задание.. Обратно не вернулся никто, - тяжело произнесла она, встав с кресла и подойдя к окну, где мерцал закат, продолжила. – Только вот потом Третий истребитель видели на аэродроме немцев и через пару дней на наш секретный пункт были сброшены бомбы.. Многие погибли, почти все самолеты были уничтожены, а Подбельского с Третьим объявили врагами народа. Никто больше не мог раскрыть наше местонахождение кроме них, да и Костя был порой парнем «сам себе на уме», молчаливо сидел поодаль от всех, знал в совершенстве немецкий. Обзывали предателями их, винили в смертях на нашей базе, Нинку ругали, а она скиталась вся бледная, как смерть по Аэродрому, и ждала, смотря на горизонт, хоть какой-нибудь весточки от Четвертого.. А потом не выдержала и бросилась как-то под пули через несколько дней на передовой.. Это я виновата, я не досмотрела. Не взяла с нее клятву жизни.. – и ее голос дрогнул в минутах часов.
-Ну, бабушка, не надо.. Неужели так и было?
-Да! Ну а как ты думаешь? Мы же все молодыми были, как ты сейчас. Глупыми. Война то врасплох нас застала. Вот я покрылась морщинами с тех пор, а Нина осталась молодой.. Навсегда молодой в наших сердцах и черно-белой памяти.. Таинственным соловушкой в застывших позах на фронтовых листах.. Не знаю, жив ли сейчас Костя.. но я не верю, что он нас предал.. Не таким человеком он был.. Не таким..
Вдоволь насмотревшись красным закатом, пожилая женщина медленно поковыляла обратно к креслу и задумчиво села, включив пультом телевизор. Столь неуместная писклявая веселая музыка красочных мультфильмов раздалась из динамиков, соединяясь будто бы в секунды плачущих струнных инструментов падающих глиссад внутрь души.
–Погаси-ка свет, моя дорогая, - прошептала почему-то до боли непохожим голосом, слегла скрипучим, незнакомая, постаревшая еще больше после последних слов женщина сквозь пищащие звуки скрипок- голосков из телевизора, - я хочу побыть в темноте.. Постояв еще несколько минут у двери, внучка нерешительно погасила верхний ели горевший свет над двуспальной кроватью, и скрипя половицами вышла из комнаты, держа в руке фронтовую фотографию. Бабушка погрузилась во мрак небытия, словно в пропасть с секунды, как только дверь закрылась за девушкой. Стихли паршивые звуки мультфильмов, и внучке показалось, что реальность старенькой комнаты куда-то исчезла, словно ее там никогда и не было, как страшный сон, будто бы дверь залилась пунцовой смолой и за ней лишь стена кирпичного дома в 10 этажей.. А была ли на самом деле война..? Или это лишь выдумка старых тел, проживших больше восьмидесяти зим..?
Сидя в неудобном, твердом кресле на кухне, девушка пристально всматривалась в загадочную улыбку черноволосого парня, теперь уже не казавшуюся ей столь лучезарной и доброжелательной, а скрывавшей некую тайну, но по-прежнему манящую к себе. Казалось, будто бы заиграла тихая музыка клавесина, и тонкие пальцы побежали по легким клавишам старинного инструмента. В глазах «предателя» заиграл огонек авантюризма.
Темные тучи летели над потолком, прячась в уголках темных штор. Осень срывала последние грязно-желтые листья с голых ветвей и уносила за собой по направлению к приближающейся холодной зиме. Отблески пламени искусственного камина ласкали задумчивое лицо девушки, недоверчиво изучающей фотографию.
Вот оно прошлое - в словах стариков, в прогнивших документах и историях, скрывающихся за оборотом в расплывшихся чернилах умерших молодыми людей, веривших в свои туманные мечты и надежды, в фразах – «Только тебе одной»..
«Как жаль, - пронеслось у нее в голове, - она умерла так и не узнав правды о нем..»
Осмотрев комнату из дорогого дерева в шкафчиках кухни, внучка печально включила пультом телевизор и бездумно стала смотреть тревожные новости. Диктор живо читал заученный текс вперемешку с тусклыми репортажами с мест катастроф, митингов, забастовок. Темноволосая девушка нехотя поднялась с кресла и стала готовить ароматный черничный чай, чтобы немного раскрасить жизнь, которая в последнее время стала напоминать черно-белый фильм без звуков и эмоций. Обрывки слов долетали до нее в скрученных листиках чайной пыли - «…в Псковской области..», она звякнула ложкой о керамическую чашку, но диктор неумолимо пытался докричаться до нее , - «..был найден истребитель, подбитый своим же самолетом!!», - кричал он. Девушка пораженно повернулась к телевизору, где вытаскивали серый, поржавевший и грязный самолет из болота. Сердце пронзила словно стрела - рядом с найденными вещами были разложены почерневшие документы, письмо от матери и черно-белая фотография с до боли знакомым симпатичным личиком смеющейся девушки.
-«Только тебе одному» - вот что было написано на обороте фотокарточки, - восторженно сообщил диктор. Керамическая кружка с гулким стуком упала на пол. – Наконец-то люди узнают имя своего героя, трагически погибшего от руки своего же однополчанина в небе при выполнении особо важного задания. Его имя - Константин Подбельский…»
9 октября 2007