В давние те времена, когда Советский Союз ещё не канул в Лету и объединял мирные народы в большую, дружную семью ,можно было спокойно поехать в любой уголок бескрайней империи. Например, в благословенную Грузию. Сесть в знаменитый скорый №19 и через двадцать часов очутиться в Тбилиси—многоликом городе Востока, с гортанной речью обитателей, с восточными запахами и пряностями, подвальчиками с прекрасным грузинским вином, величественными платанами на проспекте Руставели и прочими чудесами, от которых у приезжего с Cевера кружилась голова. Он пускался во все тяжкие, пытаясь подражать этим грузинам в их роскошной и безбедной жизни.
Не таков был Сидоркин! Он решил проникнуть в это райское место через Кавказский хребет! Да не один, а с женой и восьмилетней дочкой. Слава Пржевальского кружила ему голову.
Прилетели в Минеральные Воды утром, загрузились в автобус и вперед на Эльбрус. Конечно Сидоркин не был безбашенным. Десять лет он ездил зимой в Терскол—местечко под Эльбрусом и катался на горных лыжах с Чегета. Но что там, за перевалом, манило его. Они расположились в частном секторе и Сидоркин тут же повел своих девочек на экскурсию по этому уникальному природному месту. Если стоять на дороге спиной к России, то справа величественный двуглавый Эльбрус, слева—Чегет, пожалуй самая сложная для горнолыжников гора в Европе. За ней, после ущелья—неприступный Донгузорун, с ледяной шапкой. За ним-- terra incognita—свободолюбивая Сванетия. Не многим чужестранцам удавалось проникнуть в неё . Еще меньшим повезло вернуться.
Стояло жаркое лето—начало августа. Воздух был наполнен ароматом реликтовых сосен. Пообедали в кафе и Сидоркин сказал:»Девочки, начинаем накачивать ножки, эти горки и перевалы так просто не дадутся.» Девочки уныло согласились. Для начала сели в подъёмник на "Чегете" и поднялись к кафе «Ай». Кто не был в этих местах поясняю: Чегет по балкарски гора, стоящая в тени Эльбруса; «Ай»--Луна по балкарски. Это такой милый фонарик в середине горы. в котором можно было отсидеться в непогоду зимой, выпить кофейку и еще чего-нибудь покрепче. Приезжал Ю.Визбор. Тогда кафе заполнялось до отказа. Поднялись на второй очереди канатки на самую вершину Чегета. И здесь у девчонок заблестели глазки. Справа-двуглавый Эльбрус, покрытый тончайшим покрывалом легких облачков: идеальные по форме и красоте женские груди.Слева—неприступный Донгузорун с ледником «семерка». Вершина Чегета--4300м, солнце на такой высоте убийственно для женской кожи. Сидоркин напомнил об этом и девочки, нехотя, натянули брючки, раскрыли зонты, намазались защитным кремом. Отсюда виден перевал—небольшое понижение в горной гряде. Это есть наша ближайшая цель. А в годы Великой Отечественной войны здесь шли упорные бои: немцы рвались к нефти Баку.»Как сталь штыка горел закат, свою добычу смерть считала. Мы отступали… а пока взвод зарывался в облака и уходил на перевалы»--пел Владимир Высоцкий . Обратно спустились ножками по тропе. Девочки бросились в койки и не вставали до ночи, охали и ахали, мазали кремом подгоревшие места." Бедные московские девочки! В какую авантюру я втянул их!"--думал Сидоркин. /Далее путевые заметки ведет сам Сидоркин/.
Итак, Сидоркин вспоминает.
На следующий день поехали на Эльбрус кататься на горных лыжах. Да-да, не удивляйтесь. На дворе август, жара, но там, высоко, снег лежит круглый год . Поднимаемся в вагончике, рассчитанном на 30 человек. Выходим и попадаем на снег. Конечно он подтаявший на горном солнце, но народ катается, некоторые по пояс обнаженные. Мы были тоже размягчённые солнцем, высотой,девочки дышали как рыбки, выброшенные на берег из воды. Поэтому посидели в высокогорном кафе, полюбовались природой и вниз.
Утром собрали рюкзаки и начали подъём к перевалу. Погода была прекрасная, но метеосводка предсказывала ночью штормовой ветер с градом. Все же я пренебрег этим: хотелось скорее попасть в Сванетию. Через три часа восхождения с рюкзаками/у меня—40кг, Ольга несла 20кг и маленькая Наташка тащила гитару/ поднялись на плато к Северному приюту. Это алюминиевый ангар, в котором койки, кухня и всё прочее, чтобы переждать непогоду. Хозяин приюта Сергей—мой давний приятель, постоянно живущий в Терсколе, классный горнолыжник. У него я учился этому сложному, но увлекательному спорту. Поздоровались, обнялись, я представил своих девчонок. После положенных на Кавказе приветствий Сергей заявил:"Ты как всегда вовремя. К ночи ожидаем ураганный ветер с дождем и градом." "Что ж, тем интереснее моим девочкам испытать на себе дикую природу Кавказа. Надеюсь, твоя алюминиевая халабуда выдержит. Места в ней много—все альпинисты-одиночки сбегутся". "Я уже принял плановую группу по маршруту Сванетия—Сухуми. Завтра надеюсь отправить их"--ответил Сергей. Непогода всегда испытание. В горах, если не оказалось крыши над головой,это опасность, часто смертельная: камнепад, лавины, наводнения бурных речушек и прочие пакости природы. И всё же человек идет, рискует, потому, что «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». За десять лет общения с горами я все это видел, и все же я снова здесь.
• Погода изменилась внезапно: снизу из ущелья наползли темные тучи, похолодало, было мгновенное затишье, потом ,как из ведра, дождь и за ним град величиной с куриное яйцо. Все сбежали под крышу Сергея. Он врубил музыку на полную мощь и заглушил стихию. Спонтанная тусовка в горах на высоте под пять тысяч метров продолжалась. Однако к трем часам ночи все угомонились, за ними и природа. Утро было тихое и солнечное. Горы сверкали умытостью. Сергей в бандане командовал туристами. За ними пошли мы . Всего-то ничего—пятьсот метров подъема. Но высота и рюкзачки! Наталья впереди, за нею я, замыкает Ольга. На крутых местах и снежниках я бодаю девочку в попку, подталкивая её, и вдруг чувствую родной запах свежего коровьего говна! Уже на Южном приюте в Сванетии выяснилось , что здоровенный сван перенес телушку на плечах через перевал! Бедное животное, качаясь на тонких ножках, стояло перед отцом парня. Тот придирчиво рассматривал телушку. Казалось не сван, а телушка прошла перевал и тридцать километров до приюта. А мы спокойно дошли до Южного приюта, любуясь природой. На склонах гор сосны ,березы ,пихты, лиственницы. Внизу шумит река, перекатывая камни. Чудо! Местные сваны нас хорошо встретили: сытно накормили, дали переночевать и утром погрузили в местное такси Газ 63. Причиной такого радушия стало имя Юрия Бурлакова ,уважаемого в Сванетии человека. Я был знаком с ним. К нему-то мы ехали. Здесь сработали вековые законы гостеприимства горцев: друг моего друга мой друг тоже! Юра Бурлаков был альпинистом и ходил в горы в одной связке с Мишей Хергиани. Миша имел титул снежного барса. Он покорил все семитысячники России и был знаменитым не только на всем Кавказе, но и в мире.
• Когда Хергиани погиб, сорвавшись в горах Италии, страховка подвела, Юра приехал в Сванетию и устроил в его родном доме мемориальный музей. Его стали уважать все сваны и он остался в роли директора музея.
• Так вот , нас погрузили в газик. Правильно говоря---запихали, поскольку в нем уже было восемь человек с поклажей. Снова сработало имя Юры Бурлакова. Колесо—великое изобретение человека, пришло в Сванетию в виде машины после войны, т.е. в 40е-50е годы 20го века. До этого средствами передвижения были конь и волокуша—большие сани для перевозки урожая, скошенной травы и прочих бытовых нужд. Естественно, с появлением машин были проложены первые дороги. Гордые сваны, пересевшие со своих горячих скакунов за руль машин, гоняли их также решительно и быстро—надо же показать себя! В результате бились, падали в ущелья, в горные реки вместе с несчастными пассажирами, доверившими свои жизни пламенному горцу, зачастую не имевшему в кармане водительского удостоверения.
Мы тряслись по бездорожью Сванетии. Ольга заметила, что все женщины ходят в чёрном. Я объяснил ей: мать и отец носят траур по погибшему сыну год; по ближним родственникам—полгода. Поскольку сыновья часто гибли, получалось , что вся Сванетия носила траур по себе. Фантастика! Наконец приехали в главное селение—Местию. Она расположена в большой седловине между горами. Есть рынок, магазинчики, музей, стадион с футбольным полем и даже аэродром для «кукурузников». Лететь в нем по ущелью между горных вершин—не для слабонервных. Но в отличие от автомашин, эти самолётики в Сванетии до сих не падали, и в этом заслуга летчиков и механиков . В авиации уровень мастерства и ответственности на порядок выше, чем у джигитов за рулем газика.
В Местии практически нет домов городского типа , в центре магазинчики и местная власть. Остальная территория—древние сванские строения: круглый дом, сарай и четырехэтажная башня с бойницами. Дом топится по-чёрному: в центре очаг и над ним в крыше отверстие для выхода дыма. Возле очага кресло старейшины. Пол застелен коврами и овечьими шкурами. Здесь спит вся семья. У стен по окружности дома стойла для овец. Зимой они в стойлах, а летом—на пастбищах. Лето короткое, на северных склонах снег лежит девять месяцев в году. На южных склонах вызревает ячмень, рожь. Поэтому вся забота семьи скосить как можно больше травы, собрать урожай и на волокуше притащить в сарай на зиму для семьи и овец. Такие строения и уклад жизни существуют без изменений с десятого века. Для чего нужна высокая башня? Если вспыхивает ссора между кланами и старейшинам не удается примирить стороны, тогда мужчины клана, на который нападают поднимаются не самый верх башни с ружьями, запасом еды, питья и одежды. Женщин и детей не трогают. Сванетия делится на т.н. нижнюю и верхнюю. В нижней власть принадлежит князю и только он имеет право на башню. В верхней Сванетии у каждого клана есть башня. Однако все спорные вопросы решает совет старейшин.
Теперь о религии и церкви. Сваны являются православными христианами, вместе с Грузией с шестого века нашей эры. Естественно они «немного» язычники, как все народы России. Я дважды посещал Сванетию и не видел службы и священнослужителей. Но в церквях я бывал, вернее меня туда пускали . Это прямоугольное в плане сооружение без окон и без креста на крыше. Внутри стены расписаны под Пиросмани.На алтаре вино, стаканчики и полоски материи в память об умершем.Но главное иконы. Они обрамлены тонким золотом и серебром. Именно в этом причина двойной охраны, поскольку были грабежи .Охраняет милиция и местные жители. Откуда серебро и золото? Видимо из реки. И я обращаюсь к ученым из местного исторического музея. Да, реки Сванетии несут золотой и серебряный песок, вымывая породу в горах. Древний миф о Золотом руне –это реальность, и мы продемонстрируем Вам как это делается. Но жителям запрещена такая добыча золота. Золото до добра не доводит, без него спокойнее. На следующий день встречаемся на берегу Ингури. Река недобро гудит, перекатывая камни, над ней туман из брызг. Я держу своих девочек за руки. Сваны приносят бревно с закрепленными на нем бараньими шкурами. Опускают в реку поперек течения и надежно закрепляют концы бревен на берегах, чтобы не унесло вниз. Мы начинаем догадываться в чем «фишка». Но нас не торопят и приглашают прийти через два дня. Пройдитесь пока к нашей горке Ушба . На ней наши молодые ребята сдают на значок высокогорного ГТО. Шутят мужики, но это действительно так. Возвращаемся на третий день , при нас поднимают из реки тяжеленные шкуры и оставляют их сушиться. Мы в нетерпении. Наконец , подсохшие шкуры начинают поблескивать. Ура! Все очень просто: тяжелый песок /частички золота/ задерживаются в шкуре, а легкие песчинки вымываются и несутся дальше в Черное море. Остаётся шкуру завернуть в пергамент, спустить к морю , и отдать аргонавтам за хорошую мзду . Власти в лице Юры Бурлакова так и сделали: одну шкуру завернули в плотную бумагу/тогда –пергамент/, опечатали всеми местными печатями, впридачу дали мне справку и отвезли нас прямо к самолетику АН-2. Через час мы приземлились в Сухуми. Летчики пустили моих девочек в кабину и они визжали от восторга. Представляете: справа горы, слева горы, а рядом два горячих джигита! Я с трудом вернул их в нормальный мир. Мы прыгнули в поезд и продолжили путешествие по благословенной тогда Грузии.
P.S. Увы, на том перевале, который мы прошли, теперь стоят грузинские пограничники. Картинка из фотоальбома А.Кузнецова.