Любил я женщин и не мало.
Любил и толстых, и костлявых,
Студенток - русских и гречанок,
Молодок сочных и старух сухих.
Любил я рыжих, и блондинок,
Любил чернявых и кудрявых,
Степенных, грустных и весёлых,
Худых и полных – всех любил.
Любил я их в кроватях мягких,
И на верандах светлых дачных,
И на крутых диванах смачных,
На крыше скатной - я коленки сбил.
И на рояле скользком черном,
На подоконнике – он был высок -
Там мне, на цыпочках пришлось стоять,
И пальцы на ногах потом болели.
И в ванной - с водой и без воды,
И в коридоре пыльном, тёмном,
В чудесном парке, в море и в реке,
Любил, когда вода была тепла.
На полке, что в купе ЖД вагона,
Под стук колёс, я с проводницей пил.
А, в самолёте, что летел с Владивостока,
Когда-то, стюардессу ночью соблазнил.
Паркет щелявый, матрац, ковёр,
И стопка книг с посудою в придачу,
И даже письменный прибор
Участвовал в решении задачи.
Когда сейчас на вещи те смотрю,
Я вспоминаю наши выкрутасы,
И только люстре, лишь, светить досталось
И посему она, не тронутой осталась.
Прошли те дни, волнительной души,
Моргнуть я не успел и левым глазом -
Всё чаще как-то стал гулять один в тиши,
То, до причала, где суда стояли лагом.
То, до берега морского, где пески,
То, в поликлинику, лечебницу, больницу,
Там тоже, кстати, есть смазливые девицы,
Но, к сожалению, не к ним, туда я направлялся.
Совсем немного жизни той осталось нам,
Десятка по два лет, с хвостами небольшими.
И встретимся мы с ними где-то там,
Где будем вместе вечно молодыми.
Но, о любви, там разговоров уж не будет,
О той любви, что мозг и взор туманит,
О той любви, что в дрожь тебя бросает.
Черпайте ту любовь вы здесь и только здесь!